Песок в раковине

Поступок был крайне необдуманным: во-первых, она забыла на дереве куртку, во-вторых, вся оцарапалась и крепко ушиблась. Исхлёстанная ветками и проклинающая сама себя, она успела ухватиться за другую лиану, которая провисла с нею до земли и смягчила падение; очутившись на земле, раздавила в ладонях капсулу и обработала порезы и царапины.

Видно, она забралась в самую глушь: джунгли здесь были такими густыми, что свет практически не пробивался сквозь ветви. Здесь царили сумрак и сырость, зато не было подлеска, и идти было легче. Грит давно сообщил ей, что скоро рассвет, но здесь света почти не было. И животных не было – все они существовали в верхнем ярусе, где были свежая листва и свет. Все, кроме каких-то гибких чешуйчатых гадов, иногда весьма крупных, которые скользили по земле и стволам, шипя на Анну. Царапины нестерпимо зудели, не смотря на дезинфекцию; горели ожоги ядовитого лишайника. Без куртки было гораздо хуже. «Зоолог хренов. – Ругала она себя. – Дура набитая!»

Видимо, Ивайр долго был в беспамятстве: когда он пришёл в себя и огляделся, насколько позволяла неподвижная голова, все мониторы уже лопнули и вонючий дым выветрился. Охотник, тоже пролежавший всю ночь без сознания, возился и стонал на полу. Ивайр скосил глаза на браслет, увидел, что Анна жива, и устремил взгляд в потолок. Ему стало легче. Как ещё вынудить её забыть о нём, вызвать спасательную капсулу и бежать отсюда? Погасить сигнал своего браслета, чтобы она сочла его мёртвым? Но остаётся ещё поганец Гиссар, за которым она придёт всё равно. Как предупредить её насчёт него? Как глуп он был, что не убил его сразу же!

Охотник с трудом поднялся на ноги и выругался. Глянул на Ивайра – тот лежал с закрытыми глазами, – и нагнулся над передатчиком. Ему понадобилось время, чтобы включить его; Ивайр слышал, как он ругается и в бешенстве пинает что-то.

– А мне плевать! – Крикнул кому-то. – Пусть хоть все передохнут, один да должен её убить! Прикончите её! Она идёт сюда; ищите на подступах к горе, ищите немедленно!!! Никаких больше забав!!! А ты… – Он повернулся к Ивайру, – скотина, ты пожалеешь об этом. Во-первых, не надейся умереть. – Он быстро и сноровисто подсоединял его к аппарату с искусственной кровью. – Во-вторых, я… Да что это такое?! – Вдруг заорал он и снова пнул по стойке. – Что ты пялишься на меня с усмешкой?!! Кто она, откуда вы здесь?!

– Тебе конец. – Хрипло ответил Ивайр. Впервые за долгое время ему хотелось улыбнуться, когда он увидел выражение лица охотника. – В небе над твоей планетой – Грит. Тебе конец.

Почти потеряв всякую надежду на то, что джунгли когда-нибудь кончатся, Анна вдруг увидела просвет впереди, и, воодушевившись, ринулась туда. Продравшись сквозь густую молодую поросль, она очутилась на опушке, над длинной роскошной долиной; внизу крупными восковыми цветами цвели невысокие, изящные, как японские сакуры, деревья; стадо копытных, отдалённо напоминающих короткошеих жирафов, паслось совсем близко в высокой густой траве. В отдалении огромное, нескладное на вид животное с редкой сивой гривой и двумя рогами на морде брело неторопливо, покачивая большой головой. На спине его сидели три большие ядовито-зелёные птицы. Гора, к которой так стремилась Анна, была уже совсем близко, нависала над равниной, плюшевая от взбегавшей на самую вершину густой растительности.

– Надо же, дошла. – Пробормотала Анна, остановившись и переводя дух. По открытому пространству идти она не рискнула; спустилась с холма, провожаемая равнодушными взглядами копытных, вошла в рощу пушистых пальм. Пошла по опушке, уже почти на автопилоте. Ближайшее к ней стадо вдруг подхватилось и помчалось прочь; обернувшись, она увидела планирующую к ней ракушку. Злая, как чёрт, вскинула руку с оружием и выстрелила. Попала; половина ракушки исчезла, другая половина, страшно дымя и искря, рухнула в траву.

