Царевна (Не) Смеяна

Глава 1. Похороны советника

«Когда в мире все кверху дном, значит, виноват Беледон»

– Госпожа Смеяна, может, выпустите меня из гроба?

– Еще рано. Мы еще не приехали на кладбище, – ответила я.

– Но я здесь скоро задохнусь!

– Тем лучше. Тогда в мире на одну глупую девицу станет меньше. К тому же как-то неприлично приезжать на похороны без мертвеца, – бесстрастно произнесла я и поправила розовый кокошник, закрепленный на моих длинных черных волосах, заплетенных в две косы, что делало меня похожей на богиню смерти Морену, если бы не цветастый сарафан, украшенной брошью в виде ягод.

– Как вы можете так говорить! Боярин Пров умер! Прямо во время заседания Боярской думы!

– Это большая удача, что он умер так скоро. Не думала, что так быстро стану новым личным царским советником, – мрачно ответила я с каменным выражение лица. – Лепа, мы почти приехали. Когда будешь вылезать из гроба, захвати с собой венок.

Черная лошадь остановился напротив входа в старинный погост и я, царевна Смеяна, самая мрачная и здравомыслящая девица во всем Беледонском царстве, подошла к телеге, в которой томилась моя очередная служанка, глупая золотоволосая девушка с миловидной внешностью.

– Лепа, вылезай. И больше не проси сопровождать меня на кладбище, иначе в следующий раз заколочу гроб и поеду на Огненный косогор и сожгу на пепелище. Меня раздражают болтливые попутчики. Лучше бы везла горшок с прахом. Он, по крайней мере, не разговаривает.

Служанка вылезла из гроба, взяла погребальный венок, на котором мной было любовно выведено «Гори в Пекле», поправила белое льняное платье и в ужасе уставилась на мой розовый кокошник и сарафан, который увидела только сейчас.

– Госпожа Смеяна! Вы одеты не по традиции! Духи предков придут в ярость! – в ужасе воскликнула девушка и сдернула белое льняное полотно с гроба, пытаясь прикрыть им мой наряд.

– Напротив, мой образ вполне соответствует этому крайне радостному событию. К тому же розовый цвет навевает мне мысли о смерти: когда я вижу тебя в нем, хочу, чтобы ты умерла.

Лепа вдруг побледнела и опустила глаза, боясь выдать страх передо мной и напрасно – мне нравится, когда люди меня бояться.

Это поднимает мне настроение.

– Доброго здравия, любезная дочь, – поздоровался со мной отец и царь Беледона, низкий, пухлый и лысеющий мужчина в возрасте сорока лет.

– День и, правда, добрый, – меланхолично отозвалась я. – Обожаю похороны, батюшка. Прихожу на любые с тех пор как научилась читать резы на жальниках, – сказала я и направилась к группе одетых в белую одежду мрачных бояр.

– Как же прискорбно видеть вас здесь сегодня… живыми. По крайней мере, сегодня хорошая погода, – невозмутимо произнесла я и вытянула руку вверх ладонью, по которой забарабанили капли начинающегося ливня.

Серое небо вдруг стало черным.

Поднялся ветер.

Громыхнул гром.

В мертвое дерево рядом с могилой покойника ударила молния, убив ворону, которая упала прямо под ноги Лепе, которая от испуга чуть сама не свалилась к нему в яму, которая начала стремительно наполняться дождевой водой.

– Просто изумительно, – выдохнула я и прикрыла в блаженстве глаза, а затем резко открыла их и вперила тяжелый немигающий взгляд в молодого незнакомого мужчину, стоявшего напротив, который в свою очередь тоже вонзил в меня долгий, пристальный и немигающий взгляд.

***

Так мы молча стояли и смотрели друг на друга, пока меня не отвлек жрец, который начал проводить заупокойный обряд: произносить заговоры, махать пучком чадящих трав и брызгать всех присутствующих водой.

Когда настал черед прощаться с прахом личного царского советника, я вдруг зловеще рассмеялась, да так, что на моих черных глазах выступили слезы.

Обряд прервался, и бояре с ужасом уставились на меня, ожидая объяснений.

– Любимая дочь, может, расскажешь нам, что тебя так рассмешило? – нарушил мрачную тишину мой отец, нервно протирая белым платком лысину.

