Жизнь собачья

Встречи

В принципе, все хорошо. Что за деревенская жизнь, если ни разу на рыбалке не был, на утренней зорьке не посидел. Приеду домой, знакомые спрашивать будут, как отдыхал, чем занимался? А мне и сказать нечего. А так расскажу, что мы сома двухметрового выудили. Все в обморок попадают. Как я его за хвост из воды тащил, своим помогал. Он же с крючка сорвался, вот и пришлось за добычей нырять. Думаете, не поверят? Поверят, – еще, как поверят. Я так все распишу, как будто они сами на рыбалке побывали. Языком трепать дело не хитрое, вот рыбку поймать, это уже проблема. Ну, да – ладно, что-то я тут завелся по пустякам. Речь о другом.

Пошли мы как-то раз на озеро, купаться. Есть тут у нас одно, хоть и маленькое, но красивое. Я его запросто переплываю, под настроение. По берегам камыши, лягушки квакают, птички летают, природа, одним словом.

По дороге заглянули к Беле, хлеба с сахарком занесли. Увидев нас, она сразу иго-го-кать начала, здороваться. Обрадовалась красавица.

Честно говоря, отношения у меня с ней сложные. Она мне нравиться, – правда, нравиться. И я ей тоже – нравлюсь. Вначале мы даже играли, бегали. Она от меня, я за ней; потом наоборот.

Страшновато чуть-чуть, но ничего, терпеть можно. Играли, играли, совсем уже друзьями стали, и как-то раз я решил заглянуть ей под хвост. Интересно, чем она пахнет.

Вежливо, осторожно, чтобы случайно не напугать, подошел поближе, привстал на задние лапы и только хотел, – а она, глупая, как взбрыкнет. С чего? Не понимаю. Положено так, я ей, она мне – В общем, разругались вдрызг. Потом, правда, помирились, но мамка почему-то перепугалась и перестала меня к ней подпускать. Я ей объяснял, просил, но она ни в какую.

Вот вредина, сама стоит с ней милуется, а я, как дурак, на поводке сижу. Ладно, тут уж видно ничего не попишешь, хватит об этом.

Покупались мы в свое удовольствие, и решили прогуляться, посмотреть, что за поворотом.

Мамка, как всегда на велосипеде, я на своих четырех. Бегу, глаза по сторонам таращу, любуюсь.

Вы бывали когда-нибудь в деревне? – Не на даче, где шаг влево, шаг вправо побег. А в настоящей деревне? Где поле до горизонта, где лес насколько глаз хватает, где ни машин, ни людей, никого поблизости нет, а воздух, – вдохнешь раз, и никогда уже не забудешь. Вот-вот, – у нас именно так.

Бегу я впереди, трава высокая, подпрыгивать даже приходится, смотреть, чтобы мамка не потерялась. Она хитрая, по протоптанной дорожке едет, а я дорожки не люблю, по траве веселей. Там птички порой прячутся, а бабочек видимо-невидимо. Веселые, рядом порхают, чуть ли ни на нос садятся. А я делаю вид, что их ловлю, бегаю за самыми красивыми.

Здорово – Прыгаю я, как кузнечик. Чувствую, жарко становиться, пора назад к озеру возвращаться.

Выскакиваю на дорогу и что же вижу – Впереди замерла огромная кошка – Рыжая – Я раньше таких не встречал, хвост, чуть ли ни с меня. Замер, стою, смотрю. Если драться придется, точно не соскучишься. И кто, кого, – абсолютно не ясно.

Вот уж угораздило, на такую зверюгу нарваться. А она ходит, к следу принюхивается, меня пока не замечает. Понимаю, что если задом попятится, можно в траве спрятаться. Там она меня точно не найдет. Только мне в голову эта спасительная мысль пришла, вдруг мамка из-за поворота на своем велосипеде вылетает и, – как затормозит. Чуть через руль не перелетела.

