Бугенвиллея цвета фуксии

В октябре промелькнула череда праздников – Рош а-Шана (Новый год по еврейскому календарь), Йом Кипур (он же Судный День), за ними наступил Суккот, праздник шалашей, когда в Израиле ставят белые палатки, в которых сидят семьями и принимают гостей целую неделю.

Всё это время издательство было закрыто, а в ноябре снова возобновилась работа. Мор с Таней работали над циклом детских книжек – Астрид Линдгрен, Алан Александр Милн, Туве Янсон. Хотя иллюстрации к этим произведениям давно были придуманы другими художниками, и по мотивам этих книг было снято много мультфильмов, их издательство приняло решение, что выпустит книги со своими собственными иллюстрациями. Их выдержат в стиле и технике оригинальных работ, но нарисуют совершенно новые сценки, ранее не появлявшиеся в печати. Это была очень интересная работа, и Таня с Мор пролистали много известных изданий, чтобы не повториться и выпустить в свет новые работы.

Таня так увлеклась новым проектом, что уже и думать забыла о своём несостоявшемся переходе в другой отдел. Лена к ним так и не вернулась, скоро перестали искать переводчика, и жизнь в издательстве покатилась дальше по уже известному руслу.

С утра и до вечера в приёмной появлялись авторы и поставщики, и Элла всех принимала и отводила в соответствующие кабинеты. Наборщики весело стрекотали за своими клавиатурами, изредка выходя покурить на винтовую пожарную лестницу. Переводчики за столом во время обеда обсуждали свои варианты интерпретации произведений, корректоры спорили с ними по поводу приемлемости тех или иных выражений. Редакторы держались особняком. Они обедали позже других и общались очень тихо и степенно, так что никто не слышал тем их разговоров.

Но были и такие сотрудники, как Песя и Мор, которые предпочитали питаться отдельно. Рита с Ронни поначалу выходили вместе за обедом и возвращались с одинаковыми коробочками гамбургеров или суши на вынос. Потом Ронни все чаще стал выходить один, а к Рите присоединилась Лена.

К концу года произошло довольно неожиданное событие. Ронни собрал их всех в главной комнате, где обычно проходили тренинги и собрания. Оказывается, их издательство было куплено более крупным печатным домом из Нью-Йорка. Теперь их проекты будут утверждаться в Штатах, и даже название изменится. Их нынешнее начальство посчитало название “Эффект а-Контекст” слишком тяжеловесным и непонятным для американского слуха. Было принято решение его укоротить, и теперь их издательство называлось просто “Контекст”.

Сотрудники встретили сдержанно такую необычную новость. Никто не знал, как реагировать. Яков, взявший слово сразу же после Ронни объяснил, что ни условия работы, ни оплаты труда не изменятся. Перемены затронут больше руководящий состав, чем подчиненных.

На этом все разошлись. А на утро их ожидала ещё одна новость. Её принесла Лена, ворвавшаяся в их отдел очень рано. Таня только пришла на работу. Она собиралась на кухню за чаем и бутербродами к завтраку.

Все повернулись, когда Лена влетела в комнату и закрыла за собой дверь. Взахлёб, поминутно прерываемая вопросами, она выпалила что-то насчет увольнения Ронни. Полусонная Мор выглянула из своего кубика и попросила повторить всё спокойно. Но Лене некогда было повторять.

– Яков скоро все сообщит официально, – внезапно переходя на приглушённый шёпот сообщила Лена и так же стремительно шмыгнула за дверь.

Сотрудники отдела оформления издательства “Контекст” застыли на своих местах. Только Песя, ни слова не понявшая из Лениной пламенной речи, пыталась выяснить суть суматохи.

Таня же решила всё-таки отправиться на кухню, но по дороге её развернул Яков и позвал всех в общий зал. Там уже поспешно собирался народ. Ронни сидел хмурый в первом ряду как-то отдельно от всех остальных. Он уже не шутил и на вопросы отвечал кратко и отстранённо.

Яков дождался, пока все соберутся и рассядутся в зале, а потом, поминутно вертя худой шеей и обводя аудиторию мутными серыми глазами, сообщил то, что уже всем было известно – Ронни увольняли, на его место должны были приехать два сотрудника из Нью-Йорка, но они не будут находится в их издательстве круглый год, а будут руководить штатом на расстоянии, изредка наезжая в Тель-Авив по необходимости. Яков заметно волновался, хотя что могло бы угрожать ему лично в такой ситуации, ведь все понимали, что ему давно пора было на пенсию.

