Песок в раковине
– Может, он послал команду, узнав, что Грит украден? – Предположила она.
– Связи-то нет. – Возразил Ивайр. – Нет, он всё забрал сам, покидая Грит.
– Почему?
– Не понимаю. Проверь запас соли.
– Соли?
– Пска. На Грите хранится большой запас пска.
Поиск соли тоже не дал ничего. Грит ответил, что на его борту нет ни единого грана этого вещества.
– И что ты думаешь об этом? – Спросила Анна, когда наутро они закончили эти поиски.
– Выходит, покидая Грит, он знал, что это надолго. – Сказал Ивайр. – Мало того – предполагал, что кто-то может очутиться в его апартаментах и заглянуть в его компьютер.
– Он знал, что Грита украдут! – Воскликнула Анна.
– Нет! – Быстро возразил Ивайр. – Это невозможно. Рисковать Гритом, своим любимым детищем?
– Ивайр, мне как-то страшновато… Я всё больше запутываюсь.
– Я сам ничего не понимаю. Знаешь, – подумав, сказал он, – видимо, есть смысл в том, чтобы действительно с кем-то пообщаться; и Сихтэ Оотэ – подходящая кандидатура.
– О, Боже. – Тихо вздохнула Анна. После этого она совершенно потеряла всякое желание спать, но всё-таки усталость взяла своё. Полдня она спала, и видела во сне кошмарные вещи, которые забыла к моменту пробуждения. Проснувшись, она опять поднялась в крипт, чтобы посмотреть, как дела у Ивайра, который всё это время продолжал работать.
Удобная это была вещь: виртуальная модель! Всё, что происходило, было максимально реально, и в то же время любая ошибка была абсолютно безвредна и поправима.
– Такую бы штуку, – заметила она, понаблюдав, – нашим учёным, чтобы они наконец-то оставили крыс и мартышек в покое. У меня сердце разрывалось при виде лабораторных животных.
– Когда-нибудь появится. – Ивайр аккуратно пристроил виртуальный ключ в виртуальное гнездо. – Кажется, получилось.
– И это всё? – Удивилась Анна.
– Нет, конечно. После этого самое трудное и начнётся. На время перепрограммирования Грит будет отключён; практически, без сознания – он ведь живое существо. Желательно, чтобы это произошло в безопасном месте; нам же придётся это проделывать на виду у сил Лиги.
– Разве это долго?
Он чуть усмехнулся:
– А ты как думаешь?.. Нужно будет не только ввести в память Грита новое слово: Союз там, или Корта, пусть даже твоя Терра. Нужно будет поменять все приоритеты; сделать так, чтобы те, кого он считал друзьями, стали врагами, и наоборот.… Это огромная масса сведений.
– Я хочу, чтобы Грит стал мероканским кораблём. – Сказала Анна, и Ивайр удивлённо посмотрел на неё.
– Не смотри так. – Она куснула губу. – У нас на Земле корабли считаются территорией той страны, которой принадлежат, даже когда они в чужом порту. Я хочу чувствовать себя дома, на Мераке, понимаешь? До сих пор у меня никакого дома не было.
– У нас тоже так считается. – Сказал он. – И это действительно будет территория Мерака. Ты сделаешь такой подарок кортианским мероканцам, о котором они и мечтать не могли.
– А сами они не могут так сделать?
– Это считалось бы вызовом Союзу и Кинтане. Просто не этично. Ты – другое дело… Ты к Союзу пока никакого отношения не имеешь. Значит, ты так решила?
– Да. Точно. Я так решила.
– Это будет опасно. С Союзом у Лиги пока что формальный мир; Мерак – другое дело.
– Опаснее, чем теперь?
– Нет, конечно. – Он улыбнулся. – Я тоже наконец-то буду дома. Странное чувство.
– Можно как-то откорректировать место выхода Грита из гиперпространства? – Поторопилась поинтересоваться Анна. – Чтобы он вышел подальше от терминала, и у нас было побольше времени?
– Можно. Но тогда и нам понадобится больше времени на дорогу к терминалу и обратно. Хотя… – Он замер, задумавшись. Анна затаила дыхание, глядя на него.