Замерла, стоит смотрит. Кошка голову подняла, и тут увидела нас. Я как вперед брошусь – Если вздумает нападать, пусть сначала со мной сладит. Я и не таких на место ставил.

Да не тут-то было. Мамка, как закричит:

– Ричард, ко мне!

И давай скорее велосипед разворачивать. А кошка ни с того ни с сего, как припустится в другую сторону. Летит, только хвост стелется, огромный, красивый. Я за такой хвост что угодно отдал бы. Ходил бы, – король, а не пес – Вскочила мамка на велосипед и давай педали крутить. Доехали до озера и в воду.

Мамка довольна. Чему радуется? Не понятно. Нужно было догнать ее и поймать. Вот разговоров было бы. А так, что? Убежали, как последние трусы. Я разглядел, она маленькая, у нее только хвост огромный. Я с такой справился бы. Даньке ее отдал бы, он точно спасибо сказал. С драной Милкой ее, во всяком случае, не сравнишь, рыжая, красивая, зверь, а не кошка.

Искупались, поехали домой. По пути ни кошку, ни собаку не встретили. Так и добрались без приключений. Мамка в дом влетела, и как закричит на всю деревню:

– Папа! Папа! Мы лису видели! Рыжую, красивую – Хм, – надо же лису, – а я думал кошку. Хорошо, что не стал связываться. Я по телевизору слышал, они ядовитые бывают. Укусит и все, крышка. Да – бог уберег.

– Что мамка разверещалась? Данька спрашивает. Случилось что?

– Лису в лесу встретили. Огромную такую, как медведь, только рыжую, – начинаю заливать я.

А сам думаю, Данька кот умный, знающий, везде был, вдруг уже видел. Засмеет, со стыда сгоришь. И спрашиваю:

– Встречал?

– Нет, не доводилось пока. Отвечает.

– Повезло тебе. Я как ее увидел, чуть в обморок не упал. Но понял, без меня мамке конец. А она, знай, рычит, на нас бросается. Едва отогнал.

– Молодец ты, Ричард. Ты за мамкой приглядывай, очень уж она у нас общительная. А тут живности много. Коровы, козы, – любая напасть может.

– Куда им, – махнув лапой, уверенно заявил я. Они, как меня увидят, сразу в разные стороны удирают. Я для них хуже палки.

– Ты смотри, поосторожнее. А то, не дай бог, нарвешься.

– Не переживай, Данила. Справлюсь.

Только бы поверил. Так хочется хоть раз героем побыть.

Это еще нечего. Дальше хуже было.

Гуляем мы как-то перед ужином по главной улице. Идем себе, не спеша, птичек слушаем. У нас тут недалеко коровник. Коров там, правда, нет, увели куда-то. А перед коровником пруд, маленький такой, мутный, и пахнет не очень вкусно. Честно говоря, купаться я туда не лезу, сам не хочу, и мамка не велит.

Вот идем себе, идем. Уже до пруда дошли. Я голову опустил, принюхался, думаю, может плюнуть на все, залезть, искупаться. Что мне мамка сделает? Ну, поорет чуток. Впервой что ли? – Подумал и пошел вниз. Думаю, пусть судьба рассудит. Если вода совсем грязная, не полезу. Если ничего, то куда деваться. Жарко, остыть хочется.

Мамка увидела, куда я побрел, как раскричится:

– Ричард, ко мне! Ко мне! – Обидно стало, а делать нечего, придется возвращаться. Раз поймали, значит поймали.

Только я собрался, как воспитанный пес, бежать к хозяйке, вдруг вижу, в воде кто-то плавает.

Кто? – Рыба – Уж больно большая, вон какая волна идет. Значит не рыба – А вдруг все-таки рыба, только огромная? – Вот было бы здорово.

Забыл я про мамку, забыл про команду, сразу к воде – Она же сама мне потом спасибо скажет, если я ту рыбу выловлю.

Пригляделся и вижу, – нет, не рыба, что-то другое. Бог мой! На мышь похожа, только побольше, и очень уж темная.

