Давай любить друг друга

– Я серьезно.

– Хорошо.

Я поджимаю губы, видя, что он снова переводит взгляд на свои руки. Мне его очень жаль.

– Прости. Но, пожалуйста, не смотри на меня так пристально. Это жутковато.

Я улыбаюсь ему, показывая, что не хотела портить атмосферу, он улыбается в ответ.

– Нет, все в порядке. Я просто размышлял.

– О том, как выйти из этой гротескной ситуации?

Он тихонько смеется, вновь заглядывая мне в глаза. Какие у него поразительно прозрачного цвета глаза, даже прозрачнее, чем аквамарин. Кажется, будто это текущая вода. И мне остается только гадать, кто он: пруд, тихий и неподвижный, река, приветливая, но непредсказуемая, или цунами, мощное и опасное.

– Нет, о том, как позвать тебя на свидание. Ты немного жутковатая, но симпатичная, – шутит он, подмигивая мне. – Все же это важно.

Я сглатываю слюну. Внешне я спокойна. Внутри же я уже ничего больше не контролирую. Мой мозг нагревается, как турбина, а сердце исполняет ремейк Un, Dos, Tres под звуки маракасов. Если коротко, я крайне рада, что он хочет встретиться со мной еще раз. У меня в запасе куча смешных ответов, но я предпочитаю не использовать их. Обычно мужчинам не нравятся веселые или хоть немного необычные девушки. Думаю, их это пугает.

– Не думай слишком долго: рискуешь передумать.

Он бросает взгляд на свои тикающие часы и говорит:

– К сожалению, мне нужно идти. Вечером мы с друзьями идем на концерт. Но я был бы рад снова с тобой встретиться.

Я чувствую, как от этих слов меня накрывает волна тепла. Хорошо, однако, что я вышла подышать свежим воздухом.

– Буду рада.

Его лицо озаряет победная улыбка.

– Супер!

Клеман достает телефон, и я даю ему свой номер: так все просто и ясно. Наконец он встает, надевает куртку и убирает компьютер в сумку.

– Спасибо, Виолетта, – говорит он, глядя на меня. – Бесспорно, так продуктивно я уже давно не учился.

Я скромно машу рукой, несколько смущенная тем, как пристально он смотрит. Как будто хочет что-то до меня донести. Очевидно, что-то слишком для меня неуловимое.

– Не за что. Обожаю помогать людям. Особенно подыхающим со скуки будущим экспорт-менеджерам из золотой молодежи.

Он качает головой, приподняв бровь.

– «Подыхающим со скуки»?

– Вот только не говори, что тебе очень весело, я все равно не поверю. В процентах и политике распределения нет ничего возбуждающего. Согласись, в мире куча занятий, от которых можно реально словить оргазм!

Я понимаю, что сказала, только когда вижу блеск в его глазах. Да, Виолетта, вперед, не стесняйся, говори «возбуждающий» и «оргазм» в конце каждого предложения – так он точно тебя поймет.

Я тут же поправляюсь:

– То есть, должно быть, это чертовски скучно…

– Признаю, мне известно многое, от чего можно словить оргазм.

Великолепно. Что ж, я заслужила. Я опускаю взгляд в надежде вдруг превратиться в жидкость или стать деревом, из которого сделан стул, или самим стулом.

Вновь взглянув на Клемана, я замечаю, что он сдерживает смех. Неожиданно, но он больше не похож на того смущающегося парня, который не знал, как ко мне подойти. Теперь он кажется более спокойным и уверенным в себе. Мне это нравится.

– Мне уже не терпится вновь с тобой увидеться, – говорит он наконец.

Я наблюдаю, как он уходит, и с облегчением расслабляю плечи. В какой-то момент он вдруг останавливается, мгновение колеблется и возвращается ко мне. Я вопросительно смотрю на него. Он протягивает мне свой зонт:

– Думаю, он тебе понадобится.

Я машинально беру его, хоть и собираюсь отказаться.

– Я…

– Возьми его. Так ты точно будешь вынуждена снова встретиться.

Я улыбаюсь и охотно уступаю ему.

– Да, ну или я его украду и ты больше никогда его не увидишь.

Он отступает назад и пожимает плечами:

– Если это худший из вариантов, то все не так уж и плохо. Это далеко не самая моя любимая вещь.

* * *

Вернувшись домой, я улыбаюсь от уха до уха. После ухода Клемана я еще ненадолго задержалась в ресторане, чтобы съесть десерт. Не знаю, к чему это все меня приведет, но…

– Ты что, издеваешься надо мной? Я тебе сто раз звонила!

Из состояния задумчивости меня выводят язвительные упреки Зои, сидящей на том же месте. Она прожигает взглядом телефон в моих руках. Я не знаю почему, но у меня ощущение, будто меня поймали на месте преступления, и меня это раздражает.

– Я ела, общалась кое с кем и не обращала внимания на…

– Видела, спасибо. Я хотела, чтобы ты купила мне что-нибудь.

В этот раз я не выдерживаю. Я кладу телефон на журнальный столик в гостиной громче, чем следует, и упираю руки в бедра.

– Так, теперь ты меня уже бесишь, Зои. У нас у всех раз в месяц бывают месячные, но мы продолжаем жить, не мучая всех вокруг и не набирая при этом два лишних килограмма. Так что твой единственный выход – побыстрее свыкнуться!

Я говорю холодно, и Зои чувствует, что чаша моего терпения переполнилась. Господи, как же хорошо! Моя лучшая подруга злобно на меня смотрит, но не отвечает. Она знает, что я милашка, но этим нельзя злоупотреблять. В общем, пока мы молчим, она ведет себя как последняя стерва, и это откровенно раздражает.

В конце концов она недовольно бормочет: