Комплект книг: «Щелкунчик и Мышиный король», «Снежная королева», «Синяя птица»

В следующее мгновение он уже говорил, повернувшись к паяцу, несколько побледневшему, с трясущимся подбородком:

– Генерал, мне известно о вашем мужестве и огромном опыте, так что теперь всё зависит от вашей сообразительности и умения использовать момент. Доверяю вам командование всей кавалерией и артиллерией. Конь вам не нужен – у вас такие длинные ноги, и вы на них отлично скачете. Приступайте к исполнению!

Паяц тотчас же сунул в рот два длинных сухих пальца и так пронзительно засвистел, что заглушил бы и сотню дудок.

Из шкафа тем временем раздался топот, послышалось ржание, и один за другим стали выезжать кирасиры и драгуны Фрица, которыми командовали новенькие блестящие гусары. Скоро все полки оказались на полу и, с развевающимися знамёнами промаршировав перед Щелкунчиком под звуки военной музыки, встали развёрнутым строем посреди комнаты. С грохотом проехала артиллерия Фрица в сопровождении канониров, и вскоре Мари увидела, как в густые полчища мышей полетело сахарное драже, обсыпав белой пылью, что привело их в немалое замешательство. Но главный урон нанесли тяжёлые орудия. Удачно расположенные на маминой скамеечке для ног, они обстреляли неприятеля пряничными орехами и буквально выкосили его ряды, однако мыши не отступали и подходили всё ближе. Им даже удалось захватить несколько пушек; и тогда поднялась такая пальба, что за дымом и пылью невозможно стало что-либо разглядеть.

Мари поняла только, что обе армии бились не на жизнь, а на смерть, и преимущество в бою переходило то к одной, то к другой стороне. Мыши выставляли всё новые и новые силы, и небольшие серебряные пилюли, которыми они очень ловко стреляли, стали уже попадать и в шкаф. Клара и Гертруда метались как умалишённые и в отчаянии воздевали руки к небу.

– Неужели мне суждено умереть во цвете лет! Мне, прекраснейшей из кукол! – вопила Клара.

– Неужели я так ухаживала за собой и потому прекрасно сохранилась только затем, чтобы погибнуть в собственном доме? – вторила ей Гертруда.

Затем они упали друг другу в объятия и принялись так рыдать, что едва не заглушали звуки боя.

Вы, мои милые читатели, даже не можете себе представить, что это было за зрелище. Только и слышно было: «Др-др-пуф-пуф-пиф-паф, бум-бум», – писк и крики мышей; команды Щелкунчика…

Паяц покрыл себя славой, возглавив несколько успешных кавалерийских атак, но потом пришлось отступить: на беду мыши стали обсыпать гусар Фрица какими-то отвратительными зловонными шариками, которые так пачкали их красные мундиры, что они отказались идти вперёд.

Паяц отдал им приказ повернуть налево, да так увлёкся, что отдал такой же приказ кирасирам и драгунам. В результате все выполнили команду «налево кругом» – и вернулись на исходные позиции, что поставило расположенную на скамеечке батарею в сложное положение.

Враги не преминули этим воспользоваться и с таким напором ринулись на неё, что моментально опрокинули скамейку вместе со всеми пушками и канонирами. Щелкунчик, по-видимому обескураженный, отдал приказ об отступлении своему правому флангу.

Ты, дорогой читатель, конечно, понимаешь толк в военном деле, и тебе известно, что такой манёвр почти равносилен бегству. Ты уже предвидишь несчастье, готовое обрушиться на армию Щелкунчика, однако погоди немножко и посмотри пока на левое крыло, где всё обстоит пока ещё вполне благополучно и даёт основание надеяться на успех.

В разгар сражения мышиная кавалерия незаметно появилась из-за комода и с оглушительным писком дружно бросилась на левый фланг армии Щелкунчика, но встретила яростное сопротивление. Медленно, насколько это позволяли естественные препятствия (дверцы и рейки шкафа), выдвинулся на поле боя отряд куколок с сюрпризами и выстроился в каре под предводительством двух китайских императоров. Это бравое, хотя и разномастное войско, состоявшее не только из людей разных национальностей и профессий, но и животных и даже купидонов, сражалось с необычайным искусством, мужеством и выносливостью. По всей вероятности, спартанская храбрость позволила этому отборному отряду одолеть врага, если бы один неприятельский смельчак не ворвался с безумной отвагой в его ряды и не откусил голову китайскому императору, который, падая, задавил двух тунгусов и одну мартышку. Таким образом, образовалась брешь, через неё проникли мыши и быстро перегрызли всё войско. Однако это злодеяние не осталось безнаказанным. Как только кровожадный мышиный кавалерист перегрызал своего храброго противника, у него в горле застревал сюрприз – картонный билетик, спрятанный внутри туловища, – вследствие чего он сам тут же умирал от удушья. Но и это не могло спасти армию Щелкунчика, которая при отступлении терпела всё больший и больший урон, так что главнокомандующий в конце концов оказался у шкафа лишь с кучкой защитников, но всё ещё пытался переломить ход сражения: