Песок в раковине
– Ты нашла! – Он не верил своим глазам и ушам, мокрые синие волосы прилипли к вискам и лбу, ручейки бежали по лицу. – Ты всё-таки нашла! Но как?! Я не понимаю…
– Я знала… – Она огляделась. – Я чувствовала…Это что-то…Не могу сказать. – Посмотрела ему в глаза. – Со мной такое впервые. Это уже не интуиция. Это что-то большее. Мне страшно, Ив.
– Мне тоже. – Ответил он. Протянул ей руку, сжал холодные влажные пальцы. Вместе они, отойдя немного в сторону, смотрели, как источник, всё набирая силу, наполняет впадину и стекает по камням, смывая с них грязь и копоть. Оплавленные камни заблестели черными полированными боками. Вода потекла вниз мутным потоком, впитываясь почвой, но упорно прокладывая себе дорогу.
– Вода всё равно выйдет наружу и смоет всё. И родит новую жизнь. – Говорила Анна. – А можно помочь этому процессу?
– Можно. Это долго, дорого, трудоёмко, но возможно. Очистить поверхность, разбудить тектонические процессы, которые освободят подземные воды, и дать планете самой лечить себя. Наверное, это возможно. Но только после уничтожения Л:вара…
В этот миг, прервав его, на связь вышел Грит и сообщил, что его вызывает киборг Лиги Мандра.
– Не отвечай! – Спохватилась Анна. – Не выходи на связь! – А Ивайр скомандовал:
– На Грит, быстро!
Очутившись в крипте, Анна приказала Гиту, не отвечая ни на какие сигналы, немедленно уходить в гиперпространство, направляясь к границам Пскема. Когда переход состоялся, успокоенная, она начала подниматься из кресла, и вдруг села обратно.
– Что с тобой? – Спросил Ивайр.
– Не знаю. – Она коснулась лба рукой. – Голова вдруг закружилась. Я устала, как лошадь, нужно отдохнуть… – Сделав усилие над собой, она встала. Ивайр двинулся к ней, чтобы подать ей руку, но не успел – она совершенно неожиданно мягко и тяжело упала на пол, сильно ударившись головой.
В первый момент Ивайр не особенно встревожился. Она в самом деле устала, и пережила сильный стресс. Успокоив Грита, он поднял её на руки и вошёл в лифт, чтобы отвезти в её апартаменты; но в лифте, при ярком свете, посмотрел на её лицо и передумал. Под глазами Анны пролегли совершенно отчётливые синие тени, и сама она с каждой секундой становилась всё горячее и всё тяжелее повисала у него на руках. Ивайр, не раздумывая, велел лифту ехать на лабораторный уровень.
Инфекционная лаборатория никак не реагировала на его попытки войти, и он воспользовался вялой рукой Анны. Невзирая на угрозы лаборатории, вскрыл панель и наладил для Анны систему жизнеобеспечения. Ему необходимо было во что бы то ни стало привести Анну в чувство и заставить её передать ему командование лабораторным уровнем, иначе он мог не суметь ей помочь. Он прибег ко всем известным ему способам, и наконец она открыла глаза.
– Анна, как ты? – Спросил, заглядывая ей в глаза и отмечая, что лицо её пожелтело, тени стали гуще, а дыхание стало чаще и труднее.
– Мне нехорошо. – Пожаловалась она.
– Сосредоточься. Ты должна передать мне командование этим уровнем, чтобы я мог тебе помочь.
– Что делать?
– Не терять сознание. – Ивайр осторожно посадил её перед контрольной панелью. – Держись, ладно?
– Я попробую. – Голова её упала на плечо Ивайра, но глаза она держала открытыми. Повторила вслед за Ивайром обязательную формулу передачи.
– Пусть ваш заместитель положит руку на панель. – Согласилась лаборатория. – Ваше имя?
– Кайл Ивайр. – Ответил он.
