Песок в раковине

– Я понял приказ, Кайл Ивайр.

– Я люблю её. – Продолжал Ивайр. – Именно так, как рассказывал тебе, и даже ещё сильнее. Если ты любишь меня, ты позаботишься о ней так, словно это я сам. Потому, что это так и есть.… В ней – моё сердце.

– Я понял тебя, Кайл Ивайр. – Повторил Грит. И добавил немного погодя:

– Сюда поднимается лорд Ош.

Это был не первый визит лорда Оша в крипт; Ивайру этот лорд нравился всё больше и больше, не смотря на ревность, ему приятно было общаться с ним. Именно из-за того, что он так нравился ему самому, Ивайр и ревновал его к Анне: он чувствовал, что Анна и Ош нравятся друг другу, и считал их прекрасной парой. Кто он был такой, чтобы стоять у неё на пути, когда наконец-то ей встретился мужчина, достойный её?.. Они не раз обсуждали с Ошем, как лучше ему поступить, и Ивайр дал ему пару хороших советов. Единственное, чего они никогда не обсуждали – это смерть отца Оша. Как истинный лорд, Ош даже близко не приближался к этой опасной теме. Они говорили иной раз и про Лавайра, и обсуждали, зачем он делает то, что делает, и зачем ему был нужен Грит, но о том, что делал для него Ивайр – никогда. Он был Ошу за это по-настоящему благодарен… и мысленно радовался за Анну. Ну, пытался радоваться.

Анны он теперь старался избегать, и она не настаивала на встречах. Так, наверное, было лучше. По крайней мере, он старался внушить себе, что так лучше. Когда-то у него была иллюзия, что она чувствует к нему что-то большее, чем.… Впрочем, теперь ясно было, что это была только иллюзия, и он старательно внушал себе, что благодарен ей и за то, что она вот так деликатно избавила его от неё. Терпеливо превозмогал душевную боль, принимая её и понимая её природу. Когда становилось совсем невмоготу, повторял про себя, что благодарен Анне за те дни, когда был счастлив с ней – он ведь даже на такое счастье не мог рассчитывать. И изо всех сил старался в это поверить.

Наконец, десять дней до выхода Грита истекли, и пришла пора проститься с Ошем. До последнего Ош надеялся в глубине души, что Кейвар будет настаивать, чтобы полететь с ним. Он, конечно, не согласится – нечего теперь Кейвару делать на Кинтане, – но сам факт того, что он настаивал, был бы для него утешением. Но Кейвар отрезал себя от прошлого и даже не пытался этого скрыть или как-то приукрасить. В сущности, это было правильно, но как-то… слишком бездушно. Ош летел в неизвестность, и, не смотря на свои волю, смелость и уверенность в себе, в глубине души ему хотелось хоть какой-то поддержки от друга и брата. Он видел эту поддержку от Анны, даже от киборга, но Кейвар был обидно холоден. Он попытался отговорить Оша от возвращения, не смог, и успокоился на этом. Больше всего он был сейчас занят отношениями Анны и Ивайра.

– Они друзья, Анна очень привязана к нему. – Заметил ему Ош, когда они в очередной раз заговорили об этом.

– Она просто была одинока. – Возразил Кейвар. – Сейчас она его почти не вспоминает, общается с тобой, со мной, с Роком. Что такое киборг, в конце концов?

– Мне он нравится.

– Ты всегда был оригиналом. Но я, в отличие от тебя, не забыл, что он убил моих родителей.

– Он посоветовал мне сдаться мероканцам. И ещё один дельный совет дал: согласиться на допрос с одним условием: допросу той же степени должны подвергнуться и все уцелевшие лорды с Пскема.

– Ерунда. Я посоветовал бы тебе то же самое.

– Но не посоветовал.

– Мы с тобой просто это не обсуждали.

– Верно. Не обсуждали.