– Так тебе, сука! – Крикнула Анна, показала взрыву средний палец и пошла дальше, не оборачиваясь. Идти среди пальм было гораздо легче, чем по джунглям, и всё было бы ничего, но на коже вздулись страшные багровые волдыри в тех местах, где её обожгли ядовитые лишайники; не смотря на то, что она часто обрабатывала их раствором из капсул, они жгли и болели всё сильнее, и, кажется, поднималась температура. Анна торопилась, и поэтому едва не попалась, но вовремя увидела боковым зрением три тёмные высокие фигуры и бросилась вниз по склону, петляя среди пальм. Не было времени обернуться и выстрелить, в панике она не могла ничего предпринять – и вдруг выскочила на открытое пространство и очутилась по грудь в высокой траве. Тут же упала на четвереньки, отползла в сторону, потом побежала, согнувшись, и наконец со всего маху скатилась в овраг и затаилась, не дыша. Выводок чёрно-белых свинок бросился от неё во все стороны, оглушительно визжа. Она отползла в сторону, поглубже в травяные заросли, сжалась в комок. Прошла целая тысяча лет прежде, чем она услышала топот и треск. Двое пробежали мимо: один совсем близко, другой – чуть в стороне. Переведя дух и взяв в обе руки по распылителю, Анна вскочила и выстрелила в спины – оба раза не промазав. Всей кожей продолжая ощущать смертельную опасность, она снова нырнула в овраг и выскочила с другой стороны, навстречу третьему андроиду – почти лицом к лицу. Они выстрелили почти одновременно, Анна чуть раньше, и это её спасло. Раздался чудовищный треск в месте встречи двух одинаковых зарядов, Анну отбросило волной в овраг, обожгло лицо, оглушило, андроида же сожгло подчистую. Несколько минут Анна лежала, не шевелясь, в ожидании неминуемой смерти, но ничего не происходило. Было тихо. Постепенно Анна смогла согнуть ноги, а потом и сесть. Гора была уже прямо над ней, и она поднялась, чтобы идти вверх, но снова упала в траву.

Яд начал действовать: она видела и окружающие её травы, каждую в отдельности, и противных злых гномов, марширующих по её руке, и царящее в космосе чёрное облако, которое из полной достоинства человеческой фигуры превращалось в жуткого монстра – Л:вара, – который снял с неё лицо и стал натягивать его на своё кошмарное рыло. Ивайр проваливался в бездну, и она тянула к нему руки в тщетной попытке удержать. Но тело её было придавлено к земле, опутано ядовитыми космами лишайника, марширующими гномами, страшной усталостью. От боли и от бессилия Анна заплакала – не смотря на бред, она понимала, что происходит, понимала, что проиграла, не дошла, и сейчас умрёт.

И вдруг к ней кто-то подошёл. Анна могла бы поклясться, что это не бред – кто-то шёл, сминая траву, нагнулся, заслонив солнце, обдал её запахом мяты и корицы. Коснулся лица, прикрыл глаза ладонью. Анна подумала: «Как мёртвой». – И потеряла сознание.

Очнувшись, она поняла, что ей стало легче. В голове прояснилось, и видения исчезли. Она смогла встать, отряхнуться, смазать антисептиком все свои болячки, получив недолгое облегчение, и пойти вверх.

Подъём оказался труднее, чем она предполагала. Издали гора казалась ровной и плюшевой, на самом же деле изобиловала скалистыми обрывами, опасными склонами и непроходимыми зарослями колючих кустов. Поднявшись через четыре часа на плечо горы, Анна едва стояла на ногах, но, увидев вблизи то, что так долго искала, ощутила прилив сил. Взяв в обе руки по трофейному оружию, она смело пошла вперёд.

