Ники Лауда. Биография

Свое бесстрашие Ники подтвердил чуть позже в том же сезоне, когда стал первым гонщиком, который сумел пройти свыше 170 поворотов серьезной трассы «Нюрбургринг Нордшляйфе» менее чем за 10 минут на машине Formula Vee, – по всем меркам замечательный результат. И хотя Лауда победил всего лишь в одной гонке Formula Vee, его отношение произвело впечатление на Курта Бергманна, руководителя его команды. Вот что он рассказал биографу Лауды Герберту Фёлькеру:

Лауда ничего не понимал в технических вопросах. Однако он обладал особым чутьем и потрясающей хваткой, хотя и не мог это никак объяснить и не строил теорий на этот счет. Его жизнь была полностью посвящена автоспорту. Он спросил меня, хороший ли он гонщик и есть ли у него шанс таковым стать. Мне казалось, у него никогда не будет достаточно денег, а без финансирования развиваться невозможно: деньги в этом деле играют решающую роль. Он был на удивление изобретателен и упрям с теми, от кого рассчитывал получить деньги, но тем не менее я считал, что Ники никогда не раздобыть необходимую сумму денег для быстрого продвижения. Жил он очень скромно, носил одну и ту же одежду и не покупал ничего, что не относится к автоспорту. Но это не спасало.

Упрямо следуя своему принципу собирать финансы из нескольких источников, Лауда купил себе Porsche 908. Пусть это и была одна из лучших машин своего класса, Ники быстро понял, что гонки в классе спорткаров[7 - Классы гоночных автомобилей с закрытыми колесами (кузовные) и тогда считались менее престижными. – Прим. ред.] – это не продвижение вперед, если хочешь попасть на самый верх. Самый очевидный путь – это начать с F3, перейти в F2 и потом в F1.

Благодаря силе его убеждения (и необходимым средствам) состоялся заезд с командой McNamara F3, основанной Фрэнсисом Макнамарой, солдатом США[8 - Макнамара был переведен в Германию в звании лейтенанта. – Прим. ред.], который участвовал в гонках Formula Vee, когда служил в Западной Германии.

По злой иронии судьбы Лауда получил боевое крещение в первый же день тренировок сезона 1970 года. Пытаясь воспользоваться слипстримом[9 - В переводе с английского slipstream – «скользкий поток». В автоспорте этим термином обозначают движение непосредственно за впереди идущим автомобилем в зоне создаваемых им аэродинамических завихрений. – Прим. ред.] на трассе «Ногаро» (Франция), он столкнулся с впереди идущей машиной, в результате чего McNamara сделала сальто и приземлилась на ограждение, потеряв все четыре колеса. Это была короткая прелюдия к эффектной аварии на «Зольдере» (Бельгия), которая случилась позже в том же году. Неудивительно, что и потом Лауда в подробностях рассказывал об этом Фёлькеру:

Жуткая была история. Третий этап: авария – Ханнелор Вернер [немецкая гонщица] – где-то на трассе. Мы достигли вершины холма на скорости 210 [км/ч], а там ползет грузовичок-эвакуатор, 50 [км/ч], не больше. Первые трое оттормаживаются и обходят его справа. Потом четвертый попытался обойти справа, но у него не получилось и машину занесло. Тогда я пытаюсь обойти слева. А в это время другую машину крутит влево – и мы сталкиваемся. Меня крутануло, и следующий болид въехал прямо в меня. Все это происходит посередине трассы. Вот я попал – машина в хлам, а на нас летит с горы следующая группа машин. Тут поднимают желтый флаг[10 - Желтый флаг в автоспорте означает опасность на трассе или рядом с ней и запрещает обгон, если флагом размахивают – ситуация особенно опасна. – Прим. ред.], и все сигналят как могут, – но эта толпа знай себе давит на газ. А мне остается лишь гадать, откуда мне прилетит сначала. Одна машина перелетела прямо над носом моей. Улучив момент, я выбрался из кокпита и унес ноги подальше.

В тот сезон Лауда провел 11 гонок за McNamara, в итоге – ни одного достойного результата и длинный список аварий, на фоне которых столкновение на «Брэндс-Хэтче» в июле показалось невинной прогулкой.

Эта история приключилась во время гонки поддержки Гран-при Великобритании. Лауда не слишком много сделал для престижа своей страны на международной арене автоспорта, чего нельзя сказать о Йохене Риндте. Этот харизматичный и на редкость быстрый австрийский гонщик выиграл ту гонку на Lotus 72 и упрочил свои шансы стать чемпионом мира «Формулы-1».

