Гилофобия
– Ты бы знала, как мне сложно тебе доверять. Ты бы знала…
– Что это значит? – обиделась я.
Света замерла и указала на мою руку:
– Покажи, что прячешь.
Я скрестила руки на груди:
– Ничего.
– Мы подруги?
Я кивнула.
– Хочешь, чтобы я тебе все объяснила?
Меня накрывало сомнениями. Взамен она просила всего лишь задрать рукав или понадобится еще что-то? Прыжок веры? Я закатала рукав водолазки, надеясь, что на место приземления мне подстелили соломку. Света подскочила к креслу.
– Твою ж… – Ее почему-то жутко развеселили мои шрамы. Вот так открывай подруге стыдные секреты – засмеет. Она не отрывала взгляд от надписи: – Вот теперь, я спокойна. Не ошиблась. – Она с блаженной улыбкой осела на пол, опершись на мои ноги. – Не представляю, что делала бы. Будь ты с ними заодно.
С ее плеч будто груз свалился. Она излучала довольство. То накрыло и меня. Я спросила:
– Есть-то будем?
Хихикающая Света поднялась.
– И одежду бы удобную, – добавила я.
Ну вот. Наконец-то все вернулось в норму. Так я думала, пока мы не вышли в коридор. Я забыла, что здесь бродила жуткая бабуля. Света же словно не замечала ее и толкала меня к лестнице.
Всю дорогу до кухни я оборачивалась, проверяя, следует ли за нами пожилая женщина с пустым взглядом. Она напоминала мою мать.
Удивительно, на кухне мы оказались не одни. Женщина в однотонном хлопковом костюме готовила стол для нас. Света ей кивнула. Та заторможено отреагировала. Поправила напоследок кружки: ручки стали идеально параллельными друг другу, и вышла.
– Она немного не от мира сего, – прокомментировала Света и жестом пригласила меня за стол. – Из персонала она одна. Странная, но зато вопросы не задает.
– Удобно, когда ты глава мафии, – пошутила я, но подруга вновь не посмеялась.
Вечер неудачных шуток. Просто невыносимо! Мне нужно-то хоть немного понимания. Вероятно я вновь придиралась, ведь достаточно и того, что мы обе сумасшедшие.
– Ты чего улыбаешься? – спросила Света, нисколько не огорченная этим фактом.
– Думаю, что ты сошла с ума.
Света картинно закатила глаза и пододвинула мне чай:
– Да, насчет этого. Что тебе говорил о своем происхождении Сергей?
Я пожала плечами. О нем ничего толком не знала.
– Мы с ним не болтаем по душам.
– А так и не скажешь, – заметила Света, дующая на ложку с супом. – Со стороны идеальная семейка.
– Знаю, – согласилась я. – Он старается. Но я не могу перебороть себя и относиться к нему по-человечески.
Света рассмеялась, я придержала ее руку с ложкой. Жалко же суп. Выглядел аппетитно. Да и салфетки под тарелками белоснежные.
– Забавно, что ты использовало именно это слово, – наконец соизволила объяснить свою радость подруга.
Я ее отпустила.
– А как мне его называть? Бесчеловечный ненастоящий отец? Животное? – перебирала я варианты с энтузиазмом. – Заклевавший меня мужик?
– Что ты сказала?
– Мужик, – неуверенно повторила я.
– Я в шоке, как информация просачивается в твой мозг. Или, – Света смотрела на меня, как на лягушку, которую намерена препарировать, – она не просачивается. Ты просто все понимаешь здесь. Чувствуешь. Хм…
Она задумалась. Я не мешала. Суп и вправду оказался замечательным. Я доела, прежде чем спросить:
– А ты чего здесь решила поселиться?
– Дед! Черт бы его побрал! – Света пригрозила полу кулаком и пустилась в долгое объяснение. Оказалось, наследство она получила не совсем добровольно. – Они с мамой сговорились. Вот от кого, а от нее я не ожидала подставы. Подсунула мне документы.
– И ты не читала, что подписываешь? – удивилась я, потянувшись к яблоку, лежащему в чаше с другими фруктами.
