–
нет.
–
что
блять?
–
никак
нет,
сэр!
–
значит да. я вам сто раз говорил туда не соваться, вам что, медом намазано?
других мест, чтобы нажраться нет? драить унитазы будешь, хоффилд, до конца
месяца. а гэлвин, твой ебырь, – на гауптвахту поедет! прекращайте играть в
ебаных
микки-маусов
[1]
и
займитесь,
сука,
делом!
джейсон каску не скидывает, слегка бьет по ней. даже не больно. слова, которые он кричит бедному капралу прямо в ухо, больнее. но он терпит. все терпят. колчека никто не осуждает. пусть сегодня ходит орет, а завтра – бегает счастливый. а не наоборот.
лейтенант хочет пройти дальше, поданимать других, но вовремя замечает застывшую парочку, что смотрит на него. приглядывается, выступающее сквозь арки солнце нещадно слепит.
–
гиддингс?
ты
что
тут
делаешь?
–
удивляется
он
девушке.
саманта смотрит сначала на джейсона, потом на ника. сержант пожимает плечами, мол "я хз, сама думай что и как ему сказать. я если что рядом, тыл прикрою". возвращает свой взгляд на лейтенанта.
–
привет,
джейсон,
–
неплохо
начинает.
морпеха тошнит от ее любезностей. слишком правильная, слишком воспитанная. приехала такой три месяца такой, такой и осталась. и чхать хотела на то, как тут все друг друга матом кроют и нахуй по пять раз на дню посылают. у джейсона колчека сегодня рекорд – уже семерых нахуй послал.
–
тебя
здесь
быть
не
должно,
–
говорит
он
без