Атилла

Император Восточной Римской империи Лев I и его преемник Зинон, перестав доверять федератам, начали формировать войска из жителей внутренней империи. В частности, исаврийцы стали вытеснять варваров из восточной римской армии. Ко времени Юстиниана в имперских армиях насчитывалось почти равное количество варваров и профессиональных войск, набранных из граждан империи.

В битвах с персами, вандалами и готами император Велизарий целиком полагался на свою кавалерию, состоявшую из трёх типов воинов: тяжёлый римский конный лучник, лёгкий конный лучник – федерат-гунн, а также тяжёлые уланы из числа готов, герулов или лангобардов.

Во время битвы азиатский лёгкий конник постоянно избегал лобовой атаки. Если дальние обстрелы из луков давали неприятелю желаемый эффект, гунны прибегали к мечам и лассо, уничтожая противника.

    Из книги «История войн»

Сакмар-менбашу было известно, что угры поклоняются идолам, выточенным из дерева, а некоторые племена – медведям. Он два года служил Куриш-ильтотару, учил его воинов верховой езде и умению воевать в седле. Сам он оставался верен Тангрэ и не хотел прыгать через костёр, но угры всё же заставили. Это был обряд очищения огнём. Каждый, кто приходил к уграм, должен был прежде очиститься от грехов. После обряда очищения Куриш встретил его, а также Рухила и Рамула с распростёртыми объятиями. Дождались кузнечных дел мастера Туграна с Атиллой. Рядом с Куришем стояла Айгуль-апа. Она обняла любимого племянника, который, прыгая через костёр, чуть подпалил себе волосы.

– Голубчик мой ненаглядный приехал к нам! – причитала женщина.

Куриш-ильтотар повёл гостей в свой бревенчатый дворец. По угорскому обычаю, раньше, чем гости войдут в дом, полагалось выносить им угощение. Когда унуки подошли к воротам дома, появилась стайка девушек с большими деревянными блюдами в руках, наполненными жареной гусятиной. Таков был обычай – потчевать гостей мясом этой птицы. Прежде всего девушки поднесли блюда Рухилу с Рамулом, а уж потом всем остальным. Гости выбирали куски по вкусу. В ворота они имели право войти лишь после того, как справятся со своим куском. Когда все прошли в ворота, Куриш сказал жене:

– Ты видела, Рухил с Рамулом съели по крылышку? Значит, скоро покинут нас. А вот Сакмар-менбаш и Атилла съели по грудке. Эти погостят подольше…

– Вот и хорошо, – отозвалась жена, не придавая значения местным приметам, – я очень соскучилась по Атилле.

Все прошли в тронный зал. Айгуль обняла племянника и сказала мужу:

– Ты только посмотри на него! Посмотри, как вырос, хоть сегодня женить можно! – Она с нежностью потрепала племянника по спине.

Дом у Куриша был новый, сложенный из жёлтых, как янтарь, брёвен. Стены гладко ошкурены, окна украшены резьбой. И трон Куриша-ильтотара был с резными узорами, а подлокотники с двух сторон изображали медведей. Звери были, как живые. Атилла невольно протянул руку и погладил их.

Куриш воссел на свой трон, а гости устроились по левую и правую руку от него. Тётя Атиллы, Айгуль, села на трон чуть поменьше, справа от мужа, и усадила Атиллу рядом с собой. Тут к ним подошла светлая голубоглазая девочка. На ней было голубое платье из китайского шёлка, ворот которого был оторочен мехом выхухоля.

– Ты кто? – спросил Атилла.

– Я дочь ильтотара, – ответила она. – Отец оставит тебя у нас, потому что ты съел гусиную грудку. Сакмар-менбаш тоже останется. – Всё это она сказала совершенно серьёзно, без тени улыбки, не глядя на Атиллу.

Атилла даже рот открыл от удивления. Он никогда не слышал, что у Айгуль-апа есть дочь. Хотел возразить ей, да не сразу нашёлся, что сказать. Было обидно, что какая-то девчонка командует им, сыном Мангук-хана, решает за него, остаться ему или нет.

– Я Атилла, сын Мангук-хана, – сказал он.

