Записки о китайской цивилизации

Конфуцианство и легизм

На богатства и почести, приобретенные нечестным образом, я смотрю как на блуждающие облака.

Как-то вскоре после приезда на работу в советское посольство в Пекине (в 1982 году) мы с женой ходили по универмагу для иностранцев «Дружба». В отделе фарфора я поинтересовался у продавщицы:

– Что это за статуэтка? Святой или герой древности?

Продавщица, усмехнувшись, ответила загадочно:

– Это тот, кого недавно приказывали «добить как крысу, перебегающую улицу».

Я сообразил, что речь шла о великом китайском мыслителе Конфуции. Во время «культурной революции» была развернута кампания «критики Линь Бяо и Конфуция».

В чем только не обвиняли Конфуция! Древний мудрец якобы пытался «возродить права и власть рабовладельческой аристократии», «реставрировать старую реакцию и заставить рабов во всей стране покорно склонить голову». «Старикан Кун, – указывалось в одной из разоблачительных статей, – во-первых, не понимал революционной теории; во-вторых, не умел заниматься производительным трудом, был начисто лишен каких-либо талантов и являл собой лишь большой мешок, наполненный трухой. Трудовой люд взирал на старикана Куна как на крысу, которую все гонят и бьют…»[1]

В другой статье утверждалось: «Класс помещиков и буржуазия превозносили Конфуция до небес. На самом же деле он отнюдь не такой уж выдающийся. Он не только не знал ремесел, ничего не понимал в земледелии и огородничестве, но к тому же ничего не смыслил в тенденциях развития общества того времени. Вся его “ученость” – попросту труха, которую трудовые люди и в грош не ставили. В их глазах Конфуций был не кем иным, как паразитом и невеждой»[2].

Согласно пропагандистам «культурной революции», народные массы часто нападали на Конфуция и его учеников, вынуждая их бежать «как псов, потерявших дом». Те же пропагандисты шельмовали Конфуция и его последователей за «извечное капитулянтство», нежелание отстаивать интересы государства перед лицом угроз извне.

В кампанию по разоблачению Конфуция были вовлечены миллионы китайцев – от кадровых работников до крестьян, от пенсионеров до школьников младших классов. Все они должны были участвовать в шествиях и собраниях, произносить гневные речи, громить конфуцианские храмы. В качестве подспорья власти миллионными тиражами выпускали книжечки и наглядные пособия (картинки, лубки, комиксы) с разъяснением «гнилой сути» конфуцианства. «Реакционер», живший более двух тысяч лет назад, поносился на чем свет стоит в бесчисленных радиопередачах, статьях, брошюрах и книгах. По городам и деревням страны спозаранку и до глубокой ночи несся боевой клич: «Добьем Конфуция как крысу, перебегающую улицу!»

После прихода к власти реформаторов нападки на Конфуция были прекращены и списаны на счет зачинщиков «культурной революции», «банду четырех». Измываясь над Конфуцием, «банда четырех» якобы стремилась подорвать позиции премьера Чжоу Эньлая и многих других деятелей ЦК КПК, нанести удар по самому Мао Цзэдуну и узурпировать власть в стране.

Кампания «критики Линь Бяо и Конфуция» действительно была одним из фронтов политической борьбы в китайском руководстве. Другое дело, что, по сути, возглавлял ее лично Мао Цзэдун. И выбрал он имя Конфуция в качестве прикрытия для нападок на своих оппонентов не случайно. Мао, как и некоторые другие коммунисты, в самом деле недолюбливал древнего мудреца. Но об этом позднее. А сейчас вспомним биографию философа, суть его учения и роль в истории Китая.

Точных данных о жизни Конфуция нет. Считается, что он родился в 551 году до н. э. в княжестве Лу, нынешней провинции Шаньдун, в семье чиновника. Мальчик рано осиротел, жил в бедности, служил в различных, в основном незначительных, должностях, много скитался по стране, на старости лет вернулся в родной край, где обзавелся многочисленными учениками. Нет никаких свидетельств, что Конфуций написал какие-либо труды. Свои мысли он выражал вслух, причем базировался большей частью на чужих трудах, созданных намного ранее, а впоследствии признанных классическими: «Книга песен» («Ши цзин»), «Книга преданий» («Шу цзин»), «Книга перемен» («И цзин») и ряд других. Считается, что мудрец редактировал летописи царства Лу и в процессе внес в текст собственные идеи. После Конфуция осталась лишь книга «Суждения и беседы» («Луньюй»), скомпонованная позднее его учениками. Но и этот манускрипт был утерян и восстановлен лишь пять столетий спустя.

«Луньюй» состоит из афоризмов, которые не образуют единого текста и не систематизированы. Многие из них трудно или даже невозможно понять. Заслуга в утверждении и дальнейшем развитии мыслей учителя принадлежит многим поколениям его последователей. Они, кстати, и канонизировали биографию мудреца, приукрасив ее описанием почти сверхъестественных качеств Конфуция. Он якобы был огромного роста, невероятной физической силы, обладал чрезвычайно обостренными органами чувств и фантастическими знаниями во всех сферах, мог, в частности, перечислить все доисторические предметы и определить наименование самых таинственных животных и самых необычных минералов.