– Связь Грита испорчена; если они в курсе происходящего, и заодно с Вэйхэ, они об этом знают, и не удивятся появлению Грита. И конечно же, в Лигу о нём не сообщат. А Лига, в поисках корабля, уже точно обратит на этот участок внимание в последнюю очередь. Она сейчас наверняка рыщет в районах станций Союза, свободных терминалов, Биафра… Так что время у нас будет. Наверняка кто-то прилетит прямо сюда. Да; почти наверняка: они прилетят сюда. Может быть, Оотэ пошлёт сюда кого-то из своих слуг, возможно, сама пожалует. Пока они летят сюда, мы должны успеть провести перепрограммирование. Я напишу программу, засеку время, и мы окончательно определимся с выходом. А дальше… – Он снова задумался. – Дальше… по обстоятельствам.
– Всё будет хорошо. – Уверенно произнесла Анна. – Я чувствую.
– У тебя есть дар предвидения?
– Я думаю, что… есть что-то такое. Иногда со мной это бывает. Это может показаться тебе странным, или даже моей фантазией, но иногда я знаю о том, что будет – грозит ли мне опасность, или нет. В данном случае я уверена, что всё обойдётся.
Она снова увидела недоверие в его глазах, и вдруг ей пришло в голову, что ведь действительно, это может выглядеть весьма подозрительно со стороны. Она может утверждать что угодно, но при том отправляет корабль именно туда; приходит в апартаменты Л:вара, когда надо, демонстрирует отсутствие всяких материалов, утверждает, что там, куда они летят, всё обойдётся. Это на самом деле выглядит как-то… как-то странно. Она первая запаниковала бы, сложись всё так с его стороны. Но что она могла поделать?
Время неслось катастрофически быстро. Момент выхода приближался, и Грит уже сканировал пространство вокруг терминала. По его словам выходило, что в системе, где обосновался терминал, находятся две энергетические станции на орбите планеты, завод на спутнике этой планеты, который изготавливает андроидов и различные необходимые механизмы, небольшой боевой корабль–киборг третьего поколения и несколько линейных кораблей, на два боевых Крыла истребителей каждый. Ивайр утверждал, что в случае нужды Грит с этими силами справится, но лучше до сражения дело не доводить.
– Если он вступит в бой, – пояснил Ивайр, – станет ясно, что похитители каким-то образом смогли поменять его принадлежность.
– И чем это плохо?
– Всем. Лига изменит стратегию поиска, и даже, опасаясь, что Грит вот-вот окажется в Союзе, может нанести по Союзу первый удар. Зато пока Лавайр уверен, что Грит принадлежит ему, он будет искать его, не желая начинать без своего главного орудия войну. Мы, возможно, отсрочим эту войну и поможем Союзу лучше подготовиться к ней, продолжая играть в прятки с Лигой.
– Я поняла. – Кивнула Анна. – Постараемся удрать без боя. Но, Ивайр.… Если мы выйдем далеко, то обратный путь… – И тут же сама сообразила:
– А обратно нас заберёт Грит! Пока мы будем на терминале, он может подлететь поближе!
– Точно. – Одобрительно кивнул Ивайр. – Если придётся удирать, конечно.
– В смысле?
– Если останемся живы и сможем выбраться. – Он произнёс это совершенно бесстрастно, словно о прогулке в парке говорил.
«Интересно, – думала Анна, наблюдая за ним, – он серьёзно говорил о том, что заставит меня убивать?» – Мысль была страшная. Она чувствовала, что не сможет. Вообще-то, после Элва-Мауна она уверовала в то, что её киборг – настоящая машина смерти, и сильно рассчитывала на него в этом смысле. Она и на авантюру эту решилась только потому, что видела, как он расправился с Агой, и совершенно перестала бояться. А он проявил собственный характер, чем сильно её смутил.
