Песок в раковине

Потом она вспоминала это состояние с недоумевающим и недоверчивым чувством: неужели она пережила это и не сошла с ума, и не сломалась, и не умерла? Когда космос пылал вокруг, и не было ни верха, ни низа, ни цели, ни смысла, ни надежды, ни возможности повернуть назад, ни мужества лететь вперёд? Она даже не очень-то верила собственным воспоминаниям, полагая, что преувеличивает теперь силу своего отчаяния, даже не подозревая, что преуменьшает её. Но это было много, много позже.

На этот раз, прилетев на Пелл, Анна, по совету Чьяны, приземлилась не на станции в снегах, а в уцелевшем городке, или посёлке почти у самого экватора. Приземлилась открыто, среди бела дня, на площади. К её некоторому удивлению, это событие привлекло гораздо меньше внимания, чем она ожидала. Выйдя наружу, она поразилась двум вещам: яркому солнечному свету и морозу. Она и забыла, как это бывает: когда неглубокий снег поскрипывает под ногами, пахнет свежестью, солнце слепит глаза, морозец покусывает щёки и руки, но это скорее бодрит, чем угнетает.… У мороза был домашний привкус дыма, от которого закружилась голова. Анна словно очутилась на старой голландской картине; впечатление усиливали странные дома на сваях, с высокими округлыми крышами и фигуры немногочисленных пеллиан, собравшихся вокруг катера. Над домами кое-где нависали засохшими кронами непонятных очертаний унылые деревья, как и сваи, напоминая о том, что когда-то здесь были тропики, жара. Возможно, море. Мальчик, глазеющий на Анну, прижимал к себе домашнюю зверушку: что-то среднее между крупной летучей мышью и голой мексиканской собачкой. Шерсти на этом несчастном создании не было вовсе, и оно крупно дрожало, то и дело облизывая тёмным язычком розовый веснушчатый нос. Мальчик старательно заворачивал его в какую-то тряпку, но оно всё равно мёрзло, а может, уже простыло. Сердце Анны, всегда неравнодушное к страданиям братьев меньших, мгновенно облилось кровью.

От самого большого здания к ним уже шли трое мужчин и Зиана. Анна глубоко вдохнула морозный дымный воздух, готовясь к непростому разговору…

Но разговор, против ожидания, получился вполне благожелательный. Анне понравилась Зиана – злая, умная, язвительная, красивая, стильная, очень, очень своеобразная. У Анны всегда был оригинальный вкус на людей, и тянуло её к личностям неожиданным и разнообразно-странным. Конечно, то, что Зиана понравилась Ивайру, сыграло свою роль; он говорил Анне о ней, и она была под впечатлением этих слов. Но пеллианка понравилась Анне и сама по себе. На Грит они прилетели почти подругами. Просмотрев всё, что привезла Анна об Авельянде, и взяв с собой пробы, пеллиане собрались лететь к себе, чтобы изучить их дома. И только тогда, в ангаре, Зиана спросила:

– А где твой приятель киборг? – И Анна вдруг подумала, что Зиана биолог и врач… Пусть инопланетный. Но врач. Может быть, она сумеет разобраться в том, что творится с Ивайром, и как ему помочь? От внезапно вспыхнувшей надежды стало даже трудно дышать.

– Он в коме. – Сказала она. – Повредил позвоночник.

– Как это вышло?

– Упал со скалы. Очень высокой… в море. На камни.

– Жаль. И ничем нельзя помочь?

– Я не умею. – Нерешительно произнесла Анна. – Я даже не знаю толком, что с ним.

– А остальные? – Заинтересовалась Зиана.

– Кто?..

– Вы что, на самом деле совсем одни на этом корабле?

– Да. – Просто ответила Анна. Зиана несколько секунд смотрела на неё с недоверчивой полуулыбкой, потом сказала остальным:

– Я, пожалуй, задержусь здесь на какое-то время… Где он? – Снова повернулась к Анне. – Я хочу его посмотреть, пока ты отвозишь их.

