Колечко-талисман
На днях постояла в очереди – не удержалась – купила два килограмма слив. Пришла с занятий – Антонина Николаевна из них уже варенье сварила. Какая умничка. Она очень одинока, и чтобы не было так тоскливо – у двоюродной сестры, которая меня к ней привела, своя семья, свои заботы, внуки, а у неё все в блокаду от голода умерли – она одна выжила – вот и пускает к себе в комнату квартиранток. До меня у Антонины Николаевны жила девочка – художница, так она всё иконы писала – списки с икон Антонины Николаевны.
С Соней сходили на балет «Жизель», впечатление не забываемое, но с посещением театра получилась немножко смешная история.
Соня – миниатюрная кореяночка с маленьким кукольным носиком и пухлыми губками. Она и ещё две девочки, тоже из Узбекистана, снимают комнату в коммуналке на Васильевском острове. Как проехать к театру, знает только от съёмной квартиры. А театр – то – Кировский, но билеты покупала Соня, и в какой театр мы идем, она не сказала. Просто в театр, на балет. Спектакль начинался в семь часов вечера. Ко мне, на Садовую, Соня приехала почти в половину седьмого. Быстро, схватив меня за руку, потащила к Балтийскому вокзалу на метро, и далее через метро, троллейбус и трамвай мы добрались до театра. Моё удивление при виде театра описать невозможно. Вместо пяти – десяти минут пешком, мы в скоростном темпе, запыхавшись, как загнанные лошади, на транспорте, потратили на этот путь около часа. В результате на начало опоздали. Но такой красоты я вообще никогда не видела. Сюжет балета А. Адана по немецкой легенде в пересказе Г. Гейне известен каждому, но чарующая музыка, воздушность нарядов, стремительность пируэтов просто непередаваемо прекрасны. Я в восторге.
На пересечении проспектов Лермонтовского и Огородникова строится какая-то новая высотная, сверхмодная, полу стеклянная гостиница, открытие которой планируется на празднование 50 – ти летия Великого Октября.
Антонина Николаевна рассказывала, что по слухам, которыми, как известно – «земля полнится» – при рытье котлована под гостиницу была обнаружена авиационная бомба, неразорвавшаяся со времен войны, а когда на следующий день после обнаружения бомбы, приехали сапёры то никакой бомбы не обнаружили – её уже унесло плывуном. Вот так-то.
Я любуюсь и восхищаюсь этим прекрасным городом, северной жемчужиной, созданной Петром.
Что ни дом – то произведение искусства – замечательный дом с атлантами на углу проспектов Майорова и Римского – Корсакова, доходный дом гонщика Капустина в стиле северный модерн с черепичной крышей, словно средневековый замок на углу Фонтанки и Климова переулка. А уж от гранитных набережных я просто в восторге – парапеты, ограды, памятники, мосты, скульптуры – всё прекрасно. Вот только солнышка бы сюда по больше. Тепла очень мало.
В кинотеатре каждые три дня идёт новый фильм. Перед сеансом – эстрада, на втором этаже, где вход на балкон, – кафе, мороженое в вазочках. Хорошо.
У нас в группе учатся девочки со всего Советского Союза. Ларочка Марштейн – из Белоруссии, Ира Сергачёва – из Украинской ССР, Соня Пак – из Узбекистана, Галя Барышникова – из Таджикской ССР, Надя Перевознова – из Удмуртии, Даша Бородай – из Сибири.
Дружу я в основном с Соней Пак и Надей Перевозной. Мы очень часто ездим с ними на экскурсии. Выходишь после занятий из института, а на набережной уже стоят экскурсионные автобусы – это наш профсоюз о нас заботится. Поездки бесплатные. Мы уже так побывали в Пушкине, Павловске, Петродворце и Гатчине. Но почему – то после этих поездок так тяжело становится на душе, когда видишь на фотографиях, в каком состоянии были эти шедевры после освобождения в 44 году. И ведь это всё дело рук человеческих и создание этих шедевров, и их варварское разрушение. Повсюду ведутся реставрационные работы, но сколько надо труда, материальных затрат, чтобы всё это восстановить. Так и хочется не просто сказать, а закричать во весь голос:
– Люди!!! Будьте человечными. Бережно относитесь к оставленному Вам наследию. Берегите мир и землю, на которой живете.