– Нет. Она меня разбудила фразой, доча, ты только не переживай, дедушка умер. – Света негодующе всплеснула руками. – Я знала, что ему накануне вечером было плохо. Но ему вечно плохело в последний месяц. И вот мама выдергивает меня из постели, прямо в пижаме, и тащит в кабинет к отцу. Там уже стоит мужик какой-то. Мама: «Это юрист». И вручила мне ручку. Сказала: «Я знаю, что ты хотела съехать, это твой единственный шанс жить самостоятельно». Я спросила, что должна подписать. Она говорит: «Бумаги на наследство». Я отказалась, а она запричитала, отказ же. Все, как я и хотела. Мне нужно обязательно подписать отказ! И торопит меня, что вот отец придет, и я не успею сделать как хочу!
– Звучит так, будто не стоило ничего подписывать.
Света возмутилась под хруст моего яблока:
– Пять утра. Я у нее уточнила: «Мам, я точно буду абсолютно свободна после этого?» Она кивнула. Мама мне раньше никогда не врала.
– Так и чем закончилось? – Я запуталась, словно это меня с утра вырвали из постели и стали кричать о подписании важных бумаг.
– Я подписала. – Она рухнула лбом на стол. – Такая тупая манипуляция. Представь, она всю жизнь говорила мне правду, чтобы в один день разрушить мою жизнь.
Легко. Всего лишь всю жизнь шла подготовка.
– Ты же могла отказаться после, разве нет?
Честно говоря, я совсем не разбиралась в наследственных делах. Думала, что это и так понятно. Я никого из родственников не хоронила в сознательном возрасте, а отец умер так давно и бедным, что меня не задела дележка наследства.
– Смешно, но могла, – согласилась подруга. – Но тогда ближайшим наследником стала бы бабуля.
– О-о, – протянула я.
Вот теперь все сложилось. Бабушка Светы приняла бы наследство. В этом-то и проблема. А многомиллионное имущество предполагало дорогое содержание. Приняв наследство подобного рода, даже продать его затруднительно. Нужно на что-то содержать огромные площади, пока идут торги. Два года в лучшем случае, если не подвернется удачный покупатель. Можно, наверное, выставить совсем по дешевке, но даже до этого момента платить коммуналку и налоги пришлось бы.
– Один дом тебе достался от деда? – полюбопытствовала я.
– Не-а. – Света подперла подбородок ладонью и послала мне взгляд «ты сейчас офигеешь». – Оказалось, имущество всей семьи было на дедуле. Две квартиры, два дома, восемь машин, клуб.
Я долго вдупляла, а потом вырвалось:
– Что?!
– Да.
Я от волнения подскочила:
– Твой отец теперь работает на тебя?
– По документам, – улыбнулась она. – Сколько же всего от нас скрывали взрослые.
– Да, так жаль тебя, внезапно-озолотившаяся наследница миллионов, – посочувствовала я наполовину в шутку, наполовину всерьез.
Для многих ситуация Светы – недостижимая мечта, но по факту большинство не поняли бы, что делать. Сохранить деньги на сто процентов, возможно лишь продолжив семейный бизнес.
– Да, ты все правильно поняла. Если я и могу продать мелочь, по типу машин, то все равно останусь в долгах, пока буду думать, как разобраться с этим дворцом, – она развела руками в отчаянии, демонстрируя внезапно свалившиеся на нее хоромы, – ты знаешь, в какую сумму мне вышло спустить воду в бассейне? Я даже не знала, что содержать бассейн так дорого! На грани разорения! Думаешь, мне хоть немного на карту кинул заботливый дед перед смертью? Нет. Думаешь, оплатил сиделку для бабули наперед? – Видимо, сиделка та странная женщина, которая выставляла кружки параллельно. – Нет. Этим занимался отец. Отец, у которого фактически и находятся все деньги. Отец, через которого проходят все денежные потоки. Отец, который сказал, что ни копейки не даст: нужно самой поработать. Вернуться в семейный бизнес. Заняться клубом. Ловушка захлопнулась.
Воздух наполнился мрачной торжественностью.
– Зло победило, – выдала я с печальной улыбкой.
– Ага, – легко согласилась подруга. – И есть только один вариант сломать план дедушки по привязке меня к месту. Отказаться от наследства пока не поздно и ждать, когда бабуля разорит всю семью. Я буквально буду виновата, что они по миру пойдут.
Было неловко спрашивать, но я не удержалась:
– А бабушка разве вменяемая?
Светины глаза сверкнули:
– Более чем, когда дело касается продажи дома. Она ведь думает, что в нем сосредоточенно великое зло, которое мы обязаны сдерживать.