Гостей охотник не ждал, а если ждал, то не отсюда – Анна уничтожила часть двери и легко проникла в коридор. Она не знала, что должна благодарить за это Ивайра, который уничтожил всю систему слежения; не думая ни о чём подобном, она с чисто женским мстительным удовольствием оставляла по пути сущий погром. Зашла в тупик, но не расстроилась – стала палить по стенам, пока не проделала дыру в какое-то помещение. Один из распылителей после этого перестал действовать, и Анна без всякого сожаления отбросила его в сторону. Вошла, и тревожный женский голос поведал:

– Вы проникли в запрещённую зону!

– Наконец-то! – Злорадно произнесла она.

Охотник лихорадочно пытался что-то исправить, что-то отремонтировать, ругаясь и разговаривая сам с собой при этом. Ничего у него не получалось, поэтому он злился всё сильнее. Ивайр безучастно слушал краем сознания его ругань. Он ничего больше не мог сделать для Анны, и мог только ждать. Ему было безумно жаль её, и он старался отогнать от себя эти мысли – и не мог.

Что-то происходило, и, в конце концов, он обратил на это внимание. Сначала он догадался, что в бункер охотника проник посторонний, а потом понял, что этот посторонний – Анна! Он восхитился ею уже в который раз, и сильнее, чем прежде. «Ти и Мерц, помогите ей!» – Молился он про себя, не замечая, что обращается к древним мероканским демонам ночи, как ребёнок или суеверный глупец.

Потеряв надежду справиться с испорченной техникой, охотник схватился за оружие, но было поздно: Анна появилась на пороге. И как же ужасно она выглядела! Вся в синяках, ссадинах и кровоподтёках, в багровых ужасных волдырях; губы полопались и запеклись, майка порвалась, волосы спутались и слиплись от пота и сока растений.

– Брось! – Хрипло скомандовала она, наведя на охотника дуло распылителя, и он не посмел ослушаться.

– Мы, русские, люди мирные. – Сказала Анна. – И никого первые не трогаем. Но если кто нас тронул, берегись.

– Послушай, мы можем договориться и мирно разойтись…

– Не можем.

– Но мы могли бы…

– Не могли. Где мои спутники? Оба.

– Давай поговорим…

– Я не могу. У меня мало времени. Над твоей планетой Грит, и у него приказ: если я не вернусь, взорвать тебя. Часики тикают, любитель поохотиться.

– Ты больна. Твой киборг вот-вот умрёт! Только я могу…

Анна наконец-то увидела Ивайра. Всё его тело было искорёжено, выгнуто не под тем углом, к шее, вискам и носу подведены трубки с искусственной кровью. «Если он умер… – Мелькнуло в голове, – если он умер…» – Вместе с этой мыслью пришли такая боль, и такое отчаяние, что она готова была убить весь мир и умереть сама. В этот миг охотник попытался воспользоваться моментом и потянулся к какой-то панели. Анна машинально, почти не глядя, выпустила в него заряд, превратив в горстку воняющей липкой пыли, но даже не поняла, что впервые в жизни убила человека. Сейчас её волновала только искорка жизни в том, что осталось от Ивайра, которая либо была, либо нет. От резкого движения ноги её подкосились, она села на пол, не в силах заставить себя посмотреть на браслет.

Но сделать это было необходимо. Время уходило, ей опять становилось всё хуже. Она подняла руку, словно в той была свинцовая гиря, и посмотрела. Сигнал был жёлтый. Ивайр был плох, но состояние его было стабильно. От облегчения она снова заплакала, молча, но неудержимо. Встала, согнулась над ним, коснулась лица. Он открыл глаза, и Анна, громко всхлипнув, опустилась на колени возле стола, на котором он лежал, прижалась лбом к его холодному краю. Надо было делать что-то, но она не могла – плакала и плакала, без удержу, пыталась остановиться, и не могла.

Грит сам вызвал её и напомнил о себе.

– Я вызвал сюда эту женщину с Пелла, Чьяну. – Сказал он. – Она в крипте и ждёт.

– Спасибо, Грит. – Вытирая слёзы, сказала Анна. – Ты можешь точно определить моё местоположение?

– Я уже сделал это, Анна.