Для поездки в Кронштадт необходимо в профсоюзе писать заявление на пропуск. Кронштадт – город закрытый, просто так туда не попадешь. Зато в Кронштадте увидели мостовую из чугунных шашек, футшток, собор в неовизантийском стиле, памятник Петру 1.При этом экскурсовод сказала, что Петр 1 при росте 2 метра 3 сантиметра носил кафтан 48 размера, а обувь – 38. Мне даже немножко смешно стало – Петр Великий, а по внешности – «спица с усами».
Время летит незаметно, скоро Новый год. На улице настоящая зима – всё покрыто снегом, холодно, дни совсем короткие. Даша по выходным вытаскивает меня за город и пытается научить кататься на лыжах. Но это такая сложная наука, кажется, я её совсем не одолею. У меня впечатление, что Даша родилась с лыжами на ногах – такие пируэты выписывает, у меня дух захватывает, глядя на неё. Мои же лыжи наезжают одна на другую, в них я как лошадь стреноженная, постоянно падаю, вся в снегу. Но всё – равно здорово. Дашка только смеётся, глядя на меня и говорит, что у них в Сибири таких неумех нет, там пятилетний ребёнок во сто раз лучше меня на лыжах стоит, но всё – равно пытается учить меня. Про мороз она говорит, что у них он совсем не такой – он крепкий, но «сухой», а здесь – «влажный». Я уже здесь привыкла, но так скучаю по родителям, что даже на главпочтамте им два раза переговоры заказывала. Мама хотя и ругает меня – ведь переговоры – это дорого, но всегда рада слышать мой голос. Папа только и говорит:
– Учись, дочка, учись.
Но я знаю, что он очень рад за меня и гордится мною.
Скоро первая сессия. Страшно. Постараюсь всё сдать хорошо. Стипендия мне нужна и самой не хочется выглядеть глупой – ведь я в Ленинграде в институте учусь.
К Новому году город начинает украшаться, как невеста к свадьбе – хоть и красива, потому что молода, но хочется быть ещё краше. На площадях установлены громадные ели, украшенные сверкающими гирляндами и нарядными игрушками. Над городом словно прополз огромный паук, опутав своей блестящей невесомой волшебной переливающейся всеми цветами радуги паутиной улицы и проспекты. Дыхание праздника нарядно и красиво. Открылись ёлочные и новогодние базары. Праздник на улице, праздник в душе. Мне захотелось сделать небольшой новогодний подарок Антонине Николаевне. Решила купить небольшую елочку. После занятий, как обычно шла домой пешком, на площади Мира, на огороженной площадке продавались ели, встала в очередь. Никогда ни думала, что для покупки елки мне придется простоять в очереди почти пять часов. Зато ёлочка досталась просто чудо – маленькая, чуть больше метра, но пушистая, препушистая, а запах хвои просто прелесть – дышишь и не надышаться, даже жаль, что такую красавицу срубили, росла бы и росла себе в лесу на радость людям.
Домой пришла в начале десятого. Это в первый раз, когда я пришла столь поздно, даже с экскурсий возвращалась намного раньше. На удивление, Антонина Николаевна была абсолютно спокойна, а увидев ёлочку, расплылась в улыбке:
– Знала, что скоро придешь и с подарком – карты раскинула.
– Ну, вот сюрприз и не получился, – с огорчением сказала я.
– Получилось, всё получилось, и сюрприз хорошим получился. Не зря же я карты раскладывала, за тебя волновалась, что так поздно нет. Иди, ставь чайник, я печенья из муки, которая осталась от ноябрьских, что по талонам давали, напекла. Чай пить будем. Ведь замёрзла, небось? А ёлочку я завтра наряжу, пока ты на занятиях будешь.