Видел я мышь один раз, на столе сидела. Маленькая такая, серенькая и очень симпатичная, словно котенок, только поменьше. И что ее люди бояться?

Мышь! Точно, мышь! Вон и хвост есть. Только переросток, крупнее обычной. Утонет! Точно, утонет! Такая большая может одна на целую деревню, – а может и на всю страну – А я тут стою, думаю – Понял я, что случись что, никогда себе в жизни этого не прощу. Мог спасти, а не спас. И недолго думая, нырнул я в этот вонючий пруд. Точно, туда помет смывали, запах такой же.

Смотрю, она передо мной плывет, держится на воде пока. Я за ней. Гребу изо всех сил, боюсь опоздать. А она обернулась, на меня посмотрела и вроде как что-то сказала. Что, честно говоря, я не понял. Думаю, о помощи попросила.

Чуть ли не брасом пошел. Несусь, как торпеда. А эта еще быстрее. Пересекли мы пруд наискось.

Мамка по берегу бегает, ругается:

– Ричард! Кричит, – Ричард! Ко мне! Вылези из этого пруда. Он грязный.

Будто я сам не знаю. Но что тут сделаешь.

Присмотрелась она и видит, что не просто мне блажь в голову ударила, а спасаю я чужую жизнь. Замерла, стоит смотрит. А я мышь уже нагоняю. Вот-вот схвачу. Та молодец, держится. Правда, до берега совсем ничего осталось, ну метр, два. Я лапами изо всех сил гребу. Сил ведь всегда в самый последний момент не хватает. А я, вот он, тут, как тут.

Вдруг мамка, как закричит:

– Ричард, не трогай выдру!

Я с перепугу чуть воды не хлебнул. Слава богу, обошлось. Неделю потом живот болел бы.

– Выдра!? Какая выдра? Как заору. – Это мышь!

А мышь глянула на меня своими черными бусинками, усмехнулась язвительно так, раз и пропала. Вот была, и нет ее.

Утонула – Ей богу, утонула, пока я глупости слушал. Ну, думаю, мамка, сейчас я все тебе выскажу. Невинная душа из-за тебя погибла.

Подплываю к берегу и что же вижу – Из дырки у самой воды торчит две бусенки, и такой писклявый голосок спрашивает:

– Ну что, догнал, рыжий урод? Не на ту напал – Оскорбление я даже не услышал. Обрадовался. Как закричу:

– Жива! – Слава богу! – Жива!

– Конечно, – удивилась она, а затем с издевкой пискнула – Накось, съешь меня – Глупая ты, – возмутился я, – Я тебя спасал. Думал, ты тонешь – Я – тону? Непонимающе протянула она, и как начала смеяться. Минут пять хохотала. Я сначала обиделся, но ее заразительный смех завел и меня. Посмотрел я на нее, посмотрел, повозмущался чуть-чуть и сам прыснул. А что? – Жива, здорова, что еще нужно? Можно и посмеяться.

Так я познакомился с выдрой. Бегал к ней иногда, так – поболтать. Она, когда вылезала, когда нет, но байки мои с удовольствием слушала. Сама, правда, редко что рассказывала, единственное, на коров всегда жаловалась. Они два раза ее дом разоряли. Сейчас, говорит, жить хорошо стало, нет их. А раньше страшновато было. Уйдешь бывало за продуктами, деток малых одних оставишь, и не знаешь, увидишь их или нет, когда вернешься. После того, как коров в другую деревню перевели, она к себе гостей приглашать начала, тусовки устраивать.

Каких гостей, так и не сказала, но жизнь у нее точно налаживается.

Недавно тут у нее был, так она замуж собралась, правда, пока не решила за кого.

Претендентов несколько, один лучше другого, вот не знает на ком свой выбор остановить.