Собрание было довольно кратким, пока нечего было сообщать. Можно было отправляться по своим рабочим местам, так как дополнительных новостей до приезда менеджеров из Нью-Йорка можно было и не ждать. Но люди не расходились. Кто-то подходил к Ронни выразить участие и попрощаться, кто-то остановился обсудить неожиданные новости с коллегами.

Таня увидела, как Рита мелькнула где-то на выходе из зала. Быстрыми шагами она удалялась по коридору в свой кубик.

– Так, ладно, у меня много работы, – услышала Таня старческий голос.

Это Песя пожала грустному Ронни руку и, прихрамывая, вышла.

Так закончился этот год на новом рабочем месте. Первого числа Таня взяла выходной. В этот раз она встречала праздник с родителями, но нет-нет и вспоминался ей прошлый год, когда она осталась в России и провела новогоднюю ночь со Славиком. Белые зайчики, приехавшие с Таней из Питера, заняли своё место на ёлке.

Высокие гости пожаловали в “Контекст” уже после новогодних праздников. Их было трое: новый владелец издательства и два менеджера. Владелец появлялся с тех пор в издательстве нечасто. А менеджеры стали приезжать практически каждые месяца два-три. Один их них даже говорил по-русски, иврита же они оба не знали. Того, кто говорил по-русски звали Майкл Кортнин, а второго – Джереми Вайс. Они теперь регулярно переписывались по электронной почте с руководителями отделов.

Перемены в служебной иерархии мало затронули Таню. Она по-прежнему подчинялась напрямую Мор, а та уже контактировала с зарубежным начальством. Таким образом, Таня мало с кем соприкасалась по работе. Она уже не стремилась в отдел Риты, к тому же памятуя о том, какую реакцию у той вызвала её просьба. Издательство продолжало жить своей жизнью. А в начале февраля произошло интересное событие.

Лена влетела в их зал как всегда впопыхах, покрутила головой, оценивая обстановку, подскочила к кубику, где Мор с Таней обсуждали свою работу, и так же торопливо зашептала:

– Привет, девчонки, как дела?

Девчонки подняли головы и выжидательно смотрели на утреннюю гостью. Они уже по опыту знали, что отвечать на этот вопрос вовсе не обязательно. По её взволнованному лицу они видели, что Лена явно хотела сообщить что-то интересное.

– Короче, – продолжала она, – наши два орла конкурс объявили на перевод стихов.

Двумя орлами Лена законспирировано называла новых американских менеджеров. Весь январь эти джентльмены занимались тренингом сотрудников отделов продаж и связи с общественностью. А теперь, видимо, обратили взоры в сторону Риты и её подчинённых. Оказывается, они взяли пробный проект на перевод поэзии – что-то, чем их издательство никогда раньше не занималось.

– И что за конкурс? – поинтересовалась Таня.

– Нужно перевести два коротеньких стишка с английского на русский, – трагическим голосом сообщила Лена. – Готовый перевод нужно выслать Кортнину до конца рабочего дня. И я чувствую, что не справлюсь.

– Ну, удачи тебе, – пожелала Мор.

Она не представляла, зачем Лена им всё это сообщает.

Но Лена не уходила. Она села на краешек стола Мор и остановила молящий взгляд на Тане:

– Я подумала, может, ты мне поможешь?

– Я? – удивилась Таня.

– Ну, да, ты же говорила, что умеешь переводить.

Дело приобретало интересный оборот. Лена вытащила из кармана юбки сложенный вчетверо листок бумаги и раскрыла его. Мор с Таней вытянули шеи. На листке было напечатано разосланное Ритой сообщение по электронной почте, а в нём – два стихотворения на английском языке.

– Короче, – опять затараторила Лена громким шёпотом, – я это оставлю тебе.

В ту же секунду она быстро встала со стола и убежала.

Таня прочитала первое стихотворение. Оно и в самом деле было коротеньким – всего четыре строчки:

Many critics, no defenders,

Translators have but two regrets:

When we hit, no one remembers,

When we miss, no one forgets.