На другом конце турнирной таблицы был один из соперников Лауды в гонке F3 Джеймс Хант – еще один подающий надежды гонщик и тоже стесненный в средствах. Могли ли они знать, что через шесть лет будут участвовать в легендарном чемпионате мира, о котором через 40 лет снимут полнометражный художественный фильм?

Однако в июле 1970 года единственным результатом их усилий стало третье место Ханта и статья в Autosport, где упоминался исход предпоследнего этапа Лауды как «авария [в результате которой] сам Лауда не пострадал, но его McNamara представляла собой жалкое зрелище».

Имя Лауды время от времени мелькало на страницах этого британского еженедельника. Так, в репортаже о гонке F3 на трассе «Карлскуга» (Швеция) сообщалось: «В первом заезде Лауда показал, на что способна McNamara, и постепенно переместился с восьмого места на третье». По поводу гонки на «Кнутсторпе» через неделю, 16 августа, писали: «Сюрприз преподнес Ники Лауда: с самого начала свободных заездов показывал отличный результат и взял поул[11 - Поул (поул-позиция, поул-позишн, англ. pole-position) – наиболее выгодная стартовая позиция гоночного автомобиля. Ее обладатель определяется в результате квалификации (одного или нескольких заездов перед основной гонкой). – Прим. ред.]. Затем он откатился на последнее место, хотя лидировал на втором круге».

В этом сезоне машина Лауды страдала, и порой сильно, чего нельзя сказать о его уверенности в себе. Его упертость подпитывалась верой в то, что при хорошем стечении обстоятельств он сумеет доказать, что достаточно быстр и для участия в «Формуле-1». Пройдя гонки F3, по логике следующим шагом была гонка F2, даже если баланс банковского счета не позволял сделать этот шаг.

Отлично понимая, что такое нехватка средств, Лауда применил эту же логику и к выбору команды, положение которой, насколько он знал, было еще более отчаянным. В сентябре 1969 года была основана команда March Engineering: кроме довольно быстрых машин ее владельцы имели в своем арсенале длинный язык и наглость во вселенском масштабе. Невзирая на мрачные прогнозы, March выпускала машины в основном для гонок F1, F2 и F3 и умудрилась пережить свой дебютный сезон 1970 года, чему немало способствовала нежданная победа в Гран-при в Испании.

Однако теперь, когда всеобщее удивление от победы дерзкого дебютанта сошло на нет, перед командой стояла более сложная задача – перенести этот успех на второй сезон. Главным козырем британцев был Ронни Петерсон – молодой и фантастически талантливый гонщик из Швеции, которому предстояло провести первый полноценный сезон. (В 1970 году Петерсон участвовал в нескольких гонках в качестве частного клиента[12 - В дословном переводе с английского privateer – «частник». В данном случае имеется в виду, что команда не платила пилоту за участие в гонках. – Прим. ред.]March.)

В 1971 году Петерсон станет лидером команды March F2, а оплатят это шведские спонсоры. Что же касается остальных пилотов March F2, то машины ждали своего часа, точнее того, кто заплатит больше денег. Или, как быстро смекнул Лауда, того, кто предложит разумную цену для поддержания компании на плаву.

Итак, положив глаз на новехонький March F2 (712М), Лауда приступил к поискам затребованных компанией 500 000 шиллингов (примерно 8000 фунтов), чтобы у него появилась возможность показать, насколько он хорош на фоне лучших гонщиков мира. На счету у Лауды была всего 1000 шиллингов, Лауда занял у многих, взял кредит в банке под залог страховки собственной жизни. С точки зрения Лауды, цель оправдывала средства: он добьется отличных результатов, карьера пойдет в гору, а его заработки как полноценного гонщика Гран-при покроют все долги. Все просто.

Этот план привел Лауду в марте 1971 года в Мэллори-парк, где он дебютировал на новенькой машине F2, покрашенной в желтые цвета банка, название которого было указано с ошибкой в программке. У Джона Уотсона подобных трудностей не было, так как не было и спонсора. Это был второй сезон «парня из Ольстера» в международных гонках в качестве частного клиента – прелюдия к Гран-при и участию в одной команде с Ники Лаудой (причем не единожды, а дважды). Уотсон рассказывал:

Как и все, я каждую неделю читал газеты с новостями автоспорта и следил за результатами гонок, чтобы быть в теме. Тогда имя Ники Лауды ни о чем не говорило. Ничто не предвещало, что этот гонщик будет трехкратным чемпионом мира. Когда в те выходные он зажег на трассе «Мэллори-Парк», главное, что я запомнил, – это его новенький Porsche 911S и сопровождавшую его Мариэллу Рейнингхаус, похожую на дорогую фарфоровую статуэтку, – классическую красавицу. Помню, я подумал: «Черт подери! У этого парня правильные приоритеты».