Антонина Николаевна сказала, что Новый год я могу с девочками встречать у неё в квартире. Сама она будет у сестры. Ведь Новый год – семейный праздник и её там ждут.
Новый 1963 год мы встречали втроём – Соня, Надя и я. Приготовили салат «оливье» и «селёдку под шубой». Но для «шубы» за селёдочкой пришлось ехать к «Пяти углам» – там рыбный магазин хороший. В гастрономе на углу Макаренко купили ветчину в нарезке. Её в магазине так красиво нарезают примерно по 300 грамм. При покупке на лопаточке и с одной и с другой стороны покажут, а в середину всё – равно мелкие обрезки сунут, ведь их просто так никто покупать не будет, а продать надо. Вот так и ухитряются продавцы весь товар сбывать. Я их не осуждаю – списывать ветчину никто не позволит, а стоит она три семьдесят за килограмм – это дорого. Не каждый день покупаешь этот деликатес. Яблоки и традиционные мандарины тоже были на столе. Ещё мы купили бутылку «Рислинга» – Надя настояла. Мы уже взрослые и Новый год надо встречать с тостом. Лимонад для тоста не очень – то и подходит, а «Шампанское» нам не по карману. В углу стояла ёлочка, украшенная Антониной Николаевной. Глядя на неё, я вспомнила наши, домашние встречи Нового года. Ёлок у нас почти нет, и папа всегда покупал к празднику пушистую сосенку. Мы все вместе наряжали её, развешивая вместе с игрушками конфеты. Конфет на этой ёлке не было. Зато мы зажгли на ней свечки, крепящиеся на специальных металлических прищепках. Соня повесила на ёлку новомодную игрушку – космонавта. Свечи, новая игрушка, запах хвои и мандаринов создали атмосферу волшебного праздника.
Соня принесла транзисторный радиоприемник «Сюрприз». Так, что, встретив Новый год, мы до часу ночи слушали приёмник, а потом пошли гулять. У Красногвардейского моста со стороны Никольской церкви был сделан деревянный помост. На нём с часу ночи было сказочное представление для детей. Хоть было довольно морозно, но зрителей было много. Взрывались хлопушки, вился серпантин, сыпались конфетти, повсюду слышался смех, было весело и прекрасно. Начался Новый год.
В воскресенье сестра Антонины Николаевны – Анна Ивановна – попросила меня сводить своего внука на Новогоднее представление в ДК им. Цюрупы на Обводном у Балтийского вокзала, сказав, что мне, как будущему педагогу, полезно общение с детьми. На «Треугольнике» работает её дочь и им для детей дали приглашение на ёлку. Приведя своего внука, Анна Ивановна представила нас друг другу, назвав меня тётей Сашей, на что Миша заявил, что тёть Саш не бывает, бывают только дяди Саши. Какие же они бесхитростные и наивные эти малыши. Всё – таки хорошо, что я выбрала профессию педагога. В дом культуры я привела Мишу за полчаса до представления. В холле на втором этаже стояла большая нарядная ёлка, вокруг которой ведущая в костюме снегурочки вела хоровод. Почти все дети были в костюмах. Миша, хоть и был нарядно одет, но без костюма. Увидев, как помрачнело его личико, в киоске купила ему длинный бумажный нос и колпачок с кисточкой. Он сразу превратился в Буратино. Глаза его весело заблестели. Он радостный вприпрыжку побежал к ёлке.
Мы сидели в большом зале в мягких синих креслах, бархатный занавес тоже синего цвета закрывал сцену. Постепенно шум в зале утих, все расселись по местам, медленно погас свет, занавес раздвинулся, представление началось.