Походило на бред. Я нахмурилась. Это озвучить не осмелилась. Слишком оскорбительно наезжать на бабушку Светы. Сложно быть хорошей подругой, когда нужно оставаться тактичной. Вот бы обходной вопрос найти, чтобы Света сама всем поделилась.
Как же неудобно не владеть навыками коммуникации.
Света покосилась на меня с подозрением:
– У тебя такое лицо, будто ты занята решением вопросов глобального потепления или, может, голода. Или! Может, ты поверила в то видео о плоской земле и теперь подозреваешь, что тебе все врали?! – И она расхохоталась. Но так напряженно, что я не поддержала ее смех, а она вдруг серьезно сказала: – Что если тебе и вправду все врали?
Я сомневалась, что Света имела в виду плоскую землю.
Приятнее было бы услышать, что земля лежит на трех китах. Или, на крайний случай, слонах. Но уж никак не то, что близкие врали в лицо.
Глава 33. Садоводы
– Здесь ты такая стерва, – бормотала я, выкапывая яму.
Света даже не присела на корточки, чтобы поддержать меня морально. Она достала записку из кармана рубашки, накинутой на плечи поверх футболки, медленно развернула сложенный лист и зачитала, что мы писали перед сном:
– Аля – твоя лучшая подруга. Она тебе поможет. Единственный вариант разобраться с остальными – полное доверие Алине. Она местная, но не знает об этом. Не зли ее. А еще у нее есть дикий парень…
– Я поняла, хватит, – перебила ее. Я-то все помнила. Перед сном Света много чего наговорила и вела себя крайне странно, но это было почти весело, и я не сопротивлялась. Еще я игнорировала звонки и сообщения от домашних. Только написала им, что у меня все в норме, а после кинула в ЧС. В основном потому, что Света ворчала, что нас не должны будить. Лучше бы отключить телефон.
Сон обещал быть чутким. Так считала Света. Я-то обычно крепко спала, поэтому сомневалась, что сон на полу в библиотеке вдруг будет каким-то особенным. Света потом достала листок с ручкой и сказала, что заботится о своем сне, а не моем. Очень мило. По-дружески.
Вот этим самым листком она сейчас и размахивала перед моим носом.
– Я все записала, так что знаю все про тебя. Ты обещала помогать, вот и помогай, – тараторила она.
Я отмахнулась от надоедливой бумажки и произнесла:
– Давай уже сделаем то, за чем ты все это устроила.
Света кивнула и достала прядь моих волос из джинсов. Она бросила волосы в ямку, выкопанную мной, и ногой вернула рыхлую землю на место. Затем притоптала участок с посадкой.
Я осмотрелась. Лес спокойный. Подозрительнее, чем обычно, ведь я в необычной компании, так еще и Острозубик где-то там. Я переживала за их встречу со Светой, в последний раз она его чуть не убила.
– И что дальше? – спросила я, поднимаясь.
Света пожала плечами:
– Ждем. Я, по-твоему, каждую ночь, что ли, посадками занимаюсь?
– Ну вдруг ты в этой своей версии садовник-огородник.
Она спросила любопытно:
– Какой еще версии?
Смешно. Здесь Света не помнила реальность, а там я не помнила сны. Теперь понятно, почему она боялась рассказывать об этом, ведь там мне сложно поверить ей. Здесь же она знала меньше меня. А там я меньше ее. Абсурд. Как нам договариваться в таких условиях? А еще Света призывала не рассказывать себе лишнего. Это звучало так, будто она себе не доверяла. Странно.
Но менее странно, чем все остальное.
До погружения в сон Света заявила, что я родилась здесь. В лесу. Миленько. Надеюсь, неправда. Хотя это многое бы объяснило. Например то, что мать меня боялась. Я бы тоже напугалась, если бы вдруг родила ребенка, на которого согласилась во сне. Эта тема сильно меня беспокоила.
Мы со Светой сели у дерева, ждать, когда случится чудо. Я не верила, что из моего волоса вот так возьмет и что-то вырастет. Может, это опять странный сон? Может, это очередные проделки бессознательного? Но все становилось логичнее, поэтому я не удержалась и спросила:
– Что будет, если ребенок… В смысле, если завести его здесь.
Я вся покраснела. Так и не выразила мысль нормально.