Сердце Анны бешено забилось, но внешне она старалась оставаться спокойной. Извинившись, отвезла Зиану на лабораторный уровень, сделала распоряжение о её допуске и разрешении работать, и полетела на Пелл.

Возвращаясь, она старалась внушить себе, что надеяться не на что, но не могла унять биение надежды в груди. К лифту бежала бегом, и так же бегом мчалась к нужной лаборатории. Только оказавшись в поле зрения Зианы, она убавила шаг и вошла внутрь довольно чинно, только оказалось, что зря – Зиана была поглощена тем, что изучала изображение на одном из мониторов, и всё равно её не заметила.

– Смотри, – сказала, не оборачиваясь, – как здорово. Не надо пялиться в микроскоп, всё перед тобой, на этом экранчике. Какое хочешь увеличение, такое и ставишь, и наблюдай. Изображение – супер!

– Как он? – Спросила Анна. Зиана неохотно отвернулась от монитора. Посмотрела на Анну со снисходительной иронией:

– Всё в порядке. Нужно было только запустить механизм самовосстановления. У него у самого всё есть, чтобы поправиться.

–Правда? – Глупо переспросила Анна. Зиана фыркнула:

– Спросишь тоже! Конечно, правда. У него в кости и мышцы вживлены такие штучки… они отвечают за регенерацию. Он способен даже палец себе отрастить, как рептилия.

– Почему лаборатория мне этого не сказала?

– Может, ты не спрашивала. – Пожала Зиана плечом и снова уткнулась в монитор.

– Не спрашивала… – Ноги перестали держать Анну. Она села в углу, и несколько секунд просто дышала, успокаиваясь и пытаясь поверить в случившееся. Снова спросила, жалобно:

– Он в самом деле выздоровеет?

– В самом деле. – Вздохнула Зиана. Развернулась к ней вместе с сиденьем, посмотрела со снисходительной жалостью:

– Да не переживай ты так. Покажи мне лучше свой корабль.

– Это не мой корабль. – Машинально ответила Анна. – Я его украла. Но показать могу.

– Ого. – Зиана встала, небрежно оправила одежду. – Космические пираты?

– Почти.

– А если серьёзно?

– И серьёзно украла.

– А киборг?

– И его украла. – Анне вдруг стало смешно. – Я клептоманка. Хобби у меня такое – киборги.

– А тут мы со своими манатками. – Посерьёзнела Зиана. – Супер. Мы рискуем?

– Как и мы. – Они вышли в коридор, и Анна повела Зиану к лифту. – Но что делать? И потом, на Авельянде на самом деле хорошо. И пеллианам она подходит.

– Многие согласятся полететь. Люди устали от холода, безнадёжности, депрессий.

– А ты? – остановилась Анна.

– Я остаюсь. Проблема решаема, как все проблемы. Нужны мощные источники энергии, и у меня есть кое-какие идеи. Ничто не может быть для нас лучше Пелла!

Анна промолчала. Она была разочарована решением Зианы, но понимала её. Она тоже бы осталась, до самого конца, каким бы он ни был, и не находила слов для Зианы. В самом деле, как отговорить человека, поступающего точно так же, как поступил бы ты сам?.. Но жаль было расставаться с человеком, вторым после Ивайра, с которым ей хотелось бы общаться!

Они осмотрели весь корабль, искупались, полежали под ультрафиолетовыми лампами, посидели в «Цветке Ветра»; Анна показала Зиане Мерак, Элва-Маун, Бэту, Авельянду и Т’огл. Ей хотелось подарить Зиане что-нибудь на память, но та ничего не захотела. Анне было искренне жаль расставаться с нею, но мысль о том, что через сорок стандартных часов Ивайр опять будет с нею, смягчила печаль расставания с первой подругой за последние несколько лет.