В квалификации Лауда был 10-м, уступив 1,8 секунды поулу Петерсона, но не самым медленным из шести подобных машин команды March на стартовой решетке. Гонка проходила в два заезда: в первом Лауда сошел, идя восьмым, поскольку отсоединился топливный шланг (вероятно, механики March перестарались, обслуживая дорогого клиента). Второй заезд был намного более обещающим вплоть до 29-го круга (из общих 40), но, когда Лауда уже продвинулся до четвертой позиции, внезапно отказал двигатель Ford-Cosworth.

Однако героем дня стал Петерсон. Пока он двигался к спокойной и ожидаемой победе в первом заезде, у левой рулевой тяги, как раз в тот момент, когда Ронни входил в стремительный правый поворот, полетел шаровой шарнир. В результате машина оказалась в полосе безопасности, она перевернулась и приземлилась между газоном и зеленой изгородью, отделявшей зрителей от трассы. Перепачканный и потрясенный Петерсон выбрался из-под искореженной машины, а организаторам гонки оставалось лишь гадать, что бы случилось, пролети March на несколько метров дальше. Единственным пострадавшим оказался мальчик, лицо которого было поранено осколками. Он мгновенно утешился, когда Петерсон вручил пострадавшему обломок корпуса, на котором оставил автограф.

Сход Петерсона лишил зрителей интересной гонки – можете поверить автору этих строк на слово. Мне не терпелось увидеть начало сезона, и я вместе с истинными фанатами выехал из Лондона на автомагистраль М1. Попасть в простенький зеленый паддок[13 - Паддок (англ. paddock) – специальное место, выделенное около трассы для транспорта команд. Автор акцентирует, что на «Мэллори-Парк» даже не было асфальта, так как сегодня паддок является зоной, открытой лишь для персонала команд, журналистов и ВИП-персон. – Прим. ред.] «Мэллори-Парк» не представляло труда, так как забор и ворота там отсутствовали – лишние расходы. Смакуя атмосферу гонок в то утро, я бродил между грузовиками и прочей техникой и увидел Лауду, который сидел в кокпите[14 - В дословном переводе с английского cockpit – «кабина». Место для пилота (рулевого, гребца) на небольшом транспортном средстве. – Прим. ред.] своей 712М. Рядом был только один механик: все зрители и работники компании окружили машину Петерсона неподалеку. В те годы я и понятия не имел, что когда-нибудь буду писать про автогонки, но подумывал о карьере фотографа. Подойдя поближе, я сфотографировал этого парня, в которого никто не верил. Сам не знаю почему.

Прошло 40 лет, четыре месяца и восемь дней – и я впервые показал Ники Лауде этот черно-белый снимок.

ГЛАВА 1

Безумные дни в «Марте»

– Да я тут совсем пацан! Где это?

– Мэллори-Парк, март 1971 года. Твоя первая гонка F2.

– Похоже на то… Не помню. Откуда это у тебя?

– Сам снял! Тогда я был всего лишь болельщиком, а в те времена попасть в паддок было проще простого. Не понимаю, зачем я тебя сфотографировал: тогда ты был никем!

– Верно! Интересно, а зачем я надел это кольцо? Это же наше фамильное с печаткой. Видишь, вот наш герб. Не знаю, как правильно сказать по-английски, это кольцо перешло от моего деда к отцу…

– Фамильная реликвия.

– Точно. Потом оно перешло мне, а я тогда был такой дурила, что сразу нацепил его! А ведь моя семья типа – как это называется? – аристократическая? Странные люди, в Англии таких полно! В Австрии их намного меньше. В любом случае я был очень молод, сам видишь, вот и решил, что мне надо носить это кольцо.

– Оно у тебя на левой руке, значит, ты был женат.

– Да не был я женат, ничего подобного. Я даже не знал, как его правильно носить, что лишь говорит о моей глупости в то время. Какой занятный кадр! Спасибо, что показал. Я ведь совсем забыл, что в начале карьеры носил кольцо. Помню, вскоре после той гонки я выбросил кольцо, задвинул подальше мысли о воспитании, хороших семейных манерах и всем таком прочем и решил стать настоящим гонщиком!

