Царевна (Не) Смеяна

Глава 9. Старший доведчик

По скрипу деревянных половиц в коридоре я поняла, что царский советник подкрался к двери Судебной палаты и прислушался, что не помешало мне продолжить читать вслух письмо от нанятой отцом подруги, которую я искренне хотела довести до самоубийства.

Она постоянно жаловалась на свою никчемную жизнь, и я решила, что милосердно помогу ее покинуть.

Развить сочувствие – вот что советовал лекарь до погружения в омут безумия, и я посмертно выполню его желание, ведь его тело уже привезли в мертвецкую для осмотра.

– «Я так одинока», – прочитала я вслух и подчеркнула красной тушью строку.

– Не вижу в этом проблемы, – тут же холодно ответила я.

– «Я никогда не найду себе пару, и у меня никогда не будет детей», – продолжила я мрачно зачитывать послание и вдруг задумалась.

– Звучит неплохо, – уверенно подытожила я и кивнула.

– «Я могу умереть одна», – произнесла и уголки моих губ дрогнули в призрачной улыбке.

– Мы все умираем одни, – угрюмо сказала я и бросила проницательный, тяжелый и крайне зловещий взгляд на распахнувшуюся дверь.

– Царевна Смеяна, у вас совсем не получается подбадривать людей, – произнес с лучезарной улыбкой Волх. – Вы человек или мертвец? Перепишите ответ. Бедная девица. Она обязательно вам напишет еще раз, чтобы выяснить, что с вами случилось.

– Мертвецы, как известно, на письма не отвечают, – резко ответила я и отложила в сторону берестяной свиток, так сильно почерканный красной тушью, что казалось будто я использовала его для разделки трупов.

Надеюсь, царский советник пришел мне сообщить, что кто-то из моих гостей в мертвецкой ожил и сейчас сеет хаос и разрушение во дворце, старательно высасывая костный сок.

– Вы сегодня убийственно мрачны, как дым над чумной ямой, – сказал Волх и дерзко ухмыльнулся.

– А вы похожи на призрак, – без лишних эмоций произнесла я и скрестила на груди руки.

– Потому что одет в белое? – спросил Волх и обворожительно улыбнулся.

– Потому что у вас есть незаконченное дело, – спокойно ответила я и требовательно протянула руку. – Мой доклад.

– Ваш отчет – это посмертная пытка, царевна Смеяна. Давайте лучше сходим в корчму «Скотина» и детально его обсудим.

– Это место недостаточно мрачное для меня, – холодно ответила я.

– Я слышал…

Волх шагнул ко мне и застыл, словно истукан.

– Я слышал, что там готовят блюда из сырого мяса. Любого. Даже из человеческого…

– Я-то и живых людей с трудом перевариваю. Не представляю, для чего мне есть мертвых, – ответила я и решительным шагом направилась к выходу из Судебной палаты, ведь никаких мрачных и убийственных новостей этот вестник зла мне не принес.

Очень жаль.

Волх пошел за мной следом.

***

– Куда вы идете? – спросил он, спускаясь вместе со мной по белокаменной лестнице на первый этаж.

– На пытку, – сдержанно ответила я. – Старший доведчик пришел меня допросить, и лучше бы я ответила на сто тысяч его вопросов, сидя на иголках в пыточной камере, чем встретила своего брата.

– У вас есть брат? – искренне удивился Волх, который, уверена, изучил мое личное дело вдоль и поперек, но так и не нашел упоминания об этих исключенных из родовой книги членах царской семьи.

– Был, – равнодушно ответила я.

– Он что… умер? – деликатно спросил царский советник и заглянул в мои черные глаза.

– Увы, но нет. Был в остроге. Его недавно выпустили, и он решил навестить меня на работе.

– Он сидел в тюрьме!

– Я думала, что первой из нашей семьи сяду в острог, но, оказывается, подведение к самоубийству очень сложно доказать, – с тенью зловещей улыбки ответила я и застыла напротив высокого угрюмого мужчины, одетого в длинный черный кафтан, такого бледного и серьезного, невозмутимого и неподвижного, что заставил бы перевернуться от зависти в гробу любого мертвеца.

Рядом с ним стояла взволнованная девица с длинной пшеничной косой, одетая в рыжую меховую шубку. Она нервно покусывала пухлые губы, и при виде меня вдруг широко и приветливо улыбнулась, скорее всего, через силу.

Завидное самообладание. Сразу видно, что и сила у нее тоже недюжинная.

