Новые дворяне. Роман в двух частях

Юноша с болью посмотрел ей в глаза, немного помедлил, и еле слышно ответил:

– Родители хотят подать на развод.

Катя закрыла рот руками, не зная, что сказать и как утешить парня. А тот так же тихо продолжил:

– Папка грозился отсудить квартиру. Он хочет оставить нас ни с чем. Летом я найду работу, поступлю на заочное в техникум…

– Ваня, не переживай, всё обойдётся. Он не сможет вас выгнать, ведь это квартира твоей мамы. Подумай, что теперь вы сможете жить нормально.

– Мама любит его… Она всю ночь сегодня плакала. Думала, я сплю…

– Всё устроится, вот увидишь.

– Спасибо.

Иван благодарно сжал ладонь подруги. Ему всегда становилось легче, когда он делился своими проблемами с Катей. Посмотрев в окно, он понял, что не хочет сейчас возвращаться домой. Было начало апреля. Снег уже почти стаял, но кое-где в тени ещё лежали серые от копоти и грязи сугробы. По-весеннему тёплое солнышко грело землю и разгоняло тучи в душе.

– Зайдёшь к нам? – как всегда правильно истолковав его состояние, предложила Катя.

Кивнув, Ваня взял её сумку, перекинул через плечо свою, и они молча пошли к раздевалке.

Отец и правда подал на развод и раздел имущества. В конце апреля должен был состояться суд. Ваня чем мог старался утешить убитую горем мать. Он даже пролистал семейный кодекс и выяснил, что отец действительно не имеет права на их квартиру, доставшуюся матери от бабушки по завещанию.

Глава 2. Куда пойти учиться?

– Вам опять, сударь, не спится?

Юный граф подавил вздох разочарования, отвлекаясь от философских мыслей.

– Это ты, Сиверс? Решил устроить за мною слежку?

– Бог с вами, барин. Просто я заметил, что вы не высыпаетесь в последнее время, – развёл руками старик, с беспокойством смотря на юношу.

Николай несколько минут созерцал своего наставника, прежде чем решил, что большой беды не будет, если он поделится своими мыслями со стариком. В конце концов, Сиверс – не отец и не будет отчитывать за бесполые мечтания.

– Как думаешь, мы когда-нибудь сможем долететь до звёзд? Дотронуться до них? Только подумай, Сиверс, как было бы замечательно подружиться с ребятами, живущими там! Может для них наше Солнце – это вот такая же маленькая яркая точка. Может, там тоже есть замок, и сейчас там, у окна, далеко-далеко, в своей комнате стоит похожий на меня дворянин и смотрит на звёзды. Возможно, мы даже смотрим друг на друга, просто не знаем этого…

Он говорил, и воображение живо рисовало на небе замок, как две капли воды похожий на тот, в котором находился он сам. Ему даже показалось, что он видит в одном из окон своего двойника. Но мираж быстро рассеялся, когда он услышал недовольный голос отца:

– Сиверс, я говорил вам, что мой сын не должен слушать сказки. Мой наследник не должен верить во всякую чушь.

– Но, отец…

– Ваше сиятельство…

– Никола, мы живём в реальном мире, пора бы уже тебе повзрослеть, – не обратив внимания на старика, продолжил граф. – Когда же ты, наконец, поймёшь, что чудес не бывает?

– Ты не прав, отец. Ты просто не хочешь их видеть.

– Разговор окончен. Ложись спать. Надеюсь, ты не забыл, что нас к обеду ожидает баронесса Златова. Я надеюсь, твои манеры произведут на неё должное впечатление.

– Конечно, отец. Разреши удалиться?

Дождавшись еле заметного кивка, Николай кивнул в ответ, после чего отправился в свою комнату. Он был полностью уверен, что ему не придётся учиться в академии, открытой несколько лет назад баронессой. Уже месяц, как он отправил запрос в Москву и теперь только ждал положительного ответа, чтобы уехать в столицу.

***

Николай с отцом действительно жили в настоящем замке, спрятанном в горах, вдали от посторонних глаз. Именно это защитило их семью от того разгрома, что устроили в стране большевики. Их семья и о перевороте-то узнала только через полгода после расстрела царской семьи. Это было настоящим потрясением для тогдашнего главы рода.

Николай редко покидал пределы семейных владений и ещё ни разу не бывал в городе. Его образование было весьма специфично: наряду с основными предметами, изучаемыми в обычной школе, наставник обучал его латыни, астрономии, фехтованию и этикету. Юноша не знал ни о новых экзаменах, ни о последних достижениях науки и техники. В замке не было ни телевизора, ни компьютера, ни даже электричества. Вместо этого были старинные канделябры, масленые лампы и свечи. Отопление было печным: в каждой комнате были устроены камины, а на кухне стояла огромная русская печь.