– А меня зовут Куркем. Отец мой – ильтотар Куриш. Это он велел мне встать около тебя. Отец отдаёт за ваших джигитов наших девушек. А сейчас мы перейдём в обеденную залу, и я сяду рядом с тобой. Тётя твоя, Айгуль, – мама моя.

– Выходит, мы родственники.

– Родственники, – подтвердила девочка обыденным каким-то голосом. – Мама тоже так говорит.

Айгуль прислушалась к их разговору. Оба были заняты друг другом и совсем не слушали взрослых. Их беседа показалась ей совсем не детской. Куркем, по мнению женщины, держалась очень уж смело. Девочке-подростку не подобает так вести себя.

Тётя шепнула Атилле на ухо:

– Куркем – не дочь мне. Я взяла её на воспитание.

Атилла посмотрел на девочку и усмехнулся:

– Так чья же она? Почему так дерзко разговаривает?

– Мать её из готов, но женщины уже нет в живых. Я взяла девочку к себе. Она красивая, умная. Я люблю её, Атилла. Полюби и ты – она же сирота. Хочешь, я выдам её за тебя замуж?

Атилла снова взглянул на девочку. Она и в самом деле была красивая, даже очень. Атилла потянулся к уху тёти:

– Мне ещё рановато жениться, – сказал он.

Та, улыбнувшись, прижала его к себе, потрепала по спине.

– Ты уже совсем большой, мой милый. Хочешь, я отправлю её с тобой?

– Хочу, – признался Атилла, который воспринимал разговор вполне серьёзно.

В это время послышался раскатистый бас хозяина, Куриша-ильтотара.

– Родные мои, – начал он, – хан унуков Мангук – брат жены моей, близкий мне человек, он прислал своих сыновей, красавцев и молодцов, чтобы они выбрали здесь себе невест. Наши деды с давних времён обменивались невестами. Так будет и впредь. А теперь давайте пройдём в обеденную залу. Доблестных джигитов там ждут девушки.

Все поднялись с мест. Атилла взял девочку за руку и пошёл к зятю Куришу.

– Зять Куриш, а зять Куриш, я тоже женюсь! – объявил он.

Все обернулись к нему.

– Неужели и ты?! – удивился Куриш. – Как думаешь, Айгуль, – обратился он к жене, – может, заодно уж и этого унукского джигита женим, а?..

– Я уже благословила их, Куриш.

– Ну что ж… – он развёл руками. – Детей посади отдельно.

Перед трапезой ильтотар указал Рухилу с Рамулом место рядом с собой. Однако заметив, что оба джигита с интересом прислушиваются к тому, что делается в соседней комнате, откуда доносились смех и голоса девушек, отпустил их туда. Братья ушли, а ильтотар Куриш с улыбкой посмотрел на жену:

– Что поделаешь – молодость…

Сакмар-менбаш смущённо сказал, глядя на хозяина:

– Уважаемый ильтотар, прежде, когда я был здесь, приглянулась мне у вас красавица одна. Как она, не замужем ли?

– Та девушка, менбаш, всё ещё ждёт тебя, – опередив мужа, ответила Айгуль.

– Да, красавица твоя замуж не вышла. Сватались к ней, не без того. Мы даже уговаривали, – сказал ильтотар Куриш. – Ждала тебя, менбаш Сакмар. Иди и ты к молодым, там она. Видишь, сюда смотрит, глаз с тебя не сводит. Жена, позови-ка зазнобу Сакмар-менбаша. Зови-зови, я сам хочу представить их друг другу. Только у меня есть условие, – ильтотар повернулся к менбашу, – ты женишься сегодня же. А не женишься сегодня, выдам её за другого…

– Я пришёл к вам ради неё, Куриш-ильтотар.

– Постой, менбаш, я ещё не всё сказал. Ты женишься и на год-другой задержишься у нас.

– Я себе не хозяин, ильтотар, у меня хан есть.

– С ханом твоим я сам поговорю. Завтра же отправлю гонца. Знаю, хан согласится со мной. Вы пригнали ко мне целый табун лошадей. Ты должен будешь обучить моих джигитов сражаться в седле. Я оставлю у себя ещё и кузнеца вашего. Лошадиная сбруя и хорошее оружие нужны не только вашему хану, но и мне тоже.

– Мангук-хан поручил кузнецу и мне приглядывать за Атиллой, ильтотар.