Не верь, не бойся, не проси. Книга пятая

– Да так… ничего. К вечеру будем там.

Марат спрашивал что-то ещё, Яна отвечала, стараясь обходить стороной тот вопрос, кто она и зачем приехала сюда.

Они вместе купили билеты, вместе сели на обратный поезд, продолжая вести расслабленный разговор. Вёл его в основном Марат – Яна всё время погружалась в себя. Перед глазами по-прежнему стоял Яр.

Первый этап её плана осуществить было легко. Что делать потом, она не знала – оставалось надеяться, что решение придёт само. Или, может быть, вместо решения придёт Тук.

Уже в поезде она достала телефон и написала, что будет ждать в Брелёвке, и попросила решить бумажный вопрос – на что получила в ответ многозначительное: «??????». Отвечать Яна не стала.

Они с Маратом также вместе сошли на перрон, но не тот, который Яна покинула меньше суток назад – до Брелёвки оставалось ехать на электричке минут двадцать, когда Яна предложила Марату выходить.

Теперь она ткнула пальцем в сторону спуска в лес:

– Нам туда.

Марат кивнул и направился туда, куда она показала.

Они шли где-то с полчаса, когда Яна чуточку отстала, делая вид, что начала хромать.

– Что там? – спросил Марат, оборачиваясь назад, но вместо ответа получил увесистый удар в лицо. Он покачнулся, но не упал. На лице его отразилось недоумение, но Яна ударила ещё раз – другой рукой, и Марат стал медленно оседать на траву.

– Вот и всё, – произнесла она. Огляделась по сторонам – вокруг шумела листва. Небольшого происшествия однозначно не видел никто. Оставался один вопрос – куда бесчувственного Марата девать. По-хорошему надо было его окончательно убрать, но Яне не хотелось убивать нормального вроде парня ни за что.

Она усадила Марата около дерева. Сняла с него рюкзак. Отыскала документы и убрала их обратно.

Потом вернулась к бесчувственному парню и стала его раздевать. Сняла всё, вплоть до трусов, и засунула в рюкзак. Затем связала ему руки за спиной ремнём и, совестливо вздохнув напоследок, двинулась обратно к станции.

До электрички оставалось ещё два часа. Приходилось надеяться, что за это – да и за последующее время – Марата никто не найдёт.

Уже в поезде Яна ещё раз покопалась в рюкзаке. Отыскала там чистые штаны и военный голубой берет, под который можно было спрятать волосы. Главной её находкой стала просторная, большая даже для самого Марата камуфляжная куртка. Яна огляделась по сторонам – вагон был абсолютно пуст – и стала натягивать на себя.

За Марата Карачова Яна, конечно же, сошла с трудом. У них было относительно похожее лицо, но у Марата был совсем другой разворот плеч.

– Удачное фото, – пожала плечами Яна старательно изображая большую простуду, заметив, как долго кадровик разглядывает документ.

– Да прям не узнать, – тот посмотрел на неё. Обвёл взглядом и произнёс: – Совсем они, что ли, охренели там в Москве? Нашли кого присылать.

Яна пожала узкими плечами ещё раз.

– У вас на это место есть кто-то другой?

Кадровик только поджал губы и пробормотал что-то неразборчивое про себя.

– Простите? – уточнила Яна.

– Можете заступать на пост! – уже громче повторил тот.

– Так точно… Эм, в смысле, я пош.. ёл, – смутилась Яна, заметив, как недоумённо меняется у кадровика лицо.

– Постригся бы что ль! – крикнул кадровик ей вслед.

– Не успел! – не оборачиваясь, бросила Яна.

Жить предстояло в маленькой комнатке, из которой, судя по всему, недавно выбыл другой жилец. Яне выделили сопровождающего – здоровенного мужика с каменным лицом – который должен был показать ей тут всё, но тот появился только через несколько часов. Смотрел он на Яну с лёгкой насмешкой и не удержался от подкола – едва завернув в тёмный коридор, сам отстал от подопечной на пару шагов так же, как недавно Яна, и когда та обернулась, намереваясь отыскать его, без замаха ударил в лицо.

Яна присела и почти инстинктивно нанесла удар в солнечное сплетение, после чего прозвучало обиженное:

– Уй! Придурок, я пошутить хотел!

– Я понял. Смешно, – Яна отвернулась и пошла вперёд.

Они осмотрели жилые корпуса, столовую, производство и даже ШИЗО. Яра не было нигде. Яне это не нравилось, хоть головой она и понимала, что заключённых много, и наверняка они видели не всех.

– А что есть ещё? – спросила она. Прежде всего нужно было составить представление о том, что вообще есть в тюрьме – и что она сможет использовать, чтобы организовать побег.

– Лазарет пойдём смотреть?

– Ну да, надо увидеть всё, – усмехнулась Яна, хотя смеяться не хотелось совсем.

Они двинулись через весь двор в лазарет. Вошли в небольшую металлическую дверь и оказались в белом коридоре, как и все другие имевшем множество решёток вдоль стен с двух сторон – только если в камерах решётки были маленькие, просто пробитые в глухих дверях окошки, зато явно не запирались на замок, то здесь всё было наоборот. Каждая решётка целиком закрывала проём, но на каждой висел массивный замок.

– Тут щас мало кто. Только суицидник один. Наряды тихие, может, тебя сюда для начала и пошлют, – охранник окинул Яну насмешливым взглядом в очередной раз. – Чё-то ты совсем… Не вышел ни ростом, ни лицом. К заключённым-то страшно пускать.

– Ну какой есть, – Яна равнодушно отвернулась от него и тут же замерла. В первую секунду ей показалось, что она сошла с ума – там, за решётчатой дверью на белой кровати, бледный и неподвижный – как мертвец, лежал Яр. Сердце пропустило удар. Потом Яну охватила паника – она должна была что-то сделать или сказать, броситься к нему, но она не могла.

– Чё, – охранник усмехнулся, – трупаков не видал?

Яна в своей жизни трупов видела полно, но от сказанного ей захотелось врезать охраннику, в кровь разбить лицо и бить его снова, и снова, пока… она не знала, пока что.

– Он – мёртв? – произнесла Яна – и собственный голос прозвучал как чужой.

– Нет пока, – охранник усмехнулся и, подойдя к решетке, приник к ней лбом. – Но скоро, думаю, умрёт. Этот ушлёпок нашего убил. Дениса. Ну, того, вместо которого взяли тебя.

Яна рассеянно кивнула. Этому она не была удивлена. Кажется, сейчас её вообще не могло удивить ничего.

– Ну чё, пойдём? Хватит смотреть на него, – Яна произнесла это первой. Смотреть на неподвижное лицо Яра она в самом деле не могла. Нужно было попасть сюда – в первый же наряд. А что делать потом… Пора было знать, но она всё ещё не знала.

Стояла тёмная, холодная ночь. Тук звонил, но Яна сбросила звонок, ответив смской, что нужно подождать.

Наряд ей не дали вообще никакой – только за ужином отправили стоять в столовой, а потом отправили спать, но спать Яна никак не могла. Она поднялась и, натянув на уши выданную ей форменную папаху, вышла во двор. В такой шапке в июне месяце она, должно быть, выглядела смешно, но Яне категорически не было нужно, чтобы её кто-нибудь узнал.

Она прошла в лазарет, перекинувшись с охранниками парой слов.

– Новенький что ль? Куда попёр?

– Палец болит, – Яна продемонстрировала увечную руку, – анальгин может дадут.

– Ух, ё, где тебя так?