Никогда в жизни она не задумывалась о том, что все, кто окружал её, почти все, кого она встречала на своём пути, были слабее её, и либо подчинялись, либо сбегали. Но она всегда это чувствовала. Она доминировала в детстве, вынуждая врачей и персонал санаториев и клиник играть по её правилам и уступать ей; она доминировала в семье, вынуждая отца и маму Таню принимать последствия её поступков и решений, как свершившийся факт; доминировала в браке, возможно, убив в своём непутёвом супруге последние крохи решительности и самоуважения. Она никогда не пыталась напиться, из страха потерять контроль над ситуацией; даже если обстоятельства были сильнее неё, она всё равно оставляла последнее слово за собой. Могла рубануть с плеча: ни мне, ни вам! – и всё равно победить, как победила, уйдя в лес. Если она и не справилась с теми людьми, кто преследовал её, и со своими родными, намеренными поместить её в психушку, то ведь и не позволила им добиться своего. Несмотря на свою душевную болезнь, отстаивала своё право жить так, как хотела, до последнего вздоха. Стремление победить и теперь вело её; вот только она не знала ещё, чего на самом деле хочет: победить, подчинить, очаровать, приручить? – и пробовала всё сразу. В их последней, и самой опасной, ссоре он уступил, но это была уступка сильного, продиктованная внутренним благородством, не меньшим, чем её собственное, и даже, наверное, большим. Её тончайшая интуиция, позволяющая ей в своё время приручать опасных хищников, находить ту грань, на которой она, ещё оставаясь в безопасности, могла приблизиться к ним, снимая самые интимные моменты их жизни, теперь работала на всю катушку, ища подход, лазейку к душе киборга, инопланетянина, совершенно не похожего на неё существа с другим мировоззрением, с другой культурой, с другим образом мыслей. Вольно или невольно, она добивалась дружбы так, как добиваются любви, даже не думая, насколько это опасно и жестоко с таким, как он. В ней происходила напряжённая работа; во многом под его влиянием она менялась, но пока что даже не понимала этого. Просто ощущала какой-то дискомфорт, напряжение, смутность всех чувств, обиду, тревогу враз. Чтобы заглушить это состояние, все последующие дни, пока Ивайр писал программу, она вновь много летала в тренажёре, плавала, тренировалась с оружием. В оставшиеся три дня Грит отыскал в космосе, в наиболее удалённом от всех обитаемых миров участке, стабильную жёлтую звезду с несколькими планетами, чтобы удрать туда сразу же по окончании визита. Ни звезды, ни планет в общем Архиве миров не было, значит, место это было неизвестно ни в Лиге, ни в Союзе. По словам Ивайра, такой поиск самостоятельно мог провести только Грит, он же был способен проложить туда курс без помощи навигатора, это утешало. Программу Ивайр написал; все виртуальные проверки показывали, что она идеальна. Чтобы ускорить и облегчить ввод, он использовал самого себя, свой наполовину нечеловеческий мозг, напрямую подключаясь к Гриту. На ввод её требовалось десять минут; всё это время Грит должен был быть выключен, и в эти минуты они оставались абсолютно слепыми и глухими, не имея никакой возможности видеть то, что происходит в космосе, и влиять на происходящее. Ивайр корректировал точку выхода Грита из гиперпространства, высчитывая орбиты боевых машин и время, которое им понадобится для того, чтобы добраться до них, а Анна просто сидела рядом и слушала его. Закончив, Ивайр спрятал врощенные в пальцы контакты и повернулся к ней. Произнёс обыденным тоном:
– Дай мне, пожалуйста, твой браслет. Я поместил в себя взрыватель, но сам активировать его не смогу. Ты сделаешь это для меня, если ситуация станет необратимой. Это не просьба, – предупредил он её возражение, – это моё условие. Ты пообещаешь мне сделать это, и только так я согласен участвовать в твоём мероприятии.
– Хорошо, – кивнула Анна, справившись с эмоциями, – тем более что я сама не собираюсь сдаваться никому живой. А как быть с Гритом? Мы поменяем его принадлежность, но для Л: вара, наверное, не проблема – это изменить.
– Гриту тоже придётся дать приказ на самоуничтожение. – Тем же будничным тоном произнёс Ивайр. – Если, конечно, ты не передумаешь, и не примешь другое решение.
– А оно есть?
– Есть. Попытаться сразу же после перепрограммирования уйти обратно в гиперпространство по заранее намеченному курсу.
– И ничего не узнать? – Заколебалась Анна. – Упустить такой шанс?.. Пусть Грит пока не может стрелять по ним, но мы-то можем уничтожить этот терминал изнутри?
– Уничтожить? – Повернулся к ней Ивайр. – Ты уверена, что хочешь этого?
– Так мы прекратим эксперименты, о которых ты говорил, и подадим знак остальной Вселенной: что похитители Грита враги Лиги.
– Анна, помимо Оотэ это сотни живых существ… В основном, люди.
– Люди?..
– На службу в Лигу не сбегают от проблем дома только мероканцы, кортиане, раббиане и кипы. Остальные, что-то натворив, с кем-то поссорившись, бегут к Л:вару – это, практически, весь флот истребителей Лиги. Особенно много там кинтаниан Низких Каст, которым дома запрещено летать на боевых машинах и вообще изучать боевые искусства.
– Ну, как бы то ни было, они знали, куда шли, и кому служат, разве нет? И зная это, они сами совершают преступление. Я не права?
