Игры Богов, или Порхание бабочки. Мир, ты весь как на ладони

– Ой ли… – профессор улыбнулся. – Поверь моему старческому возрасту, – друзья нужны. Просто имея друга, мы иногда разочаровываемся и начинаем обижаться, потому что он, то есть друг, не дал тебе того, чего ты от него ждешь. Но, возможно, того же самого хочет от тебя друг! Как ты думаешь?

«Ну вот, начинается, – скривила губы Джи Сон. – Сейчас начнет учить, как жить, и задолбит своим нытьем» Но на ее удивление Пак Хан Сик сменил тему, словно и не ждал ответа, а просто стал рассказывать об университете и молодежи, которая его посещает. О своих походах по Корее и ее глубинкам, где жизнь, словно замерла и совершенно не походила на жизнь в городе. Он рассказывал легенды и предания, и они все хохотали над взятыми из жизни анекдотами. Обед давно закончился, был выпит чай, но Ли Син Гё настойчиво подливала горячий напиток профессору, отмечая про себя, что не хочет расставаться с неожиданным гостем. Впервые за последние годы семья сидела вместе и, казалось, словно все они вынырнули из своего мрачного, замкнутого круга. Но Джи Сон поразилась еще больше, когда узнала, что Пак Хан Сику восемьдесят семь лет. Она недоверчиво, исподтишка разглядывала старика. На вид ему можно было дать не больше шестидесяти и на старика он явно не походил. Хитрец. Врет, наверное», – подумала она, переводя взгляд на брата, который корчил рожи, показывая глазами на дверь. Вытащив сестру на улицу, Джин Хо взахлеб стал рассказывать.

– Нуна, (обращение к старшей сестре), знаешь, господин Пак встал рано утром и пробежал всю дорогу во-о-он до той сопки, – брат махнул рукой в сторону предгорья. – И знаешь, что он делал? – понизил парнишка голос. – Дедушка тренировался палкой, как с пикой и вертел ее как игрушку. Я такое видел только в дорамах. Я тоже так хочу. Я попрошу, чтобы он меня научил драться и тогда… Ух! – Джин Хо сжал кулаки. – Я не дам тебя в обиду! Никому не позволю даже пальцем прикоснуться. Я просил маму, чтобы она сдала дедушке комнату, «он говорил, что останется в поселке на некоторое время». Но она ответила, что позволила переночевать лишь потому, что он спас тебя. Нуна, – заканючил Джин Хо, очень тебя прошу, поговори с мамой, пусть она разрешит ему остаться. Скажем соседям, наш родственник приехал.

Джи Сон скривилась. Соседи мало ее волновали, она уже привыкла, что о них плели разные небылицы, а вот очередь в уборную по утрам волновала больше, но, взглянув на брата, снисходительно улыбнулась:

– Ладно, поговорю. А ты уверен, что дедушка захочет с тобой тренироваться? Ты ведь лентяй, и спишь до обеда… – съязвила она.

– Уверен! Обещаю, спать не буду! Нуна-а-а, ну, пожалуйста, – заныл Джин Хо.

– Хорошо, но, если ты не станешь тренироваться из-за своей лени, я сама тебя выгоню на улицу. Понял?! И, наградив брата легким подзатыльником, повела в дом.

***

Для Джин Хо началась новая жизнь, и отчаяние, которое он испытывал, пытаясь встретить девчонку с соседней улицы, притупилось. Спроси его кто, почему именно эта писклявая соседка тревожит его маленькое сердце, он бы затруднился ответить: Просто Ким На На стала для него лучом света, который пробился сквозь хаос и черноту в его душе.

Им было по 9, когда однажды, выйдя на улицу, Джин Хо столкнулся с ватагой пацанов, карауливших его у дома.

– «Гоблин», «Гоблин», – орали они, обступив его плотной стеной.

