Шизоидность: ?!

В среднем, если шкала L теста Кэттелла показывает более 15 «сырых» баллов, то показатели шкалы шизоидности статистически чаще принимают критическое значение. То есть, когда по шкале L теста Кэттелла получено более 8 стэнов, то уже одно это служит вероятностным признаком наличия у обследуемой личности шизоидных черт. Это – критические прогностические значения шкалы L по отношению к шкале Sc теста MMPI.

В то же время, при низких значениях шкалы L теста Кэттелла (менее 9 «сырых» баллов, то есть менее 5 стэнов) в среднем по данной выборке наблюдаются оптимальные значения по шкале шизоидности. При значениях же шкалы L менее 4 стэнов статистически нечасто встречаются лица с шизоидными чертами. Низкие значения по данной шкале – вероятностный признак отсутствия выраженных шизоидных черт личности. При значении данной шкалы менее 4 стэнов наблюдается эффект активной компенсации шизоидных черт личности у лиц с достаточно высокими значениями по шкале Sc. И это подтверждается наблюдением за лицами, которые имеют необычное сочетание показателей: высокие значения по шкале шизоидности теста MMPI и низкие – по шкале L теста Кэттелла. У таких лиц степень выраженности шизоидных черт личности меньше, чем у других обследуемых с подобными значениями шкалы Sc, несмотря на наличие у них психодиагностических признаков присутствия шизоидных черт личности.

И это характерно для всех шкал, которые диагностируют качества личности, способные компенсировать шизоидные черты.

Причем в случае высоких значений шкалы L (или любой другой аналогичной, прогнозируюшей шизоидность шкалы) наблюдается тенденция приближения выборки к профилю шизоидных личностей по всем шкалам всех примененных тестов. В случае же низких значений по данной шкале наблюдается обратная тенденция: все шкалы стремятся к значениям, характерным для выборки антишизоидов.

Соблюдение или нарушение этой статистической тенденции служит основанием для диагностики компенсации шизоидных черт личности иными, или же для диагностики усугубления шизоидных черт личности, явной шизоидности, для диагностики отсутствия эффективных механизмов ее компенсации и гиперкомпенсации.

Естественно, что все же основным критерием, основанием для подобных выводов является практическая деятельность личности, результаты наблюдения за ней, результаты беседы и др. – т. е. комплексная оценка примененных тестов.

Таким образом, по некоторым шкалам можно выделить границы активной компенсации качеств шизоидности, а также границы, показывающие отсутствие эффективных механизмов компенсации и гиперкомпенсации, и, наоборот, присутствие личностных качеств, которые как бы усугубляют шизоидно акцентуированные черты личности. Такая статистика получена.

Перепроверка полученных выводов проведена на массиве психодиагностических данных, которые отражают статистическую взаимосвязь низких значений шкалы L теста Кэттелла со шкалой Sc теста MMPI.

Анализ этих данных показывает, что прогностичность низких значений шкалы L значительно ниже, чем высоких: высокие значения статистически более рельефно связаны с выраженными чертами шизоидности, нежели низкие значения – с их отсутствием.

И это можно выразить с помощью специальных коэффициентов, которые будут отражать совокупный компенсаторный потенциал личности.

Полученные результаты имеют непосредственное практическое значение. Они могут быть использованы при создании алгоритма оценки компенсаторных возможностей по преодолению возможных недостатков, негативов, которые сопутствуют шизоидным личностям.

Данный вывод подтверждается не только статистическими расчетами, но и выборочным наблюдением за лицами, которые имеют высокие значения по шкале шизоидности, но вполне благоприятный профиль по другим прогностичным, сопутствующим шизоидности, шкалам примененных методик. В своем большинстве они успешно компенсируют недостатки шизоидных черт.