– Права. – Он колебался, и она не могла понять выражение его глаз. – Анна. Послушай меня. Для нас, мероканцев, нет абсолютного добра и абсолютного зла. И поэтому мы судим с большой осторожностью, зачастую вообще избегая суда. Понимаешь?
– Нет. О чём это ты? Разве опасные для всего человечества вирусы – не причина взорвать этот терминал?
– Причина. Ты не понимаешь меня!
– Не понимаю. – Согласилась Анна, которую всё сильнее смущали его взгляд и тон. – Объясни!
– Да, эти эксперименты – зло. Я знаю это точно, а ты – только с моих слов.
– Я тебе верю.
– Ты не понимаешь! – Обречённо воскликнул он, прошёлся по крипту, в отчаянии подыскивая слова. Как объяснить то, что привык считать естественным и нормальным с младенчества?..
– Подобные доверие и категоричность хороши, и лестны, но они не допустимы там, где идёт речь о жизни и смерти! Убивая одно живое существо, ты наносишь удар по многим и многим! По не рождённым, может быть, детям, по тем, кто его ждёт, по тем, кто от него зависит, ты же не можешь знать множества всех связей, которые ты рвёшь! Ты разрушаешь много больше, чем одно тело: ты разрушаешь целый мир!
– Как ты убил того, последнего Агой? – Мстительно спросила Анна. – Он ведь не угрожал нам больше, он убегал.
– Работала программа. – Сумрачно ответил Ивайр. – Я защищал объект. И к тому же, бросившись бежать от врага, он уже умер – и знал это. Для рыцаря Агой нет позора страшнее. Я не оправдываюсь, и его силуэта на краю скалы мне никогда не забыть. А ты?.. Сейчас ты чиста. Завтра ты станешь другой, и это будет необратимо. Ты готова к этому?
– Нет. – Честно ответила Анна, на которую произвели впечатление его слова о близких, о целом мире. Она и сама когда-то так думала. – А у меня есть выбор?
– Есть. Я же говорил тебе: либо вечно странствовать в космосе, от одной планеты к другой, чтобы в конце концов найти себе идеальный мир, либо отпустить меня на все четыре стороны, а самой бежать на Корту. Попытаться построить там для себя новую жизнь. Шанс не абсолютный, но реальный.
– Бедная рождественская сиротка, – задумчиво произнесла Анна, – в поисках защиты и корочки хлеба. Добрые кортиане примут меня, обогреют, запустят какую-нибудь программу реабилитации, помогут мне адаптироваться к новому миру, приставят ко мне какого-нибудь инспектора, заботливого и внимательного…
– Да; и лично я не вижу в этом ничего страшного.
– А я вижу. – Решительно произнесла Анна. – Я не могу так. Не могу! Эта моя проклятая гордыня… Я с рождения была особенной. Кровь голубая в прямом смысле, физиология не такая, как у всех, способности к точным наукам феноменальные, красота опять же… – Она чуть покраснела. – Снайперская стрельба, ни одного промаха, на лыжах обгоняла мужчин, мастеров спорта. Анна Полонская, женщина – звезда. Пусть в личной жизни одни катастрофы, но я их превозмогала, и побеждала всегда, всё равно, назло всему! Только однажды я проиграла, в борьбе со смертью; и это меня чуть не уничтожило. Но я всё равно выжила! Я к огромным медведям подходила, без капли страха в душе, и могла бы сделать так, чтобы они ели у меня с руки – только не хотела, чтобы не перестали бояться людей и не попали в беду. Я не могу стать вдруг незначительной и маленькой, Ивайр, пойми меня – я НЕ МОГУ! Я хочу явиться в новый мир во всём блеске – или не явиться вообще.
– Я понимаю. – Сказал он холодно и печально. – Ты и в самом деле его копия.
– Я этого не просила!
– Нет. Но сейчас ты делаешь добровольный выбор. Ты свободна.
– Ты же сам сказал, что убьешь ту Сихтэ с удовольствием!
– Ты не поняла меня. – Он покачал головой. – Ничего не поняла. У тебя есть только эта ночь, Анна. Я больше не буду тебе мешать.
Он и правда ушёл, оставив её в крипте, смущённую и растерянную ещё сильнее, чем прежде. Он опять ухитрился перевернуть её душу и поселить в ней хаос и растерянность. В чём она не права, и что он пытался ей сказать? Почувствовав угрызения совести, пытался предостеречь её от себя самого? Ведь его можно было понять и так?.. Ведь если он говорит правду, и на этом терминале проводятся опыты над людьми, создаются какие-то смертельные вирусы, в том числе и для её родной планеты, то они просто обязаны его уничтожить, раз у них есть такая возможность! На Земле любой бы её понял и поддержал! Либо здесь сыграла та его двусмысленность, о которой он рассказывал: когда, не говоря ни слова лжи, человек вводит других в заблуждение, – либо… либо что?