– Кайл Ивайр, подойдите к контрольной стене для сканирования сетчатки. Спасибо. Какие будут приказания?
Он ещё надеялся, проводя анализы, пока лаборатория бесстрастным голосом не сообщила ему диагноз: кровь Анны поражена чрезвычайно активным вирусом, который убьёт её максимум за восемнадцать часов. Анна не слышала – она опять была без сознания. Ивайр поместил её в реанимационный блок, а сам занялся выяснением природы поразившего Анну вируса.
– Этот вирус был выведен в лаборатории Биэлы искусственным путём. – Просмотрев архивы, ответила лаборатория. – Это редкая мутация вируса волчьей чумы, смертельная для мероканцев, кортиан и савалян, и смертельно опасная для представителей других человеческих рас, включая кинтанианскую. Вероятность смертности для первых трёх рас: сто процентов. Вирус нечувствителен к обычным средствам борьбы с вирусами этого вида. Для остальных человеческих рас вероятность смертности: девяносто два процента. В результате мутации этого вируса возник антивирус, безопасный для людей и гуманоидов, но смертельный для насекомых Ак-каи.
– Он существует? – Спросил Ивайр.
– Носители вируса и антивируса хранились на Биэле. Вирус был изъят хозяином Лиги десять лет назад. Дальнейшая его судьба неизвестна. Антивирус был похищен мятежниками Агой в числе многих других опасных вирусов шесть лет назад. Его дальнейшая судьба так же неизвестна. Новая культура не была произведена.
Несколько секунд Ивайр просто сидел, глядя на монитор, где увеличенные реснитчатые запятые пожирали красные кровяные тельца Анны и беспрестанно делились, заполоняя весь экран. Он вспомнил. Это он доставил вирус на Мерак. Он шёл по своей мёртвой планете и заражал её чумой… от которой теперь умирает Анна.
– И всё-таки я тебя убил. – Сказал он в экран. Нет, этого не могло быть. Это не могло быть правдой! Боль и шок были такими, что он даже не мог осознать их, тупо пережидая первый приступ отчаяния и ужаса. «И всё-таки убил. – Твердил он безостановочно про себя. – Всё-таки убил».
Каким-то образом он всё-таки взял себя в руки и заставил размышлять. Сдаваться не следовало; Анна уже точно не сдалась бы. Несколько минут Ивайр всерьёз изучал возможность заморозить Анну в криостазе и попытаться восстановить антивирус. Лаборатория выдала прогноз: триста восемьдесят два года.
– Что ж, – заметил он, – скорее начнём, скорее закончим… – Даже не думая, что говорит. Мозг продолжал лихорадочно работать. Что-то шевелилось в памяти. Что-то, связанное с Агой… Зачем он выслеживал их? Шесть лет назад… На Элва-Мауне?!
– Это невозможно. – Сказал он монитору.
– Это не рекомендуется. – Согласилась лаборатория. – Вероятность благоприятного исхода равняется двум процентам.
«А это моя судьба. – Сказала Анна. – Мне всегда удаётся попасть в один-единственный день, или в одно-единственное место».
– Но не до такой же степени! – Воскликнул он.
– Это наиболее оптимистичный прогноз. – Возразила лаборатория. Ивайр встал и пошёл в хранилище, где они с Анной оставили белый шар с Элва-Мауна.
Не обращая внимания на защитную систему и рискуя вновь повредить глаза, Ивайр вскрыл хранилище и вернулся с шаром к Анне. Это оказалось правдой: шар был носителем антивируса, похищенным мятежниками Агой с Биэлы. Некогда было предаваться эмоциям: времени у Анны оставалось не так уж много. Ивайр изготовил культуру и ввёл в её кровь вместе со стимуляторами, лекарствами, витаминами и прочими реанимационными препаратами.
