Ошибки пилотов: психологические причины и их профилактика

Тем не менее КВС, увлёкшись посторонними разговорами, проигнорировал все сообщения авиадиспетчера о риске приближения к зоне турбулентности и не стал рассматривать варианты обхода грозы сбоку. Продолжая медленный подъём ВС вверх, он не занимался при этом постоянным контролем высоты, плохо знал её истинный уровень, что видно из речевых переговоров экипажа. Командир ВС и не предполагал, что самолёт уже вплотную приблизился к предельно допустимой высоте полёта – 12 000 м, на которой двигатели не могут работать из-за слишком разряженной атмосферы. После турбулентного броска самолёт подбросило на ещё большую высоту, вследствие чего произошла остановка двигателей, но пилот не смог сразу догадаться, что возникший отказ связан с превышением допустимой высоты полёта и что нужно срочно спуститься в нижние слои атмосферы [8].

Можно сказать, что командир предоставил для своего бессознательного мышления ограниченный объём информации, т. к. сообщил ему лишь одно: «Мой самолёт начинает падать, что делать в этой ситуации?!» Естественно, что интуиция, не зная истинной причины случившегося, выдала самый простой ответ: «Тянуть штурвал на себя», чтобы не упасть на землю. Однако такая подсказка интуиции оказалась неадекватной для сложившейся полётной ситуации и подвела его. Если бы командир ВС держал высоту полёта под постоянным контролем в условиях прохождения грозового фронта и учитывал бы информацию от авиадиспетчера, то его мышление сработало бы более адекватно.

Подобных случаев принятия пилотами неадекватных для полётной ситуации решений насчитывается в авиационной практике немало. Обычно они возникают тогда, когда пилот плохо контролирует параметры полёта (на что-то постоянно отвлекается, дремлет и т. п.), по этой причине он не замечает появления фактора угрозы полёту. А когда угроза становится реальностью, то выполняет первое пришедшее в голову действие, в частности повышает угол тангажа ВС, чтобы не разбиться. При этом пилот может не заметить небольшое превышение критического (ограничительного) значения положительного тангажа, и тогда произойдёт переход ВС в опасный режим сваливания, а далее – авиационная катастрофа.

Чтобы объяснить саму причину снижения контроля со стороны пилотов за параметрами полёта, приходится проанализировать и другие психологические особенности этих пилотов, в том числе такие, как личностные качества, мотивационная направленность, психические состояния и т. п. Они будут более подробно рассмотрены в следующих частях книги.

Современные исследования сознательных и бессознательных процессов позволили ещё более приблизиться к раскрытию механизмов зарождения различного рода ошибок: неадекватных подсказок в мышлении, оговорок в речи и неконтролируемых поступков в поведении. Причём эти механизмы оказались универсальными для всех людей, поэтому они были возведены в ранг закономерностей функционирования психики, т. е. закономерностей, имеющих под собой устойчивые причинно-следственные связи. Без знания данных закономерностей невозможно заниматься вопросами повышения надёжности авиационных специалистов, поскольку будут оставаться неясными вопросы о том, каким образом устроены и работают «системы защиты от ошибок» в психической деятельности [9].

Как пишет Г. С. Никифоров в своей книге «Самоконтроль как механизм надёжности человека-оператора», «…проблема надёжности человека-оператора “выросла” из проблемы ошибок. Цена человеческих ошибок особенно остро стала ощущаться в условиях современной научно-технической революции. Подчас расплата за ошибочные действия оператора, управляющего сложной технической системой, может последовать в виде не только снижения показателей эффективности системы управления, но и гибели людей. Исключительной важностью этого вопроса и объясняется постоянное внимание к нему со стороны инженерных психологов и других специалистов» [10].

В психологии существуют различные теории, объясняющие природу происхождения ошибок в умственной деятельности человека. Но всё чаще учёные приходят к некоторой общей теории по данному вопросу. Рассмотрим наиболее распространённую концепцию, которая вобрала в себя теоретические подходы и практические исследования многих психологов.

Рис. 3. Образное изображение двух уровней психической деятельности

Весь объём работы, которая выполняет психика, т. е. высшие функции головного мозга, можно сравнить с большим айсбергом, имеющим подводную и надводную части (рис. 3). Подводная часть служит аналогом бессознательной работы психики. А надводную часть можно сравнить с функционированием психики под контролем сознания, поскольку она доступна для обозрения со стороны самого человека. На границе между двумя частями айсберга имеется зона, которая может периодически подниматься из воды, а затем вновь погружаться в неё, – эту зону можно сравнить с зоной полуосознаваемых процессов или зоной «подсознательного». Процессы, происходящие в подсознании, могут иногда оказаться под контролем сознания, т. е. стать осознанными. Этим они отличаются от тех бессознательных процессов, которые никогда не всплывают на уровень сознания, т. к. остаются в глубинах психики. К ним относятся в основном процессы управления различными частями организма: сердцем, дыханием и другими внутренними органами.

Человеку не дано от природы контролировать своим сознанием абсолютно все процессы, которые продуцирует головной мозг. Сознание способно осмыслить одномоментно совсем небольшую часть процессов, а точнее, вести тщательное наблюдение лишь за каким-то одним процессом. По этой причине сознание сравнивают с «лучом прожектора», который может осветить совсем небольшую часть психической деятельности.

Возвращаясь к аналогии с айсбергом, можно сказать, что под «луч прожектора» попадает лишь надводная часть айсберга – это и есть осознаваемые психические процессы. Только путём быстрого и последовательного переключения с одного психического процесса на другой процесс сознанию удаётся удерживать под своим контролем несколько процессов в определённый промежуток времени.

Человек не замечает огромной работы бессознательных процессов потому, что его внимание способно охватить лишь осознаваемые им действия (когнитивные, двигательные и т. п.). Поэтому создаётся неверное впечатление, будто бессознательных процессов вовсе не существует. Тем не менее они проявляют себя в косвенных признаках в качестве помощников осознанного процесса мышления. Если, например, проследить, как складывается каждое мыслительное действие из промежуточных операций, то можно выявить незаметную «подготовительную» работу мозга, в ходе которой готовятся образы и действия для последующего их моментального осознания.

Вышесказанное можно проиллюстрировать на следующем примере. Представьте себе, что вы идёте по улице и сосредоточены на решении какой-то сложной проблемы. Вам кажется, что ваш мозг занят в данный момент только поиском решения. Однако мозг занят массой других проблем. В частности, чтобы составить для вас общую картинку окружающей обстановки, мозг должен собрать и объединить в целостное изображение информацию из разных источников: от зрительного анализатора (соединив изображения, полученные от двух глаз), от слухового анализатора (соединив звуки, воспринятые разными ушами), а также от обонятельного, тактильного и других анализаторов. Сначала происходит расшифровка этой первичной информации, чтобы понять, не содержится ли в ней какой-то сигнал опасности. Затем все данные аккумулируются в важном мозговом органе – таламусе, где объединяется информация различных модальностей, и вам преподносится целостная картинка внешней обстановки. Помимо этого, мозг, не отвлекая вашего внимания на дорогу, сам контролирует направление движения и управляет вашими конечностями (ногами, руками, головой) [11].