Обитель страсти

Марлен и Анжелика шли, обнявшись. Чанс, Дилан и Эван, похоже, о чем-то спорили.

– Да, конечно.

– Но я бы хотел снова с вами поговорить, – сказал он, к ее удивлению.

– Конечно, я…

– О Джее-Ди, – добавил он.

Вопреки своей воле, Коллин почувствовала разочарование и тут же себя отругала. Разумеется, он хочет с ней поговорить о своем отце. Хочет больше узнать о последних месяцах его жизни от женщины, которая была рядом с ним все это время.

Как она только могла подумать, что Сейдж Лэсситер мог ею заинтересоваться. Он наверняка встречается со светскими львицами и фотомоделями. Зачем ему медсестра, которая даже ногти не красит?

– Конечно, – сказала она, снова ему улыбнувшись. – В любое время.

Кивнув, он направился к своей семье.

Оставшись одна, Коллин посмотрела на небо и поняла, что вот-вот начнется гроза.

– О чем он только думал? – Сделав глоток пива, Дилан поставил бутылку на стол. – Как он мог так обойтись с Энжи? Он ведь много лет готовил ее к тому, что однажды она станет руководителем «Лэсситер медиа».

Братья сидели в баре на окраине города. Это была отличная возможность поговорить с глазу на глаз. Марлен повела Анжелику в спа-салон, Чанс был на ранчо, а Эван – в офисе.

Автомат, который был старше Сейджа, громко играл музыку в стиле кантри. Дощатый пол был исцарапан стульями. Барная стойка блестела, а в зеркале отражались ряды бутылок и экран телевизора на противоположной стене. Люди обычно приходили сюда, чтобы выпить и поговорить по душам.

– Я не знаю, – пробормотал Сейдж в ответ на риторический вопрос своего брата.

Дилан продолжил говорить, но Сейдж его не слушал. Вместо этого он вспоминал выражение глаз Коллин во время их встречи на стоянке. Он хотел с ней поговорить. Выяснить, что ей известно о причинах странных решений Джея-Ди.

Он с самого начала вынудил ее защищаться. Он не собирался на нее нападать, но, подумав о несчастной Анжелике, не смог сдержаться.

Проведя ладонью по лицу, он понял, что во время следующей их встречи ему придется применить другую тактику. Следующая встреча определенно состоится. Эта женщина явно знает больше, чем говорит.

– Энжи смотрит на Эвана как на врага, а не как на любимого мужчину.

– Это объяснимо, – вернулся к разговору Сейдж. – Эван забрал то, что Энжи считала своим.

– Но он же ничего у нее не украл, – возразил Дилан. – Джей-Ди завещал ему контрольный пакет акций.

– Да. Джей-Ди был полон сюрпризов.

– Точно. – Сделав еще глоток пива, Дилан потер большим пальцем этикетку.

– Ситуация была непростой, когда они работали в одной компании, будучи женихом и невестой. Что будет теперь, когда Энжи больше не босс? – Сейдж мрачно покачал головой. – Надеюсь, что до разрыва помолвки дело не дойдет. Хуже всего то, что мы ничего не можем с этим поделать. По словам Уолтера, если мы попытаемся опротестовать завещание, мы все об этом пожалеем.

– О чем ты говорил с Коллин? – спросил Дилан.

Сейдж сделал большой глоток скотча. Алкоголь обжег горло, но избавил от тяжести на сердце.

– О том о сем, – уклончиво ответил он, вспомнив сочувственный взгляд и мягкую улыбку Коллин.

«Она искренна? Или она хорошая актриса?»

– Зачем ты за ней пошел? – не унимался его брат.

– Черт побери, Дилан, – произнес Сейдж, подавшись вперед. – Ей должно быть что-то известно. Она провела много времени с Джеем-Ди. Он оставил ей три миллиона долларов.

– И?

– И я решил выяснить, что ей известно. Возможно, он рассказывал ей, почему внес изменения в завещание. Возможно, это она его надоумила так поступить.

Дилан покачал головой:

– Скорее в этом баре пойдет снег. Тебе ведь не хуже моего известно, что Джей-Ди никогда в жизни не был подвержен ничьему влиянию. Черт побери, – добавил он с отрывистым смешком, – ты удивительно похож на него. Джей-Ди сам принял это решение, и его медсестра не может ничего знать.

Но Сейдж не собирался сдаваться. Он был уверен, что Коллин что-то знает.

– Я этого так не оставлю, Дилан. Но теперь мне будет труднее что-то из нее вытащить. Я, кажется, ее обидел своим намеком на то, что она обманным путем заставила Джея-Ди завещать ей эти деньги.

– Что ты сделал? – Дилан изумленно уставился на него, затем покачал головой. – Ты хоть раз слышал, чтобы нашего отца кто-нибудь обвел вокруг пальца?

– Нет.

– Или Коллин кажется тебе роковой женщиной, из-за которой любой мужчина может потерять голову?

– Нет, – повторил Сейдж.

По крайней мере, не в сегодняшних мешковатых слаксах и свитере. Но он помнил, как соблазнительно она выглядела в тот роковой вечер.

– Ты слишком много времени провел на своем ранчо. Это единственное объяснение, – сказал Дилан.

– Не понимаю, куда ты клонишь.

– Раньше ты умел очаровывать людей. Особенно женщин. Ты был душой компании.

– Ты говоришь о себе, а не обо мне, – ответил Сейдж с полуулыбкой. – Я не люблю людей.

– Раньше любил, – возразил Дилан. – До того, как ты купил себе ранчо и превратился в отшельника.

– Еще скажи, снежного человека, – хохотнул Сейдж.

– Вот-вот. Тебя никогда нет с нами. Ты проводишь больше времени со своими лошадьми, чем с людьми. Единственные люди, с которыми ты общаешься, – это твои работники.

– Но сейчас я здесь.

– Отцу пришлось умереть, чтобы заставить тебя сюда приехать.

Сейджу было неприятно признавать, что его брат прав. Но ему никогда не нравилась городская жизнь. Да, время от времени он ходил в ресторан с очередной подружкой и оставался у нее на ночь, но его всегда тянуло на свое ранчо. Там был его дом.