– Ты спрашиваешь, можешь ли забеременеть здесь? – Света широко улыбалась, ее веселило мое смущение. Она продолжила через долгую издевательскую секунду: – Если местный будет участвовать в процессе, то и ребенок получит частичку местной тьмы. Если два человека, то ничего не произойдет. У людей здесь только дух, – она ткнула пальцем в свою грудь, – если я порежусь, то проснусь без раны. Если я встречу здесь красивого паренька, то ничего не будет. Но если местного, то другое дело. Но для тебя дела всегда плохи. Так что только воздержание.
Она походила на проповедника, наслаждающегося моим озадаченным лицом.
– Что за бред? – возмутилась я. – Во сне нельзя забеременеть.
– Если бы ты так думала, то не спросила бы.
– Сны так не работают, а в реальном мире, ты сказала, что мы во сне, – напомнила я.
– Так я и не спорю, что мы во сне, – парировала Света. – Но это же не отменяет того факта, что кошмары существуют.
Слишком сложно. Я запуталась.
– Еще раз, – начала я вдумчиво. – Мы во сне. В кошмаре.
– Да.
– Я местная, поэтому здесь все помню, а там нет?
– Да, важно не только, что у тебя есть родственники здесь, но и факт рождения здесь.
Эта мысль показалась важной, но я не поняла, почему, и уточнила:
– То есть можно быть родственником кого-то из местных, но не принадлежать к этому миру? – Под этим миром имелся в виду вечный кошмар, где мы со Светой сейчас находились.
– Ага. – Она надолго затихла. – Но я не знаю, откуда мне это известно. Смешно, да? – Смешно не было. – А как тебе живется в реальности, где ты не помнишь всего? Для меня этот мир – просто сон, но для тебя-то это главный мир. Наверное, сложно.
Ни капли сочувствия в голосе, лишь любопытство. Я не ответила. Света еще в библиотеке попросила не обижаться на свои слова во сне. Теперь понятно, о чем она.
– Зачем тебе это все? – поинтересовалась я.
– Что именно?
– Моя помощь.
Света медленно отвернулась. А затем воскликнула:
– Смотри!
Она указала пальцем на то место, где мы закопали в землю прядь моих волос. Там вились черные ростки. Жутковато. Из земли будто змеи лезли и пытались сплестись в какой-то предмет. Я подползла ближе, чтобы рассмотреть, что происходит.
Это точно не растение, походило на черный туман. По моей спине прошел мороз. Я не сомневалась, что в той пещере был такой же. Исцеляющая темнота. Но в то же время пугающая и пустая. Я вернулась к дереву, чтобы быть подальше от черноты, которая, казалось, пронизывала все в лесу, витала в воздухе, бежала в моих венах.
Свету это, судя по всему, пугало не меньше. От нее пахло страхом. Сложно понять, почему она до сих пор не сбежала. Видимо, ее цель сильнее испуга. Меня же держало любопытство и обещание помочь.
Наконец все затихло. После внезапно обрушившейся тишины, до меня дошло, что рост сопровождался шумом. Но описать я его не смогла бы. Тот словно был в моих ушах, а теперь иссяк. Поток замер. Обрел форму.
У меня чуть челюсть не отпала при виде того, что выросло. Света с интересом ее осматривала:
– И что это?
Я смотрела на копию моей кровати, но с острыми зубьями, торчащими из матраса.
– Это местное пространство так искажает мои воспоминания?
– Нет, это ты так воспринимаешь свое окружение, – уверенно прокомментировала Света. – Что не так в твоем мире с кроватью?
– Боюсь спать, потому что просыпаюсь часто раненной, но не помню из-за чего. – Обидно, что частичка моего тела превратилась вот в это. Вопросы, однако, остались: – Так и как это работает?
– Твое тело накопило воспоминаний из того мира, вот и пророс росток.
Света осталась довольна опытом. Подозрительно. Это немного напрягало. У меня возникла неприятная мысль.
– Ты что была не уверена, что я местная? Это проверка? Дай-ка свои волосы.
Я потянулась к подруге, та стала отбиваться. Безобидная перебранка перерастала в драку.
– Ой, не уверена, что мы подруги! – хрипела Света.
– Мне нужна только прядь, чтобы проверить, как это будет работать с тобой.
– Не будет, отстань.
– Нет, давай проверим.
Я прижала подругу к земле. Так удалось раздобыть блондинистую прядь. Рывком я втолкала ту в рыхлую почву у ножки кровати. Мы со Светой замерли. Она тоже ждала. Не знала результата. Вот же ж змея.
– Началось, – прошептала я завороженно.
Света дернулась от разрастающейся темноты, тянущейся из-под земли. Я отпустила подругу, а сама осталась смотреть, как местная земля одаривала нас.