– Слушай, Савари… Я знаю, что ты обижаешься на меня. Не возражай, я хорошо тебя знаю! Поверь, мне не всё равно, что тебя ждёт на Кинтане. Я просто не вижу способа тебе помочь, а притворяться не намерен.

– Я тебя не упрекал.

– Я знаю. Я тебя очень хорошо знаю, хоть ты и считаешь меня равнодушным. Поверь, это не так.

– Я не считаю тебя равнодушным. Я считаю тебя холодным.

– Пусть так. Пусть холодным… И всё-таки мне не всё равно. Но скажи мне: что я буду делать на Кинтане теперь?

– Тебе абсолютно нечего там делать. – Согласился Ош.

– Тогда что?..

– Ничего.

– Сдаться мероканцам – это очень хорошая мысль. Если про допрос я так и думал, то мероканцы мне в голову не пришли, а зря. Им доверяют, и с ними ты доберёшься до Кинтаны живым.

– Ты тоже полагаешь, что меня могут убить?

– Да. – Просто сказал Кейв. – Думаю, что это была бы катастрофа. Взрыв, или столкновение. Просто так ведь тебя не убьёшь.

– Ты думал об этом?

– Разумеется. А ты – нет? Я искал выход, и когда нашёл бы – сказал тебе об этом. Но мероканцы – действительно замечательный выход. Ничего лучше придумать невозможно.

– Ивайр обещал дать мне корабль, и откорректировать мой курс так, чтобы я оказался с Адрией, киборгом мероканского Командора, в одно время, в одном месте.

– Замечательно. Командор ненавидит кинтаниан, и все это знают. Ты будешь чист, насколько это возможно в данной ситуации.

– Ты не спросишь меня, что я буду говорить на Кинтане?

– Нет. Не спрошу. Прости.

– Ладно. – Легко согласился Ош и заговорил о другом. И только ночью, поднявшись в крипт, он заговорил об этом опять – уже с Ивайром.

– Что ты хочешь от меня услышать? – Ответил тот вопросом на вопрос. – Просьбы не выдавать Анну? Я не стану просить, потому, что знаю вашу жизнь и понимаю, чем рискуешь ты. Ты сам будешь решать.

– Ты сказал про Анну. А что насчёт тебя?

– Я никто. Если Анна предложит передать Грита Кейвару, что, кстати, было бы очень разумно с её стороны, я соглашусь и уйду. Я ведь ей больше не нужен. Я вообще не нужен. У неё началась новая жизнь, настоящая жизнь, с настоящими людьми. – Он словно уговаривал сам себя. – Я был заменой и тому, и другому… Когда у неё ничего больше не было. Я это понимаю и не обижаюсь на неё.

Не обижался?.. Он изо всех сил запрещал себе упрекать её даже в мыслях, но упрёк был в нём постоянно. Он сам её избегал, но она и не настаивала. Она ведь даже не спрашивала его, что случилось! И это при том, что ему нравился лорд Ош, и ничего против выбора Анны он сказать не мог.

При всём его совершенстве, в Оше была какая-то душевная хрупкость, ничего общего не имеющая со слабостью, что отражалось в его улыбке, немного застенчивой. Опережая события, Ивайр считал, что Анна уже любит его. И смотрел на него именно как на мужчину, которого любит женщина, любимая им самим, и относился к нему соответственно. Несмотря на душевную боль, он умер бы за него так же, как за саму Анну, потому, что именно так её любил: без капли эгоизма. Ему было плохо, больно, даже обидно, но ни злости, ни желания мстить, ни ненависти к ней или Ошу в нём не было.

– Завтра мы расстанемся. – Сказал Ош, немного помолчав. – Я бы хотел сказать тебе, что я чувствую, но я этого сам пока не знаю. Ты, наверное, понимаешь, насколько всё, что касается тебя, противоречиво и смутно.

– Понимаю.

– Ты мне нравишься, в общем, а сомнения… Они не в сердце, они в голове. Я хотел бы, чтобы мы были друзьями, понимаешь, о чём я?