Посочувствовал я ей. Вот так…

Нелегка у нас жизнь, ох – нелегка. Заботишься обо всех, переживаешь, а что в ответ? Мне еще грех жаловаться, повезло. А другим? – Не то, что жаловаться, в колокола бить пора. Уважения ни на грош, чуть, что не так, крик, ругань. А выдрам и того тяжелее. Пообщаться не с кем, целый день в воде, и обедаешь там и завтракаешь. Хорошо еще летом, а если весной или осенью? А зимой? – Брр, – как представлю себе, дрожь до кончика хвоста пробирает. Брр…

Белла

Можно хвалить хозяев, можно ругать, но хорошо, когда они есть. Тем более с ними всегда можно договориться. У меня, например, мамка никогда не пойдет наперекор. Ну, – конечно, она может решить, что все так, как она хочет. Но на самом деле, все так, как хочу я, даже когда меня на поводок сажают.

Вы думаете, я не слушаюсь? – Ха! – Просто надоедает вечно бегать шавкой бездомной.

Представьте себе, идет гусь лапчатый, крутого из себя строит. По сторонам не смотрит, нога за ногу, как будто каждый шаг последний. И что мне остается делать? Ему подражать, такого же дурака валять? – Как бы не так! – Я пару раз рыкну, как будто вот-вот в драку брошусь.

Мамка запереживает, приструнить меня попытается, а я внимания не обращаю, словно не слышу. Она рассердится, хвать меня, и на поводок. Я встряхнусь, словно на арену выхожу, грудь колесом, лапы напрягу, и пошел. Мышцы под шерсткой перекатываются, походка гордая, грациозная. Люди оборачиваются, восхищаются. И тут этот раскоряка – С него сразу весь лоск слетает. Шавка бредет, а не собака, и все это видят. Смешно – Да, – к чему это я?

А – вот к чему – Белла, лошадка наша, тоже хозяина держит. Я, когда его первый раз увидел, перепугался. Огромный, лохматый, шерсть даже на подбородке растет, густая, колючая, сам черный, – в общем – ах – Кормим мы как-то раз ее хлебушком. Мамка с ней обнимается, милуется, а я смотрю, чтобы хитрюга эта ничего не выкинула. А что? С нее станется. Если захочет, затопчет. Конечно, она добрая, зла никому не желает, но попугать любит. Это я уже на собственной шкуре испытал.

Хрумкает она хлебушек, с мамкой в перерывах целуется, – идиллия. Хорошо я не ревнивый.

Не то – такой бы скандал закатил, мало не показалось бы. И вдруг – свист разбойничий.

Испугался я страшно, а эта, бешеная, как взбрыкнет, как за-иго-го-кает на всю округу. Слава богу, мамка успела отскочить, цела осталась. А Белла, – красавица наша, лапки в носочках, хвостик пушистый, – как пойдет боком. Не идет, а танцует, любо-дорого смотреть. Напряглась вся, явно ждет кого-то. И тут из-за кустов мужик появляется, хозяин ее, как потом оказалось.

Глянул он на нас глазами своими черными, дрожь до костей пробрала. Убьет, точно, думаю, убьет. А он ничего, улыбнулся и говорит:

– Как тут моя ласточка?

А та к нему прижимается, губами по лицу водит, радуется.

Мамка стоит, не знает, что сказать. Наконец, надумала и говорит:

– Здравствуйте – Ничего, что мы ее хлебом кормим?

– Здравствуйте – отвечает тот, – Кормите, раз ей нравится. Иначе она вас к себе не подпустила бы. Она у меня строгая. Правда, Белла?

А эта: – И-го-го – Сказать больше ничего не может. Как будто других слов нет.

– Пора домой, девочка. Пошли.

Снял он с нее цепь, свистнул по-разбойничьи, и Белла, вы никогда не поверите, за ним шаг в шаг. Бегает кругами, лапами взбрыкивает, словно собака, а не лошадь. Тут я уже возмутился.

– Веди себя, как положено! Ты же лошадь!

А она на меня посмотрела, губы растянула во всю морду, и с издевкой ответила: – И-го-го – Показалось, что обозвала она меня каким-то обидным словом.

