Превращения Арсена Люпена

Слушая Рауля с видимым испугом, трое сообщников постепенно придвигались все ближе друг к другу. Беннето оттолкнул стол, который был препятствием между ними и молодым человеком. Рауль заметил свирепую физиономию и кривую ухмылку Годфруа д’Этига. Один знак Боманьяна, и барон покончит с ним, заставив заплатить за его безрассудство.

Но может быть, именно это необъяснимое безрассудство и удерживало Боманьяна от последнего шага. С тихой угрозой он сказал:

– Повторяю вам, месье, вы не имели права действовать подобным образом и вмешиваться в то, что вас не касается. Но я не собираюсь лгать или отрицать что бы то ни было. Только… только я задаю себе вопрос: раз уж вы раскрыли такое преступление, как же вы посмели прийти сюда и угрожать нам? Это же чистое безумие!

– А почему, собственно, безумие, месье? – простодушно спросил Рауль.

– Потому что ваша жизнь в наших руках.

Рауль пожал плечами:

– Моей жизни ничто не угрожает.

– Однако нас трое, и мы не расположены к милосердию, когда вопрос о нашей безопасности стоит так остро.

– Я рискую жизнью рядом с вами троими не больше, чем если бы вы были моими защитниками.

– Вы в этом абсолютно уверены?

– Да, потому что вы не убили меня после всего, что я тут наговорил.

– А если бы я все-таки решился?

– То через час вы трое были бы арестованы.

– Да неужели?

– Именно так! Сейчас пять минут пятого. Один из моих друзей прогуливается перед префектурой полиции. Если без четверти пять я не присоединюсь к нему, он предупредит шефа Сюрте[20 - Сюрте – французская сыскная полиция.].

– Вздор! Бредни! – воскликнул Боманьян, который, казалось, воспрянул духом. – Меня там знают. Как только ваш друг произнесет мое имя, его поднимут на смех.

– Напротив, его выслушают со всем вниманием.

– Что ж, посмотрим… – пробурчал Боманьян и повернулся к Годфруа д’Этигу.

Сейчас последует приказ стрелять. Перед лицом опасности Рауль почувствовал, как сладко замирает его сердце. Всего несколько секунд – и последний шаг, который он задержал своим невероятным хладнокровием, будет сделан.

– Еще одно слово, – сказал он.

– Говорите, – пробурчал Боманьян. – Но при условии, что это слово окажется доказательством против нас. Хватит с меня пустых обвинений. Как отнесется к ним правосудие – разберусь без вас. Но я хочу получить доказательство, которое покажет мне, что я не напрасно теряю время, споря с вами. Итак, доказательство, и немедленно, иначе…

Он снова поднялся с кресла. Рауль твердо посмотрел прямо ему в глаза и произнес недрогнувшим голосом:

– Доказательство… Иначе смерть, не так ли?

– Да.

– Вот мой ответ – семь колец, и немедленно. Или же…

– Или же?

– Мой друг передаст полиции письмо, написанное вами барону д’Этигу, в котором вы объясняете подробности готовившегося похищения Жозефины Бальзамо и принуждаете его к убийству.

Боманьян изобразил на лице удивление:

– Письмо? Подробности похищения?

– Да, текст письма слегка зашифрован, – уточнил Рауль, – но для ясности из него достаточно вычеркнуть лишние фразы.

Боманьян расхохотался:

– Ах да, припоминаю… я черкнул несколько строчек, но это маловразумительная пачкотня…

– Пачкотня, являющаяся неопровержимым доказательством, – именно то, что вы просили.

– В самом деле… в самом деле, я признаю это, – отозвался Боманьян прежним ироничным тоном. – Только я уже давно не школьник и не забываю о мерах предосторожности. Это письмо барон д’Этиг вернул мне перед началом собрания.

– Он вернул вам копию, а я сохранил оригинал, который нашел в тайнике секретера у барона в кабинете. Этот-то оригинал мой друг и отдаст полиции.

Кольцо вокруг Рауля разжалось. Свирепое выражение на лицах кузенов сменилось страхом и тоской. Рауль подумал, что дуэль закончена, и закончена до начала реального сражения. Хватило нескольких взмахов шпагой, нескольких обманных выпадов. Без ближнего боя. Искусными маневрами он загнал Боманьяна в угол, поставив в такое положение, когда тот, находясь в душевном смятении, больше не мог рассуждать здраво и замечать слабые места противника. Например, письмо, оригинал которого, по уверению Рауля, ему удалось добыть. На чем основывалось это утверждение? Ни на чем. Так что Боманьян, требуя явных, неопровержимых доказательств, вдруг, по какой-то необъяснимой причине – несомненно, благодаря хитрости Рауля – удовольствовался одними лишь словами.

Боманьян и впрямь сразу отступил, не торгуясь и не стараясь потянуть время. Открыв ящик, он достал из него семь колец и спросил без обиняков:

– Как я могу быть уверен, что вы не пустите это письмо в ход?

– Даю вам слово, месье, и к тому же обстоятельства постоянно меняются. Не исключено, что в следующий раз преимущество будет на вашей стороне.

– Даже не сомневайтесь, – ответил Боманьян, сдерживая ярость.

Рауль лихорадочно схватил кольца. Внутри каждого из них действительно было выгравировано название аббатства. Он быстро выписал их на клочок бумаги.

Фекан

Сен-Вандрий

Жюмьеж

Вальмон

Крюше-лё-Валлас

Монтивилье

Сен-Жорж-де-Бошервиль

Боманьян дернул за сонетку, но, когда появился слуга, сам вышел к нему в коридор и после краткого разговора вернулся к Раулю:

– На всякий случай делаю вам предложение… Вы знаете, каких усилий нам это стоило и чего мы добились. Знаете, что цель уже не за горами.