В 1971 году попытки Лауды стать «настоящим гонщиком» за рулем болида F2, во всяком случае поначалу, не произвели должного впечатления на владельцев фирмы March Engineering. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. В то время компанию, название которой было составлено из инициалов основателей (Макс Мосли, Алан Рис, Грэм Кокер, Робин Херд)[15 - Max Mosley, Alan Rees, Graham Coaker, Robin Herd – March – англоязычный омоним названия месяца «март». – Прим. пер.], волновало только одно: выживет она или нет. Главной ее задачей было помочь желающим стать чемпионами избавиться от денег; их перспективы были вторичны, но потенциально полезны.

У Кокера был опыт административной и производственной работы, Рис (высококлассный гонщик F2) был руководителем команды, Херд (выпускник Оксфордского университета с высокими научными степенями как в физике, так и в инженерии) отвечал за технику и проектирование, Мосли (дипломированный адвокат и бывший гонщик-любитель) отличался красноречием, живостью ума и острым интеллектом. Мосли вспоминал:

Финансы наши были тогда на нуле. Пришел Ники и увидел не меня, а Алана Риса. У него было 8000 фунтов – по тем временам кругленькая сумма. Он всем понравился, показался незаурядным парнем. Он был умен. Помню, мы втроем с моей женой [Джин] как-то ужинали в итальянском ресторанчике на Бьют-стрит в Южном Кенсингтоне. С Ники было приятно проводить время. Мы с Джин переехали из Лондона в Окли, поближе к фабрике March в Бистере, а Ники какое-то время снимал нашу квартиру рядом с вокзалом Виктория. Никому из нас не приходило в голову, что он быстрый [гонщик], да он им тогда и не был. Ники не мог соперничать с Ронни [Петерсоном] – хотя тогда вряд ли кто бы смог.

Как правило, Лауда относился к присутствию Петерсона в аналогичной машине F2 как к своеобразному эталону, по которому можно оценивать собственный прогресс. Лауда жил в одной квартире с Майком Хэйлвудом, бывшим чемпионом по мотоспорту, который потом стал гонщиком «Формулы-1», в Хестоне, неподалеку от лондонского аэропорта Хитроу, – удачное место, к тому же в том же доме жил Петерсон со своей женой Барбро. Лауда вспоминал:

Ронни и Барбро были моими соседями снизу. Для меня Ронни был Мастером. Я часто ездил с ним на его Mercedes в Бистер [в March] и отлично помню, что он всегда тормозил левой ногой. Я спросил его, зачем он так делает, ведь у него машина с механической коробкой передач и сцеплением, в которой обычно тормоз и газ давят правой ногой. Он сказал, что тренируется – только я не понял, для чего именно. Ронни был таким гибким, что мог тормозить любой ногой и, даже сидя рядом с ним, вы этого не замечали. А еще он обладал невероятно мягкой манерой вождения. В общем, восхищал меня всем. Я понимал, каково это с ним соревноваться: в то время равных по скорости ему не было.

Лауда принимал участие и в других экспериментах Петерсона по дороге в Бистер. Мосли рассказывал:

По дороге в Бистер есть поворот – между Лонг-Крендоном и Окли, – где дорога идет в гору, поворачивает налево, а затем направо. Этот поворот пользовался дурной славой. У Ронни была теория, что он может проскочить это место сходу [не снимая ноги с педали газа].

Как-то раз он ехал с одним скандинавским журналистом, по словам которого Ронни захотелось узнать, с какой скоростью он проходит этот поворот. Поэтому журналисту было поручено следить за спидометром, а Ронни сосредоточился на вождении. Если вам доведется проходить этот поворот, то сама мысль проскочить его сходу на Mercedes — это… ну, как бы сказать… однако ему удалось. Бедолага-журналист бледнел, даже когда вспоминал об этом. Наверняка и Ники тоже бывал свидетелем подобных подвигов Ронни.