– Не совсем.

– Я улетаю завтра, и что будет дальше, я не могу даже представить себе. Я не могу ни планировать, ни обещать, никому, не только тебе.

Ивайр подумал, что он говорит это про Анну, отвернулся.

– Ты понимаешь? – настойчиво повторил Ош.

– Да. – Ответил Ивайр, заставив себя повернуться. – Я желаю тебе удачи, лорд Ош.

Они молча постояли рядом, глядя на звёзды. Ош никогда прежде не делал этого – ни времени не было, ни особого желания. А теперь, покидая Грит, он точно знал, что всегда найдёт время для того, чтобы полюбоваться звёздами и вспомнить своего странного приятеля… Конечно, если оно будет у него, это время.

С Анной прощаться было больнее. Она изо всех сил сдерживала своё отчаяние и разочарование, но оно выплёскивалось из её глаз наружу влажной тёмной зеленью, яркой и горькой. Она улыбалась, прощаясь с ним, до последнего, а Ош думал, что прощание это было бы немного другим, если бы он мог что-то ей пообещать. В отличие от Ивайра, он знал, что это ещё не то, не любовь, они оба просто попали под очарование необычных обстоятельств и сильных ощущений; но чувствовал, что это может стать ТЕМ, таким, какое бывает только в легендах. Он был готов полюбить её, но она – нет, и он это знал. И лучше всего он понимал, что ей нужен не он. Она сама ещё не знает, кто, но поймёт, когда его встретит, в первый же момент, и уже не станет ни ждать, ни колебаться. Жаль было… Она была самой необыкновенной женщиной из всех, кого он встречал. Улетал он с цветком ветра из её апартаментов, единственным, что позволил себе сохранить на память о Грите.

Проводив его, Ивайр наконец-то собрался с духом и попросил Анну встретиться с ним и поговорить. Её он не стал приглашать ни в апартаменты Л: вара, ни в «Цветок ветра», хоть иногда и думал, чтобы обставить прощание красиво, выбрав для этого романтичный антураж. Этого не стоило делать, потому, что в происходящем больше не было ни капли романтики, и не стоило обманывать себя и её.

Он верил, что поступает правильно, поэтому был готов на всё. Возможно, – думал он, придётся проявить грубость и оттолкнуть её, чтобы злость на него помогла ей потом пережить потерю. Ради неё же самой! Но в какие-то моменты ему вдруг становилось страшно: а что, если она хладнокровно, как и Кейв, согласится с логичностью задуманного и сделает ему ручкой?.. Этот страх существовал в нём вопреки уверенности в Анне и любви к ней, и он был следствием душевной раны, нанесённой бывшим другом. Подобные вещи всегда что-то разрушают в душе, и как бы ни была эта душа сильна, рана не заживает до конца никогда. Поэтому, когда он услышал от Грита, что Анна поднимается к нему, он внутренне съёжился и напрягся, готовя себя и к такому варианту. Повертел в руке стержень, и, решившись, обратился к кораблю:

– Грит, я оставляю Анну своим заместителем с правом передать тебя тому, кого она выберет.

– Я понял приказ, Кайл Ивайр. Можно вопрос?

– Нет, Грит, нельзя.

– Я понял приказ. – Повторил Грит. – Анна уже здесь.

– Я догадался. – Сказал Ивайр тихо, не сводя глаз с пылающей прямо по курсу звезды.