Из 25 человек с таким сочетанием (высокое значение по шкале Sc теста MMPI – более 75 Т-баллов – и оптимальные значения по сопутствующим шкалам примененных тестов) лишь 5 человек имели признаки шизоидов, что составляет 20 % от данной выборки. В то же время среди всех обследуемых при значении шкалы Sc теста MMPI более 65 Т-баллов более чем у половины обнаружились реально проявляющиеся в профессиональной деятельности, в поведении шизоидные черты. Таким образом, учет компенсирующих возможностей через сопутствующие шкалы примерно в 2,5 раза повышает точность психодиагностики шизоидных черт личности.

В силу этого данную методику можно и нужно использовать в компьютерных вариантах диагностики шизоидных черт личности. Для компьютерной психодиагностики важно описать алгоритм, последовательность действий, операций. Алгоритм оценки компенсаторных возможностей личности можно использовать при создании соответствующих программ.

Этот алгоритм может быть следующим.

1. Начинаем анализ при условии: а) высоких значений по шкале Sc теста MMPI; б) или при наличии других настораживающих признаков (данных наблюдений, анализа листка по учету кадров, анализа результатов деятельности, беседы, повышения сопутствующих Sc шкал и др.

2. Оцениваем успехи личности в практической деятельности.

3. Если на этот счет есть точные и исчерпывающие положительные данные, базируемся на них при оценке личности, дополняя эту оценку анализом значений шкалы Sc.

а) Если данные о практической деятельности исключительно положительные, а данные по результатам психодиагностики не вызывают сомнений, возражений, то делаем вывод об отсутствии значительных проблем в области шизоидных черт личности.

б) Если данные о практической деятельности положительные, а результаты психодиагностики вызывают сомнение, работаем по полному алгоритму анализа.

в) Если данные о практической деятельности отрицательные, а результаты психодиагностики не вызывают сомнений, то переводим анализ в плоскость иных проблем личности (наличие опыта, акцентуаций иного плана, мотивации и т. д.).

4. При значении шкалы Sc более 60 Т-баллов анализируем ее подшкалы, интерпретируем полученные результаты, делаем вывод.

а) если вывод положительный, благоприятный для прогноза – заканчиваем анализ;

б) если вывод противоречивый, переходим последовательно к анализу:

– ответов на конкретные вопросы шкалы Sc;

– возможностей компенсации негативных шизоидных черт другими чертами личности.

5. Анализируем последовательно компенсаторные возможности личности по шкалам методики Кэттелла – A, B, C, G, L, M, O, Q3, Q4: складываем коэффициенты компенсации, полученные результат интерпретируем.

6. При положительном результате делаем позитивный вывод/прогноз.

7. При негативном результате делаем отрицательный вывод/прогноз.

8. При противоречивом результате переходим к анализу других акцентуаций, сочетаний шкал, к анализу информации более конкретного плана.

Таков алгоритм оценки степени выраженности шизоидных черт личности, предрасположенности человека в связи с этим к той или иной деятельности. Точность психопрогностики при этом повышается по сравнению с традиционной психопрогностикой благодаря использованию дополнительных шкал, исследований компенсаторных возможностей личности по тому или иному качеству, а также благодаря расширению возможностей качественного психологического анализа личности за счет интерпретации и отдельных вопросов, диагностирующих повышение шизоидности.

Сделаем вывод по главе. При совершенствовании методики MMPI по диагностике шизоидных черт личности выявлено, что это можно сделать путем выделения на шкале Sc подфакторов. Важнейшими из них являются: подфактор психической и психофизиологической раздвоенности, расщепленности личности; подфактор эмоциональной неудовлетворенности и подфактор энергичности. Для шизоидов характерна также некоторая спонтанность, маргинальность, потеря самоконтроля (возможно выделение и этих подфакторов).

У шизоидов различные авторы выявляют парадоксальное сочетание различных качеств, свойств личности. Это сочетание характерно не только для шкал теста Кэттелла, но и для шкал методики MMPI и для других тестов.

На основе выделения зон компенсации шизоидных черт личности другими чертами по результатам тестирования методиками МMPI, Кэттелла и других методик возможно использование отработанного алгоритма анализа шизоидных черт личности и возможностей по их компенсации.