– Поняла! – Я от восторга аж подскочила на ноги. – Природа. Она справедлива. Мы ей тело, а она нам воспоминания. Твой дед! Его похоронили на болоте!
Радостная, я кружила рядом с моей кроватью, один в один как в реальности, но с шипами, и восторженно пялилась на кресло Светы. В таком она обычно читала дома. Это ее кресло для «книжных выходных».
– Почему оно пушистое? – пробормотала Света, видимо, недовольная тем, какими милыми были ее мысли о реальности.
И это несмотря на то, что судя по появившемуся креслу, Света частично принадлежала и этому миру.
– Потому что в реальности ты, – я наклонилась к ее уху и прошептала, – милашка.
И злорадно засмеялась. Самое веселое событие за ночь. Сомнительно, что увижу что-то лучше, чем подругу, возмущающуюся собственной мимимишностью. Одно очевидно, – Света права, факт рождения здесь важен: ведь она жила в реальности со всеми воспоминаниями, а я – нет.
– Я могу их сохранить?
Света обернулась на меня:
– Кого?
– Воспоминания. Есть способ помнить все?
– Если бы я знала, думаешь, мучилась бы с тобой? – съязвила она и прошла мимо.
– Естественно, – я поплелась за ней, – мы ведь друзья.
Столько всего нужно узнать, но я все не решалась. А Света все не останавливалась. Что она намерена делать? Она проверила меня, и теперь ей что-то нужно? Но почему она не говорит?
Мы вышли к болоту. Я весь путь озиралась, искала взглядом Острозубика. Он настоящий. От осознания этого хотелось идти вприпрыжку. Но еще я волновалась. Если у меня получалось перемещаться из сна в реальность, то могу я брать Острозубика с собой?
Сквозь слабый туман хорошо просматривался особняк. Рядом со входом ходил волк. Я остановилась, как вкопанная. Точно. Родня Светы – волки. Она словно прочитала мои мысли и обернулась:
– Не бойся, он уже мертвый, это всего лишь его тень.
– Но он в прошлый раз напал на Острозубика, – напомнила я.
– Потому что твой звереныш зашел на его территорию, если бы он этого не сделал, то ничего бы не было. – Она двинулась вперед.
По мере приближения Света шла все уверенней, а вот я заставляла себя делать каждый новый шаг. Все мои инстинкты противились. Сегодня я ощущала это особенно сильно, потому что видела, куда иду.
За моей спиной раздался свист. Мы со Светой замерли. Она послала мне уничтожающий взгляд. Я пожала плечами, но это не помогло умерить раздражение подруги, потому что я улыбалась. Ну а что? Я рада, что он меня позвал. И не представляла, как скрыть это. Хотя как будто не следовало столь бурно проявлять чувства при людях, которым я не до конца доверяла здесь.
– Скажу ему, что все нормально, и вернусь, – пояснила я.
– У нас, по-твоему, дел нет? – возразила Света.
– Иначе он опять нападет на твоего деда.
– Ну и глупец. Умрет, как дурак.
– Завязывай, – процедила я и направилась к деревьям.
Глава 34. Доказательства
Спросонья я говорила все, что могла вспомнить, пока в лицо тыкали фонариком. Я часто моргала в попытке избавиться от назойливого света, но голос подруги повторял, что нужны все детали.
– Не так и обязательно тебе знать, что мы с ним поцеловались. Зачем тебе эта информация?
– Развратница, – хихикнула Света. – Ну и что дальше? Быстрее.
– Ты орала, а потом хотела натравить на него волка, тогда я пнула тебя, и мы подрались.
– Что? – Фонарик резко отвели. Из полумрака показалось лицо Светы. – Так ты из-за этого меня пнула? Зачем?! Я ведь и так тебе не доверяю!
– Что сделала? – удивилась я, крутясь на полу библиотеки, где мы разложили матрасы.
Странный выбор места для сна, но Света была настойчивой. Раз для нее это важно, я согласилась. Теперь же раздражало, что она ругалась и требовала чего-то. Я отмахнулась от мобильника и скрылась под одеялом. То безжалостно сдернули. Я поежилась от холода. Не то чтобы в библиотеке было невыносимо, просто после сна хотелось побыть в тепле.
– Целую ночь грела одеяло, – буркнула я.