Таня оторвалась от листка и посмотрела на Мор.

– Ты хочешь перевести это вместо Лены? – поинтересовалась та.

– Я не знаю, – пожала плечами Таня.

Внутри у неё происходила борьба, и одна навязчивая идея требовала внимательного обдумывания.

– Лена рассказывала мне, что ты просилась в Ритин отдел, а она тебя не взяла, – неожиданно отвлекла её от этих мыслей Мор.

– Ну, да, -Таня отвела взгляд.

Она не знала, что так много людей вокруг знают эту историю. Мор тем временем продолжала:

– Мне кажется, если ты до сих пор хочешь заниматься переводами, ты должна сама участвовать в конкурсе.

– Ты так думаешь?

Таня вдруг почувствовала сильную усталость. Она вспомнила тот день, когда Рита смотрела на неё холодным острым взглядом. Мор наклонилась к ней ближе и, внимательно глядя на неё из-за больших очков, тихо сказала:

– Лена держится в отделе Риты только за счёт её помощи. А теперь она вообще боится, что новое начальство разберётся в том, что она не сильна в переводах, и уволит её. Мы с Ритой тоже раньше дружили. Только у нас с ней разные представления о дружбе.

Таня удивилась. До этого Мор никогда не была с ней так откровенна. Она предпочитала держаться особняком и, казалось, ничего её не интересовало.

– Я думаю, что попробую ещё раз, – наконец сказала Таня, тронутая участием своей коллеги.

– Конечно, а это мы потом обсудим, – Мор кивнула на открытый в компьютере документ.

Таня решительно встала и прошла на свое место. Она открыла новый текстовый документ, с которыми практически не работала здесь, в издательстве, и задумалась.

У них в университете была очень хорошая учительница по художественному переводу. До преподавания в университете она работала синхронным переводчиком в ООН. У Тани были неплохие переводы, в том числе и стихов. Что она хорошенько уяснила ещё тогда, на курсе, было то, что объёмы оригинального текста и переведённого редко когда совпадали. С поэзией же было и того сложнее – иногда приходилось менять размер строфы.

Таня вздохнула и принялась за дело. Скоро в новом текстовом документе были напечатаны следующие строки:

Нет у него ни друзей, ни защитников.

И успехов никто не запомнит в труде.

Но от взгляда толпы не укроется критиков,

Если вдруг он оступится где.

– Ну, что? – раздался вдруг совсем рядом, над ухом чей-то свистящий шёпот.

Таня вздрогнула от неожиданности. Это была Лена. Низко наклоняясь над Таниной головой, и откидывая со лба светлые волосы, она закрыла собой всё поле зрения.

– О, я вижу, есть успехи! – бесцеремонно заглядывая в Танин монитор, обрадовалась Лена. – Молодец!

– Да, я перевела первое стихотворение, – собираясь с мыслями сказала Таня.

– Классно! Пришлёшь мне его по почте? – Лена выпрямилась и собиралась уже уходить.

– Подожди, – остановила её Таня.

Лена остановилась.

– Что? Только никому не рассказывай! – тут же зашептала она и обернулась вокруг, проверяя, не слышат ли их.

– Я решила послать этот перевод от своего имени, – тихо, но твёрдо сказала Таня.

Она смотрела Лене прямо в глаза. Та замерла в удивлении и открыла рот.

– Ты что! – в ту же секунда Лена опять оказалась рядом с Таней.

Её взгляд предостерегал и гипнотизировал. Наклоняясь ещё ниже, она опять торопливо зашептала:

– Никто вообще не должен знать, что я послала тебе эти тексты! Это же внутренний конкурс, он касается только работников нашего отдела!

– Я уже всё решила, – также тихо и твёрдо ответила ей Таня.

Тогда Лена недовольно скривив рот схватила листок с заданием, кинула на Таню немой укоряющий взгляд и скрылась за дверью. Она не знала, что текст второго стиха уже был напечатан Таней во втором документе.

Незадолго до окончания рабочего дня, Таня выслала оба документа на электронную почту Кортнина.

На следующее утро в офисе царил ажиотаж. Когда Таня переступила порог офиса, то увидела стайку сотрудниц переводческого отдела, стоящих кружком вокруг Эллы. Они что-то оживлённо обсуждали и смолкли, когда Таня, расстёгивая на ходу куртку и спешно поздоровавшись со всей группой, проходила мимо.