– Отправь ко мне аварийную капсулу. Пусть Чьяна тоже прилетит сюда. Ивайр повреждён, его нужно доставить к тебе очень осторожно, нужно оборудование.

– Я понял приказ.

– Конец связи. – Анна села на пол. Теперь нужно было найти Гиссара, но она не могла этого сделать. Это сделает Чьяна, когда прилетит.

Грит направил аварийную капсулу так точно, что она пробила стену прямо возле Анны. Та даже не пошевелилась. В клубах пара появилась Чьяна, ахнула испуганно:

– Ни фига себе, Анна, что с тобой?

– Сама видишь. Помоги мне. Нужно поместить Ивайра в капсулу. Слушай меня внимательно. Здесь где-то Гиссар. Хозяина этого гнезда я убила, но могут быть андроиды. Прости, что втягиваю тебя, но сама я искать его не в состоянии.

– Я его найду. – Со странным выражением на лице сказала Чьяна. – Давай, сначала поможем вам.

Вдвоём они осторожно погрузили Ивайра в капсулу; Чьяна, не смотря на протесты Анны, обработала её ссадины, прилепила пластыри, стёрла кровь. Анна показала ей, как пользоваться распылителем, и та ушла. Не было её довольно долго; Анна успела задремать. Гиссар тоже был в кровоподтёках, но, увидев Анну, не смог скрыть неприязни, и это Анну покоробило. На Ивайра он старался не смотреть, но вёл себя смирно. Чьяна выглядела грустной, но решительной. У Анны просто не было сил замечать эти нюансы, так ей было худо. В полёте она несколько раз теряла сознание и снова приходила в себя – она ещё должна была доставить Ивайра в лабораторию, которая, как она надеялась, вылечит его, как и в прошлый раз.

Чьяна помогла ей добраться до лаборатории, когда они очутились на Грите, и погрузить Ивайра в капсулу.

– Механизм киборга может быть восстановлен лишь частично. – Сообщила лаборатория. – Живые ткани требуют медицинского вмешательства.

– Он не умрёт? – С надеждой спросила Анна.

– Мозг может быть сохранён. Прежнего совершенства механизма добиться будет невозможно.

– Мне всё равно. – Прошептала Анна. – Делай, что можешь.

– Ты так его любишь? – Спросила Чьяна.

– Он всё, что у меня есть. – Ответила Анна. – Мой дом, моя родина, моя семья, мой друг, моя…моё всё.

– Мне очень жаль. – Прошептала девушка. Анна не слышала.

Открыв ненадолго глаза, она увидела, что едет по коридору посольского уровня. Зажмурилась – потолок излучал яркий дневной свет. Снова открыв глаза, она увидела цветы ветра в своих апартаментах, и с облегчением закрыла их снова. Она была дома.

Глава девятая

Горящее сердце

Гиссара.

Проснувшись, она чувствовала себя намного лучше. Царапины не болели, опухоли сошли, жара не было.

– Ликаон, ты сокровище. – Прошептала она, не открывая глаз. – Сколько я спала?

– Тридцать стандартных часов и одну минуту. – Ответил Ликаон. Анна села.

– Кто-нибудь пытался меня увидеть?

– Только этот противный Гиссар. Он постоянно ломится к вам, ему плевать, что вы больны! Женщина-пеллианка Чьяна просила вас поговорить с нею, когда вы проснётесь.

– Гиссар подождёт, а с нею я поговорю. – Решила Анна.– Только сначала приму ванну и выпью спа. И поем. Пригласи её в «Хинаян», там, по-моему, можно будет её покормить. А Гиссар подождёт.

Искупавшись, она первым делом поехала на лабораторный уровень, посмотреть на Ивайра. Увидела только панель с его голографическим изображением: красным отмечены были повреждения в механизме, сизым – повреждения живых тканей. Две системы работали над Ивайром одновременно. Стремительно бежали символы на двойной шкале, медленно, но вырастающей яркими жёлто-зелёными и голубыми кубиками. Жёлто-зелёные заметно обгоняли голубые; первых уже была добрая четверть от положенного, вторых – едва ли шестая часть. Анна погладила матовую крышку камеры, сказала тихо:

– Я с тобой. – Решительно пошла прочь.

