Судьба драконов

Штеффен покачал головой.

«Но ты упомянул о клинке. Откуда ты знаешь, что это был клинок, если ты не видел его?» – спросила Гвен. Она была уверена в том, что горбун лжет, но только не знала, почему.

Штеффен прокашлялся.

«Я сказал так, потому что предположил, что это был клинок», – ответил он. – «Предмет был небольшим и металлическим. Что еще это могло быть?»

«Но ты проверил дно горшка?» – спросил Годфри. – «После того, как вы опорожнили его. Может быть, он все еще в горшке, на самом дне».

Штеффен покачал головой.

«Я проверил дно», – сказал он. – «Я всегда так делаю. Там ничего не было. Горшок был пуст. Что бы это ни было, его смыло водой. Я видел, как оно уплывает».

«Если он был металлический, то как же он уплыл?» – спросила Гвен.

Штеффен прокашлялся, после чего пожал плечами.

«Река непостижима», – ответил он. – «Ее приливы сильны».

Гвен и Годфри обменялись скептическими взглядами. По выражению лица брата Гвен видела, что он тоже не верит горбуну.

Гвен начала терять терпение. Теперь она тоже была сбита с толку. Еще несколько минут назад Штеффен собирался рассказать им все, как он пообещал. Но, казалось, что он внезапно передумал.

Гвен подошла ближе и сердито посмотрела на него, чувствуя, что этому человеку есть что скрывать. Девушка изобразила свое самое суровое выражение лица, ощущая, как через нее прошла сила ее отца. Она была решительно настроена узнать то, что было известно ему, особенно если это может помочь найти убийцу отца.

«Ты лжешь», – произнесла Гвен холодным стальным голосом, сила которого удивила даже ее. – «Знаешь ли ты, какому наказанию подвергается тот, кто лжет члену королевской семьи?»

Штеффен начал заламывать руки и чуть не подскочил на месте. Он бросил на нее короткий взгляд, после чего тут же ответ глаза.

«Прошу прощения», – сказал он. – «Мне жаль. Пожалуйста, мне больше нечего добавить».

«Прежде ты спросил нас, избавим ли мы тебя от темницы, если ты расскажешь нам то, что знаешь», – напомнила Гвен. – «Но ты ничего нам не сказал. Почему ты задал этот вопрос, если тебе нечего нам рассказать?»

Штеффен облизнул губы, вперив взгляд в пол.

«Я… я… эм», – начал он, после чего сразу же остановился. Он прочистил горло. – «Я волновался… что навлеку на себя неприятности из-за того, что не доложил о предмете, который попал в желоб. Только и всего. Прошу прощения. Я не знаю, что это было. Оно исчезло».

Гвен прищурилась, пристально глядя на слугу, пытаясь разгадать этого странного человека.

«А что именно случилось с твоим хозяином?» – спросила она, не давая ему сорваться с крючка. – «Нам сказали, что он исчез и что ты имеешь какое-то отношение к этому».

Штеффен начал качать головой – снова и снова.

«Он ушел», – ответил он. – «Это все, что я знаю. Мне жаль. Я не знаю ничего, что может вам помочь».

Вдруг из другого конца комнаты раздался громкий свист. Обернувшись, они увидели, как желоб наполнился отходами, после чего те попали в огромный ночной горшок. Развернувшись, Штеффен побежал через комнату, торопясь к горшку. Горбун встал рядом с ним, наблюдая за тем, как он наполняется отходами из верхних покоев.

Гвен повернулась и посмотрела на Годфри. Он был сбит с толку не меньше своей сестры.

«Что бы он ни скрывал», – сказала она. – «Он нам этого не расскажет».

«Мы можем бросить его в темницу», – сказал Годфри. – «Это может заставить его говорить».

Гвен покачала головой.

«Я так не думаю. С ним это не сработает. Очевидно, что он очень боится. Я думаю, это как-то связано с его хозяином. Его явно что-то мучает, но не думаю, что это имеет отношение к смерти нашего отца. Я думаю, он знает нечто, что могло бы нам помочь, но чувствую, что арест только заставит его замкнуться еще больше».

«И что нам делать?» – спросил Годфри.

Гвен задумалась. Она вспомнила свою подругу, которую однажды поймали на лжи. Девушка вспомнила, что ее родители давили на нее каждый день, чтобы она рассказала им правду, но она этого не сделала. И только несколько недель спустя, когда все, наконец, оставили ее в покое, она сама добровольно рассказала обо всем. Гвен чувствовала, что от Штеффена исходит та же энергетика, понимая, что если они загонят его в угол, он им точно ничего не сообщит, что ему нужно время, чтобы самому во всем признаться.