– Таня! – окликнула её Элла.

Тане показалось, что секретарша смотрит на неё с интересом.

– Да? – Таня поняла, что тихо прошмыгнуть мимо не удастся.

– Кортнин просил зайти к нему, когда ты придёшь.

– Хорошо.

Таня почувствовала, как сильно забилось сердце. “Что-то будет!” – подумалось ей.

Мор выглянула из-за перегородки своего кубика, как только Таня вошла в зал отдела оформления.

– Таня, привет! Тебя Кортнин искал.

– Да, знаю. Я уже иду.

Таня оставила сумку и куртку и пошла к Кортнину, который теперь обитал в кабинете Ронни. Дойдя до двери в знакомый кабинет, Таня постучала.

– Войдите, – ответили ей по-английски.

Таня вошла. Майкл Кортнин был не один. Его неразлучный коллега, Джереми Вайс, сидел тут же. Они оба обернулись, когда Таня вошла.

– Доброе утро, я – Таня из отдела оформления. Вы меня вызывали, – представилась им она.

– Проходите, пожалуйста, – пригласил её Майкл.

Тане показалось, что эти двое тоже разглядывают её с интересом. Она смотрела на них во все глаза. Таня никогда ещё так близко с ними не общалась, только на официальных собраниях в числе остальных сотрудников издательства.

Она села на свободный стул возле стола Майкла. На другом таком же стуле сидел Джереми.

– Видите ли, Таня, – начал Майкл, – мы проводим конкурс на лучший перевод стихов среди наших сотрудников. Мы думали, что участвовать будут только сотрудники отдела переводчиков. Но вчера я получил Ваш текст.

Он помолчал и выжидательно взглянул на Джереми. Тот, как будто дождавшись своей очереди, заговорил:

– Мы не будем спрашивать у Вас, как к Вам попали тексты конкурсных стихов, хотя у нас уже был неприятный инцидент с утечкой информации. Но это вина руководства, а не Ваша. Мы хотели спросить Вас о другом.

Он замолчал и внимательно посмотрел на Таню.

– Да, пожалуйста, – ответила та.

– Скажите, Вы сами переводили эти стихи?

– Да, сама.

– Видите ли, мы сегодня соберём всех сотрудников и прочитаем лучший вариант перевода. Мы считаем, что это Ваш перевод.

Таня улыбнулась. Тогда оба американских менеджера тоже заулыбались, и Майкл спросил:

– Скажите, пожалуйста, Вы готовы работать над новым пробным проектом переводов? Тогда Вам придётся перейти в другой отдел.

Тане показалось, что её захлестнула горячая волна безграничного счастья. Вот уже много месяцев она мечтала попасть в отдел переводов. Наконец-то эта мечта сбудется!

– Я с радостью приму участие в этом проекте, – сказала Таня и сама услышала, как по-новому, радостно прозвенел её голос.

– Отлично, тогда мы договорились! – вставая со своего места, сказал Джереми.

Они оба пожали ей руку, и Майкл добавил:

– Общее собрание состоится сегодня после обеда. Вы получите приглашение по почте.

Таня поблагодарила их и вышла. С новым чувством удовлетворения и радости она шагнула за порог кабинета Майкла. Она дошла до своего места и подумала о том, что всё не зря, и жизнь её меняется в лучшую сторону.

Она едва дождалась двух часов пополудни, когда пришло письмо с приглашением на собрание по электронной почте. Оно было разослано всем сотрудникам. Мор сразу же высунула голову из-за своего кубика. Она увидела Танино выражение лица, и, кажется, Таня в первый раз за всё время своего пребывания в отделе иллюстрации увидела, как Мор улыбается.

– Тебя можно поздравить? – спросила она.

– Кажется, да, – ответила Таня.

– Ну, что ж, тогда я думаю, пора собираться.

Они пошли в зал для общих собраний, где уже сидело довольно много народа. Лена с Ритой сидели в самом первом ряду. Они синхронно повернули головы в Танину сторону, также синхронно отвернулись, увидев её и принялись шептаться. Но Таню это мало интересовало. Она смотрела, как все рассаживаются, как последними входят Майкл, Джереми и Яков и проходят вперед.