Желающих полететь на Авельянду оказалось намного больше, чем думала Анна, чем она могла даже предполагать. Даже то, что они действительно ужасно устали, от холода, от темноты, от депрессий, не могло в глазах Анны оправдать их желание полететь неведомо куда. Она честно попыталась донести до них мысль об уникальности планеты и всего, что её населяет, и они, кажется, в большинстве своём её поняли, но рассказ Чьяны о каких-то чудодейственных препаратах, которые сделают их инопланетянами, явно понравился им больше. И Анна сдалась. Может быть, Зиана сможет решить проблему энергоносителей, а может, и нет, но мальчик со смешной собачкой-мышкой так и стоял перед глазами…Сколько живых существ, двуногих, четвероногих, не дождутся этого решения? А на Авельянде у них был шанс, даже Ивайр этого не отрицал.

Как она ни караулила, изнывая от нетерпения, но момент пробуждения Ивайра проспала. Он самостоятельно выбрался из капсулы и покинул лабораторию. Поднялся на первый уровень, прошёлся по коридорам. Ему то и дело попадались какие-то люди, в которых он узнавал пеллиан – белая алебастровая кожа, треугольные лица, маленькие рты; – они удивлённо и испуганно оборачивались на него, не узнавая. Чувство было гнетущее. Он догадывался, зачем Гиссар сделал то, что сделал, и полагал, что он-таки добился своего. Иррациональная обида на Анну овладела им так сильно, что он не хотел подниматься к ней. Зашёл в знакомый бар, и, конечно, сразу увидел там Чьяну.

– Эй! – Расцвела она, замахала рукой. – Кого я вижу! Когда выздоровел? А Анна где?

– Меня. Только что. – Ивайр подошёл к ней. – У себя. А где Гиссар?

– На Авельянде? – Непонимающе нахмурилась Чьяна. – После того, что он сделал… сомневаюсь, чтобы Анна вынесла его присутствие на своём корабле. А я… Эй! Куда ты?!

– Я потом приду. – Ивайр быстро пошёл к выходу. – Ты знала, что я болван?..

– Нет… – Чьяна удивлённо смотрела ему вслед, так же, как её друзья, которые вообще ничего не поняли.

Анна спала. Ликаон пропустил Ивайра без вопросов, только заметил укоризненно:

– Она так плохо спит в последнее время.

– Я ей не помешаю. – Тихо сказал Ивайр. – Просто посмотрю на неё.

Он действительно просто стоял и смотрел. Искал на её лице следы пережитого на Авельянде и находил – слабые, еле заметные, благодаря стараниям Ликаона, но ещё явные. Помнил, какой она вошла в логово охотника, и не понимал, как мог усомниться в ней хотя бы не надолго? Как мог подумать, что дешёвка вроде Гиссара мог подчинить её? Теперь ему было стыдно за самого себя даже больше, чем при пробуждении, когда он понял, что и вполовину не так хорош, как прежде, и не сможет быть для неё достаточной защитой…

Анна что-то почувствовала – повернулась, зарылась лицом в подушку, откинула руку. Её волосы, в первые дни на Грите просто светлые, никакие, теперь мерцали тысячами золотых и платиновых искр в слабом свете ночника, над которым, увлажняя воздух, клубился разноцветный пар, роскошными прядями разметавшись по подушке. Руки и ладони были совершенной формы, настолько, что казались ненастоящими. Ивайр смотрел, как эта рука потянулась к лицу, убрала прядь волос.

– Ликаон, который час? – Пробормотала она в подушку.

– Я уже здесь. – Тихо ответил Ивайр за Ликаона, и она вскинулась на постели.

– Ив?! – Выдохнула еле слышно, а в следующий миг уже обнимала его крепко-крепко, и он чувствовал, что она вся дрожит. Обнял её живой рукой, пережидая, пока пройдёт первый всплеск эмоций.