Целую вечность ничего не менялось. Ивайр терпеливо ждал, не отводя взгляда от бледного, с синими тенями под глазами, с обмётанными губами лица Анны. Он уже готов был к тому, что опоздал и процесс стал необратимым. Но где-то через пол часа дыхание и пульс стали ровнее, и лаборатория сообщила:
–Состояние стабилизировалось. Дальнейшее улучшение произойдёт, предположительно, в течение четырёх стандартных часов.
Ивайр закрыл глаза и опустил голову, приходя в себя. Пережитый ужас был таким сильным, что ему понадобилось время, чтобы прийти в себя и освоиться с переменой. Только что он пережил её смерть, практически реальную, и понял то, о чём догадывался и раньше: эта женщина стала для него всем. Это была не привязанность, не дружба, не нежность – это было чувство более глубокое, более сильное, более страстное. Он любил её, как мужчина, которым давно не был, и это потрясло его. Что делать с этим нелепым чувством, он не знал. Как жить и вынести неизбежный контакт Анны с живыми людьми, мероканцами, кинтанианами? Если даже пеллиан и этого мерзкого красавчика Гиссара он еле вынес? Он хотел жить, он хотел быть с ней, он так хотел быть с ней, что ему самому было страшно. Не сделает ли он её жертвой своего желания быть с ней рядом, не лишит ли её всякой надежды на иное общение? Он всегда был эмоционален и пристрастен, а теперь – особенно. Что ему стоит внушить самому себе и ей тоже, что единственный выход для неё – скрыться в космосе навсегда?! Тем более что это кажется логичным.
Время шло, а он не мог разобраться с собой. Ей не будет плохо с ним где-нибудь на неизвестной никому, далёкой планете. Ей тем более не будет плохо с ним на Грите. Он будет всем для неё, так же, как она – всем для него. Он компенсирует ей то, чего не может дать, такой заботой, и такой преданностью, что она никогда не почувствует себя в чём-то обделённой.
Бред! Нельзя решать за неё! Предложить ей выбрать…Она спросит: «А что будет с тобой?» – и он ответит: «Не беспокойся обо мне…Мне в Союз путь заказан». – И тогда она, конечно…
Совершенно прежним, человеческим жестом он спрятал лицо в ладонях, не в силах смотреть на спящую Анну. Он мог погубить её в своём стремлении быть с нею! Из самых добрых побуждений, с самыми благими намерениями лишить её всего, кроме себя! Он хотел этого больше всего на свете, и даже пытаясь быть справедливым, он на самом деле искал лазейки для того, чтобы обмануть самого себя! К тому же это было почти реально. Почти благоразумно. И очень несправедливо.
Когда Анна пришла в себя, она была ещё очень слаба, но чувствовала себя лучше, чем несколько часов назад. Несколько секунд они с Ивайром просто смотрели друг на друга, потом Анна спросила:
– Что со мной было?
– Мерак заражён искусственным вирусом.
– А лекарство ты где нашёл?
– Белый шар с Элва-Мауна.
– Да ну? – Встрепенулась Анна, и Ивайр был вынужден остановить её:
– Не напрягайся! Ты ещё не здорова.
– Я к себе хочу. – Капризно поморщилась она. Ивайр проверил датчики:
– Какое-то время побудь здесь. Ещё рано. А я побуду с тобой, чтобы ты не скучала.
И он неотлучно находился с нею. Рассказывал разные истории о том времени, когда был разведчиком дальнего космоса – в основном, про различные инопланетные вирусы и связанные с ними печальные, жуткие и счастливые истории. Он знал и помнил потрясающее количество различных историй, случаев и казусов, и Анне всё это время было на самом деле интересно. Она слушала его с удовольствием, отмечая про себя какую-то перемену. Он стал каким-то не таким, как до Мерака, и она приписала это найденной воде. Она немножко гордилась собой, и немножко печалилась – сама не знала, от чего.
