Выпускается 10 «А»

Галя вышла на улицу одной из последних. Ей было тяжело и неловко за резкий разговор с Нонной Леонидовной. Причину своей раздражительности и всех неприятностей она объясняла тем «поветрием», которое захватило весь класс.

– Галя… – это был Данчук. Саша ждал ее во дворе.

– Слушаю. – Все, что угодно, но не сочувствие. Галя слишком горда для того, чтобы признать свою вину или слабость. Впрочем, не одна она считала гордость наиболее ценной чертой характера.

Несколько секунд Данчук раздумывал, что бы ей сказать вместо слов сочувствия, которые приготовил.

– Какой чудесный день! – И с подчеркнуто заинтересованным видом обвел взглядом двор.

– Старосте десятого «А» сейчас нужно бы о другом подумать, как вернуть классу доброе имя, например,– ответила девушка. Как далек Саша от ее страданий! Никакой близости душ, о которой она не раз читала в книгах о влюбленных. Вот и верь этим мальчишкам. Завтра же она вернет ему все его фотокарточки, и между ними все кончено!

– Галчонок, – тихо сказал Саша. И покраснел. Так удивительна и непривычна для него роль «влюбленного антропоса». Галя вскинула на Сашу глаза, полные смущения и изумления, но тут же довольно строго ответила:

– Слушаю.

– Не огорчайся так. Неужели ты не знаешь эту Курганову? Да и Нонна Леонидовна… Что с нее спросишь? Она привыкла работать с машинами…

Но Галя смотрела в самый корень зла:

– В конце концов, дело не только в них. Куда это годится, не класс, а… а… настоящая ярмарка. Кто во что горазд!

– Саша!

Данчук оглянулся. Перед ним, лукаво поглядывая на Соболеву, стояла сестренка Ляля.

– Чего тебе?

Девочка, как бы не замечая недовольного тона брата, поднялась на цыпочки, обхватила его шею руками, что- то шепнула на ухо. Гале показалось, что она услышала свое имя.

– А ты откуда знаешь? – спросил Саша, разнимая

руки сестры.

– А помнишь, в прошлом году я читала ваши записки? – теперь уже вслух ответила Ляля, вполне уверенная, что после предпринятых предосторожностей Соболева все равно ничего не поймет.

– Вот тебе! – от легкого щелчка по лбу Ляля только потянула носом. И тут же совсем трагически выразила сочувствие:

– Вас выселили? Да? Навсегда?

– Лялька, иди в свой класс, сейчас звонок будет,– смущенно поглядывая на Галю, взмолился Саша.

Но как можно уйти, не выразив «героям» своего сочувствия и поддержки!

– Главное, не падайте духом, – подбодрила она брата. – У нас тоже такое бывает на уроках! Давно бы выселили, да некуда. Не на улицу же!

4.

За обедом Саша спросил сестру, сколько у них завтра уроков. Ляля подняла глаза, голубые, как весенние озерца, поморгала веками, сообщила:

– Четыре…

– Как это: четыре! Сама же говорила, меньше пяти не бывает.

– Ну пятый-то какой? Ботаника. А чего ее считать? Мы ее все равно не учим… – и по-взрослому развела руками.

– Почему?

– А что зря тратить время? В жизни она все равно не пригодится. Вот русский, литература, дроби, домоводство – это другое дело, а ботаника… Да и учительница у нас какая-то… Я тебе не говорила, какие мы стихи про нее сочинили? Нет? Ой, что ты!

Наша ботаничка

Тонкая, как спичка,

На высоких каблуках

И с ботаникой в руках.

И про вашу химичку подойдут, надо только слово «ботаничка» заменить «химичкой».

Саша пожурил сестру:

– Сами от горшка два вершка, а уже на учителей нападаете.

Ляля тотчас отпарировала:

– А сами-то? Почти тетеньки и дяденьки, а что вытворяете?

Саша поспешил перевести разговор на другое.

– Ты напрасно думаешь, – сказал он, – что ботаника в жизни не пригодится… Это важный предмет. Поедете вот с классом куда-нибудь в колхоз, а ты все перепутаешь. Скажешь, что сахар растет на ветках.

– Разве мы поедем в колхоз? А вы ездили? – спросила Ляля.

– Ты что, забыла? А после восьмого? Почти все лето там работали. Помнишь, какой загорелый я приехал? У меня еще нос лупился.

Значит, придется еще и в колхоз ехать… Да, может получиться некрасиво, если она что-нибудь перепутает. А перепутает она обязательно.

– Саша, по ботанике проходят все, что растет в колхозе? А нам ничего об этом не говорили…

– Говорили не говорили, учить все равно надо.

И сестра с грустью в голосе призналась:

– А я совсем ничего не помню…

Но тут же, забыв об огорчениях, которые ее ждут в колхозе, Ляля расхохоталась.

– Ой, знаешь, что мы делаем на ботанике! Прошлый раз принесли мальчишки кошку, засунули ее в парту. Дернут за хвост – она: мяу! Ботаничка спрашивает: ребята, кто мяукает? А мы – кошка! Ботаничка не верит. Говорит: нехорошо обманывать старших. Мальчишки опять – дерг кошку за хвост. Она зло так: мяу! Ботаничка опять: ребята, кто безобразничает? А мы хором: да кошка же! Ботаничка опять не верит, а мы покатываемся со смеху! Сама виновата, что не верит!