– Я не хочу оставаться одна. – Прошептала она. – Это ужасно. Я не хочу.

– Ты не одна.

– Да. Да. Не одна. – Она судорожно вздохнула, не отпуская его. – Я не одна… – И заплакала.

– Я теперь старый, почти никуда не годный киборг. Хлам. – Сказал Ивайр, когда Анна взяла себя в руки и успокоилась. – Ты должна принять решение, что будешь делать дальше.

– Я не хочу. – Растерянно произнесла Анна.

– И я не хочу. Но это необходимо. Куда мы полетим далее? Что ты хочешь делать? Решать нужно, Анна.

– Что ты предлагаешь?

– Лететь в Союз, к мероканцам, связаться с Советом Общины. Как владелица Грита, ты сможешь говорить с ними на равных.

– А ты?

Анна, я повреждён слишком серьёзно, чтобы рассчитывать на меня. Теперь исправить это может только Хозяин Лиги, или Вэйхэ Шитаха…

– Значит, исправить это можно?

– Анна! – Предостерегающе произнёс Ивайр, но глаза её уже горели.

– Хозяин Лиги исключается, но Шитаха?

– Шитаха странное существо. И ничего не станет делать бесплатно.

– Разве мы не найдём на Грите того, что его заинтересует?

– Он самый старый из известных солевых мутантов, и интересует его только пска.

– Где его берут?

Ивайр промолчал.

– Ив, я много думала о том, что произошло на Биэле. Про Сихтэ, про Зака, про тебя и про то, почему Грит был похищен так легко. Я думаю, что Хозяин Лиги тоже участвует во всём этом!

– Не понял тебя?

– Подумай! В его архивах, в его Банке Данных ничего нет! Если бы он просто отправлялся на Биэлу, ненадолго, как обычно, разве стал бы он всё уничтожать? Или я не права? Он знал заранее, что Грит похитят. Он знал о двойнике. О том, что ты останешься здесь. Он мог предполагать, что ты освободишься. А значит, ты можешь выполнять какой-то его приказ, сам того не подозревая.

– Ты опять не веришь мне? Полагаешь, что я всего лишь часть его плана?

– Я верю тебе! Но ты в самом деле можешь быть всего лишь частью его плана, Ив. Ты и сам боялся чего-то подобного. Успокой меня, скажи, что моё предположение совершенно невозможно, что я не могу быть права!

Он какое-то время молчал. Потом сказал:

– Ты можешь быть права. С очень большой долей вероятности. И что?

– Ив, у меня ничего не получится без тебя! Ты нужен мне, нужен здоровый и свободный. Ты тогда сможешь полететь на Биафра или в Союз, отыскать для нас союзников, договориться. Не говоря уже о том, что тебе самому будет намного легче!

– Но я не вижу возможности!

– А я вижу! Поправь меня, если я не права, хорошо?.. Я много узнала про пска и про мутантов, узнавала специально. Теперь я знаю, что чувствует наркоман, и как ему нужен пска, нужен каждый день. Шитаха – самый старый наркоман в этой Вселенной, и пска ему нужнее воздуха и воды, верно?

– Верно. – Неохотно признал Ивайр. – Я догадываюсь, куда ты клонишь, но…

– С тех пор, как кинтаниане взялись очистить эту планету от наркотика, и наместником Понтифика на ней стал некий лорд Ош, правитель провинции Калькхэн, пска бешено подорожал. Один гран соли стоит больше, чем боевой истребитель.

– Весьма опасно для лорда Оша. – Задумчиво произнёс Ивайр. Он теперь слушал Анну очень внимательно, и это её приободрило.

– Ив, а Грит может поднять цену ещё на порядок.

– Каким образом?

– Соль легко горит. Грит может приблизиться к планете и за каких-нибудь двадцать минут сжечь две трети всех копей. Я проверяла: существа, ставшие минеральной основой пска, обитали только в мелких экваториальных морях, больше нигде! Смотри, Грит создал макет ситуации… – Она запустила программу. – Максимум полчаса, и на Пскеме осталось всего ничего этой соли!