На ярко освещенной сцене стояла ракета, из неё выглядывали Белка и Стрелка, которые летели на встречу Нового года. Потом их ухитрилась похитить Баба – Яга, но космонавт, распутав все хитросплетения нечисти, спас их. Появился Дед Мороз со Снегурочкой, вручил космонавту медаль и Новый год начался.
Ребятишки были в восторге от представления, то замирали, чуть дыша, то гремели аплодисментами, то взвизгивали от восторга. Как хорошо, что наше правительство так заботится о детях. Всё лучшее для них. После представления в домиках – теремках дети по пригласительным билетам получали подарки. Получив подарок, Миша всю дорогу домой сам нёс его, крепко прижав к груди.
Сессию сдала хорошо, больше волновалась. По результатам сессии оказалось, что учусь почти лучше всех в группе. Довольно – таки приятно сознавать, что я уже достаточно взрослая и совсем не глупая девица.
На каникулы летела домой на реактивном самолете ТУ – 104. Чуть больше двух часов в воздухе и уже в Крыму, в Симферополе. Здорово. От – туда на автобус и дома.
Мама с папой встретили меня с такой радостью, даже неловко стало. Я их очень сильно люблю, так соскучилась по домашнему теплу и ласке. Как хорошо, что у меня такие замечательные родители. Но ведь иначе и быть не может – все родители на свете любят своих детей – закон природы исключения бывают очень редко.
Папе на день рождения коллеги по работе вскладчину подарили фотоаппарат «Смена – 6». Так он теперь только с ним и возится – меня уже со всех ракусов сфотографировал. К маме постоянно пристает. Накупил каких- то ванночек для проявки пленки, специальную лампу и какую – то интересную штуку для резки бумаги. Радости прям как у ребёнка.
Взрослые – это просто большие дети, им также нужны и «игрушки», и маленькие радости, без этого они могут зачахнуть и превратиться в сварливых, брюзгливых и, не дай Бог, злобных индивидуумов.
Каникулы пролетели, как один день и вот я уже опять в Ленинграде.
Антонине Николаевне привезла в подарок теплые носки с орнаментом, связанные специально для неё моей мамой. Она была очень рада этому небольшому знаку внимания. Ноги у неё больные, а носочки тёпленькие как раз, чтобы ножкам комфортно было. Подарки ей, видимо, делают нечасто, у неё даже глаза заволокло слезами. Она села в комнате на стул, положила носочки на колени и медленно, медленно поглаживая их о чём-то задумалась, глаза у неё при этом были такие печальные, что мне аж на душе больно стало.
Все мы, когда – нибудь будем пожилыми, старыми, если доживем, конечно, но тепло и ласка людям нужны в любом возрасте. Это всё – равно, как воздух и вода без, которых невозможно жить. Так хочется, чтобы у людей было больше радости в жизни, чтобы всем, всем на земле было хорошо.
Общежитие пообещали дать в конце весны – в апреле-мае. Наш дом, в котором Антонина Николаевна жила почти с самого рождения, где ещё совсем молоденькой девушкой любила сидеть на крылечке, мечтая о прекрасном принце, идёт на капремонт. Антонине Николаевне на выбор было предложено несколько однокомнатных квартир, но все они были в новых районах. На что она заявила: «За городом жить не буду. Ишь, чего удумали, меня, коренную ленинградку, из города выселить. Не поеду. Лучше здесь на маневренном фонде пережду этот капремонт». Маневренный фонд Антонине Николаевне предложили на проспекте Маклина 40 кв.30. Дом расположен на канале Грибоедова рядом с Тургеневской площадью и Аларчиным мостом. Громадная коммуналка без ванны на четвертом этаже, вход сразу на кухню с двумя газовыми четырех конфорочными плитами и множеством комнат. Но Антонина Николаевна согласилась даже на такие неудобства лишь бы остаться в центре, хотя раньше это место называлось Коломной и считалось за городом.