Глава 8. Психолого-акмеологическое сопровождение профессиональной деятельности лиц с чертами шизоидности

Повышение точности пиходиагностики лиц с чертами шизоидной акцентуации важно для совершенствования системы психолого-акмеологического сопровождения их профессиональной деятельности. Психолого-акмеологическое сопровождение включает в себя: профессиональную ориентацию; профессиональный психологический отбор; психодиагностику и психопрогностику; психологические консультации; психокоррекцию; психологический тренинг; психологические тренировки с использованием технологий формирования «акме»; психологическую реабилитацию (если это необходимо) и др.

8.1. Необходимость индивидуально-психологического анализа шизоидов в интересах совершенствования психолого-акмеологического сопровождения их профессиональной деятельности

Психологические особенности шизоидных черт личности можно эффективно анализировать на примере деятельности психологов, обладающих подобными чертами. Автору на протяжении нескольких лет приходилось наблюдать, обследовать не только самих психологов с чертами шизоидности, но и анализировать написанные ими психологические характеристики.

Приведем данные по некоторым из них. Психолог М. 40 лет. Психологией занимается профессионально с 18 лет. Психолог-практик, несколько раз поступал в престижный ВУЗ (МГУ, психологический факультет), поступил с третьего раза. На протяжении всей учебы был неудовлетворен уровнем преподавания в МГУ. Постоянно искал контакты с представителями различных психологических школ. Окончил несколько курсов по психологии, которые проводились представителями зарубежных психоаналитических, психотерапевтических школ. Неплохо знал гешталь-терапию, глубинную психологию. Однако, по мере того, как овладевал теми или иными приемами психоанализа, психологического изучения личности, у него появлялся скепсис в отношении возможностей и данных научных школ.

Он видел ограниченность возможностей всех психологических школ, переживал по поводу собственной профессиональной ограниченности. При написании характеристик людей, которые поступали на высокооплачиваемую работу, испытывал большие трудности. Он реально чувствовал противоречивость натуры человека и боялся дать какие-то однозначные, непонятные для обычного человека оценки. Первое время, работая на фирме по приему людей на работу, при оценке людей, длительное время изучал их, применял разнообразные дополнительные тесты, задерживался после работы для углубленных бесед с обследуемыми, но не мог написать достаточно удовлетворительное психологическое заключение. При этом неумение выразить свои мысли в значительной степени определялось тем, что М. видел в человеке одновременно и плохое, и хорошее. Он чувствовал, что при одной ситуации в деятельности данной личности может быть один результат, а при другой – иной, порой противоположный. И он стремился понять личность глубже, полнее.

Иногда беседы с обследуемым у М. длились несколько часов. Он привык засиживаться, выходя далеко за рамки рабочего времени, работал больше других. Однако психологические характеристики, написанные им, просто не воспринимались практиками. В некоторых ситуациях он приходил в отчаяние – бросал ручку, карандаш, отступал от компьютера и говорил, что он не может работать на этой должности. Приходилось искать к нему определенный подход, сравнивать его труд с работой других, которых он порой постоянно критиковал, учить его на примере других. В частности, его коллега психолог К. быстро, легко и естественно, не задумываясь порой о последствиях, писал психологические характеристики на людей, которые проходили психологическое тестирование. Он очень мало беседовал с данными людьми (что было явным недостатком его стиля профессиональной деятельности) и не старался порой проникнуть в их глубинную сущность. Для него было достаточно представить род будущего занятия, совместить род и успешность предыдущего занятия с результатами психологического тестирования, с биографическими данными и на основе этого сформулировать прогноз. В тоже время М. стремился понять все душевные переживания человека, докопаться до его глубинной сути.

