Мертвый город Z

Дженни морщит нос, её деловая маска на мгновение спадает. "Не говори такие вещи. Здесь и так достаточно неприятный запах." Она поднимается на нетвердых ногах и идет к двери. "Эй! Вы меня слышите? Не могли бы вы отойти от двери? Мне нужно выйти. Но, пожалуйста, не пытайтесь причинить мне боль, хорошо?"

Скребущие звуки становятся громче и настойчивее. Словно зомби чувствует присутствие Дженни прямо за дверью.

Томас вскакивает, его рефлексы готовы к действию. "Не открывай дверь."

Дженни закатывает глаза с привычным раздражением. "Я не собираюсь открывать дверь, пока она там. Думаешь, я полная идиотка?"

"Вообще-то да, раз пытаешься вести переговоры с зомби." Он стучит пальцем по виску. "Она больше не человек. Она ходячий труп. Сколько раз повторять? Единственное, о чем она думает – это свежее мясо. Она хочет…"

"Да, я знаю, она хочет съесть нас всех заживо," – усмехается Дженни. "Ладно, как скажешь." Она падает обратно на стул, но вдруг её лицо озаряется идеей. "Эй, а что если мы просто замолчим?"

"Ты единственная, кто всё ещё говорит," – замечает Томас, опускаясь на своё место.

Дженни игнорирует его замечание, её ум ищет решение. "Может быть, она забудет о нас, если не будет нас слышать. Возможно, вернется наверх. Ну, знаешь, искать кого-нибудь еще, чтобы… поесть."

Эта идея уже приходила в голову Томасу. "Это зависит от того, работают ли её чувства или ею движут чистые инстинкты. Может быть, ей не нужно нас слышать, может быть, она просто чувствует наше присутствие." Он смотрит на Дэна. "Что думаешь?"

Дэн моргает, удивленный, что к нему обратились за мнением. "Ну… я не знаю. Думаю, стоит попробовать."

"Хорошо," – говорит Дженни. "С этого момента – полная тишина."

Они замолкают. Все, кроме зомби. Она продолжает царапаться и стонать.

Неутомимо. Ненасытно.

ТРИ

Проходит полчаса.

Дэн, с подростковой неприкаянностью, ненадолго заглядывает в коробку с книгами, прежде чем свернуться калачиком на одеяле. Томас, несмотря на военную выучку, почти задремал в удушающей жаре. Одежда влажно прилипает к коже, во рту пересохло. Оба узких окна распахнуты настежь, но впускают лишь теплый ленивый ветерок.

Дженни первой нарушает тишину, её терпение иссякло. "Да, это явно не работает," – огрызается она. "Она не собирается уходить." Она тяжело вздыхает. "Я просто… так… чертовски… хочу пить! Честное слово, я умру, если не получу воды в ближайшее время."

"Мы все умрем, если не найдем что-нибудь попить," – думает Томас, вытирая очередную каплю пота со лба.

"Смотрите," – говорит Дэн, поднимаясь с внезапным интересом. "Я нашел это в одной из коробок." Он подходит, протягивая остальным потрепанный фотоальбом.

"Должно быть, это она в молодости," – говорит Дженни, её взгляд изучает снимки, пока Дэн листает страницы, указывая на стройную женщину с длинными светлыми волосами.

Фотографии рассказывают историю женщины, отправившейся в путешествие в какое-то теплое, тропическое место. Местные жители – чернокожие.

"Где это?" – спрашивает Дженни с привычной дотошностью финансиста. "Африка, что ли?"

Дэн, проявляя неожиданную внимательность к деталям, вытаскивает одну из фотографий и проверяет обратную сторону. "Здесь написано – Гаити."

На следующих фотографиях – свадьба. Не традиционная церковная церемония с невестой в белом платье. Вместо этого женщина стоит со своим чернокожим мужем под открытым небом на пляже на закате. Их окружают гости в традиционных местных костюмах, украшенные ритуальной росписью.

"Она вышла замуж за одного из местных," – замечает Дженни, её отстраненность смягчается. "Как романтично."

Дэн продолжает перелистывать страницы, его подростковое любопытство разгорается. Фотографии женщины и её мужа в этом самом доме. Снимок женщины с большим беременным животом. Семейное фото: женщина, её муж и темнокожий мальчик. Волосы женщины постепенно серебрятся, на коже появляются морщины, а сын превращается в мужчину. Он целует рыжеволосую женщину. На последней фотографии – маленькая девочка смешанной расы, улыбающаяся между мамой и папой.