А ещё ей всё время казалось, что в его взгляде на неё появилась печаль. Он словно жалел её, или страдал из-за чего-то? Анна не решалась спросить. На всякий случай выяснила, когда ей стало получше, чем болела, какие это может иметь последствия и не случилось ли с ней чего непоправимого, но оказалось, что она в полном порядке, хотя слово «чума» произвело должное впечатление. Значит, его печаль – а она была такой явной, что Анна не могла успокоить себя, что это ей-де только кажется, – относилась не к её состоянию. К чему-то либо связанному с ним самим, либо с Гритом, либо с их будущим. На её вопрос он только посмотрел, и сменил тему. Анна растерялась. Вернулась к себе, поболтала с Ликаоном, но быстро потеряла нить разговора. Задумавшись снова, сидела так очень долго, уставившись в одну точку. Вспоминала, анализировала, размышляла.
– Мне нравится быть владелицей Грита. – Сообщила затем Ликаону. – Я поняла здесь, что обожаю роскошь. Раньше я просто не знала такой роскоши, вот и думала, что мне она не нужна. А фиг-то там. Мне нужны твои наряды, спа, шикарная ванная, твоё обслуживание, удобная постель, цветные простыни, причёски, уход. Всё это мне жизненно необходимо. Но всё же самое захватывающее – это ощущение могущества. Если подумать, то в моей власти очень многое, такое, чего я и представить себе раньше не могла. И всё кажется таким реальным, что просто голова кругом. Иногда я начинаю мечтать, как девчонка, как я приведу Грита к Земле и заставлю их всех разоружиться и заключить вечный мир. Главное – это кажется таким реальным! Трудно отказаться от этих мыслей, они так соблазнительны и…
Она не договорила: раздался сигнал, и вошёл Ивайр. Сел напротив:
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Если не утруждать себя ничем, то вообще отлично. Как твой план?
– Уже готов. Мне по-прежнему не хочется рисковать тобой, но без тебя будет сложнее. Одному мне не добыть соль без жертв. Поверь, я очень много об этом думал.
– Ив… – Анна крепче прижала к себе подушку. – Мы немного попозже поговорим об этом, хорошо?.. Я приняла решение. Я отдаю Грита тебе.
– Не понял? – Напрягся Ивайр.
– Не спорь! – Остановила его Анна. – Я тоже много думала. Пока он принадлежит мне, он принадлежит и ему. Он может перехватить нас в любой момент, думаю, у него есть какая-то страховка на этот случай. Он всё продумал, кроме одного: что кто-то в здравом уме и твёрдой памяти решит отдать кому-нибудь Грита. Это нереально, у меня сердце кровью обливается, когда я думаю об этом, но выхода я не вижу. Ты должен это сделать.
– А ты не боишься? – Помолчав, спросил он.
– Боюсь. – Честно ответила Анна. – Но и верю тебе.
– Но я себе не верю. Как Грита, он может вернуть и меня. Ты думала об этом?
– Думала. Ты можешь дать Гриту соответствующую команду на этот случай, он умный, он поймёт. Ив, выхода нет. Он нас перехитрит. Он всё контролирует, кроме этого.
– Может быть, после Гонвед?
– Нет, сейчас. Поверь мне, это необходимо. Я чувствую.
– Хорошо. – Преодолевая внутреннее сопротивление, сказал он. – Я верю твоему чувству, и не могу протестовать.
– Ив, его интрига включает в себя не только Вэйхэ и Сихтэ, но и Союз, и нас с тобой. Что я сделаю в конце концов?.. Попытаюсь проникнуть в Союз, на Корту. У меня просто нет выбора, правда? А думаешь, он этого не знает? Он знает. И раз позволил нам болтаться в космосе, значит, ему это надо. Мы должны очутиться на Корте. И тогда что-то произойдёт.
– Что?
– Не знаю. Может быть, ты должен будешь что-то сделать?
– Я не знаю.
– Конечно. Знал бы, предупредил бы меня. Понимаешь?