– А как же защита кипов? Она почти не пробиваема.

– Забыл? У Грита сигнальные огни Мерака! Пока они соображают, что к чему, мы сделаем своё дело и уйдём! Подойдём ближе, Грит просканирует пространство, создадим макет защиты и всё обдумаем.

– Дело за малым. – Усмехнулся Ивайр. – Как мы добудем пска, чтобы соблазнить Шитаху?

– Там же, на Пскеме. – Сказала Анна. – Ты говорил, что много раз делал подобные вещи для Л: вара.

– Я не собираюсь больше никого убивать.

– И я не собираюсь. Но мы можем как-то без этого обойтись, разве нет?

– Мы? – Подчеркнул Ивайр. Анна на миг сжала губы так, что получились кокетливые ямочки, потом невинно пожала плечами:

– Да, мы. Я больше не останусь на Грите одна, и это не обсуждается. ТЫ должен, пока мы летим, что-то придумать, ты ведь ориентируешься в ситуации лучше. Я приму любой план, лишь бы он включал меня.

– Я не хочу рисковать тобой.

– Значит, это должен быть отличный план.

Ивайр промолчал. Это было чистое безумие на первый взгляд, на второй, и даже на девятый. Но что-то такое забрезжило перед ним, что-то крайне заманчивое и до боли желанное. Вслух он ничего не стал ей говорить. В своих чувствах к ней он зашёл уже так далеко, что даже её сходство с его врагом перестало для него что-то значить. Нужно было как следует продумать этот план, отыскать союзников. И всё-таки это было реально, так он думал, и чем больше думал, тем больше видел причин и возможностей сделать это. Грит мог уничтожить месторождения пска на Пскеме, это было бы скорее благодеянием, чем преступлением. Пскем был ужасным местом. А использование пска в промышленности не было жизненной необходимостью – уж Ивайр-то хорошо об этом знал. Исчезновение источников пска должно было привести к тому, что цена его подскочит ввысь. Старые солевые мутанты, подобные Шитахе и Хозяину Лиги начнут запасаться наркотиком, без которого не могут существовать, и большое количество пска будет стоить просто безумно дорого. Анна права, он поищет союзников, посетит Биафра, сможет наладить контакт с мероканцами. То, что Анна женщина, может послужить ей дополнительной маскировкой. Все, кроме Вэйхэ, уверены, что двойник мужчина, как и сам Л:вар, а Вэйхэ свои секреты не выдают. Вот только Грит… Но Ивайр был уверен, что и эту проблему решить как-то будет возможно. Насколько возможно – должна была показать авантюра на Пскеме. Ведь даже если их разоблачат, смерть или серьёзное наказание Анне не грозили. Кинтаниане гуманно относились к женщинам, даже преступницам. Вот для него самого это будет конец, но разве он не этого хотел с самого начала?

Странно, но воодушевления эта мысль теперь, когда в нём воскресли чувства, появилась привязанность к Анне и призрак надежды, не вызывала никакого. Киборг не боялся смерти; чувство самосохранения в нём отсутствовало. Но Кайл Ивайр боялся. А больше смерти он боялся теперь разлуки с Анной. Её смерти, её исчезновения. Это стало мотивом его ночных кошмаров, постоянной тревоги. Он старался быть рядом с нею в любую минуту, и особенно – когда она общалась с пеллианами, которых он не любил совершенно уже незаслуженно. Они всё время хотели, чтобы им что-то объяснили, показали, успокоили… совершенно естественное в их ситуации стремление, но Ивайр не мог с собой ничего поделать. Когда Авельянда возникла перед Гритом и стала видна из кабины управления, он почувствовал такое облегчение! Самые смелые толпились в крипте, восхищаясь зрелищем, а он предвкушал, как снова останется с Анной на Грите один, и все его тревоги, связанные с этими неугомонными гостями, останутся в прошлом.

