Динуар

– Ну и на хер тебя, – рявкнул Кравитц и наотмашь пнул бездомного в висок.

Когда он выбрался на Юнион, полицейские оказывали нищему первую помощь. Динаполис все так же задыхался в ночи.

Каирн душ

07/20 Fr

Стены трещали. Ночь ломилась сквозь доски, пропитывая коридор удушливой гнилью. Подошвы «вингов» оставляли глубокий след на расползающемся ворсе ковра. Безжизненный дом на отшибе на бесплодном поле рядом с забытой железнодорожной колеей. Желтая полоса под дверью едва светила в глухую темноту мира. Мертвые ставни, отравленная кадмием земля. И тишина.

Поместье Уэллрок приходило к Ленни в кошмарах. И куда только не забросит тебя жизнь.

– А, Кравитц… ты ж вроде сдох… – вяло удивился хозяин. Растрепанный за’ар в бархатном халате с вечным тамблером, на два пальца наполненным медной текилой. Еще один призрак прошлого, о котором мечтаешь забыть. – Нет, не ты… не здесь…

Его скрежещущий голос затухал в прелом дереве стен.

– И тебе здравствуй, Краун, – осторожно ответил детектив.

Альберт Алан Краун смотрел на мир затуманенным взглядом, будто бы только проснулся, или еще не ложился, а может, и вовсе спал. Он стоял, опираясь на стол, посреди комнаты, которую можно было сравнить с прибежищем разорившегося лорда.

– А… да, да… Как жизнь, друг? – словно бы вынырнул из своего морока сонный лорд.

– На том свете? Все лучше, чем у тебя.

– Не забирай в голову, – вяло отмахнулся Ал. – Это так, эхо разбитых снов…

Пыльные книги, тусклые лампы, тяжелые шторы, похожие на театральный занавес, из-под которых пробивается темнота. Ничего этого не было, когда Ленни покидал поместье вечность назад.

– Тебе привиделось, я хвост отбросил, или что?

Он был не в лучшей форме после встречи с бездомным Вилли, но не настолько.

– Наверное… быть может… не уверен.

– Нет уж, давай. Расскажи, каким образом я загнулся.

«Лучше не надо», – подал голос Шилдс из глубины.

– Бомбой накрыло…

Видимо, он перепутал меня с тобой.

– Или сожрали. Да, верно. Тебя сожрали крысы в каменном колодце Витватерсрэнда.

Банг. В самую душу. Несколько попаданий, коротких и точных, как удар боксера. Кроме «ватерсэнда»: сыщик и отдаленно не представлял, что это за дрянь[20 - как минимум, золоторудный район в ЮАР и жилой комплекс на Спиллейн-роуд. Как именно полусонный Краун умудрился выговорить «Витватерсрэнд» – загадка]. Зачем он так? Внутренний Донни молча пожал плечами. Впрочем, вряд ли Краун помнил детали его биографии. Вряд ли Краун помнил себя.

– Мне нужна помощь, – поспешил перевести разговор Ленни. Он и забыл, насколько тяжко приходилось с этим типом.

– Некоторым лучше не возвращаться, друг. Иногда лучше оставаться мертвецом… – не слушая, принялся рассуждать Ал. Он говорил путанно и невнятно, его голос обретал странную мелодичность, как если бы кто-то решил сыграть на камнедробилке вторую симфонию Венгера[21 - Вагнера. Очевидно, Ленни совершенно не разбирался в симфониях], или типа того. Бордовый бархат лоснился под давящим светом ламп. Он не был сумасшедшим… наверное. Просто в компании Альберта Крауна мир становился вязким, как…

– … будто ты комар, застрявший в меду, – неожиданно закончил его мысль хозяин. Или снова удачно попал невпопад.

– А?

– Тебе нужна помощь, – подытожил он таким тоном, словно эта идея только что пришла к нему в голову.

– Так поможешь?

– Без проблем. – Будничным жестом Краун взял со стола револьвер времен Гражданской войны и наставил бесконечно длинное дуло на сыщика. – Не благодари.

Мощный агрегат. Из тех, что проделает дыру с пол-Техаса в тебе и трех парнях в строю за тобой. Признаться, Ленни рассчитывал на помощь иного рода.