– Начинаю. – Ивайр почувствовал, как по телу вновь побежали мурашки. Она не только стала увереннее в себе и ухоженнее, она показала себя истинной представительницей своей Касты, Касты интеллектуалов с парадоксальным мышлением. Прежде ему даже в голову не приходила такая возможность, но теперь, когда Анна озвучила её, он видел совершенно ясно, что это единственно логичное и верное объяснение многому тому, чего он прежде не мог понять. Это было в духе Л’вара: такая интрига. Другим путём он не смог добраться до нужных ему людей или объектов, и он воспользовался заговором против себя самого, чтобы разом покончить с несколькими проблемами. Да, в этом был весь Хозяин Лиги! Смелые, рискованные и удачные шаги привели его к победе над Мераком, над несколькими другими мирами, и к владычеству над Лигой. Он был удачлив почти как Анна, и пользовался этим.
– И что нам делать? – Спросил он растерянно.
– Забери у меня Грита. – Попросила Анна.
– А если он и это предвидел?
– Значит, он бог, и тягаться с ним невозможно. – Сказала она.
Закончив перепрограммирование, Анна вскрыла панель и поместила туда найденный на Т’огле стержень. Закрыла панель, заметила неуверенно:
– Вроде всё правильно? Как ты чувствуешь себя в роли капитана Грита, Кайл Ивайр?
– Пока никак. – Ответил он.
– Какие будут приказания? – Спросил Грит.
– Пока никаких. – Повторил он. Так как Ивайр родился на Мераке и подданным кинтанианского Союза никогда не был, он и его корабль имели статус союзников, но не более. При этом он ничего не должен был и Лиге, даже формально: Союз находился с Лигой в состоянии перемирия и соблюдал свою часть соглашений, Мерак же перемирия с Лигой никогда не заключал. Этот вариант Ивайру подсказала Анна, вновь удивив его логичностью своих рассуждений о вещах, о которых она совсем недавно и понятия не имела.
– Главное, чтобы это не обернулось против нас. – Заметил Ивайр, но Анна была настроена оптимистично:
– Против нас с самого начала столько всего, что ещё один косяк роли никакой не играет. Мы выживаем, как умеем. Пойдём в «Цветок Ветра», отметим?
До выбранного места стоянки было еще три недели пути – полный земной месяц, – а Ивайр уже предложил Анне свой план.
– Я по-прежнему, – говорил он, – не желаю рисковать тобой, но вдвоём у нас и правда, есть шанс слетать на Пскем, взять там всё, что нужно, и смыться, никого не убивая. Но придётся немного притвориться. Готова?
– Легко. – Пожала Анна плечами. Он усмехнулся углом рта.
– Про Биафра я тебе уже рассказал. – Ивайр усадил Анну в кресло и включил программу, иллюстрирующую его рассказ. – Тогда же я, кажется, упоминал, что есть ещё два места в Известной Вселенной, подобных Биафра: это Мехротра и Ло. Мехротра, в частности – это тоже очень странное место. Это религиозный и культовый центр. На Мехротре нет собственной расы; это планета крохотных островков и океанов, и основная органическая жизнь происходит в воде. На суше присутствуют только несколько видов растений и насекомых, ну, и люди, конечно, из всех миров. Только люди, кстати. Представители всех человеческих рас, в том числе и исчезнувших, покинувших свои планеты в поисках внутренних мира и гармонии, и, как говорят, общения с космосом, или Абсолютом. Они добровольно лишают себя зрения, затем голоса, и, наконец, слуха – когда достигают всё-таки желанного слияния с Абсолютом.