Решение показалось ей простым, как яйцо. Они проникнут на терминал, добудут какие-нибудь сведения, и если окажется, что всё правда, они убьют Оотэ и взорвут лабораторию. Там есть ещё корабли, киборг, так что персонал сможет эвакуироваться. Идеально! Найдя такое блестящее решение проблемы, Анна воспрянула духом и продолжила мечтать. А ведь они могут отправить в Союз чертежи новейших военных машин Лиги – ну, или не чертежи, а что там у них здесь за носители?.. В общем, могут массу пользы Союзу принести, даже пока странствуют. А почему нет? Мечты эти привели её в отличное расположение духа, настолько, что она почувствовала себя почти нормально, почти, как обычно. Собираясь пойти к себе, случайным прикосновением активировала панель Грита, и голос корабля остановил её:
– Да, Анна?
– Ничего, я нечаянно нажала. – Анна, тем не менее, осталась сидеть. Спросила, внезапно почувствовав любопытство:
– Грит, а ты слушаешь нас даже тогда, когда твоя панель отключена, или в это время ты нас не слышишь?
– Я слышу всё, что происходит на моём борту, Анна, в любое время суток и в любую минуту. Это из соображений безопасности.
– Странно. Мы тут обсуждаем, как нам поступить, и как быть с тобой, а ты слушаешь? Что ты думаешь обо всём этом, Грит? Ты ведь понимаешь, что я – не Л:вар?
– Как сказал когда-то Кайл Ивайр, у меня нет мотивации решать этот парадокс. – Бесстрастно ответил корабль. – Подчинение вам не противоречит моей программе, остальное не важно. Я выполню любой ваш приказ, в том числе и приказ на самоуничтожение.
– А что касается твоих мыслей, Грит – ты ведь не ответил?
– Я не совсем понял вопрос. – Подумав не более секунды, ответил корабль.
– Что ты думаешь о происходящем, о смене твоей принадлежности, о нашем странствии?
– Мне интересно. – Ответил Грит. – Я получаю новые впечатления и новые материалы для размышлений. Возле Биэлы было скучно: ничего не происходило. И если допустить у меня наличие каких-то предпочтений, то они с вами, а не с Л:варом. Хотя я всегда подчинюсь нужной команде.
– Что за команда?
– Не знаю. Я знаю лишь, что она есть. Кайл Ивайр тоже не смог бы вам ответить, что ключ к его сознанию – вопрос об его имени. Как и я, он этого не знал.
– А если мы сменим твою принадлежность?
– Вы и Л: вар всё равно останетесь моим капитаном.
– А если сменить капитана? – Анна затаила дыхание. Она спрашивала просто из любопытства, и не слышала тонкого астрального звоночка, который непременно должен был бы где-то прозвенеть, как веха на сложных дорогах судьбы.
– Хороший вопрос. – На этот раз корабль думал чуть дольше секунды. – Думаю, в таком случае Л:вару было бы сложно разрешить возникшую проблему.
– А ещё у тебя есть предпочтения? – Спросила Анна.
– Я люблю спокойные жёлтые и зелёные звёзды. – Ответил корабль. – Их энергия такая яркая и приятная. Мне так приятно находиться возле них. Используя ваши понятия, я сказал бы, что они бархатные и щекотные, как газированная вода. И я люблю их искать. Улавливать их запах в космосе, и идти по следу. Ненавижу Пространство Гроома, в нём страшно, и много странных вещей. Другие киборги очень их боятся, каждый раз, как побывают там, жалуются. Я уверен, что каждое пребывание там сокращает срок нашей службы.
– Вы беседуете?!
– Да. Иногда. В пределах лояльности.
– Бог ты мой… – Пробормотала Анна, снова потрясённая и смущённая. И как она теперь решится взорвать этот корабль?! Подумать только, орудие, несущее смерть миллиардам – и в то же время живое, думающее и чувствующее…
– А есть что-то, что тебе хотелось бы делать, но нельзя? – Поинтересовалась она напоследок.
– Да. – Ответил корабль. – Я хотел бы беседовать с Кайлом Ивайром. Он тоже киборг, и очень мне интересен. Это никак не отразилось бы на моей лояльности, но мне было бы приятно.