Она успела измениться за это время: загорела под имитатором кортианского солнца, кожа приобрела золотистый тёплый оттенок, волосы приобрели лёгкий голубоватый налёт, как у истинной мероканки. Кейвар тоже успел изменить её – у неё появились новые жесты и интонации, которые она бессознательно скопировала у него. Ивайр заметил это в первые же мгновения; стало ещё больнее. Как похожа она была на Кейвара, и как не похожа! Она тоже была холодной, но это был весенний лёд, нежный, тающий от первого же тёплого касания. В ней были жизнь, любовь, огонь, неподвластные никаким ударам судьбы. Она была настолько сильной, что не боялась проявить слабость: заплакать, показать дрожь в голосе и руках, смутиться, ошибиться и признать это, извиниться, очаровательно признаться в предвзятости и продолжать настаивать на своём. Плачущая, смеющаяся, упрямая, нежная, невыносимая, гневная, испуганная – в каждой своей ипостаси она была настоящая, прекрасная в свой силе. Его сердце стало точкой соприкосновения двух миров: Вселенной по имени Анна, и его собственной; её душа была в его сердце, понимание её, любовь к ней каждую секунду, такая разная всегда: то нежная, то страдающая, то тихая, то бурная, но всегда безграничная, как космос. То взбаламученная обидой и гневом, то умиротворённая взаимной нежностью, то встревоженная ревностью, то уязвлённая, то примирившаяся, то отчаявшаяся, она разрывала ему душу. Кайл Ивайр хотел не обладать – он стремился одарить её своей любовью, заботиться о ней, быть с нею искренним до конца, и знать, что его любовь и щедрость принимают… Он не мог больше жить с этой любовью в себе, и видел один выход из создавшегося положения: умереть.

– Здравствуй, Ив. – Сказала Анна, остановившись в двух шагах от него. – Что случилось? Ты наконец-то решил перестать меня игнорировать?

– Я никогда тебя не игнорировал. Просто не хотел тебе мешать.

– Мешать? В чём?!

– Ты нашла семью. Я рад за тебя.

– Какая странная радость. – Анна обошла его, встала так, чтобы видеть лицо, вся залитая светом звезды, которую Ивайр избрал своей могилой. – Я не такая дура, чтобы тебя не понять. Кейв убедил тебя, что необходимо передать Грита ему, и ты собираешься уболтать меня?

– Я предложил Кейву сделать это без твоего ведома, но он отказался наотрез.

– Он отказался? – Голос и взгляд Анны слегка потеплели, она чуть улыбнулась чему-то в себе. – Что ж, я рада… Хоть и немного удивлена. Тогда в чём дело?

– Ты можешь передать Грита кому угодно, раз он не хочет. Я не могу оставаться его капитаном теперь.

– Без Грита ты слишком уязвим! – Горячо воскликнула Анна. – Как ты не понимаешь! Как капитан Грита, ты можешь требовать уважения к себе, требовать, чтобы с тобою считались!

– Пока я капитан Грита, мы оба – и он, и я, – слишком опасны.

– Ив, я…

– Ты всё решила, я понял. А я? Чего хочу я, что нужно мне, ты хотя бы из приличия не поинтересуешься?!

– Ив, я думала…

– Ты думала, что я никто. – С горечью произнёс он, и Анна замерла, не веря своим ушам. – Что всё здесь зависит от тебя, и всё решаешь ты. В самом деле, кто я такой? Облагодетельствованный тобою киборг – инвалид?!

– Ив, что ты говоришь! – Воскликнула Анна, глаза засверкали.

– Я хочу, – холодно сказал Ивайр, – вернуть тебе Грита и оставить вас. Хочу принадлежать себе самому. Я сделал для тебя всё возможное и невозможное, и теперь, когда ты нашла свою семью, хочу отдохнуть от всех Мессейс на свете. Я имею на это право!

– Что я сделала? – Испуганно спросила Анна. – За что ты со мной так? Я чем-то тебя обидела?

– Ты опять всё о себе. – Покачал он головой. – Попробуй понять, хотя бы напоследок, что дело не только в тебе! У меня тоже могут быть планы и желания. Хотя ты можешь просто приказать. ТВОИ проблемы точно будут решены.