– Да уж, – сказал Волх, изучив пристальным взглядом бледного темноволосого мужчину в кафтане. – Не зря говорят, что сестра и брат – это туча и град.

– Моя черная змеючка! Ты так поправилась! Твои кости не так остры, как прежде! – внезапно крикнул мужчина и бросился мне на шею, чем вызвал глубокое потрясение у царского советника, ведь этим самоубивцем оказался не мрачный и высокий мужчина в черном кафтане, а милый кудрявый толстяк в бежевом плаще.

– Радко? – одними губами спросил Волх и вдруг побледнел.

– Волх! И ты здесь! Какая удача! Я хотел неожиданно обрадовать вас обоих! Даже подговорил женушку подыграть мне, – жизнерадостный толстяк чмокнул девицу в шубке, которая продолжила излучать смертельно опасные лучи счастья и добра.

– А это кто? – спросил потрясенный советник и кивнул головой в сторону мужчины в черном кафтане.

– Старший доведчик Судебной палаты Дворцового округа, Черный Глеб Морович, – бесстрастно представился мужчина. – Царевна Смеяна, могу ли я задать вам несколько вопросов?

– Конечно, Глеб Морович, – в тон ему ответила я. – Надеюсь, моих показаний будет достаточно, чтобы вы навечно заточили меня в Могорском остроге в одиночную камеру строго режима. Эта семейная сцена меня крайне утомляет.

Старший доведчик сдержанно улыбнулся и пригласил меня в корчму «Последний звон», на что я охотно согласилась, заметив, что Волх по-прежнему, как заговоренный, улыбается и одновременно сверлит полным ненависти взглядом лицо моего ложного брата.

Вынуждена признать: если бы царства можно было порабощать обнажением тридцати двух ровных и белых зубов, Волх непременно обрел бы мировое господство.

– Моя грозная тучка! Если тебя обвинят в убийстве, наденут цепи и посадят в острог, я буду любить тебя еще сильнее! – крикнул мне вдогонку жизнерадостный брат, обнимая свою отравляющую радостью жену.

Я сделала вид, что у меня развязался шнурок на сапоге, чтобы задержаться и подслушать разговор царского советника и двоюродного брата.

– Итак, Радко, – сказал Волх и устало потер переносицу, пытаясь собрать все кусочки мозаики воедино. – Царевна Смеяна и есть та самая добрая, милая, веселая и общительная сестра, с которой ты хотел меня познакомить, верно?

– Волх! Разуй глаза! Она самая хорошенькая черная гадючка из тех, что когда-либо отравляли человечество! – возбужденно крикнул пухлый юноша и жизнерадостно захохотал.

– Почему у вас разные фамилии? Ты же вроде Гудимирин? – решил на всякий случай уточнить царский советник.

– Это прозвище! Каждый художник должен творить под магическим именем! – радостно воскликнул Радко и ткнул Волха в плечо толстым мягким кулаком.

– Ты не художник, а фальшивомонетчик, – тихо ответил советник, но так, чтобы его услышал его собеседник и я, ведь у меня слух, как у летучей мыши.

– Художника обидеть может каждый, – сказал толстяк и заговорщицки подмигнул.

– Радко, ты не художник.

– Ну, вот опять! Давай, рассказывай, что там у тебя за очень сложное дело…

Глава 10. Соблазнение царевны

– Значит, ты хочешь убрать с должности мою сестру, – серьезным тоном сказал Радко, сидя вместе с Волхом в корчме «Последний звон», куда последний отправился, чтобы следить за мной, не зная, что я сижу в соседней деревянной комнатке, с тонкими, как береста, стенами, и все слышу. – Хочешь подставить мою маленькую черную грозовую тучку со стеклянным сердечком! И вот, что я скажу тебе, как любящий и заботливый двоюродный брат…

Радко вдруг угрожающе замолчал, а потом вдруг резко воскликнул:

– Это просто наипрекраснейшая идея, Волх! Папа и мама будут в полном восторге! Я уверен! Моя сестренка слишком выматывается на этой проклятой государственной службе, пытаясь самостоятельно захватить трон Беледона! Это ходьба по трупам ее так утомляет! – выпалил на одном дыхании он и жизнерадостно расхохотался, видимо, хлопнув советника по плечу. – Конечно, я помогу тебе! И если тебе для этого нужно влюбить в себя мою сестру – тоже! Она уже слишком давно одна. В последний раз ходила на свидание год назад, когда навещала на погосте бывшего…

– Он что, сторож? – удивленно спросил Волх.