Напоследок, перед переездом, случайно разбила плафон от настольной лампы Антонины Николаевны. Лампа старая (старинная?) теперь такие не выпускают. Хорошо Валя Атакишиева – самая старшая из наших одногруппниц, она замужем и у неё есть маленькая дочка, через знакомых достала похожий плафон. Так неудобно было перед Антониной Николаевной, не хотелось огорчать её. Ведь за время совместного проживания мы с ней почти сроднились.
Вот и закончилась моя безобщажитная жизнь – переезжаю в общежитие, а Антонина Николаевна на маневренный фонд. Жалко расставаться с такой хорошей хозяйкой, но я пообещала навестить её, как только обустроюсь на новом месте.
Общежитие у нас хорошее, на Разъезжей улице. Нас поселили вместе с Соней и Надей в 14 – й комнате на 4 – м этаже. Первый этаж общежития занимают хозяйственные помещения, второй – детский сад и только с третьего этажа начинается само общежитие. Вахта с постоянно вяжущей старенькой дежурной, стоечка для писем и телефон. На здании никаких поясняющих табличек нет. Некоторые девчонки, чтобы избавиться от надоедливых ухажеров, у входной двери пугают их строгими родителями и те уже дальше этой двери даже не пытаются пройти.
Стоимость за проживание в общежитии всего лишь семьдесят копеек в месяц. Так это и то за свет да за бельё постельное, которое меняют каждые десять дней.
Соня в общежитие переехала с Васильевского острова, где они вместе с девочками из Узбекистана снимали комнату. Надя – от двоюродной тёти с Гражданки.
Наша комната – самая первая от лестницы и наши однокурсницы, живущие на пятом и шестом этажах – дом построен ещё в 19 веке и лифта нет, поднимаясь к себе, заходят к нам передохнуть на чашечку чая. Так что у нас всегда многолюдно и весело.
Навестила Антонину Николаевну, очень расстроилась. На маневренном фонде она поселилась в тридцатиметровой комнате вместе со своей знакомой из нашего дома. Комнату шкафами и буфетами разделили пополам. Пока они общались на лавочке во дворе всё было очень хорошо. А жить вместе, учитывая, что Антонина Николаевна очень коммуникабельная и доброжелательная, не получается. Соседка оказалась сварливой, своенравной особой, привыкшей командовать и властвовать. Она совсем затюкала Антонину Николаевну, которая даже настольную лампу боится включать. При этом у соседки телевизор орёт на полную громкость, свет не выключается до двенадцати часов ночи, гости шумные приходят. Я не стала ничего говорить, чтобы не накалять обстановку, ведь Антонине Николаевне с этой мегерой придется прожить несколько лет пока не закончится капремонт. В общежитие возвращалась с тяжёлым сердцем.
В конце мая мы с девочками – ещё из двух комнат общежития – компания восемь человек отпросились у воспитателя на всю ночь гулять по городу, смотреть развод мостов. Наступили белые ночи. Всё вокруг приобрело насыщенный зелёный цвет, в прозрачных длинных вечерах, плавно переходящих в белую ночь, разливался тонкий чарующий аромат цветущей сирени. Забыв про будничную суету и немного превратившись в мечтателей, мы по Фонтанке пошли в сторону Невы к Летнему саду. На фоне белой ночи, глядя на дома, мосты, памятники и ограды, появляется ощущение лёгкой сказочности, нереальности, создаётся впечатление выполнения любого желания. Через Марсово поле с дурманящим запахом сирени, постояв у первого в стране Вечного огня, мы направились в сторону набережной к Кировскому мосту. На улице ночь, но людей на набережной много, такое впечатление, что романтики со всего города здесь собрались. Развод моста пришлось подождать. Но когда пролёт моста стал медленно подниматься ввысь, превращаясь в асфальтированную стену в обрамлении ажурных решёток, аж дух захватило, действительно незабываемое и впечатляющее зрелище.