Она заплакала. Упрёк в её взгляде рвал его душу на куски. Она что-то сказала, но он вдруг перестал её слышать. Все ткани вспыхнули огнём, и случилось невероятное: его механическая и живая составляющие перестали составлять единое целое. Он почувствовал себя насквозь пронизанным металлом и паутиной укрепляющих нитей, надетым на титановые стержни, раздираемым адской болью. Обида мгновенно исчезла из глаз Анны, она что-то кричала ему, и он подумал, как это ужасно: что она запомнит его таким, и будет вспоминать с обидой и недоумением. Но, не смотря на нечеловеческие усилия, сказать он уже ничего не смог, только дважды шевельнул челюстью.

– У него перегорели нервные окончания. – Сказал Кейв после полуторачасового общения с лабораторией. – Исчезла связь живых тканей и механизма. Я заморозил его и предотвратил смерть мозга, но это ненадолго. В сущности, он уже мёртв.

– Почему? – Спросила Анна сквозь слёзы. – Почему это случилось?

Кейв несколько секунд колебался, потом довольно неохотно сказал:

– Какое-то сильное потрясение. В старину говорили: «Умер от разрыва сердца». Сердце у него было искусственное, но видно, это неважно в таких случаях. Нам его не спасти. Это одна плохая новость. Но есть ещё хуже.

– Хуже?..

– Механизм цел и невредим, и если мозг умрёт, он заработает автономно. Мы получим робота, причём боевого робота, с готовой программой, в которую Л: вар вложил маре его знает, что именно. Искусственная кровь, которая сейчас поддерживает жизнь в Ивайре, после его смерти сыграет роль консерванта, который предохранит ткани от разложения.

– Вот что он на самом деле спланировал. – Прошептала Анна.

– Что? – Быстро глянул на неё Кейв.

– Л: вар знал о похищении Грита и о двойнике. – Пояснила Анна. – Но он думал, как и все, что двойник мужчина, и всё рассчитал. Ив должен был убить похитителей и двойника и покончить с собой. Ив ведь этого и хотел с самого начала. И тогда робот сделал бы всё то, что нужно было, чтобы Грит вернулся в Лигу. Он не подумал, – глаза её вновь наполнились слезами, – что я – женщина… Что я заплачу, и попрошу Ива о помощи, и что Ив не сможет отказать! – Она расплакалась, и Кейв, чуть нахмурившись от досады, отвернулся. Он злился, а главное, он растерялся. В семьях кипов плакали только дети, и он и относился к плачу, как к чему-то детскому, ему было жаль её, но что сделать, он не знал.

– Мы не можем, – тщательно вытирая слёзы, сказала Анна, – но может кто-то другой?

– Например?

– Л: вар исключается, но Шитаха может?

– Нам нечего ему предложить.

– Сколько стоит эта поганая соль?

– У Странников Биафра нет единой валюты. Союзная валюта виртуальна, и Странникам бесполезна. Кроме Странников Биафра, соль нам купить не у кого.

– А обмен?

– Что ты хочешь предложить?

– На Грите есть уникальные предметы искусства, вооружение, механизмы.

Кейв с силой потёр лицо руками, замер на несколько секунд, не отнимая рук.

– Не выйдет.

– Почему?

– Если мы выйдем на продавцов с оружием или техникой с Грита, нас сразу же вычислят. Такие сделки требуют времени, это тебе не шоколадками махнуться. Нас будут проверять, и мы засыплемся.

– Я знаю, где купить соль. – Сказал Рокел. – Я дружу с Роном Леа, есть такой крендель на Корте, может, ты, Кейвар, про него слышал, может, нет. Он летает на «Р’ъюкане» с Ва Вера, и водит дружбу с гумиками – с клопами и келтами. Он рассказывал мне про Гонвед: такая дура в открытом космосе, размером с небольшую луну, но искусственная, её строит Шитаха. И к нему иногда знающие человечки из Странников летают за всякими новыми штучками, на которые он мастер, платят, естественно, солью. Ну, и мы могли бы подвалить на таком линейном корабле, вдвоём, чтобы вид нашей Анны Шитаху не перевозбудил. С киборгом. Ну, к примеру, будто бы мы его захватили на Пскеме, и вот теперь пытаемся починить, чтобы он вывел нас на Грита и двойника. Что-то вроде того.