– Нет! Что ты! Конечно же мертвец! – радостно воскликнул Радко, видимо, наблюдая за тем, как его друг подавился чаем. – У нее целая аллея бывших на Беледонском жальнике! Кстати, она гуляет там каждый вечер, но я тебе об этом не говорил, – заговорщицким тоном произнес двоюродный брат и громко заказал себе большую кружку молока и огромный пирог с яблоками.

– Радко, что мне делать и как себя вести, чтобы понравиться царевне Смеяне? – растерянно спросил Волх и, судя по характерному звуку, достал из нагрудного кармана белого кафтана берестяной свиток.

– Ха! Ну, ты даешь! Мы же не в палате тюремного душеспасительного лекаря, расслабься! – произнес с набитым ртом толстяк. – Для начала – смени образ. Моя любимая сестренка не любит белый цвет с тех пор, когда мы в детстве играли в прятки в душеспасительной лечебнице. Она спряталась в палате с белыми стенами и провела там неделю, пока ее, наконец, не нашли.

Волх послушно что-то черканул в свитке и, скорее всего, выжидательно посмотрел на друга, который тем временем жадно поглощал пирог, оглушительно чавкая.

– И не будь скучным чудиком, который дарит цветы, конфеты и вешает лапшу на уши, лишь бы затащить девицу в постель, – наконец, продолжил беседу Радко. – Моя смертельно ядовитая змейка любит активных, уверенных, сильных, выносливых и умных мужчин, способных хохотать при виде крови в лицо самой Богине Смерти, поэтому…

Радко вдруг замолчал, а потом щелкнул толстыми пальцами.

– Точно! Волх, а поехали в выходные на охоту в мое поместье! Заодно с папой и мамой познакомишься и сестричку в домашней обстановке увидишь! Она очень милая, правда! – воодушевленно крикнул двоюродный брат, и, судя по всему, возбужденно замахал руками, ведь на пол внезапно упал глиняный кувшин. – У тебя будет прекрасная возможность с ней сблизиться! Только не поворачивайся к ней спиной, когда у нее в руках оружие! Я один раз так сделал, и она выстрелила из лука мне в спину! Хорошо, что я дома всегда ношу под одеждой доспех!

Царский советник опять что-то записал в своем берестяном свитке.

– Надеюсь, Радко, я не попаду в застенки какого-нибудь подземного склепа, где царевна Смеяна будет испытывать на мне весь арсенал своих пыточных инструментов, – решил пошутить Волх и вдруг резко замолчал, ведь двоюродный брат громко и жизнерадостно расхохотался.

– Откуда знаешь? Ха! Это лучшая часть нашего семейного отдыха! Но нет! Не в этот раз! Моя черная паучишка будет очень занята, ведь папа хочет передать ей свое дело, а она не хочет! Поэтому играет с ним в игру на выживание в лесу! И злится, ведь папа ей вечно подыгрывает! – ответил Радко и снова заразительно рассмеялся, после чего, видимо, похлопал себя по круглому животу, чтобы утрамбовать свой тяжелый легкий перекус.

– Могу ли я взять с собой… друга? Или наемника? – вдруг настороженно спросил Волх. – Неплохо бы иметь свидетеля, если охота царевны Смеяны на меня окажется более успешной, чем моя – на нее.

– Конечно, Волх! Мы всегда рады гостям, ведь нас почти никто не навещает и не играет с нами в наши веселые семейные игры! И да! Забыл тебя предупредить – постарайся не умереть! Сестричка очень расстраивается, когда ее женихи умирают до свадьбы, а не после нее, ведь она так сильно хочет стать вдовой! Троекратной!

***

Радко снова жизнерадостно расхохотался и направился к выходу из корчмы, бросив в деревянное ведерко для хозяина горсть золотых монет, которые, судя по звону, были выплавлены из позолоченной меди.

Я незаметно выглянула из своего укрытия, чтобы увидеть, как царский советник улыбнулся и покачал головой, спрятал подделку в карман и расплатился настоящим золотом, чтобы его беспечного друга снова не посадили в острог.

– Кстати, Радко, все хотел тебя спросить, да было не к месту, – сказал Волх, стоя перед дверями корчмы. – Почему так быстро вышел? Тебе же дали вроде тринадцать лет?

Двоюродный брат улыбнулся и задорно подмигнул советнику.

– Другу нужно было посылку передать, поэтому я грубо подделал золото, и меня посадили, а потом я подделал свою грамоту об освобождении и меня выпустили, – сказал толстяк и развел руками.