– Слова жреца, который перечислял все добрые дела, совершенные покойником, – ответила я. – В этот момент я поняла, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Сказав это, я развернулась и пошла к своему худому черному коню, оставив бояр в тревожной растерянности.

Тем временем жрец прочистил горло и продолжил обряд.

Молодой человек с короткими серебристыми волосами и серыми глазами, все это время пристально изучавший меня немигающим взглядом, вдруг криво улыбнулся моему отцу.

– Ну что, Волх? Что думаешь о моей дочери? – спросил его царь, и вдруг глаз его нервно дернулся.

– Думаю, что мы отлично поладим, владыка, – с улыбкой ответил тот, кого назвали Волхом, и протянул руку моему отцу для крепкого рукопожатия. – Думаю, наша сделка состоится.

– У тебя получится ее… ну… это… убрать? – уже шепотом спросил он у молодого человека, взяв его под руку и уведя подальше от свидетелей.

– Конечно. Но сегодня цена моих слуг возросла в десять раз, ведь эта девица – крепкий орешек, – все с такой же безмятежной и приветливой улыбкой продолжил говорить Волх. – Я работаю по предварительной оплате. Золотом.

Мой отец вдруг побагровел, а затем резко побледнел, ведь был крайне скуп, но все-таки собственное здоровье и жизнь ему была дороже любых денег, лишь бы избавиться от меня, умершей и вновь воскресшей царевны Беледона.

– Согласен, – кивнул царь.

– Жду сундуки. Сегодня, – с милой улыбкой сказал Волх, изучая отца таким же немигающим и пристальным взглядом, как до этого меня, из-за чего его лицо казалось разрезанным пополам, словно принадлежало двум разным людям.

– Мне вас порекомендовали, как самого жестокого и безумного черного колдуна всех времен и народов, – вдруг произнес мой отец и нервно протер лысину платком, – но я не пойму – отчего? Выглядите, как обычный человек, и ведете разумные беседы, хотя о вас ходят слухи, что вы убили… человека.

– Вообще-то десять, – невозмутимо ответил Волх и широко улыбнулся. – Но кто считает расчлененные трупы?

Царь Беледона нервно сглотнул и поправил ворот белого кафтана, который, видимо, стал давить на шею.

– Ходят слухи, что вы покушались на царя Тарнхолма и чуть его не убили, – слегка дрожащим голосом произнес мой отец.

Волх вдруг помрачнел, словно туча, и глухо ответил:

– Да. И это ужасно. Теперь все знают, что я не справился.

И вдруг он громко расхохотался, словно произнес или услышал какую-то шутку.

Группа бояр обернулась на его смех и негодующе зашикала, но царь Беледона нетерпеливо отмахнулся от них, как от мух.

– Теперь я убедился, что первое впечатление обманчиво, – с довольной ухмылкой сказал мой отец. – С сегодняшнего дня вы приняты на службу в качестве моего нового личного советника. Добро пожаловать в царство Беледон! И да поможет вам Белбог!

Не поможет.

Я, царевна Смеяна, не позволю никому перейти мне дорогу к трону.

Глава 2. Судебная палата

– Любимая дочь, хочу представить тебе моего нового личного советника – Волха, – сказал мне отец, когда я, одетая в черное платье, сосредоточено чертила на берестяной грамоте руны, царапая с бешеной скоростью костяным писалом.

Вдруг мои темные покои осветил человек в белом кафтане, на которого больно было смотреть, поэтому я набросила на голову черную вуаль.

– Смеяна? Ты меня слышишь? – спросил царь Беледона и нервно вытер пот со лба, бросив умоляющий взгляд на советника.

– Доброго здравия, – с широкой улыбкой произнес Волх, но больше ничего сказать не успел, ведь я его перебила.

– В этом кафтане вы напоминаете мне покойника, – бесстрастно сказала я, не прекращая чертить руны. – Вам идет. Так и хочется вас сжечь.

– Подлецу все к лицу, не так ли, Волх? – с нервным смешком вмешался отец и глянул на советника, который еле заметно качнул головой.

– А вы, царевна Смеяна, выглядите так, будто вас уже сожгли, – ответил любезностью на любезность новый советник царя и улыбнулся, пытаясь поймать мой взгляд, но меня ничто не могло отвлечь от работы, даже собственная смерть.

– Я польщена. Никто и никогда не говорил мне подобные комплименты, – серьезно ответила я. – Отец, забирай обратно свою розовощекую бестолковщину и отдай мне своего нового советника. Мне в Судебной палате как раз нужен человек с острым чувством ужасного.

