Осколки сгоревших звёзд. Книга 1. Кадеты Нефритовой Академии

– Как ты узнал?

Ролан продемонстрировал гравировку на одном из цилиндриков антиграва.

– Всегда о таком мечтал.

К собственному удивлению, Исгерд слегка покраснела.

– Хочешь – оставь себе. Толку от неё никакого.

– Оставлю. Поковыряю потом… может, ещё и заработает.

Когда они покинули мастерскую, то вместо того, чтобы честно повернуть аэрокар к территории Академии, Ролан двинулся в направлении набережной.

– Мы летим не туда, – осторожно заметила Исгерд.

Ролан даже не оглянулся.

– Зависит от того, что мы ищем.

Исгерд промолчала. Ей нравилось, когда Ролан управлял, определял курс – подобных эмоций она раньше за собой не замечала.

Ролан остановил кар у причала и помог девушке выбраться на мостовую. Ладонь его оказалась в руке Исгерд – она была тёплой, и от этого прикосновения по телу девушки разбегались мурашки.

Исгерд и Ролан прошли несколько ярдов вдоль линии берега и остановились у парапета.

Лазурные волны простирались до горизонта, огибая узкий треугольник полуострова. В бухте не было ни металлических кораблей, ни катеров, и если бы не маленькие фигурки прохожих вдалеке, за изгибом парапета, Исгерд решила бы, что это место вовсе необитаемо.

– Здесь куда красивее вечером, – сказал Ролан, – вон там загорается маяк.

Исгерд кивнула. Ей стало стыдно признаться, что она никогда не видела маяков.

– Ты на Тормансе уже была? – спросил Ролан, как угадал.

Исгерд качнула головой.

– В основном я бывала там, где госпожа Консул проводила какие-нибудь переговоры. По большей части – это центральные миры.

Ролан кивнул.

– А я почти всю жизнь провёл на Аркане… а потом три года здесь.

– Ты не был в столице?

Ролан качнул головой.

– Дед не хотел, чтобы двор меня испортил.

Исгерд не удержалась и рассмеялась, но, поймав на себе мрачный взгляд Ролана, тут же снова стала серьёзной.

– Он прав, – сказала Исгерд, – ничего интересного там нет.

– Говорят, красиво, – заметил Ролан задумчиво.

– Красиво везде. Нужно просто уметь видеть эту красоту.

Ролан перевёл взгляд на девушку и улыбнулся. Он думал о том, что это красота Исгерд отображается в любом месте, куда та может попасть.

– Что-то не так? – спросила Исгерд, заметив улыбку на его губах.

Ролан долго молчал. Исгерд уже думала, что он так ничего и не ответит, когда парень задал вопрос:

– Почему Волфганг, Герда?

Исгерд вздрогнула от этого обращения – непривычного и слишком фамильярного.

– Это ведь правда… то, что о вас говорят? – уточнил Ролан.

– Понятия не имею, что о нас говорят, – сухо заметила Исгерд, – и не ожидала пересказа сплетен от тебя.

Ролан отвёл взгляд.

– Извини, – сказал он. – Просто когда я тебя увидел … У меня что-то случилось с головой.

– Да. В неё попала балка от корабля.

На мгновение в сердце Ролана полыхнула злость. Он повернулся к Исгерд, чтобы ответить, но увидел блики солнца в её глазах и промолчал. Вместо ответа наклонился к ней и поцеловал.

Разомкнуть её губы не успел – Исгерд оттолкнула его. Она тяжело дышала, щёки девушки порозовели, глаза пылали возмущением.

– В следующий раз – спрашивай меня.

Ролан фыркнул и отвернулся.

– Пойдём, – сказал он, направляясь к кару, – нужно до отбоя вернуться домой.

Вечером того же дня Исгерд в запрещённом правилами пожарной безопасности чайнике сделала чай – простой, в пакетиках. Госпожа Консул такое терпеть не могла. Чаепитие Хельга превращала в ритуал. Каждый листочек должен был раскрыться по всем правилам и наполнить чайник ароматом, прежде чем его зальют кипятком.

Оказавшись в обществе Волфганга, Исгерд не особенно удивилась, что у него порядок хоть и отличный – но не менее безумный, чем у Хельги Эклунд. Наследник предпочитал церемонию, принятую в Нефритовых мирах. В отличие от Консула, он позволял добавить в чай ароматных трав и даже ягод – но считал необходимым произносить перед каждым глотком то ли заклятье, то ли молитву. Всем этим ритуалом обычно руководила Юки, а Исгерд оставалось безмолвно внимать происходившему и мечтать о том, как, запершись у себя, она выпьет обычной нефильтрованной воды.

Теперь же, получив возможность просто пить и есть, Исгерд несказанно обрадовалась. Бросив пакетик в большую походную кружку – всем назло – она подошла к раскрытому окну, в которое врывался лёгкий ветерок.

И замерла, ощутив неприятное чувство дежавю. Человек, закутанный в тёмный плед, стоял на веранде и смотрел на океан.

– Волфганг… – растерянно окликнула Исгерд в тщетной надежде, что всё-таки обозналась.