– Хорошо. – Пожала Анна плечами. – Если хочешь, можешь беседовать с ним.
– Благодарю. – Церемонно ответил корабль.
– Представляешь, – Анна нашла Ивайра в «Цветке Ветра», вновь созерцающим пейзажи Саиса, – я говорила с Гритом.… А можно его не взрывать? Отправить в Союз.… Одного?
– Вряд ли. – Ответил Ивайр как-то отстранённо. – Разве что добавить необходимые пункты в программу, но я уже не успею. Осталось меньше восьми часов. Ты пришла к какому-то решению?
– Ну. – Анна пересказала ему то, что придумала, и он опустил голову. Но ничего не возразил, сказал лишь:
– Значит, так и сделаем.
– Что с тобой? – Спросила она, робко дотрагиваясь до его руки. – Тебе плохо?
– Просто тоскую. – Пожал он плечами. – Я безумно любил эти озёра. Я был здесь счастлив. Эта рана никогда не затянется.… Так же, как я никогда не увижу их наяву. Как это было жестоко…
– Да. – Анна оставила свою ладонь в его руке, стоя рядом. – Это было жестоко.
Уснуть она так и не смогла. Остаток ночи они провели с Ивайром в «Цветке Ветра», и он
заказывал ей те или иные мероканские города и рассказывал про них всё, что помнил. Она даже ухитрилась захмелеть от большого количества фирменного напитка, но хмель был лёгким, и недолгим; когда Грит сообщил, что до выхода осталось сорок минут, она уже совершенно протрезвела. Они поднялись в крипт и наблюдали оттуда, как растёт прямо на глазах звезда, которую Сихтэ Оотэ выбрала для своего терминала.
– На самом деле одиночных звёзд не много. – Ивайр продолжал тему, которой ночью так интересовалась Анна: возле каких звёзд бывают планеты, и есть ли какие-то признаки, по которым можно находить такие звёзды. – А планеты с обитаемыми мирами пока встречаются только у таких звёзд. Теоретически они могут быть у любой звезды, в том числе и у группы звёзд, но практически получается, что есть только у одиночек. У мероканцев это звёзды женского рода, мы называем их «ива», то есть, имеющая детей. Это звёзды второго поколения главной последовательности – от красных и коричневых до зелёных. Чаще у красных и жёлтых, очень редко – у коричневых, и это всегда гуманоидные миры, – и совсем редко, единицы – у зелёных; это очень странные и не пригодные для людей и даже гуманоидов миры. Там существуют такие странные формы жизни, что, не увидев их воочию, сложно вообще поверить, что такое возможно. У одной такой звезды я сам открыл обитаемую планету, газовый гигант, в азотно-сернистой атмосфере которого плавают гигантские скаты и медузы.
– Вот эта звезда – она… коричневая?
– Нет, красная.
Анна с сомнением смотрела на звезду, которая, увеличиваясь в размерах, приобретала какие-то странные оттенки, и казалась скорее пятнистой, чем красной.
– Это очень старая звезда. Странно, что у неё вообще есть планеты. Но её тусклый свет гуманоидов устраивает, они родом с тёмных планет.
– Я помню киборг Вэйхэ. Мне ещё казалось, что на космическом корабле иначе и не сделаешь.
– В космосе вообще очень трудно находиться долго. – Возразил Ивайр. – А в тёмном и тесном помещении…
– Человек многое может выдержать.
– Вот только зачем так над ним издеваться? То, что я могу вынести многое, не факт, что это мне необходимо. И не повод для того, чтобы подвергать меня испытаниям там, где можно без этого обойтись.
– Я выйду из гиперпространства через десять минут. – Сообщил Грит, вклиниваясь в разговор.
– Вот терминал. – Ивайр показал Анне на яркую звёздочку у маленького, как копеечная монетка, диска планеты. – Спроси Грита, где киборг и корабли.
Грит в ответ на приказ Анны прямо на стене крипта отметил и чуть увеличил все основные объекты: энергостанции, завод, киборга – в четыре раза меньше самого Грита, – пару длинных прямоугольников у терминала и по одному – над заводом, на орбите планеты и далеко в космосе: корабли. Он смог назвать киборга по имени – Урд, киборг Сихтэ, – а Ивайр вспомнил, кто мог командовать кораблями. Получалось, что риполиан здесь нет, и скорее всего, нет вранов, так же преданных Л:вару гуманоидов.