Каков был Конфуций на самом деле – неизвестно, но на протяжении более двух тысячелетий этот человек почитался в качестве высшего учителя, мудреца и святого нации, а его идеи легли в основу государственного устройства, социальных взаимоотношений, морали и этики китайского общества и определяли жизнь Китая вплоть до конца XIX века.

В чем же заключается суть конфуцианского учения? Конфуций жил в эпоху активного формирования частной собственности, борьбы за землю и другие ресурсы, за контроль над развивающимися ремеслами и торговлей. Это порождало социальные конфликты и войны, вело к разрушению прежних взаимоотношений в обществе, к резкому падению нравов. Сосед нападал на соседа, богатеи измывались над окружающими, сын грабил отца. Катаклизмы ошеломляли мыслящих людей, порождали у них тоску по прошлому.

Именно ностальгия об утерянном «золотом веке» прошла красной нитью через учение Конфуция. Мудрец с горечью отмечал: «…В древности распущенные все же умели сдерживать себя. Ныне распущенные ведут себя разнузданно. В древности сдержанные люди не выражали открыто своих чувств. Ныне же сдержанные люди гневаются и плачут. В древности даже глупцы отличались прямотой. Ныне творят обман»[3].

Чем больше общался философ с окружающими, тем суровее звучал его приговор человеческой природе. Люди, констатировал Конфуций, стремятся только к богатству и знатности, их пугают лишь бедность и безвестность.

Мудрец верил, однако, в возможность того, что некоторые люди (меньшинство) способны преодолеть в себе пороки и стать «благородными мужами» («цзюнь цзы»). «Благородный муж» – это идеальный человек, который обладает, прежде всего, человеколюбием («жэнь») в самом широком понимании этого слова.

Является справедливым, искренним, почтительным, приветливым, сдержанным, преданным государственным делам, непримиримым к порокам, постоянно совершенствующим свои знания. Большинство людей стать «цзюнь цзы» не способно, таковых Конфуций относит к категории «сяо жэнь» («маленьких людей», или людей низшего сорта, простолюдинов). В то время как «цзюнь цзы» думает о морали и долге, «сяо жэнь» озабочен лишь тем, как бы получше устроиться и извлечь выгоду.

Согласно конфуцианской схеме, «благородные мужи» управляют обществом и государством, а простолюдины им подчиняются. При этом управляющие должны неукоснительно следовать «правилам» («церемониям») – «ли», уходящим своими корнями в «золотой век» прошлого, в деяния совершенномудрых правителей Поднебесной – Баоси, Шэньнуна, Хуанди, Яо, Шуня, Юя и других.

Эти «правила» включают в себя сыновнюю почтительность к родителям и предкам («сяо»). До Конфуция китайцы практиковали культ предков в рамках собственного рода, мудрец же расширил рамки культа до масштабов государства. Также в соответствии с канонами древности утверждались отношения между мужем и женой, старшими и младшими, правителями и подданными, между друзьями.

«Цзюнь цзы» должны были внедрять «правила» в народ, воспитывать его, опираясь на человеколюбие и действуя по принципу «золотой середины». Данный принцип предписывает руководствоваться здравым смыслом, стремиться к сдержанности и умеренности, избегать абстрактных теорий и любых крайностей. Западная традиция требует настаивать на своей правоте, разбивая в пух и прах аргументацию оппонента. Китаец же в споре, как правило, предпочтет занять серединную позицию. Он скажет: «В этом споре А прав, но и Б тоже не ошибается».

В трактате «Шу цзин» («Книга преданий»), содержащем, как считается, самые древние политические документы Поднебесной, император Яо, отрекаясь от трона, дает совет императору Шуню: «Держись середины!» Другого идеального императора, Тана, философы хвалили за то, что он «придерживался середины». Император имел привычку выслушивать диаметрально противоположные точки зрения, а затем принимать компромиссное решение, которое находилось посередине от крайностей. Есть даже мнение, что китайцы назвали свое государство Срединным (Чжунго) из любви к доктрине «золотой середины». Хотя согласно другой, и более распространенной, интерпретации ханьцы тем самым подчеркивали центральное, главенствующее место Китая в мире.

Благородное правление, по убеждению Конфуция, открывало возможности для поддержания в государстве гармонии. Низы верили бы верхам, и каждый послушно выполнял бы свои функции. «Пусть правитель будет правителем, подданный – подданным, отец – отцом и сын – сыном», – говорил Конфуций. Воспитание народа мыслилось как главное средство обеспечения незыблемости существующего политического устройства.

В государственной модели, предложенной Конфуцием, таким образом, на небывалую доселе высоту вознесена бюрократия. «Благородные мужи» становились и носителями, и толкователями «правил», подсказывая высшему правителю, как внедрять их в практику. Влияние «цзюнь цзы» усиливалось еще и тем, что Конфуций привлек к своей теории традиционный для ханьцев культ Неба. Все земные дела происходили по велению Неба. Наместником Неба являлся император, «Сын Неба». А вот толковать волю Неба могли только бюрократы – «цзюнь цзы». Если происходило стихийное бедствие, скажем потоп или землетрясение, именно «цзюнь цзы» решали, что этим Небо хотело сказать. При желании они могли пустить слух, что Небо недовольно «Сыном» и желает смены императорской династии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Хунци. 1974. № 4. С. 10–14.

2

Жэньминь жибао. 1973. 24 сентября.

3

Цит. по: Ян Боцзюнь. Луньюй и чжу. Шанхай, 1965. С. 194.