Чьяна ждала в коридоре, возле дверей в «Хинаян». Улыбнулась Анне немного смущённо:

– Ты сегодня получше.

– Спасибо. Где Гиссар?

– Внизу.

– Проходи. – Анна открыла для неё двери, пропустила вперёд.

– Ух, ты! – Восхитилась Чьяна, войдя внутрь. – Здорово. Внизу не так.

– Ещё ниже совсем иначе. – Анна села за столик. – Я немного нервничаю. Только что была внизу, у Ивайра.

– Мне очень жаль. – Чьяна покраснела, потупилась.

– Рассказывай. – Устало попросила Анна. – Всё, с самого начала. Зачем Гиссар полетел с нами? Чего он на самом деле хотел?

– А о чём вы договаривались? – Осторожно спросила Чьяна.

– Что мы найдём вам планету. Ничего больше.

– Я так и подумала намедни. – Нерешительно произнесла Чьяна. Андроид выяснил её биохимию и принёс меню. Чьяна пожала плечами:

– Мне всё равно. Принесите что-нибудь. Знаешь, я сожалею. Это ничего не меняет, но я сожалею. И остальные. Гиссар и нас обманул. Он не плохой! – Умоляюще посмотрела она на Анну. – Только.… В общем, он сказал, что мы найдём нам новую планету, а потом вернёмся на Пелл, за остальными, на вашем корабле. Что именно это вы нам и обещали.

Анна прикусила губу. Отвернулась. Чьяна испуганно смотрела на неё.

– Я не обещала этого. – Наконец сказала Анна. – Это придумал Гиссар, чтобы обмануть вас и заставить полететь с ним. – Присмотревшись к Чьяне, она спросила уже мягче:

– Что у тебя с ним?

Чьяна покраснела. Тоже прикусила губу, низко нагнула голову над тарелками с какими-то кусочками в зелёной подливке.

– У вас что-то есть?

– Было. – Сказала она. – Понимаешь…

– Понимаю. А Зиана?

– Она бросила его из-за меня. – Призналась Чьяна. – Я работала в её лаборатории, и он просил меня иногда кое-что узнавать для него. Я понимаю, кто он, правда. – Она выглядела совсем несчастной, говоря это. – Но мне его жаль. Сейчас он уверен, что ничего у него не вышло, и страдает. Он не умеет проигрывать, понимаешь.

– Понимаю. – Тихо сказала Анна. Ей было до боли жаль эту красивую девушку со смелыми глазами. Она действительно понимала, кто такой Гиссар. Но разве это что-то меняло? Сколько таких девушек и женщин, красивых, честных, умных, выворачивают себя наизнанку во всех мирах перед теми, кто и мизинца их не стоит? Кто скажет?.. Анна не могла её судить, она сама несколько лет прожила с человеком, который не стоил ни одной её слезы, пролитой из-за него, и не могла объяснить себе, почему. Так как она могла судить? Ей было жаль, вот и всё.

– Это он испортил связь. И столкнул киборга со скалы. – Виновато и моляще одновременно призналась Чьяна. – Что с ним будет?

– Ничего. В первый миг на планете я его убила бы, но теперь – ничего я ему не сделаю. Но говорить с ним не хочу. Попробуй ему это объяснить. Сможешь?

– Не знаю. Попробую. – Чьяна тяжело вздохнула и ковырнула палочкой свою еду. Видно было, что она искренне переживает, но Анна, не смотря на всю свою жалость, помогать ей не собиралась. По вине Гиссара Ивайр лежит внизу в камере, а она сама прошла сквозь джунгли! Нет, щадить его ради симпатичной Чьяны Анна не станет!

Видно, чего-то Чьяна Гиссару объяснить не смогла: он ворвался в крипт, как раз, когда Анна отдавала Гриту приказания насчёт пеллиан. Вид у него был решительный, но рта раскрыть он не успел, заговорил Грит:

– Этот человек несколько раз пытался вторгнуться в мои коммуникации; однажды пытался вскрыть контактную панель и сумел прорваться на нижние уровни. Возможно предательство. Вы примете меры, или поручите это мне?