Когда они доходят до конца альбома, Томас резко встает, его военная решительность возвращается. "Послушайте, кажется, я знаю, как нам отсюда выбраться."

Дженни издает короткий возглас надежды, а Дэн выпрямляется, его подростковая апатия сменяется вниманием.

"Мы не можем связаться ни с кем снаружи. Даже не можем надеяться, что кто-то придет. Она жила здесь одна, так что могут пройти дни, прежде чем появится посетитель," – Томас излагает ситуацию с военной четкостью.

"А как насчет почтальона?" – вмешивается Дэн, демонстрируя неожиданную практичность. "Разве они не работают по выходным?"

"Возможно," – отвечает Томас. "Но это не имеет значения. Почтовый ящик стоит у дороги – я заметил его при подъезде. Почтальон даже близко к дому не подойдет."

Дэн опускает голову, его надежда гаснет.

Томас кивает в сторону двери. "Не похоже, что она… собирается сдаваться в ближайшее время. А значит, нам нужно найти выход самим, и чем скорее, тем лучше. Если мы продолжим здесь сидеть, потеряем силы. А рука Дженни…" – он смотрит на неё. "Нам нужно доставить её в больницу, чтобы они могли помочь."

Он избегает встречаться взглядом с Дэном, но слышит фальшь в собственном голосе. Если фильмы о зомби его чему-то научили, так это тому, что после укуса или царапины история заканчивается. Нет ни вакцины, ни лекарства, ничего. Жертве остается только ждать лихорадки, комы, смерти.

А потом: новой жизни.

"Для меня звучит разумно," – говорит Дженни с непривычным оптимизмом. "Но как нам это сделать? Как только мы откроем дверь, она ворвется."

"Верно, и я не могу придумать, как отвлечь её от двери. Поэтому нам придется впустить её."

"Мы не можем!" – восклицает Дэн, его подростковый страх прорывается наружу.

"Другого пути нет. Насколько я могу судить, у нас есть три варианта после того, как откроем дверь," – Томас излагает план с военной методичностью. "Первый: попытаться проскользнуть мимо неё и подняться по лестнице. Однако это будет сложно, поскольку нас трое, а пространство ограничено. Большой риск, что не все выберутся невредимыми."

"Второй: попытаться заманить её в ловушку. Ничего сложного – если сможем заставить её споткнуться или набросить одеяло на голову, просто дезориентировать на несколько секунд, возможно, этого хватит, чтобы пройти мимо."

"Звучит опасно," – замечает Дэн, проявляя неожиданную рассудительность. "Нужно подобраться слишком близко, чтобы сбить её с толку или набросить что-то."

"Знаю. Поэтому я склоняюсь к третьему варианту." Томас пересекает подвал. У стены в углу стоит кусок ржавой железной трубы. Томас поднимает её, оценивая вес. Труба кажется тяжелой, холодной и надежной. Он поворачивается к Дженни и Дэну. "Третий вариант – пробиться силой."

Дженни приподнимает бровь, её аналитический скептицизм возвращается. "Ты же не серьезно? Хочешь ударить её этой штукой? Это нападение! Она пожилая женщина – что если ты её убьешь?"

"В этом и смысл," – сухо отвечает Томас.

Дженни смотрит на него с профессиональным недоверием. "Ты спятил?"

"Она уже мертва," – напоминает Дэн сестре, его увлечение фильмами ужасов внезапно оказывается полезным. "Убить её снова было бы даже милосердно. По крайней мере, так всегда говорят в кино."

Дженни качает головой, её рациональность восстает против происходящего. "Вам обоим нужно прийти в себя. Это не фильм. И за дверью не какой-то сумасшедший монстр. Да, возможно, она больна, но это всё ещё просто пожилая женщина. Вы уже забыли фотографии? У неё есть дети, внуки. Мы не можем просто… забить её трубой!"

"Можем," – говорит Томас, но его военная решительность впервые дает трещину. Потому что это ему придется это сделать. Дженни явно не вариант – она едва держится на ногах, особенно с раненой рукой. А Дэн недостаточно силен. Томас крепче сжимает трубу. В детстве он играл в бейсбол и уверен, что сможет остановить зомби одним хорошим ударом – если не промахнется.

"У тебя будет только одна попытка," – мрачно замечает Дэн, его подростковый опыт просмотра хорроров внезапно кажется пророческим. "Если промахнешься, она достанет тебя первым."

"Может быть, у меня будет время на две или три попытки," – возражает Томас. "Смотрите." Он делает быстрый замах трубой. Она оказывается тяжелее, чем он ожидал, выскальзывает из рук, со свистом рассекает воздух и с грохотом ударяется о стену.