– Сама глупая, – я ей в ответ.

Фыркнула она, копытом в землю стукнула и понеслась на меня с бешеной скоростью.

Пришлось удирать со всех лап. О самоуважении сразу забыл. И тут опять свист. Затормозила она всеми четырьмя лапами, встала, как вкопанная. Как только подушечки не сожгла.

Посмотрела на меня, буркнула что-то на своем, непонятном, развернулась и за свистуном пулей. Летит, а не бежит, – красотища. Вот бы мне так научиться. Вся деревня с ума сошла бы, восхищаясь мной.

Виктор, сосед наш, рассказал, что хозяин у Беллы цыган. Взял он ее крошечным жеребенком, выкормил, вырастил, словно мать родная.

Души он в ней не чает, а она ему собачей верностью платит. Никого к себе не подпускает, что не по ней, сразу взбрыкивает. Как нам удалось с ней подружиться, ума не приложу. Видно обхождение ей наше понравилось, вежливые мы очень, культурные.

К чему я весь этот разговор-то затеял? А вот к чему – Украли Беллу, – вчера и украли. Утром была, днем была, а вечером нету.

Сидим с мамкой в саду, вишни лопаем, ничего плохого не делаем. Вдруг, крик, гам, шум непонятный, и откуда не возьмись, хозяин ее. Как заорет на всю деревню:

– Где моя девочка?!!!

Мамка перепугалась. Как, где? – На лугу пасется, – отвечает.

– Нет ее там. Цепь валяется, а ее нет.

– Как нет? – Нет, – украли – выдохнул он.

– Боже – Вот вам и боже – Я думал, дай бог, вы ее отвязали – Выгулять решили. Она же к себе никого не подпускает. Как им удалось ее увести? – Ума не приложу. Он тяжело вздохнул, – Вы сегодня возле нее никого не видели?

Мамка задумалась.

– Женщина траву невдалеке косила, – но после нее Белла оставалась… Рыбаки ходили, мальчишки бегали – Но чтобы к ней кто подходил, – нет не видела.

Хозяин тяжело вздохнул.

– Неужели пропала – Он обречено покачал головой.

Мне показалось, еще секунда, и он зарыдает в голос. Глаза у него покраснели, пухлые, плотно сжатые губы задрожали. Жаль его стало – до слез – А не могла она отвязаться? Поинтересовалась мамка.

– Не думаю – Правда, сегодня Шурка ее пристегивал – Он задумался, почесал пятерней лохматую голову и, неожиданно резко развернувшись, почти на бегу кинул:

– Побежал Шурку искать, вдруг этот поганец что не так сделал.

При своих габаритах в процессе бега он напоминал спешащего по делам бегемота. Но смешно мне почему-то не было. Жалко его было, его и Беллу. Где она? Как ей там без любви, без ласки? Я тяжело вздохнул и побрел в дом. Настроение упало почти до нуля.

Данила только глянул и сразу понял, что случилось что-то не то.

– Ты чего такой хмурый?

– Белла пропала – Что за Белла?

– Лошадь, на поляне паслась – А тебе то что? Удивленно поинтересовался он. Ладно бы собака, а то лошадь – Не понимаю я тебя, Ричард. Было бы из-за чего расстраиваться.

– Зря ты так – протянул я.

– Почему?

– Птенца помнишь?

– Помню, ну и что? Чуть возмущенно поинтересовался он.

– Тогда ты не говорил, ладно бы собака – А что сейчас изменилось? Видел бы ты ее, – красавица, умница. Случилось несчастье – Да, случилось, – перебил он меня, – Но что ты можешь сделать?

Я задумался. На самом деле, ничем помочь я не мог. От своего бессилия стало совсем невмоготу. Развернулся и поплелся во двор. Грустно, плохо, словно украли что-то нужное и самое дорогое.