Полные впечатлений мы всю ночь бродили по городу. И уже на Разъезжей, под утро на подходе к общежитию нас обогнала ранняя хлебовозка. Варя, шутя, крикнула вслед машине: «Угостите хлебушком». Не поверите, машина остановилась, и пожилой водитель дал нам ещё горячий батон, который мгновенно был разломан на кусочки. Такого вкусного батона я не ела никогда в жизни.
Вот и пролетел целый учебный год. Две сессии позади. Учусь я хорошо и по результатам иду на повышенную стипендию. Это тоже хорошо. Учёба идёт легко и интересно. Начинаются летние каникулы. Скоро увижу родителей. Я так по ним соскучилась, очень хочется быстрее их увидеть и обнять. Не предполагала, что за билетом на поезд мне придется простоять в очереди более восьми часов. Летний сезон. Время отпусков. Пока стояли в очереди со всеми перезнакомились, узнали много новостей. В поезде в одном вагоне – мне достался плацкарт – я ехала до Изюма с папой гримёра Ленфильма, которая довезла меня после покупки билета до общежития на такси. Это была моя первая поездка на такси.
Это лето с родителями у меня будет совсем коротенькое – чуть больше двух недель. Зина Остапенко уговорила меня поработать вместе с ней третью смену в пионерском лагере. Сама она из Краснодарского края, живёт в Кабардинке, её мама каждое лето работает в лагере поваром.
Пионерский лагерь «Сигнал», в котором мы с Зиной будем вожатыми, находится в Кабардинке, в живописном тихом месте, на самом берегу Чёрного моря и имеет собственный галечный пляж. Он занимает почти 5 гектар парковой зоны с густой растительностью. С нетронутыми уголками естественной природы. С многолетними великанами – дубами, реликтовыми соснами, тенистыми аллеями, дорожками для пеших прогулок, со спортивной площадкой, с летней эстрадой, с помещениями для занятий кружков, беседками для отрядных дел, с костровой, и танцевальной площадками. Его открытие состоялось в 47 году, почти сразу после войны. Страна ещё только начала оправляться после военной разрухи, и первые её заботы были о детях. Ведь дети – наше будущее, они строители коммунизма, всё лучшее для них.
Я живу в самой прекрасной стране мира. Забота правительства о людях охватывает все уголки нашей необъятной родины. С особой любовью и чуткостью наше государство относится к молодому растущему поколению – «Молодым – везде у нас дорога, старикам везде у нас почёт».
Я так рада, что опять дома с мамой и папой. Как оказалось, я очень сильно люблю своих родителей, свой дом, Жучка, Муську. Для того, чтобы это понять мне необходимо было хотя бы ненадолго расстаться с родителями. Все познаётся в сравнении. Жучок за время моего отсутствия немного постарел – мордочка у него стала совсем седая, но характер не изменился – веселый и хулиганистый. Сейчас даже воду из колонки ношу с удовольствием и не отлыниваю от прополки на огороде. Моих одноклассников в городе почти нет. Мальчиков, которые никуда не поступили учиться, забрали в армию, когда они вернутся, я почти закончу институт. Служба в армии не шутка, там надо многому научиться и, в первую очередь – уметь защищать свою Родину. В морфлоте служат четыре года, во всех остальных родах войск – три.
Посетила недавно открытый стараниями Нины Николаевны домик – музей Александра Грина, его последнее пристанище, откуда он ушёл в небытие, чтобы навсегда остаться бессмертным.
Музей совсем маленький всего две комнатки, в одной личные вещи писателя, фотографии, книги, картины. Вторая комната, в которой умер Грин, выглядит так же, как при жизни, в его последние дни. Но поразило меня другое – огромное количество макетов кораблей, яхт, парусников, баркасов, бригов, бригантин, каравелл с алыми парусами всех оттенков этого цвета.
Как пояснила Нина Николаевна, вдова писателя, невысокая седенькая очень приятная старушка – это подарки моряков со всех стран света. Александра Грина знают и любят во всём мире.