Постепенно психоаналитическая струнка в анализе личности стала у М. преобладающей, его психологические характеристики стали обладать высокой степенью надежности. Особенно тонко он чувствовал внутренне аморальных людей, способных на подлость, предательство. Таких людей он улавливал с высокой степенью вероятности, каким-то неимоверным чутьем. Одна из психологических характеристик, написанная М., стала решающей для оценки его способностей. Он сделал вывод, что один из обследуемых способен на аморальный поступок в самое неожиданное время (его брали на должность главного бухгалтера). Этот человек все же был принят на ответственную работу. Его непосредственный начальник решил рискнуть. Прочитав психологическую характеристику на данного обследуемого, во всем согласился с характеристикой (он знал обследуемого уже несколько лет), но ввиду блестящих профессиональных качеств решили, что отказывать ему неразумно; а что касается аморальности, то контроль за данным человеком, естественно, необходим, но главный бухгалтер ничего не может сделать без директора, который хорошо разбирается во всей бухгалтерской документации. Примерно через полгода главный бухгалтер перевел огромную часть средств со счета фирмы, где работал, на счет фирмы своего сына. Как оказалось впоследствии, он это сделал в отместку за действия директора фирмы.

Все это смог предугадать, предусмотреть, предвосхитить психолог М. Однако, все же следует сказать что в большинстве случаев, психологические характеристики М. с трудом воспринимались окружающими. Он нередко говорил и плохое, и хорошее о человеке. Его психологический взгляд на человека был сродни оценке людей Л. Н. Толстым в его дневниках. Лев Николаевич Толстой когда-то писал о наличии у человека различных, порой взаимоисключающих качеств личности.

Нечто подобное проповедовал и М. при оценке любого – именно любого человека. И это не всегда было понятно окружающим, руководителям, для которых важны конкретные ответы на вопросы: брать или не брать, хороший специалист или плохой, будет он верен фирме или не будет и т. д.? Ввиду того, что М. видел и то, и другое, и смотрел на людей порой по-толстовски, он был менее понятен, чем другие психологи. Нередко от него просто отказывались. Он раздражал потребителей своего труда.

М. был самоотверженным сотрудником, способным длительно работать на износ, однако сам периодически испытывал стрессовые перенапряжения, которые изливал как на окружающих, так и на руководство фирмы. Он сумел поссориться по сути дела со всеми своими коллегами. Причем эти ссоры внешне носили принципиальный характер. Он отрицал методы работы психологов, которые не видели проблематичности людей, которые давали однозначные оценки тому или иному человеку, которые как бы не чувствовали противоречивости человеческой натуры. Порой он просто издевался над молодыми психологами, только пришедшими на работу.

Но периодически буквально за рукав тянул к себе авторитетных руководителей, людей, которым пытался передать все, что у него накопилось на душе, пытался изложить, как надо перестроить работу фирмы, как улучшить работу с персоналом. При этом он выдвигал как здравые идеи, так и прожекты, которые по объективным причинам не могли быть реализованы на фирме.

Поняв индивидуально-психические особенности М., окружающие стали относиться к нему с определенной психологической дистантностью. Почувствовав подобное отношение, М. пытался самоутвердиться путем контактов не с руководителем отдела, а вначале с заместителем главы фирмы, а потом и с главой фирмы. Он записывался на прием, приходил с жалобами на сотрудников (порой в этих жалобах были элементы реальности, объективности) он выплескивал свою раздражительность на коллег в беседах с теми людьми, внимание которых мог удержать. Нередко он начинал подобные разговоры даже с теми, кто приходил на обследование. Причем подтекст этих разговоров был такой, что вот он может понять человека, а есть специалисты, которые это не могут сделать, но тем не менее работают на фирме и дают оценку тем людям, которые по многим показателям значительно выше их.

Подобное поведение М. стало раздражать руководство, назревал конфликт. В этом конфликте М. принял однозначную позицию и подал заявление об уходе. Однако сожалея об относительно высоком заработке на фирме, использовав родственные связи, ему удалось вернуться на работу. Он был назначен на обследование наиболее сложных, наиболее противоречивых людей, которые требовали глубокого психоаналитического анализа.

М. некоторое время работал без срывов. Однако постепенно в нем вновь стала накапливаться раздражительность, и он вновь бессознательно искал поводы для ее внешнего выражения, для разрядки, в том числе и через конфликты с другими людьми.

Для М. было крайне необходимо следующее: