Рильке жив. Воспоминания. Книга 1

То, что мой юный датчанин утверждает, что разбирается в стихах, – это сугубо его личный опыт; не стоит нам слишком вмешиваться! Конечно, существует тысяча разных способов сочинять стихи, и ваш, проистекающий из чистого воодушевления и исполненный такого простого послушания этому прекрасному порыву души, несомненно, заслуживает того, чтобы его ценили и любили.

Именно так я и поступил:

«Un soir (devant la cheminеe) *
A la campagne…»[5 - «Однажды вечером (перед камином) В деревне…» (Подстрочный перевод – редактора)]

– — – — – —
*

Даже если я воздержусь от того трогательного сюрприза, который приготовила мне страница 53…

Рильке упоминает здесь короткое стихотворение «Оперативная сводка» [«Communiquе»] из сборника «Scaferlati pour Troupes», в котором я упомянул его имя, не подозревая, что однажды он прочтет эту книгу.

…у меня есть, как мне кажется, особые причины благожелательно отнестись к этим задушевным словам, спокойный тон которых придает прозрачности чувствам, из которых они проистекают. Еще вчера, при первом чтении, я задержался на некоторых строках…

Я благодарю Вас за Ваше внимание и сожалею, что на данный момент мне не хватает слов, чтобы ответить Вам наилучшим образом. Я оставляю это на потом.

В конверте этого заказного письма я с удивлением обнаружил брошюру Колетт, которую я отправил Рильке одновременно с книгой. Впоследствии я узнал причину: он так и не получил моего письма.

Эта брошюра, должно быть, попала в предназначенный мне сборник без Вашего ведома. Я спешу вернуть ее Вам, сопротивляясь искушению разрезать ее и прочитать в Вашем присутствии… (Но я воспользуюсь этим приятным совпадением и закажу ее у своего книготорговца)

Я поспешил устранить недоразумение и в новом письме – первое я считал утерянным – сообщил Рильке о своем плане, в котором объяснялось мое двойное послание. Поэт не стал долго медлить с ответом; 20 января он написал мне:

Итак, я не только имею право хранить книжечку Колетт, но даже могу рассматривать ее как образец некоего замысла, осуществление которого сделает меня счастливее всего на свете!

Вы действительно хотите включить фрагмент из «Записок Мальте Лауридса Бригге» в этот замечательный сборник «Contemporains» и заняться переводом? Я в полном восторге! Когда я еще не догадывался о Ваших добрых намерениях, я уже в своем первом письме сообщил вам о той привязанности, которую я испытываю к Вашей книге; поэтому мне нет нужды заверять Вас более настоятельно, что я полностью полагаюсь на ваше трудное начинание. Пусть эта работа доставит Вам больше удовольствия, чем хлопот!

Эта книга, которая могла быть написана только в Париже (где я прожил почти двенадцать лет и узнал почти все, что требовалось для ее написания), уже в то время удостоилась особой чести привлечь к себе доброжелательное внимание Андре Жида. Вы, вероятно, слишком молоды, чтобы помнить отрывки, которые он перевел с несравненным мастерством и которые были настолько близки к оригиналу, что заставили мое сердце биться быстрее. (Они были опубликованы в «Новом французском обозрении» в 1913 или 1914 году, не могу точно припомнить.)

Прилагаю несколько слов для Вашего издателя, которые прошу Вас переслать ему. Ваши два письма должны были прибыть сюда одной почтой; каждое из них несколькими штрихами завершает картину вашей горячей заинтересованности, которая, поверьте, созвучна моей искренней симпатии и моей самой сердечной благодарности.

Я начал переводить «Записки» еще до получения этого письма, а через две недели смог передать свою рукопись в издательство Librairie Stock. Рильке, который, несмотря на доверие, которое он мне выразил с такой деликатной вежливостью, отнюдь не был равнодушен к моей работе и попросил Фельса[6 - Фердинанд Флоран Фельс (1891 – 1977) – французский издатель и журналист. – Прим. редактора] предоставить ему рукопись или корректуру.

19 февраля он поделился со мной своими впечатлениями и некоторыми критическими замечаниями в следующем письме:

Уважаемый господин и поэт,

Я только что получил от г-на Фельса рукопись, которую он любезно прислал мне: я прочитал ее с особым вниманием и растущим удовлетворением; мне показалось, что Ваш стиль выражения становится свободнее от страницы к странице и приближается к тону моего повествования. Иногда можно заметить некоторые трудности, которые, кстати, были мужественно и со вкусом преодолены – словом, все сходится к тому, что я с благодарностью и волнением признаю Ваши доблестные усилия.

Если я добавлю несколько замечаний, пожалуйста, примите их только как простые пожелания; у Вас будет время воспользоваться ими при правке корректуры.

Мне остается лишь немного дополнить сведения о себе, содержащиеся в вашем вступлении:

Я родился в Праге 4 декабря 1875 года и провел там детство и часть юности. Учился в Праге, Мюнхене и Берлине. Большую часть 1899 и 1900 годов провел в России (решающее событие в моей жизни). В 1902 году я переехал в Париж, который покидал (до июля 1914 года) только во время своих многочисленных путешествий, которые приводили меня в Италию, скандинавские страны, Алжир, Тунис, Египет и, наконец, в Испанию, где я думал обосноваться на некоторое время.