– Шитаха сам попытается использовать его, чтобы выйти на Грита и двойника. – Тут же заметил Кейв.

– Ну, понятно, попробует. А что, есть ещё варианты? Тут хоть крохотный, но шансик. Он ведь всё равно его починит, хотя бы, чтобы допросить, нет? А мы подвалим с солью, и Шитаха при виде соли сдуется, он мутант с тысячелетним стажем, он даже писает солью. Он такие должен дозы жрать за раз! А теперь, после того, что Грит на Пскеме учудил, соль в цене подскочит – о-го-го! Если мы правильно с ним договоримся, он нас надуть не посмеет, и Ивайра нам вернёт целёхонького, иначе с ним никто дел иметь не будет, и что тогда ему останется?

– Это точно. – Согласился Кейвар. – Нарушивший сделку на Биафра становится персоной нон грата, и все, кто осмеливается иметь с ним дело – тоже. Он попытается допросить Ивайра, но на этот риск нам придётся пойти, иначе никак. Ну, узнает он что-то… И всё-таки, Ивайра вернуть ему придётся. Тут главное – правильно заключить сделку. У нас есть сутки срока для того, чтобы разработать план, продумать детали и свести риск к минимуму. И самое главное: как следует оформить заказ, сформулировать его так, чтобы нельзя было истолковать его двояко. Время – главный враг наш теперь.

– Сделаем. – Оптимистично заявил Рокел и подмигнул Анне.

– Дело за малым. – Хмуро произнёс Кейв. – Договориться с неуправляемым кораблём.

– Ивайр оставил меня своим заместителем. – Осторожно произнесла Анна. – Думаю… Я с ним полажу.

– Тогда прямо сейчас поднимайся в крипт, – сказал Кейв, – и выясни пределы своей власти. Тогда и будем строить планы, а пока что, – он посмотрел на экран, где отражалось состояние мозга Ивайра, – счётчик тикает. Осталось совсем немного времени до того момента, как капитана Грита не станет, и появится неуправляемый монстр.

Анна поднялась в крипт, и слёзы вновь навернулись на глаза, уже болевшие от слёз: здесь ещё был Ивайр, ещё явственно ощущалось его присутствие. Каких-то три часа назад он был здесь, смотрел на звезду, говорил ей ужасные вещи – теперь она понимала, зачем! – и не вынес сам этого, и лежит теперь, там, внизу, в камере, в ледяной темноте, а она… Что она? Зажмурившись, Анна привычно загнала слёзы обратно в сердце и села в кресло.

– Что с моим капитаном, Анна? – Спросил Грит.

– Он болен. – Ответила Анна. – Он почти умер. Если мы очень быстро не добудем пска и не уговорим Вэйхэ Шитаху помочь ему, он умрёт. Времени очень мало, Грит. Нам придётся много искать, много странствовать, понадобится всё, что ты можешь. Я могу… Какие он дал тебе указания насчёт меня?

– Он оставил тебя своим заместителем. Приказывай.

Подлокотник кресла дрогнул, из него беззвучно выдвинулась капсула.

– Это ключ. Кайл Ивайр приказал отдать его тебе, чтобы ты могла совершить передачу.

Анна вздохнула с облегчением. Вот и спасение. Она передаст Грита Кейву, и они смогут…

Рука её замерла. Смогут ли?.. Сейчас Кейвар землю будет рыть вместе с нею, чтобы спасти Ивайра и получить Грита. А получив Грита, что он сделает? Точнее, чего НЕ сделает? Не станет ли риск чуть больше, а препятствия – непреодолимее, чем сейчас?

Но если Кейв узнает – а он узнает, – что она могла совершить передачу и не сделала этого… И если она вернёт Грита себе, тоже самое.