Царь Беледона нервно рассмеялся, вытер лицо платком и посмотрел на мою служанку, сжавшуюся в комок за громоздким черным деревянным столом, заваленным берестяными свиткам, за горой которых ее почти не было видно, что меня очень радовало, ведь она меня жутко раздражала.

– Что ты, дочь! Такая корова и самому нужна! Волх будет помогать мне решать некоторые… хм… государственные вопросы, – сказал отец, нервно комкая в руках платок. – К тому же вам, незамужним девицам, нужно поболтать о своем, о девичьем. Например, о женихах…

– У меня с Лепой нет общих тем для разговоров, – перебила я царя Беледона. – Ее не интересует вскрытие трупов. А вас это интересует, Волх?

Новый советник царя бросил ободряющий взгляд на затравленную и несчастную служанку в розовом сарафане и обворожительно мне улыбнулся.

– Я больше увлекаюсь вскрытием живых людей, – дружелюбно отозвался он и подмигнул Лепе, которая, услышав такое, чуть не упала в обморок.

– Палач? Убийца? Ножевой лекарь? – мрачно спросила я и вдруг пронзила Волха тяжелым, неприятным и холодным, как у змеи, взглядом, ведь, наконец, закончила писать заключение о вскрытии очередной жертвы серийного убивца.

– Последнее, – с лучезарной улыбкой ответил Волх.

– Не боитесь умереть на службе из-за опасного характера ваших работ? – мрачно спросила я.

– Милая дочь! Ты же прекрасно знаешь, что единственный работающий опасный характер в нашем царстве – это ты, – миролюбиво вмешался отец.

– Подозрительно много комплиментов в это мрачное и зловещее утро, – сказала я и перевела убийственный взгляд на отца. – Что надо?

Царь снова нервно вытер пот со лба и вымученно улыбнулся советнику.

– Дочь, может, ты введешь в курс дела… или работы… Волха? Покажешь ему, что здесь находится в этой палате… и где, – с трудом выговорил отец, с большим интересом рассматривая свои красные сапоги.

– Исключено. Для такой бессмысленной работы существуют специально рожденные люди, – сказала, как отрезала, я и перевела неподвижный гнетущий взгляд на служанку. – Лепа! Закрой дверь с обратной стороны и забери с собой помехи, стоящие перед моим столом.

Миловидная девушка вскочила на ноги и, как ошпаренная, выбежала из Судебной палаты.

За ней последовали нахмуренные «помехи» – Волх и царь Беледона.

– Приятно было с вами познакомиться, царевна Смеяна, – вдруг сказал напоследок мне Волх и совершенно напрасно.

– А мне – нет, – резко ответила я, не отрывая взгляда от нового берестяного свитка.

– И почему же? – опешил молодой человек, удивленно застыв на пороге.

– Постоянно улыбаются или дураки, или безумцы.

– И кто же я, по-вашему?

На мгновение я оторвала свой черный и давящий взгляд от рун и скрестила его с холодным и испытывающим взглядом Волха.

– Лжец, – ответила я и снова продолжила писать.

***

Новый советник царя неплотно закрыл дверь, и она тут же открылась, вынудив меня и дальше наблюдать за этим светящимся мошенником.

Усмехнувшись, он вразвалочку подошел к ожидающей его в коридоре Лепе, смущенно поправляющей длинную золотистую косу.

– Извините, царский советник Волх! – воскликнула служанка и тут же замялась. – Госпожа Смеяна… Она не хотела вас обидеть или оскорбить… Просто она всегда такая… Характер у нее такой…

Волх снова нацепил на лицо свою обворожительную фарфоровую улыбку и подмигнул девице, небрежно махнув рукой в сторону моего темного чертога.

– Не переживайте так, Лепа. И кстати, может, уже перейдем на «ты»? Могу ли я называть тебя Лепушкой?

Служанка радостно кивнула и покраснела, словно вареный рак, и меня чуть не стошнило прямо на описание внутренностей утопца, и дело было не в кровавых подробностях.

Ненавижу всякие нежности.

Волх с довольной улыбкой оценил пышные формы моей служанки, а затем решил оценить мои сильные и слабые стороны, для чего ему нужны были сведения, поэтому, поболтав о том о сем, он начал с самого интригующего:

– Я заметил, что над головой царевны Смеяны висит изображение крылатого Черного Змея. Она что, последовательница левой руки? – с обворожительной улыбкой спросил молодой человек.