***

07/17(18)

Иногда ссорились. Если существует идеальная фраза, чтобы описать семейную жизнь Ширесов, пишите: иногда ссорились. Жители Стоуна не были рады потертому детективу. Еще один за’ар на пороге в мире, где каждый мудозвон хочет впарить тебе страховку и каждый счетчик пытается тебя посчитать[22 - в оригинале: a census taker]. Кравитц переходил от дома к дому. Дин-дон. Маленькие дворы с заборчиками, такими низкими, что не сдержат и лепрекона. Нок-нок. Викторианские двери с молоточками, с ромбиками из вогнутого стекла и газетной щелью аккурат на уровне паха. Дунь – и вся конструкция сложится, как карточный фокус.

Здравствуйте… Порой фокус это совсем не фокус. Здравствуйте, я… Серый айвори [23 - цвет слоновой кости, типичный выбор для обеспеченных кварталов Дино]в сереющей темноте вечера. Я частный детектив… Свет фонаря тонет в разреженном воздухе, едва касаясь вставок на трексе. Частный детектив Кравитц… Вежливые лица, настороженные взгляды, уклончивое молчание. Я расследую исчезновение вашей соседки, Лорелеи Ширес… Еще одна дверь, закрытая перед самым носом. Могу ли я задать… Сквозь ромбовидную прорезь остается видна искаженная перспектива холла. Видимо, нет…

Работа сыщика монотонна, как бормашина. Ты делаешь одно и то же, снова и снова, повторяешь еще и еще, пока не получаешь результат. Или не получаешь результат. К этому сложно привыкнуть. Отчаяние – вечный спутник частного сыска. Скорбный друг, готовый похлопать по плечу. Нок-нок. В какой-то момент Ленни почти всерьез прикинул, не пальнуть ли сквозь щель для газет.

«Иногда ссорились, – наконец выдал подтянутый мужчина в очках, – но ничего такого». «Джим обеспечивал ее образ жизни, – поделилась юная мисс. – То есть мистер Ширес». Ну да, ну да. «Странная она, – пробасил усатый старикан с выбритой макушкой. – Всегда собранная, как самурай. Слышали, эти парни всегда настороже, что их прикончат?»

– В смысле, опасалась за свою жизнь? – не понял детектив.

– В смысле, сама готова убить любого, кто ей встретится, – широко улыбнулся старик.

Кто бы подумал…

Увлечения, друзья, проблемы? Кто знает, не наше дело, тут так не принято. Разноголосье разносилось по пустым улицам, отдаваясь в ушах звонкой болью; напряженные фигуры в дорогих интерьерах мелькали на страницах блокнота.

«Иногда ссорились, – помятая дама выпирала из своего платья за штуку баксов, как будто оно было ей мало сразу во всех местах. Единственная, кто пропустил сыщика дальше крыльца. – Если вы понимаете, о чем я». Миниатюрная брюнетка с пышными формами, даже красивая. Когда-то. Двадцать лет спустя ее наряд смотрелся, как прошлогодняя елка на Рождество.

– Мутная история, милый, – она сделала приличный глоток джина, который мешала с приторной гадостью. Ленни осторожно пригубил свой.

– Потому что ссорились?

– Потому что мы так не делаем.

– А?

– Мы живем в Стоуне. Мы жрем в Стоуне и пьем в Стоуне, мы срем в Стоуне, работаем в Бронтсе или… – она ткнула пальцем в потолок, явно имея в виду Холмы, – и трахаемся между собой. Хочешь помоложе – можешь с садовником, служанкой, да хоть с продавцом пылесосов. В этом плане, да, выбор не ахти… Я хочу сказать, дать присунуть соседскому отпрыску – явно не лучшая из идей. Поверь. – Она влила в себя оставшийся джин и грустно развела руками. Увы.

«Не помню, чтобы жена забиралась западнее Рэй-ривер», – сказал Ширес.

– Мы не ездим куда попало. Оушен Плейт – в любое время. Левый берег? Увольте. И уж никто из нас не станет жрать в какой-то дыре[24 - в оригинале: watering hole].

Ее движения становились смелее. Ленни подумал, что если дама начнет приставать, он сразу же даст ей в челюсть.