Одержимость

– Да, Ланочка, это разумно, – поддержала Алина Сергеевна, – Оставайся.

Лана предупредила отца и осталась у Троицких. Ночью ей не спалось; сладко ныло сердце, предвкушая день, в обществе Егора. Сон сморил девушку лишь под утро, но как только прозвенел будильник, Лана первая открыла глаза и улыбнулась многообещающему утру.

В половине седьмого выехали со двора. Путь предстоял не так чтобы дальний, каких-то пару часов.

Девочки почти сразу задремали, привалившись, друг к другу, на заднем сиденье. Егор сделал музыку тише и вел машину аккуратно, не торопясь, Наслаждаясь пустой дорогой и выходным днем, провести который, предстояло за городом. Пусть и в компании сопливых девчонок.

Остановившись у ворот, он разбудил девочек: «Приехали! Подъем! Мы на месте, девчонки! Хорошо-то как!»

Воздух был холоден, свеж и прозрачен. Пахло сырой землей, пожухлой листвой и поздними яблоками. Аромат кружил голову. Дышалось легко и свободно. Троица шла гуськом по садовой тропинке и жадно вдыхала открытыми ртами. А девочки вдруг принимались счастливо смеяться ни с того, ни с сего. Было тихо и очень, очень спокойно. В доме оказалось холодно и оттого совсем неуютно. Но Егор быстренько принес воды из колодца, затопил печь, а девочки вымыли полы и протерли пыль. Двигаясь, быстро согрелись. А вскоре стало по-настоящему тепло, потрескивал огонь в печи, на плите шумел чайник. Платон с Алиной предпочитали обыкновенные деревенские избы без изысков. Им нравились стены из необработанных бревен, дощатые полы и половицы на них. Чтобы непременно пахло деревом, чтобы ничего нового, современного, все по старинке. Как у бабки и деда. Единственное удобство, ими принятое и столь необходимое – это теплый туалет и душ с ванной. В остальном дом ничем не отличался от деревенских строений в глубинке. Даже колодец во дворе был таким же, как у ближайших соседей:

– Ну и что, что есть водопровод? Колодец – это настроение, стиль, необходимый штрих, – объяснял Платон.

Накрыли стол льняной скатертью, заботливо уложенной Алиной в дорожный рюкзак, цветной глиняной посудой, что так нравилась им всем, одним своим видом возбуждала аппетит и поднимала настроение. Уже через час стало жарко, дом ожил и запел. Пахло теплым деревом, самым живым из всех возможных строительных материалов. Женька приоткрыла окошко и уселась на широкий подоконник с книгой. Всякий раз приезжая на дачу, Женя предпочитала читать именно на подоконнике. На первом этаже их сделали очень широкими специально для нее. С раннего детства, увлекшись чтением, она укладывала на подоконник подушку и усаживалась сверху. Просидеть так Женька могла несколько часов подряд; ни на что не отвлекаясь. Стоило больших усилий заставить ее пообедать или выпить чаю. Соседские дети не раз и не два забегали во двор и приглашали Женьку на речку или просто поиграть. Но пока девочка читала, ничего другого не существовало вокруг.

– Плед возьми, простудишься, – Егор заботливо укутал сестру пушистым желтеньким пледом.

– Ага. Спасибо! – поблагодарила Женька, не отрываясь от книги.

Каждый раз, открывая очередной томик, она ускользала, погружаясь в историю, не видела и не слышала ничего вокруг. Как в детстве. Ни Егор, ни Лана такой способностью и страстью к чтению не отличались и даже немного ревновали ее к книгам и чуть раздражались.

– Женька! Хорош читать! Пойдем шашлык жарить. Вина выпьем, песни попоем, – позвал Егор.

– Да. Да. Сейчас! Только до конца абзаца дочитаю…

Егор усмехнулся, набросил на плечи старую дубленку отца и вышел во двор разводить костер. Мясо замариновали еще в Москве. Осталось лишь нанизать его на шампуры, помыть и порезать овощи – и стол готов.

Лана, дождавшись, пока затихнут за домом шаги Егора, присела неподалеку от Жени в кресло-качалку.

– Что, неужели и правда такая книга интересная? – спросила она, заметив, что Женька и не думает бросать свое занятие. Разумеется, поговорить ей хотелось вовсе не о книгах.

– Ты не представляешь! – улыбнулась Женька, – Еще какая интересная!

– Как называется? – без всякого выражения притворно полюбопытствовала Лана, лишь бы завязать разговор.

– Называется «Бремя страстей человеческих», – неожиданно быстро ответила Женя и захлопнула книгу. – Вот не понимаю я тебя, Ланка, как можно не любить книги?! Это же целый мир! Это как возможность прожить множество жизней, узнать много интересных историй, познакомиться с новыми людьми… ну, не знаю, как подсмотреть в замочную скважину. Ничего, придет время, и ты это поймешь. Не доросла еще. Так бывает.

– Слушай, Жень, – перебила Лана, – а как ты считаешь, Егор… он совсем обо мне не думает? Я ему совсем, ни капельки не нравлюсь?

– Опять двадцать пять! – нахмурилась Женька, – когда ты поймешь, что Егор не для тебя, жить станет много проще.

– Почему же не для меня?! – возмутилась Лана, – чем это я ему не подхожу?

– Не заводись, подруга, – Женька поднялась с подоконника, прикрыла окно и устроилась на диване, – дело не в том, что ты ему не подходишь… скорее он тебе. Давай покурим? – неожиданно предложила она и, не дожидаясь ответа, ушла на кухню. Вернувшись, Женька поставила на круглый столик у дивана пепельницу и закурила.