«Давай дадим ему время», – сказала она. – «Давай еще где-нибудь поищем. Давай посмотрим, что мы сможем выяснить и вернемся к нему, когда у нас будет больше фактов. Я думаю, что он заговорит. Он просто не готов».

Обернувшись, Гвен стала наблюдать за Штеффеном, за тем, как отходы наполняли котел. Девушка была уверена, что горбун приведет их к убийце ее отца. Она просто не знала, каким образом. Гвендолин спрашивала себя, какие секреты скрывались в глубинах его сознания.

«Какой странный человек», – подумала Гвен. – «На самом деле очень странный».

Глава четвертая

Тор пытался дышать, когда льющаяся на него вода наполняла его глаза, нос, рот. После того, как Тор поскользнулся в лодке, ему, наконец, удалось схватиться за деревянные перила. Он цеплялся за них изо всех сил, когда безжалостная вода пыталась ослабить его хватку. Каждый мускул его тела содрогался, он не знал, сколько еще он сможет продержаться.

Все его товарищи вокруг него делали то же самое, изо всех сил цепляясь за все, что попадалось им под руки, когда вода пыталась сбросить их с лодки. Тем не менее, им все же удавалось держаться.

Звук был оглушительный, кроме того, было сложно увидеть что-нибудь ближе нескольких футов перед собой. Несмотря на летний день, дождь был холодным. От ледяной воды бросало в дрожь. Кольк стоял, нахмурившись, поставив руки на бедра, словно он был непроницаем для стены дождя. Он то и дело кричал на все, что его окружало.

«ВЕРНИТЕСЬ НА СВОИ МЕСТА!» – кричал он. – «К ВЕСЛАМ!»

Кольк и сам сел и начал грести. Через несколько минут парни, скользя, поползли по палубе, возвращаясь к своим скамейкам. Сердце Тора бешено колотилось, когда он оторвался от перил, пытаясь пересечь палубу. Крон все это время находился у него за пазухой, когда Тор, поскользнувшись, упал, ударившись о палубу. Он прополз весь остаток пути и вскоре оказался на своем месте.

«ПРИВЯЖИТЕ СЕБЯ!» – крикнул Кольк.

Бросив взгляд вниз, Тор увидел под своей скамейкой узловатые веревки. Он, наконец, понял, для чего они предназначались. Нагнувшись, Тор обвязал одной веревкой свою талию, пристегивая себя к скамейке и веслу.

Это сработало – он больше не скользил и вскоре даже смог грести.

Все парни вокруг него возобновили греблю, и Тор почувствовал, что лодка начала продвигаться вперед. Впереди него место занял Рис. Через несколько минут стена дождя перед ними начала ослабевать.

Тор продолжал грести. Из-за этого странного дождя его кожа горела, каждая мышца его тела изнывала от боли. Наконец, шум дождя начал утихать. Тор начал ощущать, что теперь на его голову лилось уже меньше воды. А еще через несколько минут перед ними открылось солнечное небо.

Пораженный, Тор оглянулся – оно было абсолютно сухим и ясным. Это было самым странным из всего, что ему приходилось испытывать в жизни – одна половина лодки была под сухим светящим солнцем, в то время как другая ее половина находилась под ливнем, когда они, наконец, прошли через стену дождя.

Наконец, вся лодка оказалась под ясным голубым небом и желтым солнцем. Их окутало солнечное тепло. Наступила тишина, стена дождя быстро исчезла. Все члены Легиона обменялись растерянными взглядами. Казалось, что они прошли сквозь занавес в другую реальность.

«ОТСТАВИТЬ!» – крикнул Кольк.

Все парни вокруг Тора побросали свои весла и издали дружный стон, пытаясь отдышаться. Тор сделал то же самое, чувствуя, как трясется каждая мышца его тела. Его охватила благодарность за возможность снова дышать. Он откинулся назад, жадно хватая ртом воздух, пытаясь расслабить свои ноющие мышцы, в то время как их лодка скользила в этих новых водах.

Наконец, Тор пришел в себя, встал и огляделся. Он бросил взгляд на воду и увидел, что она изменила цвет – теперь она была ярко-красной, светящейся. Они оказались в другом море.