В энергии Мехротры, – продолжал Ивайр рассказывать притихшей от удивления Анне, – есть нечто такое, что усиливает и развивает телепатические способности, если они в человеке есть, и позволяет им влиться в некий коллективный разум, который сами последователи культа Мехротры испокон веков называют Абсолютом. Во многих человеческих мирах – а теперь во всех, потому, что это идёт от кинтаниан, – Мехротра является конечной инстанцией для решения сложных этических, да и юридических вопросов. Когда, например, преступник кажется правым с этической точки зрения, но неправым на весах правосудия, и наоборот, что тоже случается. В таких случаях и судьи, и преступник отправляются на Мехротру. Если удаётся её достичь – что удаётся не всегда и не всем, кстати, и это непреложный факт, – приговор ади решает дело и обжалованию не подлежит. На Кинтане он имеет законную силу, но редко кто решается прибегнуть к нему.
– Почему?
– Во-первых, нет гарантии, что Мехротра тебя пустит. Если отправился к Мехротре, и она не пустила, это равносильно приговору, причём навсегда. Ну, и во-вторых, из-за окончательности приговора. Всё, ни пересмотра, ни амнистии, ни помилования не будет.
– Но ведь и прощение, если что, будет полным?
– Конечно. Но мало, кто может быть абсолютно уверен в собственной непогрешимости. Коллективный разум Мехротры вывернет до самых печёнок, заглянет во все закоулки, откопает все секреты. Ты бы пошла на это?
– Не знаю. Смотря, что стоит на кону.
– Вот именно.
– Понимаю. – Анна куснула губы.
– Иногда ади, первой ступени, слепые, посещают другие планеты: «послушать ветер».
– И я…
– Да. Ты сыграешь ади, а я – мероканского пилота, из недавних послушников. Такие тоже есть на Мехротре: из тех, кто прилетел туда, чтобы быть принятым на первую ступень.
– Так просто? – Усомнилась Анна.
– Мы мероканцы. Мероканцам верят в Союзе; мы на особом счету.
– Но тогда… – Растерялась Анна, – тогда мы с тобой не имеем права лгать, Ив!
– Ты истинная мероканка, если думаешь так! Но мы можем избежать явной лжи. А главное – мы не причиним вреда.
– Хорошо. – Колеблясь, соглашалась Анна. – Что я должна делать?
– Очень быстро научиться соответственно себя вести. А мы с Гритом займёмся проработкой деталей плана.
Он был уверен, что кинтаниане придираться к ней не станут – ади, да ещё мероканка, не вызовет у них никакого подозрения. И даже в случае провала, утверждал он, Анне ничего страшного не грозит. Кинтаниане очень трепетно относятся к женщинам, их планету можно было бы назвать планетой леди. Женщины правили на Кинтане безраздельно, но матриархатом это назвать было нельзя. Матриархат в том виде, как это понимали на Земле, существовал на Шхаре, самой проблемной из планет Союза. Но всё-таки Кинтана была планетой женщин, точнее – планетой леди. Женщины Кинтаны не работали, не делали карьеру, не занимали официальных постов, но точно так же ничего не делали римляне: за них всё делали рабы. За каждым влиятельным лордом стояла его жена, которая на самом деле и заправляла его делами. Собираясь в своих изумительно-изящных садах на церемониальные чаепития, кинтанианки решали, как их мужчинам жить, работать, творить, воевать и управлять. Разговор, письмо, намёки, взгляд, жесты рук – всё было великим искусством, всё имело множество вариантов, множество значений, смыслов и подтекстов, не понятных непосвящённым, даже их мужьям. Анна попыталась заглянуть в свод правил чайной церемонии, увидела: «126 позиция большого пальца левой руки по отношению к мизинцу правой», и тут же поняла, что ей это не интересно. Просто не дано. К тому же, встретиться с кинтанианкой на Пскеме ей не грозило: они покидали Кинтану, чьё название можно было перевести, как «Изумрудная», только в исключительных случаях, чтобы встретиться с очень важными персонами для самых важных переговоров. Общаться ей придётся с лордами, на которых она и сосредоточилась.