Больше всего он не хотел, чтобы Анна встречалась с Гиссаром. Поэтому только он настоял на том, что переправит пеллиан на планету и поможет им с установкой энергоносителей и мастерских сам. Правда, ссылался он, и совершенно искренне и обоснованно, на то, что Анна уже однажды сильно отравилась и пострадала на этой планете, и её воздух и испарения будут слишком вредны для неё. Анна с удовольствием посмотрела бы на море, на острова, на джунгли, красоты которых в своё время не смогла оценить по достоинству, но согласилась с Ивайром, привыкнув доверять ему во всём. Наблюдала из крипта за высадкой. Она успела немного познакомиться с мальчиком и его смешной собачкой, и теперь провожала глазами их транспорт со смешанным чувством облегчения и грусти. Снова одна, с Ивайром, правда, теперь с какой-то, пусть и туманной, но перспективой впереди. Пеллиане разбудили в ней тоску по дому. Вот так же высадиться на пустынной планете, построить дом, жить на свежем воздухе, купаться, загорать, есть приготовленную на костре пищу… Быть свободной. Неужели это когда-то было? И неужели этого никогда не будет?!

Глава десятая

Что важнее.

Когда Ивайр вернулся, она сидела в кресле с ногами и разглядывала голограмму Кинтаны, медленно вращающуюся перед ней прямо в воздухе.

– Там красиво. – Заметила, не поворачивая головы. – И странно. Там правда, голубые растения?

– Правда. Очень красиво.

Она вздохнула, лёгким движением ладони стёрла голограмму. Сказала:

– Только сначала мы посетим Мерак.

– Почему? – Напрягся Ивайр.

– Потому, что я хочу увидеть свою настоящую родину… и оставить там твои… твоё… то, что осталось от твоего тела там, в спальне. Грит сказал, что это по пути.

– Мерак мёртв, и смотреть там не на что, Анна. Я был там однажды.

– ОН отправлял тебя туда? Зачем?

– Я не помню. Многое, что было связано именно с моими заданиями, я просто не помню. Я помню, как приземлился, как шёл по поверхности. Там страшно, Анна. Я не советую тебе лететь туда.

– И всё-таки я полечу. Так нужно. Ты со мной?

– Конечно.

– Спасибо. – Она выглядела какой-то очень грустной, спокойной, но невыносимо печальной. Ивайр не удержался, спросил:

– Что с тобой?

– Мне хочется домой. – Ответила она тихо. – Мне очень хочется домой…Я очень устала.

Ивайр промолчал. Здесь он ничем ей помочь не мог.

Что спасало Анну от депрессии, так это полёты в имитаторе. Дело продвигалось, трудно, но продвигалось, доставляя ей массу положительных эмоций. Теперь ей приходилось летать в крыле – это требовало большой концентрации внимания и сверхъестественной реакции. В первые дни Анне казалось, что это вообще невозможно, но постепенно она втянулась, освоилась и, хоть и не получала от групповых полётов прежнего кайфа, летала хорошо, получая какие-то загадочные бонусы и отрабатывая лётные навыки. И наконец на девятом уровне, куда она вышла в последнюю неделю, начались сражения. Последний уровень был разделён на пять классов, и первым был – освоение риполианской техники боя. Ивайр сказал, что самый высокий уровень – это кинтанианская техника боя, но до них Анне было ещё далеко, когда звезда Мерака, Ретель, стала видна из крипта, и Ивайр показал ей её.

– Скоро увидишь и планеты. – Добавил он. – Их восемь. Первой станет видна самая большая, Дэва, а потом появятся и другие. – Он вышел вперёд, остановился почти у самой стены.

– Я столько раз, – сказал, не оборачиваясь, – возвращался вот так же на Мерак, выглядывая Ретель среди звёзд! Мне и теперь кажется, что скоро я увижу пограничный терминал, с которого меня окликнут на родном языке.