Полная впечатлений, пошла на кладбище, на могилу Грина. Кладбище находится у подножия горы Агармыш. Могила Грина выглядела слегка запущенной – могильная плита вся заросла ковылем. Первым желанием было – вырвать ковыль, чтобы могила была чистой, но постояв немного у ограды, посмотрела на этот ковыль совсем другими глазами – ведь это просто море, колышущееся море серебристо – серого ковыля под лёгким ветром. Грин покоится далеко от моря на холме Кузгун – Бурун в море ковыля.
В мой прощальный вечер мы всей семьёй пошли в кино на последний сеанс посмотреть новый фильм «Оптимистическая трагедия».
Выйдя из кинотеатра, мама сказала:
– Сашка, какая ты счастливая, возможно, доживешь до коммунизма. Ведь революция, война – это тяжело и больно, но всё это в прошлом о котором надо помнить, чтобы не повторять ошибок. За это уже заплачено и этот фильм подтверждение того, какой ценой, нам досталось строительство нового общества. Всё уже позади, надо жить, смотреть вперед. Впереди у нас что? Светлое будущее и твоя поездка в пионерский лагерь теперь уже в качестве вожатой. Ты сама будешь строителем нового общества и воспитателем юных ленинцев.
– Вот, вот, – буркнул в усы папа – Строитель нового общества. У самой молоко ещё на губах не обсохло, а она уже воспитывать новое поколение будет.
– Филя, ты не прав, она год в институте отучилась, повзрослела – настоящая невеста, замуж пора.
– Родители, вы чего? Лучше посмотрите – какая чудная ночь, воздух розами пахнет, луна улыбается, цикады стрекочут, светлячки путь прокладывают, а моё будущее оно впереди, по стараюсь, чтоб всё было хорошо.
– Хотелось бы, чтобы всё так и было, – вздохнула мама.
Папа обнял маму за плечи:
– А иначе и быть не может, Анечка.
Утром мама проводила меня на автобус в Керчь, оттуда на пароме в Краснодарский край, в Кабардинку, в пионерский лагерь.
Зина не только ни приукрасила, наоборот, даже уменьшила красоту Кабардинки. Мне казалось, что я попала в сказку.
Кабардинка своё название получила в честь одноимённого форта, построенного для Кабардинского полка в 1836 году для защиты от горцев. Находится она в широкой долине расположенной между Геленджиком и Новороссийском. Эти места самые сухие на кавказском черноморском побережье, а по количеству солнечных дней и отсутствию туманов не уступают южному берегу Крыма. Реликтовые сосны с раскидистыми негустыми зонтиковидными кронами и буро – красной корой, вековые дубы, смолистый аромат можжевельника, от которого поёт и радуется душа, чистый хрустально – прозрачный воздух, насыщенный йодом, мелко галечный пляж – всё это Кабардинка.
Сегодня у нас с Зиной сложный и ответственный день – приём и размещение детей, приехавших отдыхать в третью смену. У нас первый отряд – самые старшие от 12 до 15 лет. Пятнадцатилетних у нас три девочки – Марина Усова, не расстающаяся с альбомом, постоянно делающая карандашные наброски. Олечка Катосова – тихая спокойная девочка, приехавшая в лагерь из интереса, что это такое – лагерь и с чем его едят – в лагере она ещё не была и оторва Женька Букина. Бедовая девчонка, за которой нужен глаз да глаз. Двенадцатилетних – пять человек, остальным по 13—14 лет. Всего у нас в отряде 32 человека – 15 девочек и 17 мальчиков. Поскольку в нашем отряде дети самого старшего возраста, то и жить они будут в двух больших палатках, натянутых на деревянных помостах. Для девочек палатка поменьше, для мальчиков – побольше. В каждой палатке мы с Зиной повесили большие плакаты – Распорядок дня. Мы с Зиной будем жить в палатке мальчиков, где у нас есть изолированное помещение для двух кроватей и тумбочек. Все остальные отряды в лагере живут в капитальных кирпичных корпусах.