Пролежал не менее часа. Не хотелось ни с кем говорить, вставать тоже было лень. Наконец появилась мамка. Подошла ко мне, посмотрела на мою грустную морду и спросила:

– Что с тобой, Ричи?

Как ей объяснить, что плохо мне очень, грустно до чертиков.

– Пойдем, погуляем, – предложила она.

Я встал, встряхнулся и без всякого желания поплелся за ней.

Гулянка тоже не удалась. Увидели мы пустое поле, и настроение у обоих упало совсем до нуля.

Цепь с колышком уже убрали, и там где раньше носилась Белла, осталась только примятая трава. Сердце заныло. Посмотрели мы друг другу в глаза и повернули домой.

Данька наконец-то понял, что мне на самом деле плохо. Убедил его мой ужин. Мясо я, конечно, съел, а кашу почти всю оставил.

– Мне сегодня Васька соседский сказал, что крутились тут по деревне два мужика, – сообщил он. Оба не местные, и вид у обоих дикий, разбойничий.

Я встрепенулся:

– Где крутились?

– По деревне, высматривали что-то. Вдруг они и увели?

– Думаешь? – Кто-то же увел. Остальные свои, – поделился он своими предположениями.

Я задумался. Даже если и правда, именно эти два мужика Беллу украли, что тут можно сделать?

Данила посмотрел на меня и неожиданно высказался:

– Тьфу ты! – Даже смотреть противно! Развесил нюни, как девчонка, и сидит вздыхает.

– Да, вздыхаю! Окрысился я. Тебе все по барабану, а я ее любил – Ах, любил! Так давай ищи. Ты же собака, нюх у тебя хороший. Фильмы про Рекса смотрел?

Бестолочь ты, Ричи.

Несмотря на оскорбление, я осознал, что Данила, как всегда, прав. Вскочил, встряхнулся весь – и опять сел.

– Где же мне ее искать?

– Ну, ты брат даешь! Хуже ребенка малого. Что Рекс в таких случаях делает? Строго поинтересовался он.

– Выезжает на место преступления, – отозвался я.

– Вот-вот, место преступления. Тебе и выезжать никуда не надо. Сходи, понюхай, вдруг что-нибудь обнаружишь – Пойдем со мной – Попросил я.

Данила кот умный и надежный. На него всегда положиться можно, плохого не посоветует.

– Ну вот, так всегда. Что мне-то там делать? Тоже нюхать? Возмутился он.

– Нюхать я буду, а ты просто посмотришь. Вдруг тебе в голову что-нибудь придет.

– Ага, как же, – придет – Я что, Шерлок Холмс?

– Данила, пошли, – еще раз попросил я. – Мне с тобой как-то спокойней. Ты ничего не пропустишь, ты кот умный, глазастый. С кем мне еще посоветоваться?

Моя лесть, видимо, на него подействовала. Он вздохнул, потер лапой морду, словно решил туалетом заняться, и, наконец, ответил:

– Ладно, пошли. Куда от тебя денешься? Поищем твою девочку.

Вид при этом он имел премерзкий. На морде ухмылка, глаза прищурены, хвост морковкой.

Я решил на мелочи внимания не обращать. Что тут сделаешь, у каждого свой характер.

– Пошли.

Мы развернулись и побежали через сад, к озерам. Именно там пропала Белла. Калитку я уже научился открывать, но тут, как назло, сколько я ее не бодал, она не поддавалась. Стояла, как вкопанная. Я уже решил, что придется ломать. Но тут вмешался Данила.

– Стой на месте! – Прикрикнул он. Видимо понял, на какое преступление я собрался пойти.

Затем подпрыгнул и зубами вцепился в щеколду. Та щелкнула, и калитка наконец распахнулась.

– Сломаешь калитку, мать тебе уши надерет. И будет при этом права.

– Перестань меня воспитывать, сейчас не до того.

– Ладно, пошли…

Мы долго лазили по всей поляне, нюхали, осматривали каждую травинку, но ничего интересного не обнаружили. Только запах, ее запах был везде. За несколько часов он не успел выветриться.