– Радко, ты гений, – искренне восхитился Волх.

– Это все папа! У него страсть к живописи, которая передалась мне по наследству! Да ты и сам увидишь – у нас дома целая галерея его полотен!

– Он рисует?

– Куда там! Ворует картины, а я возвращаю нарисованные мной подделки! И знаешь, знатоки искусства очень высоко отзываются о моих работах! Так что не смей говорить, что я не художник!

– Художник – это от слова «худо», – вдруг мрачно произнесла я, тихо подкравшись к Волху, который от неожиданности даже вздрогнул.

– Радко, твоя записка была такой искренней и милой, – без церемоний начала отчитывать я толстяка. – Ты написал, что покончил с собой и просил утешить твою жену. Это застало меня врасплох.

– Меня тоже! – воскликнул розовощекий юноша. – Я не думал, что эта ложь так хорошо сработает! Но ты вышла из своего дворцового склепа, чтобы поздравить ее с моей кончиной!

– Это больше не повторится. В следующий раз я лично разделаю твой труп, чтобы установить причину твоей смерти, – холодно ответила я и вдруг улыбнулась краешком рта брату.

– Ты снова бросаешь мне вызов, мой черный чумной комарик! – воодушевленно воскликнул Радко и снова бросился мне на шею, но я ловко отшатнулась.

– Ты душишь меня своей любовью, – строго произнесла я и скрестила на груди руки. – Я собираюсь ответить тебе тем же. Когда ты заснешь.

Двоюродный брат послал мне воздушный поцелуй, крепко пожал руку Волху и вышел на улицу, нарочно оставив нас наедине.

Зря он это сделал.

Глава 11. Веселый отдых

На улице моросил противный мелкий дождь. Голодные вороны кружили в сером мареве. Порывы ветра раскачивали верхушки мертвых деревьев. Чугунная кованая калитка противно скрипела. Могильные памятники живописно темнели на горизонте, вспарывая сумрак почерневшими от сырости крестами.

Среди могил ковылял мужчина в грязном плаще.

Я надеялась, что это упырь, а не местный сторож, но, увы.

Сегодня мне не везло.

Ну, хотя бы распогодилось.

В воздухе висело гнетущее молчание, окутавшее плотным облаком меня и одетого в легкий доспех Волха, который приехал в гости к Радко, не зная, что его родовая усадьба построена на древнем проклятом и потому заброшенном кладбище, окруженном непроходимой лесной чащей, кишащей нечистью и дикими зверями.

– Как прошло свидание со старшим доведчиком? – вдруг спросил он у меня и лучезарно улыбнулся.

– Мои надежды попасть в острог разбились о скалы горького разочарования. Безумным серийным убивцем оказалась не я, а кучка детей, перебегавших дорогу в неположенном месте, которых едва не сбил покойник-доведчик. Пережив сильнейший стресс, он умер от разрыва сердца, впрочем, как и все остальные жертвы в этой цепочке загадочных смертей, – обстоятельно отчиталась, не сводя затуманенного негой взгляда с мрачного и угрюмого пейзажа, на фоне которого деревянный особняк дяди казался яркой расписной игрушкой. – Жалею, что не взяло на свой допрос тиски и дыбу. С ними любое следствие проходит намного веселее.

– Понятно, – сказал Волх и снова напряженно замолчал.

Вдруг его взгляд упал на мой черный лук и колчан со стрелами.

– Царевна Смеяна, вы стреляете из лука? – спросил царский советник, старательно изображая удивление.

– Да, но только по живым мишеням, – хладнокровно ответила я и пронзила его пристальным, немигающим и мрачным взглядом, которым выразила богатую палитру чувств: мне было интересно, но уже скучно, поэтому я мысленно рисовала на его лбу красную точку, чтобы в нее выстрелить.

Волх вздохнул и решительно шагнул ко мне, нагло вторгнувшись в мое личное пространство.

– Может, перейдем уже на «ты», – произнес он низким бархатным голосом с хрипотцой, старательно пожирая мои обескровленные губы алчущим поцелуя взглядом. – Ведь мы уже так близко знакомы…

– Я хочу дождаться особенного случая, – резко оборвала его я. – Например, ваших похорон.

Вместо того чтобы смущенно отстраниться, я приблизилась к нему так, что наши губы почти коснулись друг друга.

Уголок моего рта дрогнул в усмешке, когда Волх с облегчением отпрянул от меня, приветливо помахав рукой Радко и своему гостю.