– Пока не нужно. А в дальнейшем действуй по обстоятельствам.

– Так значит, да? – Криво усмехнулся Гиссар. – Вы устроили за мной слежку?

– Я не однажды говорила тебе, что Грит – живое существо. Ты наивен, Гиссар, если полагал, что сможешь отнять у нас корабль.

– Вы многого про меня не угадали! – С вызовом заявил Гиссар.

– Например, того, что ты испортишь связь и попытаешься убить Ивайра? – Губы Анны дрогнули от гнева, когда она говорила это. Гиссар отвёл глаза, но сказал с вызовом:

– А у меня был выбор? Ты совсем помешалась на этом киборге! Он использует тебя в каких-то своих целях…

– И ты решил меня спасти? – Всё ещё держа себя в руках, холодно спросила Анна. – Для того, чтобы использовать самому? Ты не подумал о том, что я не смогу жить на Авельянде, да? Что, выполнив свою задачу, я, по-твоему, должна была сделать? Или это уже не важно?

– Ты не знаешь моих целей! – Оскорбился Гиссар. – Ты не знаешь, что стояло на кону!

– Что именно? Твоя харизма? Ты не станешь героем для Пелла, Гиссар. Именно это тебя беспокоило, да? Что ты не прославишься, как спаситель своего мира? Что этим кем-то станет кто-то другой, Зиана, например? Поэтому ты с помощью Чьяны воровал её изобретения – потому, что она умнее тебя?

Сказано было наугад, но удар достиг цели: Гиссар побледнел, как бумага, кожа его приобрела даже синеватый оттенок.

– У меня нет выбора. – Сказал он зло и холодно. – Я увёл этих людей с Пелла и имею обязательство перед ними.

– Это ты имеешь, но не я. – Напомнила Анна. – Я никого не обманывала и не давала невыполнимых обещаний. Выпутывайся сам, как знаешь.

– Ты сама этого хотела! – Гиссар навёл на неё бластер. – Но твой киборг в бутылке, и ты будешь делать то, что я скажу!

– В крипте нельзя стрелять, Гиссар. – Анна даже не дрогнула. – Это смерть для всех нас.

– Я не… – Гиссар не договорил. Сильный зелёный разряд оглушил его, и он рухнул на пол – на миг Анне, да и ему самому, показалось, что он летит в звёздную бездну.

– Ситуация становилась неуправляемой. – Сказал Грит. – Мне пришлось вмешаться. Я поступил правильно?

– Да, Грит. Абсолютно. Вызови сюда робота с носилками и отправь его на их уровень. Надеюсь, он не умер?

– Он просто оглушён и парализован. Но если вы прикажете…

– Пока не надо. Скорее бы избавиться от них! – Вырвалось у неё.

– Только прикажите.

– Нет! Пока они здесь, охраняй их, Грит. Я за них отвечаю. Высадим их на планету, тогда пусть делают, что хотят.

Ею овладело сильное мстительное чувство, и именно из этого чувства она так и не сказала Гиссару, что полетит за остальными. Она и Чьяну заставила сомневаться, чтобы та из жалости не рассказала Гиссару. Снабдив пеллиан оружием и кое-какими припасами, она в конце концов переправила их на выбранный остров. Не смотря на прекрасные условия и великолепные виды, настроение у новосёлов было не праздничное. Анна попросила Чьяну задержаться и предложила вернуться на Пелл – чтобы рассказать остальным, что Анна не ест пеллиан на завтрак, а, напротив, доставит на новую планету. Чьяна согласилась, и хоть по некоторым знакомым по собственному прошлому симптомам Анна догадывалась, что та хотела бы успокоить Гиссара на этот счёт, Чьяна пересилила себя и довольно мужественно приняла условие Анны: никому ни слова. Гиссар должен был заплатить за Ивайра, хотя бы мукой неизвестности!

