Исподнее заграницы – 3

Электричество часто отключают, и у всех, кто может себе позволить, есть генератор. И даже с ним траты на электричество доходят до $400 в месяц.

Основная характеристика гайанцев – некомпетентность. 

Необходимо контролировать любое действие, от замены шланга до забивания гвоздя, иначе все выльется в очередную катастрофу.

Чтобы найти что-то, от продуктов питания до мастера, нужно спросить у местных.

Вывесок нет. Врачей нет. В Гайане самая жесткая расовая дискриминация. Общность «Мы – гайанцы» отсутствует.

Индийцы и черные конкурируют между собой за все, включая политику.

Нынешняя верхушка – черные. Оппозиция – индийцы.

Когда придет к власти индиец, черные станут оппозицией.

В случае криминала индийцы говорят: это черные виноваты.

И наоборот. На работу берут только своих, и уровень коррупции очень высок. Как бы ты ни хотел что-то изменить в этой системе, споткнешься о недовольство друзей и разлад в семьях. Так что любые изменения душатся на корню.

Все друг друга знают, а потому интимные проблемы становятся достоянием общественности. На всю Гайану один-два психолога, но и к ним не идут, боясь огласки.

Что в результате? В Гайане рекордное количество суицидов.

При отсутствии досуга молодежь злоупотребляет наркотиками и алкоголем.

В семье любого социального уровня мужчина доминирует и подавляет.

В семьях очень много бытового и сексуального насилия над женщинами и детьми.

До сих пор практикуется физическое наказание в школах.

За шум и беспорядок в классе дети получают удары линейкой по ладоням.

Местные уверены, что любой иностранец им должен. 

Они подходят и просят о деньгах или услуге.

А если даешь, это воспринимается так, как будто ты выполняешь свою обязанность. Могут возмутиться: а что так мало?

И в других странах просят денег на улице, но не так агрессивно, как здесь.

В городе постоянно ощущаешь себя мишенью грабителей.

Есть зоны, помеченные красным цветом, куда иностранцам опасно заезжать даже на машине. Грабят не только на открытых улицах.

В благополучном, огороженном колючей проволокой районе у женщин отбирают сумки. Говорят, что за пределами страны живет больше гайанцев, чем внутри. 

Все, кто может зацепиться где-то в Англии или Америке, уезжают.

Вырастив детей, старики приезжают на родину доживать.

Несмотря на долгую жизнь за границей, они знают свою страну и могут многое рассказать. Гайана – одна из самых маленьких стран Южной Америки (меньше только Суринам и Уругвай). Народ в основном живёт в довольно узкой прибрежной полосе, потому что более 80% территории страны – это сплошной лес.

В лесной зоне обитают лишь индейцы и рабочие, которые добывают бокситы и золото. На 3/4 территории Гайаны формально претендует Венесуэла, но вряд ли эти намерения серьёзны. Скорее, это очередная уловка красных вождей для народа – типа, вот ещё один страшный враг. Хотя в 60-х венесуэльские военные успели отгрызть у Гайаны пару островов. Фактически же первые 12 лет существования государства миру было наплевать на него (кроме США, СССР и Кубы), пока, наконец, Гайана не привлекла к себе внимание необычным способом. 18 ноября 1978 года в общине Джонстаун совершили массовое самоубийство 918 членов секты "Храм народов", возглавляемой Джимом Джонсом. Среди погибших был американский конгрессмен Лео Райан.

Тут все сразу вспомнили, что есть такая страна – Гайана.

Долгое время Гайане не везло. С момента обретения независимости в 1966-м ею почти 20 лет правил Форбс Бёрнэм, очередной мудак с диктаторскими замашками.

Он зачем-то национализировал иностранные предприятия, в том числе американские, и США выкинули Гайану из программы восстановления экономики стран Карибского бассейна. К этому добавились забастовки рабочих рисовых и сахарных плантаций, и в 80-е Гайана вошла похожей на современную Венесуэлу.

Без электричества, воды, керосина, с нехваткой сахара и риса (которые, что самое весёлое, тут же и должны были производиться), зато с чёрным рынком.

Но Бёрнэм в 1985 году умер, его место занял более адекватный политик, и с этого момента экономика Гайаны очень медленно, с помощью МВФ, стала карабкаться вверх.

В страну снова пригласили иностранные компании.

В 2005-м Гайану ждало новое бедствие: тропические ливни привели к наводнению, которое уничтожило рисовые поля и плантации сахарного тростника.

Государству был нанесён ущерб на $415 миллионов, что для Гайаны, мягко говоря, немало. С 2005 года экономика Гайаны демонстрировала довольно быстрый и устойчивый рост (до 4,7% в год со снижением роста до 3% в 2015-м).

Связано это было исключительно с ростом мировых цен на сырьё – в данном случае это бокситы и золото. То есть всё по-прежнему завязано на ресурсах.

Рис, сахар, древесина, бокситы, золото и креветки – больше в Гайане ничего нет, страна толком ничего не производит. Инфраструктуры в Гайане тоже нет.

В стране всего 8000 км дорог, и лишь 590 км асфальтированы.

Железные дороги больше не используются, зато вместо них есть реки (длина судоходных речных путей составляет 1000 км). Всё это напоминает такую экваториальную Сибирь. За 50 лет независимости ничего нового тут практически не построили. Один гигантский чётко разлинованный частный сектор, подобие порта – и больше ничего нет.

Вся страна завалена старым автохламом. По обочинам, дворам и пустырям валяется множество старых ржавых машин или уже их остовов.

В стране нет предприятий, которые перерабатывают металлолом, поэтому всё пустое пространство просто завалено старой техникой.

В городе очень много бомжей. Большинство обитают прямо в гамаках под деревьями, так как климат позволяет обходиться без жилища.

Всё постепенно приходит в упадок, с каждым годом становится только хуже, но местных это не особо беспокоит. Вода в море грязная, потому что Джорджтаун стоит в устье реки Демерара, которая выносит сюда всё говно.

До ближайшего пляжа с чистым морем нужно ехать километров 20.

А здесь в море никто не купается, и пляж завален покрышками, стульями, каким-то мусором.

11. ГВАТЕМАЛА

Рабочий день начинается с восходом солнца и заканчивается с закатом.

Здесь тяжело найти то, что мы привыкли видеть у мамы на даче: лопаты, вилы или грабли. Почти все местные орудуют чем-то наподобие мотыги, она называется «пала» и, конечно, у каждого за поясом висит мачете. Мачете умеют пользоваться в Гватемале все – от пятилетнего малыша до девяностолетней бабушки – им рубят дрова, косят траву и угрожают незваным гостям. У каждого гватемальца есть жена.

Женят тут рано, все чаще молодые люди сами выбирают себе невесту.