– Мне тоже хотелось бы, чтобы это было так! – Откликнулась Анна. – Мне бы хотелось повернуть время вспять.

Ни одной планеты до сих пор Анна не ждала с таким напряжением. Она знала, что увидит, и была готова к самому худшему, но мероканская действительность превзошла все её ожидания.

Это было хуже, чем пустыня, и даже хуже, чем свалка. Анна, облетая на небольшой высоте планету, пыталась вызвать в памяти прелестные пейзажи, виденные в «Цветке Ветра», но память и воображение пасовали перед ужасной реальностью. Даже Ивайр с трудом нашёл место, где когда-то была Москера. Выпрыгнув из истребителя и подняв облако лёгкой бурой пыли, Анна стояла и растерянно смотрела на то, что когда-то было морем: пустое жёлтое небо и унылая и жуткая бурая равнина без малейших следов прежней жизни.

– Мерак мёртв. – Повторил Ивайр. – Как и я. И все мои надежды…

– Не может этого быть. – Сказала Анна. – Нельзя убить планету. Я в это не верю. Что-то есть, я чувствую это.

– Не говори так. Это жестоко.

– Я знаю, что говорю. – Упрямо повторила Анна. – Мерак жив. Изувечен, но жив. Здесь что-то есть!

– Здесь ничего нет! – Впервые с тех пор, как Анна его знала, киборг повысил голос, в котором ей почудилась настоящая злость. – Здесь нечего искать!

– Он жив. – Упрямо повторила она. – Я докажу.

– Как?! – Спросил он. Анна покачала головой:

– Не знаю. Я докажу!

В последующую пару часов она бесцельно моталась в истребителе над поверхностью Мерака, приземлялась, шла, что-то высматривая среди скал и больших камней. Но ничего, кроме усталости и злости не находила. Злость росла в ней вместе с усталостью и разочарованием. Наверное, она всё-таки не права, но Ивайр не имел права смотреть на неё так осуждающе и неприязненно! Она не лукавила, когда говорила, что чувствует что-то. Она действительно чувствовала; чувство было странным, скорее неприятным, напряжённым, но не пугающим, не враждебным. Как будто что-то… Анна остановилась в очередной раз в каменном жутком ущелье, огляделась. Как будто что-то находилось под гнётом, и стремление освободиться было таким, что ощутимо висело в воздухе. Анна закрыла глаза и пошла туда, куда ей вдруг безотчётно захотелось пойти. Ивайр стоял на гребне скалы, уже не пытаясь ходить рядом с ней в её бесцельных и неприятных ему поисках. Но в этот раз она шла и действовала так, что он против воли насторожился. Анна остановилась напротив груды камней, подняла распылитель. Несколько максимальных зарядов в пыль стёрли все камни, оставив ровную, идеально вогнутую выемку. Ивайр замер. Ему казалось, что сейчас что-то случится. Анне тоже так казалось, потому, что она несколько секунд стояла и смотрела на дело рук своих… Но ничего не случилось, и она повернулась к нему. Он увидел её усталое, измученное, злое и растерянное от разочарования лицо, и смягчился. Собственная злость улетучилась за секунды до того, как шум позади Анны заставил её развернуться, а его – прыгнуть к ней. Отталкивая её и вскидывая оружие, он споткнулся и замер в нелепой позе, в движении защиты: земля и камни в центре выемки шевелились, выталкиваемые изнутри какой-то силой, темнели на глазах… и вдруг взлетели высоко в воздух под мощным напором воды! Вода била с такой силой, что взметала вверх камни и высоко выбрасывала комья грязи, гремя, плеща и мгновенно вымочив Анну и Ивайра с головы до ног.

– Вода – это жизнь!!! – Вопила Анна, визжа от восторга. – Ив, она живая, Мерак живой!!!