Затравленно озираясь, пытаясь найти хоть маленькую лазейку в этой живой изгороди, Джин Хо упал духом, зная, что на помощь никто не придет. Но, когда в ход пошли пинки и кулаки, уже не думал об отступлении. Истерзанный страхом и отчаянием, он кидался на обидчиков с яростью зверя, уже не замечая, что капающая из носа кровь, размазывается по лицу, а рассеченная бровь саднит от боли. Когда сил уже не осталось и он упал, раздался оглушительный визг. Кричала девчонка с соседней улицы. Набрасываясь с кулаками на обескураженных пацанов, она так отчаянно защищала лежащего на земле Джин Хо, что те отступили. Молча вытирая с его лица кровь и осторожно дуя на раны, девочка неожиданно обняла его за плечи и, похлопывая ладошкой по спине, как делали взрослые в момент душевной близости, тихо сказала:

– Не плач, все хорошо, это пройдет.

Тот день запомнился на всю жизнь. Запершись в шкафу, Джин Хо долго плакал, но не от боли и обиды, а от щемящего чувства благодарности. Впервые на его защиту встал человек, не сестра, а просто посторонняя девчонка. Теперь он готов был жертвовать своим носом и телом каждый день, лишь бы еще раз увидеть ее. У малышки Ким На На был высокий голос, но для Джин Хо он казался звенящим колокольчиком, и он готов был слушать его бесконечно.

– Эй, соня, подъем! – так начинался новый день. В пять тридцать, утра, не взирая на погоду, Пак Хан Сик поднимал парня с постели, и… Никогда Джин Хо не думал, что вместо обещанной тренировки, ему предстоит таскать воду в бочки для стирки и полива огорода. Он ворчал: можно и шланг подключить, – но старик оставался непреклонен и после выполненного задания, заставлял его бежать на сопку трусцой. Первые дни у Джин Хо глаза лезли на лоб, а язык просто не помещался во рту, когда он карабкался на гору, а потом плашмя валился на землю, снимая одышку.

– Все, к черту! Не буду больше ничего делать! – огрызался он на ехидную усмешку и дружеские шлепки сестры. Что это за тренировки! То воду таскай, то приседай с ведрами, чтобы и капля не выплеснулась. То бегом на сопку, то с сопки. Все! Надоело! Не надо мне никаких тренировок! Но через две недели он уже гордился тем, что не сдался.

Первые уроки Кунг-фу давались с трудом, но старик не отступал, вырабатывая в нем терпение, выносливость и навыки боя. Но больше всего Джин Хо нравилось после уроков, домашних дел и тренировок, сидеть с профессором на берегу моря, пить чай, принесенный в термосе, и просто разговаривать по душам. Никогда и никто не говорил с ним так искренне: ни отец, который даже не занятый ловлей рыбы, больше времени проводил в кабаках или за игрой в карты; ни мать, которой всегда было некогда, ни сестра, жизненный опыт которой был так же мал, как и его собственный.

– Запомни, – как-то сказал Пак Хан Сик. – В жизни не бывает радости без горя и горя без радости. Все живет в гармонии и равновесии. Каждый пройденный этап твоей жизни даст хорошие семена знаний. Так развивается человек. То, что ты будешь делать сейчас, даже в эту минуту, обязательно отразится в будущем.

– Учитель, вы хотите сказать, что, если я сейчас накормлю вон ту бездомную собаку, это как-то отразится в будущем?

– Конечно! Во-первых, ты спасешь это существо от голода, а может быть, и от смерти. Во-вторых, проявив акт милосердия, в будущем, вполне вероятно, к тебе или твоим близким тоже протянется рука помощи. Вот смотри, – начертил он палочкой на песке пентаграмму в виде звезды. Чтобы попасть на вершину соседнего угла, ты должен обязательно попасть в противоположные углы, и только потом сможешь вернуться в свой. Выбери любой из углов. Видишь, сколько прямых линий? И кажется, что они вообще не касаются друг друга, но у них есть точка пересечения, и, если ты пойдешь путем любой из этих линий, опять вернешься только к себе, к своей вершине. Хочешь попробовать?

Джин Хо долго водил палочкой по разным направлениям, выходя то к одному углу, то к другому.

– Это такая игра? Он никак не мог понять систему рисунка и особенно его смысл.