Яков выступил первым, как обычно. Он сказал, что в их организации ожидается реорганизация. Люси обрадованно захлопала шутке своего непосредственного начальника. Майкл улыбнулся в усы.

Они с Джереми следующими вышли и встали перед всеми.

– Здравствуйте, дорогие друзья, – начал Джереми, – как вы уже все знаете, наше издательство берётся за крупный проект перевода поэзии. Мы проводили конкурс среди наших сотрудников, чтобы определить, кто будет участвовать в проекте. Довольно неожиданным образом было обнаружено, что не все сотрудники, которые обладают талантом перевода, работают в соответствующем отделе. Так, например, победителем вышла Таня из отдела оформления. Таня, прошу Вас встать.

С громко бьющимся сердцем Таня поднялась и увидела, как все головы повернулись в её сторону. Она благодарно кивнула и села.

– А теперь, – продолжал Джереми, – позвольте зачитать вариант перевода победительницы нашего конкурса. Для тех из наших сотрудников, кто не участвовал в нашем соревновании и не знаком с текстом стихов, я, с вашего разрешения, прочту оригинал.

Он достал из кармана брюк белый листок бумаги и начал читать:

Reason

For every burden that we bear,

For every sorrow, every care,

There is a reason.

For every grief that bows the head,

For every tear-drop that is shed,

There is a reason.

For every hurt, for every plight,

For every lonely pain racked night,

There is a reason.

But if we trust God as we should

All must work out for our good.

He knows the reason.

Затем в полном молчании, Джереми оглядел аудиторию и продолжил:

– А теперь мой коллега Майкл прочтёт вариант перевода на русский, победивший в нашем соревновании.

Майкл встал рядом с Джереми и тоже достал из кармана листок бумаги. Скользя взглядом по поверхности листа, он прочёл строчки, которые Таня написала накануне:

Причина

На каждый наш крест, что по жизни несём,

Тепло и заботу, в пути что найдём –

На всё есть причина.

На радость и горе,

На слёзы и ссоры –

На всё есть причина.

И раны, и бедствия – всё нам не зря.

Не зря одиноким застанет заря,

На всё есть причина.

Но если Всевышнему вверишь судьбу

И примешь, как должное, долю свою,

Увидишь, как путь тебя к счастью ведёт.

Хоть мучит, но учит и позже спасёт.

Ведь Он знает причину.

Неожиданно послышались аплодисменты. Невысокий смуглый парень из отдела переводчиков, сидевший где-то впереди, привстал со своего места и с сильным французским акцентом громко сказал на иврите:

– Даже я, не зная русского языка, слышу, что рифма очень удалась.

Люди в зале заулыбались и повернулись в Танину сторону. Послышались слова одобрения. Тане стало неловко. Затем Майкл и Джереми также зачитали варианты на второе и третье место. Они объявили, что в проекте будут участвовать трое, и Таня в их числе.

Затем со своего места встала Рита и тоже вышла вперёд. На пару с Джереми она зачитала переводы на иврит и французский, но Таня уже ничего не слышала. Она так долго мечтала об этом дне, а сегодня её мечта сбывалась у неё на глазах.

В этот же день она переехала в отдел Риты. Он оказался довольно большим. В нём одновременно работало около пятнадцати человек. Как потом выяснилось, были ещё сотрудники, которые работали из дома. Фрилансерами также были несколько редакторов и корректоров.

Высокий худой парень из отдела технического обслуживания пришёл налаживать Танин компьютер. Таня же, получив передышку, познакомилась ещё с двумя сотрудницами, с которыми должна была работать над новым проектом. Девушка в джинсах и свитере, с тёмными волнистыми волосами, собранными в высокий хвостик на затылке, представившаяся Дианой, позвала Таню к себе в кубик. Там сидела ещё одна девушка, тоже брюнетка. Присмотревшись, Таня разглядела у неё на голове парик. Девушка была соблюдающей религиозные традиции, о чём свидетельствовала её одежда – юбка, прикрывающая колени, и блузка с длинным рукавом.

– Привет, я – Дина, будем знакомы, – сказала девушка в юбке.

Так Таня познакомилась с обеими коллегами, отношения с которыми со временем переросли в крепкую дружбу. Как будто по заказу, они были примерно одного возраста, имели гуманитарное образование, а самое главное – испытывали большой интерес к своей работе, друг другу и со временем стали практически неразлучны.