– Я думала, это будет тайное свидание, – с вытянутым от разочарования лицом сказала Лепа и слезла с лошади, бросив удрученный взгляд на живописные окрестности, а затем, полный ужаса, на меня.

– Волх! Ты не сказал, что твой друг – девица! И такая миленькая! Жаль, что я женат! – жизнерадостно воскликнул Радко, со смехом хлопнув себя по брюху.

– Если бы ты пригласил на охоту жену, сегодня же стал бы вдовцом, – спокойно ответила я и молча протянула брату свой лук и колчан со стрелами.

– Охота? Какая еще охота? – испуганно всполошилась моя служанка. – Я думала, мы едем на прогулку! Волх! Что это значит?

– Это значит, милая Лепушка, что прогулка будет сразу же после охоты. Мы пожарим мясо и добудем бутылочку крепкой браги из погреба Радко. Верно, друзья? – спросил Волх и обольстительно улыбнулся, приобняв девицу, чтобы вызвать у меня, видимо, ревность.

Вместо этого я с невозмутимым видом достала из сундука арбалет.

– Вообще-то нет, – вдруг спокойно и серьезно ответил толстяк, поспешно надевая доспехи. – Порядок охоты в моем поместье такой: вооружаемся, надеваем броню, пишем завещание, охотимся, идем в склеп за бочонком браги, ужинаем дичью, а затем играем в смертельные загадки.

– Завещание? Склеп? Это же шутка? Я не пойду в склеп! – плаксиво воскликнула Лепа и трепетно прижалась к Волху. – Может, я лучше чем-нибудь займусь дома? Или во дворе?

– Пожалуй, да, – мрачно ответила я и кивнула, надев пояс с метательными ножами. – Ты можешь покопать землю вместе с тетей.

– Она увлекается садоводством? – обрадованно спросила служанка.

– Копанием могил, – ответила я и со звоном извлекла из ножен меч.

***

Вдруг послышался стук копыт.

К чугунным воротам прискакал черный конь, на котором сидел бледный, спокойный и одетый с ног до головы в броню старший доведчик.

– А он что здесь делает? – недовольно спросил Волх.

– Охотится, – хладнокровно ответила я. – Глеб Морович – мой гость. Общество – это цепь, в которой всегда есть слабое звено, поэтому я пригласила сильное звено, чтобы спасти этот жуткий и мрачный вечер от благополучного и счастливого исхода.

– Выходит, только я пришел без гостя! – возбужденно крикнул Радко, всплеснув руками.

– Очень плохо. Если я случайно, а, скорее всего, нарочно подстрелю кого-нибудь из вас, чтобы отправить в черную пасть смерти, придется искать человека, который займет место покойника, – угрюмо сказала я и кивнула старшему доведчику, который также молча поприветствовал меня.

– Моя черная могилка, каким бы я был братом, если бы не позаботился об этом!

– Мертвым, – лаконично ответила я.

– Вот именно! – отозвался толстяк и жизнерадостно захохотал. – Поэтому я захватил с собой кое-кого! Добрень! Иди ко мне, малыш! Беги к папе! Ты же мой хороший мальчик!

Волх нервно сглотнул и вцепился в рукоять меча, когда на Радко набросился огромный белый волк, который дружелюбно поставил ему на плечи когтистые лапы и ткнув в лицо покрытой шрамами мордой, радостно завиляв хвостом.

– А где тогда Злыдень? – насмешливо спросил Волх.

С каменным выражением лица я достала из-за пазухи черный шнурок, на котором висел металлический свисток, и беззвучно в него дунула.

Через мгновение со стороны леса прибежала такая же огромная черная зверюга. Она подобострастно замерла передо мной на полусогнутых лапах.

– Не знал, что вы любите животных, царевна Смеяна, – сказал царский советник и расплылся в добродушной улыбке, с опаской поглядывая за волков.

– Ничего подобного, Волх! – радостно воскликнул Радко, ласково потрепав по шерсти Добреня. – Я подарил сестренке Злыдня на день рождения, но он так боится ее, что постоянно гадит под себя при виде моей бледной поганочки!

Волх обворожительно улыбнулся мне и с фальшивым изумлением произнес:

– Я думал, вы не празднуете дни рождения. Ходят слухи, что они вам не нравятся.

– Они напоминают мне, что я на год ближе к смерти. Что тут может не нравится, – холодно ответила я и решительным шагом направилась в сторону охотничьих угодий.