– Нет, это не игра. Учитель был серьезен. – Все эти линии и есть судьбы людей, прямо или косвенно связанных с тобой. И каждый человек, который встретится на твоем пути, может нести как добро, так и зло. И только от тебя будет зависеть, как ты это воспримешь. Как это? – не понял Джин Хо. – Ну вот скажи, что ты чувствуешь, когда тебя бьют или оскорбляют? – Я их всех ненавижу и просто готов убить.

– Правильно, потому что ненависть, которая внутри тебя, притягивает этих людей лишь для того, чтобы ты выплеснул ее наружу. Тебе ведь не хочется драться с человеком, которого ты любишь. Чем больше у тебя ненависти, тем больше появится врагов. Если ты не научишься любить и уважать себя, тебя никто не будет уважать. Ты понял?

Джин Хо молчал. Он ничего не понял и, насупившись, старался носком ботинка преградить дорогу рыжему муравью, который тащил в муравейник личинку жука

– А ты знаешь… – учитель остановил бесполезные попытки Джин Хо. – Вот тебе хороший пример. Посмотри на этого маленького муравьишку. Сколько ты ни стараешься ему помешать, он все равно пытается преодолеть это препятствие, а знаешь почему?

– У него дома, наверное, есть дети, и он хочет их накормить?

– Верно. У него есть цель: любыми путями дотащить свою ношу домой, и благодаря тебе, а именно твоему препятствию, он нашел другую дорожку, которая оказалась намного ближе к муравейнику.

– Получается, что я хотел ему помешать, а на самом деле помог?!

– Ты это правильно подметил. – Профессор по-отечески похлопал Джин Хо по плечу. – Представь на минутку, что ты выполняешь роль муравья и у тебя есть цель. Ну предположим твоя цель – просто радоваться жизни, а люди, которые окружают тебя, мешают, оскорбляют, стараются поколотить при любом удобном случае, причиняют боль. Возможно, они тоже направляют тебя на другой путь, просто ты этого пока не осознаешь?

– Не знаю… – Джин Хо потупился. Ему нравилось, что рассказывает Учитель, но не нравилось, что он заставлял его самому решать эти хитроумные задачи и искать на них ответы. То, что говорил Пак Хан Сик, не совсем вязалось с его пониманием жизни. Он и тренироваться начал лишь только для того, чтобы отомстить, а тут надо было не лупить этих придурков, а еще понимать, почему они так поступают? Это не укладывалось в его голове.

Пак Хан Сик неторопливо вел свои беседы и никогда не отступал, заставляя Джин Хо взглянуть на мир под другим углом.

– Как ты думаешь, что испытывают люди, когда видят тебя? – однажды спросил он.

– Мама сказала, что у меня на плече «проклятье дьявола» и, наверное, они меня боятся.

– А что ты испытываешь сам, когда выходишь на улицу или идешь в школу?

– Я боюсь, что надо мной опять будут издеваться и устраивать темную, – честно признался Джин Хо и, шмыгнув носом, отвернулся, пряча неожиданно набежавшие слезы. Учитель вытягивал из него самые болезненные и стыдливые воспоминания.

– Ты молодец, что не побоялся признаться в своем стыде и бессилии, и честно сказал, что боишься. Но жизнь построена по очень простой схеме: подобное притягивает подобное. Если ты выходишь на улицу и впереди тебя бежит твой страх и агрессия, то люди очень быстро считывают эту эмоцию и тоже, боясь тебя, стараются быстрее избавиться от собственного страха, а значит: или убегают, или нападают.

– Они издеваются надо мной и бьют, потому что меня боятся?! – в изумлении вытаращил глаза Джин Хо.

– Да. Пак Хан Сик приобнял мальчишку и по-отечески прижал к себе. – Поэтому перестань бояться. У тебя на плече не отметка дьявола, а отметка божественной любви, понял?

– Я, кажется, немного понял, но, наверное, не очень, – честно признался Джин Хо.

– Тебя очень долго обижали, и тебе казалось, что это несправедливо и незаслуженно. В твоем маленьком сердце появилась злоба и одержимость отомстить, но именно эти мысли могут направить тебя в ту пропасть, из которой, порой, невозможно выбраться. Тебе следует знать, что маленькая трещина в борту корабля – может потопить весь корабль. Так и в жизни. Страх, ненависть и злоба, это и есть трещины в твоей душе, и они могут разрушить всю твою жизнь. А это значит, что тебе надо обрести силу…

– Давать сдачи? – перебил Джин Хо, довольно растянув губы в улыбке.