Грит летел до Пелла пять дней. Анна всё это время занята была тем, что караулила возле капсулы. Механизм был восстановлен, но повреждения позвоночника и некоторых оставшихся органов были слишком тяжёлыми. Анна понимала, что можно что-то сделать, и лаборатория говорила ей об этом; но она ничего не знала и не умела, и боялась всё испортить! Ивайр был жив, но в искусственно вызванной коме, чтобы не нарушился баланс между телом и машиной. Анна сходила с ума от тревоги, от страха лишиться его, от страха перед одиночеством на Грите. Она то пыталась строить планы, то бросала это дело и, впадая в отчаяние, начинала думать о смерти, о том, что гораздо лучше было бы умереть на Авельянде, то начинала надеяться неизвестно, на что. Она была плохой собеседницей для Чьяны, но та и не стремилась общаться. Они теперь жили в соседях – обе не хотели оставаться в одиночестве. Иногда вечерами Чьяна приходила к Анне, и они разговаривали, но понять друг друга им было гораздо сложнее, чем Анне и Ивайру. Благодаря последнему, его терпению и снисходительности, Анна постепенно менялась и училась понимать его; Чьяна не стремилась к этому, а Анна не умела быть такой, как её мероканец. Ей не хватало терпения, не хватало благожелательности и снисходительности. На самом деле Чьяна мало отличалась от Гиссара, и была только чуть-чуть получше сама по себе, почестнее, что ли, но при этом имела гораздо более циничные взгляды, чем даже сама Анна. Она мыслила несколько иными категориями, и жила совсем по иным принципам. У пеллиан даже идеальные нормы были занижены по сравнению с земными. Хотя, всё-таки, какие-то основные понятия о порядочности, добре и зле совпадали – люди есть люди, во всех мирах, и эта похожесть позволяла Анне и Чьяне всё-таки понимать друг друга. Возможно, не будь Анна так погружена в свои переживания по поводу выздоровления Ивайра, она сошлась бы с Чьяной ближе.… А может, и нет.

Если она не сидела возле Ивайра, или не общалась с Чьяной – что бывало чаще, – она сидела в крипте, избегая назойливости кресла, на полу, скрестив ноги, и выглядывая в пустоте космоса неизвестно, что. Иногда ей казалось, что она узнаёт контуры созвездий, но всякий раз понимала, что нет. Такие заметные созвездия, как Медведицы, Лебедь, Орион не могли остаться не узнанными.… Да и что она делала бы дома? Но так иногда становилось страшно! Лететь к кинтанианам? Но как?! Ивайр – убийца, его Союз не примет. Неизвестно, станут ли они лечить его, а если станут, то зачем?! И что станет с нею, кем она будет, как её примут, чем для неё обернётся этот шаг? Если бы она успела хоть что-то узнать, хоть в чём-то была уверена!

От всех этих мыслей ей становилось так страшно, что она обнимала колени и сворачивалась в клубок – крохотная женщина в огромном корабле посреди пылающей бездны, без родины и флага, без настоящего и будущего, заложница собственного ДНК и незнания. Она никогда не была религиозна, но в этой ситуации ничего, кроме отчаянного: «Помоги!», – обращённого к некой неопределённой силе, ей в голову не приходило. Но при этом она не могла не вспомнить, что точно так же молилась о сыне, и не была услышана. Может быть, она как-то не так просила, или эта сила не любила слишком гордых и сильных, или бездна была глуха к просьбам? Беспредельность её смиряла гордыню и меняла взгляды и ощущения. Рай? Ад?.. Она была слишком велика и непостижима, а рай и ад человеческого сознания были маленькими и жалкими по сравнению с ней. Если Анна и верила во что-то прежде, то теперь даже вера её подвергалась настоящей пытке. Избитое сравнение с куколкой и бабочкой в данной ситуации подходило идеально: прежняя гусеница – Анна исчезла, превратилась в куколку, которая мучительно переживала трансформацию и не понимала, что происходит с нею и зачем. Она не жила – она именно переживала этот период, не зная, кто она, зачем, для чего, что делает, с кем она и кто с нею, где её дом и есть ли он вообще?