– И мне прикури! – капризно потребовала Лана.

– Ты же не куришь! – фыркнула Женька.

– Все равно прикури! – настаивала Лана, – я нервничаю. Возможно, сигарета меня успокоит.

Неумело затянувшись, Лана, вернулась к прерванному разговору:

– Так в чем дело? Почему? Что со мной не так? – в который раз пыталась выяснить Лана.

– Слушай, я ведь уже говорила, дело вовсе не в тебе. Просто Егору нравятся совсем другие женщины. И потом, с тобой ведь просто так не получится. А по-другому ему не надо. Понимаешь?

– Какие? Какие другие? – настаивала Лана,– я стану другой. Что нужно изменить? Как я должна измениться?

– Господи, Лана, а если ему завтра лысые будут нравиться? Ты голову побреешь?!

– А ты сомневаешься? – пожала плечами Лана, – я стану синей, зеленой или фиолетовой, лишь бы он обратил на меня внимание. Ты же знаешь. Зачем спрашиваешь?

– То-то и страшно, что я ничуть в этом не сомневаюсь, – выпустив дым колечком, ответила Женька. – Видела, какое колечко у меня получилось? Хочешь, попробую еще одно выпустить?

– Девочки! Бабоньки! Хватит трепаться! Сейчас будем лопать шашлык! – раздался с улицы веселый голос Егора, – все готово!

– Уже готово?! – Женька подскочила к окну и высунулась наружу. Ей не терпелось увильнуть от неприятного для нее и совершенно бессмысленного, на ее взгляд разговора. Лана ходила и ходила по кругу, упершись, как осел. Иногда, как сегодня, Женю это выводило из себя; хотелось встряхнуть ее хорошенько, выбить, что называется, дурь. Хотелось, чтобы Лана поняла – насильно мил не будешь. А иногда Женя просто пропускала признания Ланы мимо ушей, поскольку наперед знала все, что та скажет.

– Да! Почти готово! Овощи запеклись, несу! Накрывайте на стол!– подойдя к окошку и легонько щелкнув Женьку по носу, велел Егор. – через десять минут можно приступать.

– Давай на стол накрывать! – обернулась от окна Женя, – оставим этот разговор. Потом как-нибудь вернемся… в миллион первый раз.

– Нет! Нет, не ставим! – вскочив, Лана громко топнула ногой, – Послушай, Женя, а не могла бы ты уехать сегодня домой? А нас с Егором здесь оставить? А там посмотрим, какие такие женщины ему нравятся.

– Ты соблазнить его задумала что ли? Решила брать быка за рога? Типа намеков он не понимает, будем действовать напрямую? – запрокинув голову, Женька оскорбительно расхохоталась во все горло, – ну, ну! Флаг тебе в руки!

– Я не шучу! – наливаясь гневом, зашипела Лана,– сейчас же перестань смеяться! Я серьезно! – повторила она.

– Я тоже! – ответила Женька, отсмеявшись, – давай! Дерзай! Хочешь, поспорим даже, что ничего у тебя не выйдет?

– Давай! Давай поспорим! – раскрасневшись, согласилась Лана,– на что будем спорить? Что предлагаешь?

– Что за вопли? А драки нет? – зайдя в комнату в ту самую секунду, когда Лана закончила фразу, поинтересовался Егор. В руках он держал блюдо с дымящимися ароматными шашлыками.– Почему стол не накрыт? Чем вы тут занимались?! А ну, живо!– распорядился он,– я пока бокалы достану и вино открою. Пусть подышит, наберет кислорода. Насытиться,– он причмокнул от предвкушения,– не знаю, правда, можно ли вам вино? Или не доросли еще? – Егор засмеялся.

Лишь день сменился вечером, Женька, подмигнув Лане, засобиралась домой. К теме спора вернуться не удалось, но Женька решила принять пари и обсудить свой выигрыш позже. При более удобном случае. В том, что Лана проиграет, она не сомневалась.

Егор не любил обязательств и хоть сколько-нибудь серьезных отношений всегда избегал. Не смотря на то, что ему скоро тридцать, жениться он не собирался и подружек менял как перчатки. Пополнять свою постоянно растущую коллекцию трофеев за счет Ланы, Егору и в голову не приходило. А кроме того, считал себя человеком порядочным.

Однажды Егор рассказал приятелю о Лане, о ее любви:

– Прикинь, вот на все девчонка готова, на полном серьезе. Если бы я вдруг решил в тайгу податься и изучать там жизнь медведей, уверен, она бы за мной рванула ни секунды не думая. Прямо смешно!

– И что же тебя останавливает? – удивился приятель,– если девочка и впрямь от тебя голову потеряла, так осчастливь ее, чего тебе стоит? Глядишь, будет на твоем счету одним добрым делом больше.

– Она Женьки лучшая подруга. Постоянно у нас дома крутится, родичи ее знают. Есть в этом что-то противоестественное, что ли… сам не знаю. И потом, не люблю я возиться с неумелыми, зелеными дурочками. Ответственность, первый мужик, как-никак. Вот как опыта наберется, я, может быть, подумаю в этом направлении.

– Брось, Егор! Молоденькая девчонка, чистенькая, сама проситься. Чего еще? Я бы не упустил. Может, тебе жениться на ней? Рано или поздно о семье все равно надо будет подумать. Не всю же жизнь ты в холостяках ходить будешь?