Света швырнула его на меня и выругалась. Ее что-то ужасно злило, но мне все равно. Я выспалась. Сон оказался замечательным. На самой первой ночевке у Светы дома ее мама говорила, что на новом месте снятся будущие женихи. Здесь я еще не ночевала. У меня болели пальцы на правой ноге, но я чувствовала себя отлично. Точно снилось что-то хорошее, я даже не злилась на подругу за утреннюю ругань.
Какая разница, если оно такое прекрасное?!
Потом пришла бабушка. Ну как пришла, – она влетела в библиотеку и заплакала. Света стала ее успокаивать. На этом я отправилась умываться, прихватив телефон. На туалете читала сообщения от семьи. Старшие, как всегда, не побрезговали подключить к разборкам Феликса. Он слал мне недовольства за испорченный ужин, но в виде смешных картинок. Чаще всего повторялся мем с котиком, на которого кричит блондинка, которую успокаивает брюнетка. Учитывая вчерашний скандал в ресторане, картинки в тему.
Я ответила увеличенным лицом кота.
Зря.
Мне высветилось, что сообщение прочитали, и телефон тут же завибрировал. Я чуть его не выронила. Сидели и ждали, что ли, когда проснусь? Я спустилась на кухню под пиликанье телефона. Сергей названивал. Нечего ему сказать. Света вчера столько всего наговорила, что я поняла лишь одно: у нее не все в порядке. И как приемлемая подруга, я должна попытаться ей помочь. Ну или пережить безумие. Или просто быть рядом, пока она сходила с ума. Так странно быть не самой сумасшедшей.
На кухне я оказалась не одна, а в компании сиделки, которая по совместительству делала по дому все, что могла. Но судя по пыли в библиотеке, старушка то ли не все успевала, то ли Света туда мало кого пускала.
Я сидела за столом, когда из холла послышался звон.
Сиделка оторвалась от помешивания каши. Она явно не привыкла к утренним посетителям и сейчас разрывалась между сгоревшим завтраком и вежливостью. Но она так и не двинулась к двери, стояла и тревожилась. Зато Света сбежала со второго этажа:
– Иду-иду!
Будто бы гость мог это услышать и успокоиться. Тот весьма настойчивый. Я из любопытства пошла к холлу, но спряталась за дверным косяком. Света как раз включила камеру. Я не видела изображения, поэтому прислушивалась.
– Пришел поговорить.
Из-за искажения я не понимала, кто это.
– Я не веду переговоры, – заявила Света деловито.
– О какой сумме речь?
– О баснословной, – раздался писк. Света тихо добавила: – Придурок.
Я вышла к подруге, как только она выругалась. Очевидно, последнее не предназначалось для чужих ушей.
Она сложила руки на груди:
– Давно подслушиваешь?
– Вы всего по два предложения сказали, – оправдывалась я малому преступлению.
Света потащила меня за локоть в кухню, оттуда выгнала сиделку, а мне вручила мобильник с видео. Пока я пересматривала то, что наболтала спросонья, Света положила нам молочной рисовой каши. Я отодвинула тарелку.
– Еще сытнее еды нет? – бормотала я.
Безумие подруги развязало мне руки.
– Что-то еще, миледи? – Света размахивала грязной ложкой.
– Кофе, например.
На меня направилась ложка.
– Что думаешь насчет своего сна?
Походил на бред сумасшедшего. Свету это разозлило. Она ходила вокруг кухонного острова по-прежнему с грязной ложкой. Рис летел во все стороны. С каждым шагом подруги сиделке добавлялось время уборки.
Наконец Света обратилась ко мне:
– Ты понимаешь, что это все по-настоящему?
Мне нужна была консультация с психологом, чтобы узнать, как правильно вести себя в подобных ситуациях.
– На том видео я рассказываю про сон, – мягко начала я. – И несу несусветную дичь.
– Это не дичь. – Ложка отскочила от столешницы и звонко приземлилась на полу.
Сомнительно. Я нашла момент на видео, где рассказываю, как из земли растет кровать.
– По-твоему, это реальность? – уточнила я.
Света искала новую ложку:
– А, по-твоему, все реальности должны работать на тех же условиях, что и наша?
– Ты сама сказала, что сон – это не реальность.
– Да, но для нас, рожденных в этой реальности, для остальных же сон и есть их реальность. Для тебя наша реальность – сон. – Я ущипнула себя. Больно. Света пояснила: – Но у тебя есть человеческие гены, поэтому ты чувствуешь все, как мы. Я же объясняла.