Больше всего Никола любил стоять на балконе, озирая властным взглядом имение. Эти поля, леса, реки и горы… Здесь он знал всё: и замок с его многочисленными тайными ходами, и двор с беседками и прудом, и всё их имение, которое он с шести лет сам объезжал на лошади. Конечно, в подобных поездках с ним всегда был Сиверс, его наставник.

Отец нечасто бывал дома, со смерти матери, пять лет назад, с головою уйдя в семейный бизнес – сеть салонов по продаже и изготовлению эксклюзивных ювелирных изделий, раскинувшуюся по всей России. Николай привык оставаться в замке под присмотром наставника и бабушки Агафьи, нянчивший когда-то ещё его отца. Естественно, в замке и вне его были и другие слуги, но они никогда его особо не интересовали. Кто-то готовил, кто-то следил за порядком, кто-то ухаживал за лошадьми… В лицо молодой человек знал всю прислугу, но не сильно заострял внимания на их именах. В крайнем случае, он обращался к дворецкому, Порфирию, а уже тот отдавал распоряжения черни. Естественно, Никола мечтал увидеть «Большую землю», и те газеты, что привозил отец, никак не могли унять его любопытства.

– Ваше сиятельство, – отвлёк от раздумий молодого графа чей-то голос.

– Да, Сиверс, – почтительно поприветствовал Николай наставника.

– Доставили несколько минут назад. Я посчитал необходимым лично передать вам пакет, – протянул пожилой мужчина с тёмно-серыми глазами молодому человеку пухлый конверт с несколькими печатями.

– Наконец-то, я уже устал ждать, – взял юный граф официальный пакет.

Внутри, к вящему неудовольствию Николая, был отказ о зачислении в московский лицей для одарённых молодых людей в связи с отсутствием свободных мест на следующий учебный год. Вместо лицея ему предлагалось поступить в академию Златовых.

Гневно смяв бумаги, юноша уставился на горы. Туда, где почти за сотню километров от них находилась эта самая академия. Он так мечтал жить в городе, а ему предлагали остаться в заточении в этих горах! Конечно, можно было продолжить домашнее обучение, тем более его наставник сам просил отца об этом, однако отец был убеждён, что его наследнику просто необходимо познакомиться с внешней жизнью и новыми изобретениями. А, значит, его отправят в академию – это теперь единственный вариант.

– Я не поеду вАлександровский лицей, – оповестил Николай своего наставника.

– Я сожалею, ваше сиятельство.

– Сиверс, пожалуйста, передайте моему отцу, когда он вернётся, что я согласен на академию.

– Вы уверены, сударь? Думаю, что если я ещё раз поговорю…

– Бесполезно. Отец прав: я не смогу вести дела, если буду изучать жизнь по газетам.

Глава 3. Приглашение

Не так много в нашей стране осталось представителей русской аристократии. Кто мог, уехали из страны после прихода к власти большевиков; многих казнили или отправили в ссылки, и лишь нескольким семьям, ушедшим когда-то от мира в леса и горы, удалось избежать того страха и разорения, что постигли остальных. Среди таких счастливчиков оказались князь Андрей Вяземский, единственный сын которого восстановил после распада СССР Александровский лицей для выживших потомков российского дворянства; Владимир и Ксения Муравьёвы – бабушка и дедушка юного Николая; и бароны Златовы, которые пытались отследить потомков отправленных в ссылку дворян.

Академия Златовых, как и московский лицей Вяземского, должна была сплотить и вывести в жизнь молодых представителей, казалось, потерянной уже русской аристократии. Родословная каждого кандидата многократно проверялась и перепроверялась. Сама школа была скрыта глубоко в горах и представляла надёжное укрытие в случае новых политических потрясений. Однако, в отличие от древних строений, в двухэтажном каменном здании были проведены и электричество, генерируемое нескольким ветряными мельницами, и отопление, система которого была спрятана в стенах и работала за счёт котельной. Баронесса лично контролировала строительство.

– Разрешите, ваша милость, – негромко постучавшись, в директорскую вошёл мужчина лет сорока в достаточно старомодной одежде.

– Пётр Анатольевич, кажется, я просила называть меня по имени и отчеству. Не забывайте, в каком времени мы живём, – нахмурилась пожилая дама, кутаясь в цветастый платок.

– О, это время! – со вселенской скорбью всплеснул руками преподаватель этикета, после чего уже деловым тоном продолжил, – Анна Константиновна, разрешите доложить. Прохор Степанович час назад уехал в город и увёз приглашения будущим первокурсникам. Опочивальни готовы, персонал и педагоги прибудут в полном составе 20-го числа.