– Конечно же, нет! – ответила Лепа и задорно рассмеялась. – Покойный боярин Пров, царствие ему небесное, верил, что царевна Смеяна – ведьма, поэтому прибил в своей палате оберег в виде птицы, а почернел он случайно. Госпожа как-то довела царского советника до белого каления. В гневе он выбежал в коридор и так громко хлопнул дверью, что из печи выпали угли, и все погорело… В общем, теперь госпожа живет в его палатах, уже и ремонт сделала, а оберег все так и висит. Как-то так…

– Как интересно, – сказал Волх и удивленно приподнял бровь. – Почему же царевна Смеяна его не сняла? Очевидно же, что он не работает.

– Ей все равно. Она неверующая, – ответила Лепа и развела руками. – Говорит, что вера – это мак для народа.

– Мак для народа? – удивленно переспросил Волх. – Что это значит?

– Никто не знает, – с недоумением ответила Лепа. – Госпожа часто говорит загадками, да и ведет себя странно. Сама на себя не похожа после воскрешения из мертвых…

– Ах, вот оно что, – с понимающей улыбкой ответил новый царский советник и вдруг наклонился к смущенной девице. – Лепушка, родненькая, может, при случае, ты мне здесь все покажешь?

В ответ моя служанка робко улыбнулась и горячо прошептала:

– Да хоть завтра! Во время заседания Бояркой Думы! Приходи ко мне в Судебную палату – чай попьем и заодно поболтаем!

Я поняла ход его мыслей и, мстительно улыбнувшись, составила план своих дальнейших действий.

Глава 3. Погостное дело

Волх вошел в тронный зал в самый пик смертельно опасных переговоров.

Единственный вывод, который он мог сделать, изучив безупречный порядок на моем письменном столе, что я – безумный писарь, и, видимо, снимаю напряжение, тыкая костяным писалом в тряпичную куклу-берегиню.

Я ее получила в подарок на день рождения, точнее, день воскрешения, когда на свет появилась я, мрачная и зловещая подмена чересчур улыбчивой и веселой царевны, которая, по слухам, смеялась без умолку.

Как же славно, что ее больше нет.

Не люблю улыбчивых и веселых людей, ведь от них веет смертью – так и хочется их убить.

Но ничего, в ответ я тоже подарила такую же бесполезную вещь – заспиртованные в банке мозги, которые даритель принял за маринад и попытался съесть.

Надо было их отравить, тогда на одного идиота в Беледоне стало бы меньше.

– …Смеяна! – неистово кричал мой отец, красный, словно вареный рак, на меня, бледную и спокойную, словно только что представившийся мертвец, одетую в неизменное черное платье, поверх которого змеились две черные косы, перекинутые на грудь. – Ты же закопала топор войны! Обещала, что больше не будешь ходить в походы!

– Я его не откапываю, – мрачно ответил я, изучая исподлобья пунцовое лицо царя, – а затачиваю. После глубокого, тщательного и всестороннего изучения казны, я рекомендую вложить все оставшееся золото в погостное дело. Нужно построить сеть кладбищенских пятизвездочных городищ со всеми посмертными удобствами, вход в который будем дарить членам семей с наследственными смертельными болезнями, желательно особо заразными. Также нужно пустить слух в народе «Умер сам – приведи друга», что весьма разумно, когда вокруг Беледона ходят толпы живых мертвецов, приползших с юга вместе с торговцами диковинок, которых они уже, кстати, съели. Также нужно создать хрустальные гробы, чтобы люди могли наблюдать все стадии гниения тела, чтобы убедиться, что их родственник окончательно умер и никогда не восстанет из мертвых, как я. Предлагаю также казнить всех сидящих в этом зале вертопрахов, которые не в состоянии просчитать выгоду погостного дела в ближайшие десять тяжелых, гнетущих и радующих своей безысходностью лет. Напоминаю, что скоро к живым мертвецам добавиться армия ледяных мертвецов, которых, по слухам, опять создают во льдах Виймора. Любопытно, что этот древний ледник начал стремительно тает, что грозит затоплением предместий Беледона. Все это приведет к обильным множественным смертям, что также очень для нас выгодно.

В тронном зале воцарилась гробовая тишина.