– Ничего нет, – сообщил Данила. – Я ничего не обнаружил. А у тебя как?

– Запах, – ее запах – Ну, так пошли по этому запаху. Ты что, забыл, как это делается.

Я опустил морду почти до земли и попытался принюхаться. Травинка залезла в нос, и я расчихался до слез.

– Да, на Рекса ты точно не тянешь.

– Помолчи, пожалуйста, мешаешь.

– Будь здоров, – продолжал изгаляться он.

Мне наконец-то удалось принюхаться, и не спеша я направился в сторону поселка. Данила последовал за мной. Все его приколы разом прекратились, морда посерьезнела. Следы Беллы чувствовались хорошо, тем более нюх у меня, что надо. Через несколько минут мы пересекли шоссе и направились чуть в сторону от поселка, куда-то на задки. Я уже начал представлять себе, как мы сейчас ее обнаружим. Как она нас увидит и обрадуется, и поймет, что я ее настоящий друг. Начал уже придумывать слова, что я ей сейчас скажу, как вдруг услышал знакомый голос:

– Как же так, Шурка?!!! Как же так!

– А что я мог сделать? Чуть не плача, оправдывался низкорослый пацан, такой же чернявый, как и его отец. Она меня не подпускала, все укусить норовила – И ты шлейку не застегнул? – Не знаю – Может застегнул – Перед нами был цыган и его сынуля. Все сразу же встало на свои места. Мы обнаружили конюшню, где жила Белла.

Данила тоже понял, что это прокол, и насмешливо обернулся ко мне.

– Ну что, сыщик, сел в лужу?

– Никуда я не сел, – возмутился я, – Пошли назад, там другой след будет. Он нас и приведет куда надо.

– Надоело мне без толку по полям бегать. Тем более ее не украли, а привязали плохо. Вот и случилась беда. Пусть теперь сами ищут, мне тут делать нечего. Медаль на шею нам все равно не повесят.

– Данила!!! – Как ты так можешь?! Скоро стемнеет, а она одна, где-то в лесу, голодная, холодная… Нельзя так, – вдруг в болото попадет, утонет – Ох – одни проблемы с тобой. Ладно, пошли назад, но учти, в болото я тоже не полезу.

Терпеть не могу воды.

Я развернулся и пулей помчался на поляну. Теперь то я не промахнусь.

Через несколько минут я обнаружил след. Он вел к лесу.

– Туда, – сообщил я, припускаясь со всех лап.

Мне так хотелось ее найти, помочь ей и вернуть домой. В какой-то момент мне показалось, что это самое главное дело в моей жизни.

Данила старался не отставать, но бежать след в след ему становилось все тяжелее.

– Сбавь шаг, а то ты и меня потеряешь, – попросил он.

Мне хотелось лететь, как птица, но делать нечего, пришлось замедлить бег. Вдвоем веселее, тем более Данила кот нужный.

Лес поглотил нас буквально через пару минут. В какой-то момент я перешел на шаг, боялся ошибиться и пойти не в ту сторону.

– Ты нюхай, нюхай, следопыт. А то без толку шляться мне уже совсем надоело, и учти, через час темно будет. Так что, найдешь, не найдешь, а домой возвращаться придется. В темноте по лесу болтаться, себе дороже.

– Найдем, Данила, скоро найдем. Обнадежил я его. Возвращаться домой без Беллы ни в жизнь не соглашусь, лучше в лесу жить, пока не найду.

Болото, не болото, но кочки вокруг, как настоящие. Как она своими большими лапами, – тьфу ты, копытами, тут наступала. И травы то вокруг почти нет. Что ей тут нужно-то?

Ага, тут она – по большому сходила. Еще не совсем остыло, значит, почти добрались.

Пробежав еще с километр, мы наконец-то выбрались на ровное место. А то эти кочки, напоминающие маленькие стога сена, мне здорово надоели, и запах у них не самый приятный, резкий очень.