– Убери, Грит… Пока. – После сильной внутренней борьбы сказала Анна. – Пока я не вижу необходимости. Пока.

Всю дорогу до Корты лорд Ош думал об Анне, как о самой красивой и необычной женщине, какую он только видел. Он думал об этом даже больше, чем о тех неприятностях, которые ждали его на Кинтане… Но лишь до того момента, как увидел Командора мероканского флота Тарву Заэм.

Он и прежде слышал о ней – о ней слышали все; было время, когда она была самой большой знаменитостью Союза и до сих пор была культовой фигурой Корты. Слышал Ош и о том, что она очень красива, но характер у неё чрезвычайно скверный, и она ненавидит кинтаниан. Но всё, что он слышал, оказалось напрасным, когда он увидел её воочию. Очутившись на Адрии, он увидел не статную суровую брюнетку, какой видел её в записи, но маленькую – высокому Ошу она едва доставала макушкой до груди, – хрупкую, изящную и удивительно красивую женщину. Тарва Заэм принадлежала к малочисленной теперь на Корте голубой гардианской расе – кожа представителей этой расы была редкой прозрачной смуглости, сквозь такую кожу красиво просвечивают вены. Это именно они имели синие и пепельно-голубые волосы и светлые, синие и серые, глаза. Тарва была гардианкой в полном смысле этого слова: с тёмно – синими, почти чёрными волосами, ярко-синими глазами, прозрачной нежной кожей и бледными розовыми губами. Почему-то такой суждено было увидеть её только ему: хрупкой, нежной, со страхом перед собственной беспомощностью глубоко на дне прекрасных глаз. Он упорно отказывался видеть в ней Волчицу, Командора, диара. На её резкости он отвечал неизменной учтивостью и комплиментами, что злило её неимоверно, но Ош ничего не мог поделать! Его переполняли нежность и восхищение, которые он не скрывал, но, к сожалению, Тарва принимала это в штыки, как праздное волокитство, которое оскорбляло её.

Ещё больше, чем волокитство, Тарву раздражало его упорное нежелание говорить о Грите и происходящем на нём.

– Что вы улыбаетесь, лорд Ош? – Гневно спрашивала она во время очередной бесплодной беседы. – Поверьте мне, у вас мало поводов для улыбок!

– Мне нравится ваше лицо, Тарва.

– Вам не понравится моё лицо, когда вы выведете – таки меня из себя!

– Думаю, оно будет нравиться мне в любом случае.

– Почему вы не хотите ничего рассказать мне про Грит?

– Потому, что, ответив вам, но, не ответив своим, я стану изменником.

– Вы и так изменник!

– Я не изменял Кинтане.

– Вас обвиняют в намеренной порче связи и организации бунта на Пскеме.

– Это не так, и я легко это докажу, оказавшись дома.

– Как в это замешан Грит?

– Никак. Его появление именно в этот момент – совпадение.

– Зачем двойник посетил Пскем?

– Разве на Грите только один человек?

– Там много людей? Существ? Сколько?

– Мне бесконечно приятны наши беседы, во время которых я могу любоваться вами, Тарва. Но вынужден напомнить вам, что вы не имеете права допрашивать кинтанианского офицера моего ранга.

– Это не допрос. – Титаническим усилием воли заставив себя проигнорировать очередную любезность, произнесла Тарва. – Это просьба. Грит – мероканский корабль…

– Это корабль Лиги Л: вара.

– Лавайр – мероканец! Он продолжает иметь права Крови и Силы, которых Община лишить его не может. -Но и он не может лишить Общину права считать его своим членом со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мне объяснять вам наши обычаи, лорд Ош?

– От вас я готов слушать что угодно, Тарва.

– Я Командор!

– Но не мой. Мы даже не равны рангом – рискуя вызвать ваш гнев, я всё-таки напомню, что мой ранг выше.

– Это вопрос времени! – Не удержалась от сарказма Тарва. – И что это за ранг? Клык – офицер! Мясник!