– Мы никогда не одобрим это безумие! – воскликнул глава Боярской Думы, дрожа от гнева, хотя его искаженное лицо в большей степени выражало ужас.

– Бояре – недальновидная форма жизни, основанная на страхе, – спокойно и холодно ответила я, не сводя пристального, зловещего и немигающего взгляда с царя. – Отец, подпиши приказ и тогда эта пытка для тебя на сегодня закончится.

– Волх! – вдруг с мольбой в голосе обратился он к своему новому советнику, заметив кипенно-белый кафтан. – А вы что думаете о погостном деле?

Мужчина ослепительно улыбнулся, словно только что всыпал в себя банку сахара, и решительно кивнул серебристой головой.

– Я думаю, это прекрасная идея, владыка. Это очень выгодное дело, ведь люди умирают всегда, а в наступающие тяжелые, гнетущие и радующие своей безысходностью годы – особенно часто. Я бы добавил обряд «Звонок в колокольчик с того света» для тревожных покойников, которые боятся временной смерти, известной благодаря воскрешению царевны Смеяны. Так им будет спокойно умирать, зная, что если они вдруг случайно оживут, их откопают. Если же вам, владыка, не нравится мрачное погостное дело, создайте веселое погостное дело. Например, сеть погостных корчм, где подают блюда, как на поминках, на блюдах в виде погребальных лодок или гробов. Или Сад жутких услад, где люди будут смотреть на скованных цепями живых мертвецов, которых мы выловим на юге и откопаем на севере, чтоб напомнить жителям Беледона о смертной участи человека, который после гибели отправится к благим предкам – в отличие от нежити.

***

В тронном зале повисла еще более зловещая тишина.

– А ведь это отличная мысль! – радостно воскликнул отец. – Сеть погостных корчм и Садов жутких услад – это то, что сейчас нужно людям в это … как его там … тяжелое время! Это укрепит их боевой дух, а также позволит отдохнуть и развлечься! Мы победим страх смерти громким хохотом, ведь нацепим на головы живых мертвецов скоморошьи колпаки! Люди научаться смеяться в лицо опасности! Тогда им будет не так страшно умирать! Это гениально! Волх, вы большой молодец!

Бояре вдруг оживленно зашумели, поддерживая предложение нового царского советника, победоносно улыбающегося мне, мрачной и спокойной царевне Смеяне.

Что ж, неплохо.

Теперь настал мой черед собрать сведения об этом плуте.

Итак, он тощий, как пыточный кол. Высокий, как дыба. Волосы короткие, потому что сидел в остроге. Лицо без шрамов, значит, не воин.

В последнем я не была уверена, ведь у него почти отсутствовала мимика за исключением тех случаев, когда он усердно и натянуто улыбался, изображая сердечное добродушие. В спокойном состоянии его лицо хранило изысканные следы пугающей бесстрастности, что делало ее похожим на труп, который умеет делать трупы.

Когда бояре с шумом разошлись, и тронный зал опустел, царский советник подошел ко мне и с улыбкой произнес:

– У вас привычка пугать людей до смерти?

– Скорее увлечение, – ответила я.

– Может, тогда выпьете со мной чай с баранками, и мы обсудим утвержденный погостный указ? – спросил Волх с еще более обворожительной улыбкой, пристально изучая мои тонкие и строгие черты лица.

– Чай с баранками пьют те, кто ненавидит себя и чья жизнь лишена смысла.

– И в чем же смысл вашей жизни, царевна Смеяна?

– Стать царицей Беледона, как я и сказала отцу, когда воскресла на собственных поминках, когда он спросил меня о моих ближайших целях на пять лет, – невозмутимо ответила я и придавила Волха тяжестью своего недружелюбного и пристального взгляда.

– И когда вы планируете занять трон? – спросил он и вдруг маслянисто улыбнулся.

– Через двадцать семь дней пять часов и сорок восемь черт, – холодно ответила я, бросив взгляд на солнечные часы, и покинула тронный зал уверенной и твердой походкой.

Я чувствовала, как Волх прожигает мне спину испепеляющим взглядом.

Никто не обещал, что будет легко, колдун.

Глава 4. Раскрытый заговор

– Я не понимаю, владыка, зачем вам убирать дочь? – сказал Волх, бросив на стол толстый берестяной свиток. – Я изучил указы о состоянии казны. Все предложения царевны несут золото. Очень много золота.