Кроме заметного шестого места на «Нюрбургринг Нордшляйфе» в первой половине сезона похвастаться Лауда ничем не мог: много раз сходил с трассы, а однажды и вовсе не прошел квалификацию – по иронии судьбы в Кристал-Пэласе, парке на юге Лондона, где соотечественник Лауды Йохен Риндт впервые показал высокий класс вождения. Но постепенно дела пошли на лад: 27 июня Ники принимал участие в гонке на сложной дорожной[16 - Трасса проходила по дорогам общего пользования. – Прим. ред.] трассе «Руан-лез-Эссарт», которая состояла из серии крутых спусков, ведущих к длинному подъему на обратной прямой и резкому спуску к финишу. Лауда рассказывал:

Я был быстрее Петерсона в F2 лишь однажды. Это было на «Руане» и только благодаря тому, что March экспериментировала с задними крыльями[17 - Технически правильное название этого аэродинамического элемента – антикрыло, так как его задача – обеспечить прижимную силу, которая улучшает контакт шин с трассой. – Прим. ред.]. Ронни поставили новое низкое крыло, оптимальное для прямых отрезков. У меня было обычное, и я обогнал Ронни, поскольку в секции поворотов на спуске был намного быстрее благодаря заднему крылу. Странное чувство: для меня Ронни был Мастером.

В тот день Лауда пришел четвертым – его лучший результат в сезоне. Петерсон с легкостью победил в мировом чемпионате «Формулы-2» 1971 года, а Лауда стал 10-м. Джон Уотсон рассказывал:

Постепенно качества Ники проявились в том сезоне. И не только как способного гонщика, но и как умного человека, который может общаться с Робином Хердом и командой по поводу желаемой настройки машины – и того, как ее усовершенствовать. Его роль росла благодаря тому, как он давал обратную связь. Становилось все заметнее, что по технической стороне вопроса команда была готова слушать именно Ники. Другой его отличительной чертой была способность доставать денежные средства. Да, он был из состоятельной семьи, но в то время обладать такой уверенностью в себе, чтобы вот так запросто войти в банк и выйти из него со спонсорскими деньгами на занятия автоспортом, это было круто. Становилось ясно, что Лауда – это не просто богатый парень, которому пришла в голову блажь заняться автоспортом.

Отношение австрийских журналистов к Ники, в том числе у Хельмута Цвикля, репортера ежедневной венской газеты Kurier, тоже менялось:

Я очень критически относился к Ники на заре его карьеры. Он не был победителем в гонках «Формулы-3» – ни сначала, ни потом. Отношения у нас были так себе. Годом ранее мы потеряли Йохена Риндта [этот австрийский гонщик погиб во время квалификации Гран-при 1970 года в Италии и стал единственным чемпионом мира, получившим это звание посмертно]. Лауда во всем отличался от Йохена. Начнем с того, что у него не было харизмы Йохена. Я не думал, что из него выйдет великий гонщик – признаю, ошибался! Но в 1971 году стало ясно, что он может показывать хорошие результаты. Наши отношения улучшились, и мы стали близкими друзьями.

В обозрении сезона Ян Филлипс, корреспондент «Формулы-2» еженедельника Autosport, писал: «Ники Лауде порой не хватало опыта в силу юного возраста, но он быстро адаптировался и провел несколько весьма удачных заездов, благодаря чему на следующий год заключил с March весьма выгодный контракт». Обзор был написан в ноябре 1971 года – Филлипсу удалось с помощью связей и личного расследования разузнать, что в 1972 году Лауда будет участвовать в гонках «Формулы-1» и «Формулы-2» вместе с March. 23 сентября Лауда подписал контракт из 22 пунктов, из которого следовало, что он будет вторым гонщиком в команде в каждой серии (Петерсон будет первым номером).

Пункт № 11 в трехстраничном контракте гласил: «При подписании настоящего Договора Гонщик обязуется выплатить Компании 50 000 фунтов стерлингов за место в командах «Формулы-1» и «Формулы-2». Компания обязуется выплатить Гонщику 45 % от всех стартовых выплат и бонусов, заработанных им на машине Компании». Сумма 50 000 фунтов была зачеркнута и сверху от руки чернилами написано 2 500 000 (австрийских шиллингов); «при подписании» также зачеркнуто и сверху написано «согласно пункту № 22».

Пункт № 22, написанный от руки внизу последней страницы, гласил: «Согласно данному пункту Договора Гонщик либо выплачивает денежные суммы в соответствии с пунктом № 11 29 сентября 1971 года, либо предоставит обязательство, гарантированное его отцом, что тот произведет оплату до 31 октября 1971 года. Нарушение этого пункта дает Компании право расторгнуть договор в одностороннем порядке без ущерба для любых иных средств правовой защиты». Лауда и Мосли подписали или поставили инициалы на всех изменениях и дополнениях к договору.