Удивляло и слегка настораживало её поведение Ивайра. Он обращался к ней не просто заботливо – он заботился о ней и прежде, – но как-то по-особому бережно, и во взгляде его она часто улавливала какую-то непонятную печальную нежность. На её вопросы он либо не отвечал вовсе, либо отвечал расплывчато: «Мне кажется, я такой, как всегда». В таких случаях остаётся только руками развести: либо действительно всё в порядке, либо ничего не узнаешь всё равно, пока не придёт время.
На раздумья и выяснения отношений этого времени всё равно не было. Она училась быть ади – это было не так-то просто, поскольку ади были слепыми, а это нелегко было сыграть.
Когда Анна не училась казаться слепой, двигаться, как ади и выглядеть достаточно загадочно, она продолжала летать в имитаторе. Она столького уже достигла, и настолько была близка к итогу, что не могла отказаться от этих полётов; её охватил настоящий азарт. За шестнадцать дней она преодолела все верхние уровни, вступила в бой с кинтанианской парой истребителей и выиграла его без повреждений, не смотря на то, что бой этот казался самым сложным из экзаменов. Почувствовав лёгкое разочарование: и всё?! – она вступила в бой с тремя болидами Агой, потом с целым риполианским Крылом, потом с мероканской парой, и выиграла все эти бои, только чуть подпалив свой истребитель. Инструктор – координатор поздравил её с блестящими победами, сообщил, что она занесена в архивы, как пилот высокого класса и имеет возможность получить высокий и почётный чин в космическом флоте Лиги. А потом вежливо поинтересовался: не желает ли она выдержать ещё один, последний экзамен? Но условия жёсткие. Если она проиграет, то теряет все заработанные чины и отличия, и не имеет больше права начинать всё сначала. Анна из чистого любопытства посмотрела условия, и просто пришла в восторг: задание было совершенно немыслимое.
Как и любое живое или созданное по подобию живого существо, киборг имел ряд важных органов, в том числе и глаза. Все эти органы, кроме глаз, находились внутри корпуса киборга, надёжно защищённые от любого посягательства извне, и только глаза были теоретически уязвимы.
Теоретически – потому, что так же были защищены сложной системой щитов и фильтров. В момент боя, когда киборг принимал одну партию боевых Крыльев и выпускал другую, он ненадолго снимал защиту и отключал поле. В этот момент Анне следовало, верно угадав его, найти «глаза», пролететь меж фильтрами, взорвать щиты и ослепить киборга. Всё осложнялось тем, что киборг довольно быстро вращался, а система защитных щитов и фильтров была намеренно запутанной. Малейшая ошибка, неточность, сбой – и она разбивалась насмерть. Разумеется, она согласилась. В конце концов, ей было наплевать, какие знаки отличия ей присвоят в Лиге, и примут ли её в элитные подразделения Биэлы! Интересно, кем она станет, пройдя это испытание? Кем ещё можно стать в Лиге, кроме как членом элитного подразделения?
Она долго примеривалась, прежде, чем начать: прикидывала, присматривалась, следила за киборгом, и наконец, решилась. Ощущения были незабываемые. Адреналин так и вскипел в ней, когда она устремилась к киборгу, заметив по характерному дрожанию вокруг него, что он отключает поле, и без единой ошибки выполнила задание. Но тут-то тренажёр и преподнёс ей сюрприз: едва она выпала в щель меж фильтрами наружу, как всё и началось! Ей пришлось уворачиваться от впавшего в панику киборга, начавшего отчаянный манёвр; вступить в бой с двумя вражескими Крыльями и удирать от них. Всё вдруг стало слишком всерьёз: Крылья-то были кинтанианские! У неё не было и доли секунды даже для того, чтобы остановить имитатор. Каким-то чудом она-таки ухитрилась сбить два истребителя и уйти от остальных достаточно, чтобы выключиться и сидеть несколько минут, мокрая, как мышь под метлой, с дрожащими руками, отчаянно бившимся сердцем и шумом крови в голове.