– Не перебивай. Учитель отвесил легкий подзатыльник. – Я еще не закончил разговор. – Сила твоя вот здесь, – ткнул он два пальца в грудь подростку, – и вот здесь… – пальцы чувствительно уперлись Джин Хо в лоб. – Знания, – вот твоя сила, а не махать кулаками, – ворчливо проговорил он. – Упасть на колени можно не только физически, но и духовно. Но если ты поймешь, почему упал, то быстро встанешь, потому что осознаешь свое падение. Боль и обида не будут довлеть над тобой, и ты будешь воспринимать их как очередной жизненный урок, это и есть сила. А на твои кулаки… – профессор строго глянул на Джин Хо. – На такую силу всегда может найтись другая сила. Ты должен нести ответственность за каждый свой шаг и деяние, и не позволять своим внутренним врагам одолеть тебя. В мире всегда есть баланс между добром и злом, и все это бумерангом вернется к тебе. Смотри, – начертил профессор палочку на земле. – Это твои враги. А теперь давай порассуждаем, чему они пытаются тебя научить. Во-первых, тебе захотелось стать сильнее, чтобы защитить своих близких: маму, сестру, да и себя, в том числе, – стер он часть палочки. – Во-вторых, когда ты стал тренироваться, тем самым укрепил свое здоровье и практически перестал болеть. Учитель стер еще часть. – В-третьих, научился помогать по дому, тем самым освободил маму от тяжелого непосильного труда. Ты ведь раньше об этом даже не задумывался, верно? – стер он остальное. Ты стал понимать боль других, их отчаяние. Помнишь, как спасая кота, ты упал с дерева и больно ударился, но был счастлив от своего поступка. Вокруг тебя стали происходить маленькие чудеса, на которые ты раньше не обращал внимания из-за своего страха и внутренней агрессии.

– Это… что же получается, я должен сказать им спасибо? – Джин Хо в недоумении смотрел на Учителя.

– Вот и скажи спасибо, когда в следующий раз пойдешь гулять. И поразмышляй на досуге, кто они тебе: враги или друзья. Все, что происходит в твоей жизни, считай хорошим уроком, который должен сделать тебя мудрее и сильнее. Тебя бьют, – учись давать сдачи, а не прятаться, но без причины никогда не нападай первым. Со временем ты научишься видеть и чувствовать, когда можешь первым применить силу. И будет ли этот бой насмерть или в назидание, ты должен знать: сила твоя в терпении, мудрости и слове. И прежде, чем начнешь молотить кулаками, попробуй включить мозги и решить проблему мирным путем. Помни: даже кот, загнанный в угол, может броситься на тигра и выцарапать ему глаза.

Джин Хо медленно, но словно губка, впитывал слова Учителя, стараясь понять скрытый смысл. Тот постоянно заставлял его думать и анализировать не только слова, но и поступки и, подняв глаза, однажды спросил:

– Как же мне отличить плохое от хорошего?

Пак Хан Сик положил руку на плечо мальчишки.

– Это даже для взрослого ума не просто понять, а ты еще мал, но я постараюсь тебе объяснить. Есть такая притча: жила семья, – это хорошо. Однажды сын, играя с огнем, поджог старый дом, – это плохо. Убитая горем семья, расчищая обгоревший остов, обнаружила старинный клад, – это хорошо. Построив новый дом, зажила семья счастливо. Учитель потрепал вихры Джин Хо. – Если в твоей жизни происходит что-то неожиданное, что выбивает тебя из привычной для твоего ума колеи, возможно, жизнь неспроста подготовила тебе другой путь, просто переход на этот путь бывает очень болезненным. Надеюсь, ты понял, что я сказал.

– Угу. – Джин Хо хихикнул. – Я понял: не будь зла, не было бы и добра, да? Учитель, а вы можете сказать мне, как правильно жить… только более конкретно.