Я неподвижно стояла в темном углу Палаты казначейства, черное пятно на черном, поэтому меня никто не заметил.

Отец снова вытер со лба пот и вздохнул, а потом с глубоко несчастным видом достал из деревянного ларца бутылку с вишневой настойкой, налил себе в кубок с надписью «Азъ есмь царь» и залпом опорожнил.

– Понимаешь, Волх, моя дочь после воскрешения – не нравится мне, как… человек. Внешне она выглядит также, но по характеру – просто ведьма. За глаза ее называют Змеяной, и я, признаюсь, тоже. Это Чернобог во плоти! Злобный упырь! Ее боятся все! Даже я! Даже враги! Даже живые мертвецы!

Волх с интересом наблюдал за тем, как царь крестится трясущимися руками и шепчет обережный заговор.

– Я не могу так жить! Никто не может так жить! Даже стойкий боярин Пров, царствие ему небесное, не выдержал ее нападок. И умер! Я не хочу последовать за ним! Но и убить эту змею тоже не могу! Она, Тьма побери, моя дочь!

Царский советник понимающе улыбнулся и небрежно развалился в кресле напротив, положив ноги на письменный стол.

– Вы пробовали ее отстранить от службы? – с лучезарной улыбкой спросил Волх.

– Конечно! Но она справляется! Все досконально проверяет и расследует! Знает даже о том, что делается во всех палатах нашего царства! Это просто необъяснимо! Ее невозможно обмануть! – воскликнул отец и вскочил на ноги, начав мерить шагами кабинет.

Волх лениво открыл берестяной свиток, на котором было написано «Царевна Смеяна», и улыбнулся еще шире и лучезарнее.

– А заточить в башне пробовали? – спросил он.

– Ну конечно! Глупо даже об этом спрашивать! Но эта ведьма устроила в башне мертвецкую, где начала разрезать трупы и помещать в мои банки с настойками кишки, – горько произнес царь и снова налил себе вишневой настойки, но уже в чайную кружку.

– Это все объясняет, владыка, – сказал царский советник и кивнул.

– Дурак ты, Волх! Ничего это не объясняет! – в сердцах выпалил отец. – Моя настоящая дочь – добрый и милый человек, даже мухи не обидит. Она, конечно, немного чудаковатая была и со странным чувством юмора: ее веселили похороны, и она горько рыдала на свадьбах, но в целом она была хорошей девицей, а вот это царевна, Смеяна Змеянская, та еще, прости Белбог, тварь!

Молодой человек с интересом углубился в чтение посвященного мне берестяного свитка.

***

– Смеяна Белесаровна, родилась 18 груденя в полночь, значит, ее звездный Чертог – Змея, а по времени рождения она – Летучая мышь. Это очень плохо, – мрачно произнес царский советник.

– Насколько? – с тревогой спросил отец.

– Хуже некуда. Она упрямая, злая и целеустремленная. Это черты характера великих писцов и серийных убивцев. Она пишет книги?

– Нет! Только указы, но они такие длинные и подробные, что сошли бы за летопись, – ответил царь и в изнеможении упал в кресло.

– Все понятно, – со знанием дела сказал Волх и что-то почеркал костяным писалом в берестяном свитке. – Так, ее отец меня не интересует, а мать – да. Мстислава. Воительница. Укротительница ледяных мертвецов, но я не помню такую, – задумчиво пробормотал он.

Волх задумался, превратившись на миг в бесчувственного истукана, но ему на помощь пришел отец.

– Это давнее темное дело, которое я хочу забыть, – сказал царь Беледона и вздохнул, снова наполнив свою кружку настойкой. – Царица пошла войной на Виймор, да только сгинула в этой ледяной пустоши. После долгих скитаний она вернулась обратно – пешком, измученная и белая и уже с маленьким дитем. Я признал дочь, ведь по характеру она похожа на меня, хотя внешне – вся в бабку по материнскому роду…

– Как интересно, – снова оживился царский советник. – Бабушка царевны еще жива? Она может рассказать о ее детстве?

Отец рассмеялся и покачал головой.

– Эта старая ведьма не общается со мной. Я уверен, что она не расскажет правду, даже если я начну ее пытать, – ответил царь и с сомнением покачал головой.

– Значит, у нее темное происхождение, – задумчиво пробормотал Волх и снова что-то почеркал в берестяном свитке. – Это объясняет ее торговое и военное чутье и необычные таланты. Она просто не его дочь…