Их проект продвигался довольно споро. В тот год их издательство решило выпустить целую серию стихов иностранных авторов. Задумка была в том, чтобы не переиздавать существующие переводы с имеющимися иллюстрациями, а перевести и проиллюстрировать всё своими силами. Поэзия переводилась не только на русский, но и на иврит, английский, французский и арабский. Это был довольно крупный проект, и работа во всех отделах закипела.

Очень скоро Таня поняла, какие ступени иерархии образовались в издательстве “Контекст”. Их американские менеджеры продолжали наезжать раз месяц в Тель-Авив. Работу на местах ежедневно курировали главы отделов: Мор вела отдел оформления, Рита главенствовала над отделом переводов, существовал ещё отдел продаж во главе с Данни, отдел службы по связям с общественностью, технический отдел Алекса и другие сотрудники, присутствующие в издательстве в единственном числе и не относящиеся к какому-либо отделу.

Что касается переводчиков, то Рита очень скоро нашла себе заместителя, и никто не удивился, когда эту должность заняла Лена. Народ перешёптывался и обсуждал это решение. Ведь были сотрудники, которые проработали в отделе дольше, и знание языков у них было намного лучше. Но Рита, предвидя вопросы, объявила, что главными качествами, которыми должен обладать её заместитель, были ассертивность и умение брать на себя ответственность. Этими качествами с лихвой обладала Лена.

Она понимала свои обязанности очень своеобразно, и к каждому сотруднику у неё было свое отношение.

С Дианой и Таней Лена соблюдала нейтралитет. Дину же она откровенно невзлюбила. Скорее всего, поводом для этого послужил Динин язычок. Именно Дина громче других удивлялась Лениному скорейшему продвижению по службе. Дина уже работала с Леной над другими проектами и была лучше, чем кто-либо осведомлена о компетентности Лены, как переводчика.

Риту Лена боготворила. То и дело слышалось ”Рита сказала…”, “я спрошу у Риты”. Когда они собирались тесным кружком обсудить проделанную за неделю работу, связанные с этим вопросы и предложения, Лена всегда приносила два стула – для себя и Риты. Она садилась бок о бок с начальницей и, казалось, отслеживала её реакцию на слова и поведение других сотрудников. И действовала в зависимости от того, одобряла ли Рита чьё-то предложение или отклоняла его. И даже слабое знание иврита не мешало Лене чувствовать себя среди сослуживцев, как рыба в воде.

Но не обходилось и без промахов. Как-то раз Лена пришла к ним, чтобы рассказать о нововведениях. Отныне им нужно будет посылать Лене в конце дня отчеты о проделанной работе. А также не обращаться с каждым вопросом напрямую к Рите, а сначала обсуждать любые непонятные моменты с Леной. Таня, Диана и Дина переглянулись. Такая ступенчатость иерархической лестницы грозила усложнениями и распространенной проблемой, известной в народе как “испорченный телефон”. Но спорить было как-то не с руки, уж очень уверенно объявляла об этих новшествах Лена. Она не приглашал к обсуждению, и не собиралась выслушивать отзывы. Она констатировала факт.

Буквально через месяц, когда Лена заболела, Таня отправилась к Рите, чтобы спросить, кому же теперь отправлять ежедневный отчёт, может, самой Рите. Последующий диалог многое объяснил в поведении Лены за последнее время.

Сведя брови к переносице, как каждый раз, когда она слышала что-то неожиданное, заставляющее её останавливаться и недоумевать, Рита спросила:

– Какой отчёт?

– Тот самый, который мы все трое посылаем Лене в конце дня, – удивилась в свою очередь Таня.

– А кто вам сказал его посылать? – продолжала допытываться Рита тоном человека, разговаривающего с малым ребёнком.

– Лена и сказала.

– А-а-а-а. Ну, можете мне прислать.

Таня поняла по Ритиному лицу, что та не заинтересована продолжать разговор, но ей всё-таки нужно было выяснить до конца свои дальнейшие действия.

– Так теперь всё время, пока Лены не будет, присылать отчёты тебе? – уточнила Таня.

Рита, видимо, раздражаясь от такой настойчивости, быстро тряхнула головой, как будто прогоняя назойливую муху, и также быстро произнесла: