Пытки на кушетке

Уже в следующее мгновенье он прикрепил к механизму секс-машины маленькие песочные часы.

– Они будут переворачиваться всякий раз, когда ты нажимаешь на кнопочку. А если не успеешь нажать до того, как они перевернутся, тогда ты получишь укольчик.

Она уже и забыла, что он собирался делать ей какие-то уколы. Наивно понадеялась, что он об этом забыл.

– А… укольчик? Какой ещё укольчик? – в ужасе переспросила Настя. Дима усмехнулся и похлопал её по колену.

– Уже забыла, на чём ты лежишь?

– А… не надо, а… – закричала Настя.

– А по-моему как раз сейчас и надо. Первый укол пробный, будем считать его незаслуженным, – ухмыльнулся Дима, а потом нажал на какую-то кнопку. Механизмы под ней загремели, дополнительно её напугали, и Настя закричала ещё до того, как что-то почувствовала.

– А… а… не надо, а… прошу, умоляю… не надо.

Он смотрел на неё и ухмылялся уже оттого, как быстро она всё это произносит. Истерично, в исступлении, а её глаза горят от страха.

Уже в следующую секунду Настя почувствовала, как две иглы вонзились в её попку. Одна с одной стороны, а вторая с другой. Настя не могла понять, насколько глубоко они вошли в её плоть, но ей было очень больно и страшно. И она сразу же закричала ещё громче:

– А-а-а…

– И да, иголочки чуть толще, чем обычно используют медсёстры, – с ухмылкой сообщил Дима. – Это для того, чтобы они случайно не сломались. А ещё для того, чтобы сделать тебе больнее и хорошо простимулировать ротик.

– А-а-а… – продолжала Настя громко кричать с широко открытым ртом. Из-за боли она с трудом его слышала. Кричала и кричала, и в ужасе ждала, когда это всё прекратится.

Странный препарат вливался в её плоть, причиняя небывалую боль. И как только это началось, Настя поняла, что толстые иглы это полбеды. Самый ужасный момент именно этот, когда иглы вливают в её плоть жидкость. Непонятную жидкость. А вдруг это что-то вредное? И это первое, о чём она подумала.

– Не лежи, сложа руки, иначе через минуту получишь ещё пару укольчиков, – с ухмылкой напомнил Дима.

– А-а-а, не надо… отпусти, – истерично кричала Настя.

– Отпускать не собираюсь, но могу ещё раз показать, что ты должна делать, – ухмыльнулся Дима. И снова он сам начал двигать перекладину вверх-вниз. Делал это быстро, почти не давая её ротику отдохнуть.

– А… а… а… – устала покрикивала Настя после каждого его толчка. А ещё чувствовала, как жидкость из банки вливается в её горло. Он раз пять заставил её максимально глубоко взять в рот резиновую игрушку, и только потом отпустил перекладину и позволил ей отдышаться.

– А… – закричала Настя, жадно вбирая в себя воздух. Тяжело дышала и не отводила взгляд от песочных часов. Они текли и текли, и верхняя колба почти уже опустела.

– Что, хочешь убедиться в том, что получишь свои заслуженные укольчики? – язвительно спросил Дима, шлёпнув её по груди. – Обязательно получишь, когда часики дотекут!

– А-а-а… – истерично закричала Настя, а Дима начал снова давить на перекладину.

– Или ты можешь сделать так и нажать на кнопочку.

Он заставил её снова глубоко взять в рот резиновую игрушку, и носиком она вынужденно нажала на кнопочку. Механизм с песочными часами мигом перевернулся, и от уколов она получила минутную отсрочку.

Дима убрал руку с перекладины, а Настя максимально сильно отодвинула её от себя. Нервно оттолкнула её, но всё равно не смогла полностью вытащить резиновую игрушку изо рта. Истерично закричала:

– А-а-а…

– Да, можешь не стараться! Тебе не удастся сломать эту игрушку, – с ухмылкой сказал Дима и обеими руками начал массировать её груди. – Может быть, тебе будет интересно узнать, что эту игрушку спроецировал сам Ли? Так что это его забавы, а не мои.

Он явно хотел сказать, что это её муж извращенец, а не он. Дима не осмелился выразиться столь резко, ведь на кону его зарплата, а, возможно, даже и жизнь. Но суть его слов Настя прекрасно поняла, и от этого её легче не становилось. Она смотрела, как текут песочные часы, и кричала снова и снова:

– А-а-а…

Дима продолжал массировать её груди. Он не делал ей больно, но это её всё равно пугало. И ещё сильнее её пугало то, что будет, когда песок перетечёт на нижнюю половину часов.

– Давай на этот раз сама. Тяни перекладину и бери его глубоко, – приказал Дима.

– А… пожалуйста, – застонала Настя.

– Давай-давай, я не могу весь день стоять тут и контролировать тебя, – деловито сказал Дима, и Настя взвыла ещё громче:

– А… а… пожалуйста, не оставляй меня так. Пожалуйста…

И вот она пропустила момент. Песок на верхней части часов закончился, и она сразу же почувствовала, как в её попу вонзились иглы. Как и в прошлый раз с обеих сторон, и она ощутила протяжную ноющую боль. Громко закричала:

– А-а-а… а…

Дима сразу же шлёпнул её по груди.

– Я же говорил, бери его глубоко. Если продолжишь упрямиться, к вечеру будешь лежать с опухшей задницей.

Он снова её шлёпнул и язвительно добавил:

– Впрочем, ты итак будешь лежать с опухшей задницей. Это лишь вопрос времени.

– А-а-а… – в ужасе кричала Настя, претерпевая жуткую боль. На этот раз иглы вонзились в другие места, но ей всё равно было очень и очень больно. И она с ужасом представила, что будет, если этот аппарат сделает ей укол повторно в те места, куда уже делал? А ведь это аппарат, не человек. Наверняка он устроен так, что будет колоть её в разные места. Но ведь отверстия в нём ограничены. Рано или поздно всё начнётся по кругу. И аппарат точно будет колоть её туда, куда уже колол…

– А-а-а… не оставляй меня так, не оставляй, – снова закричала Настя.

– От тебя требуется всего лишь раз в минуту брать его глубоко. Не так уж и часто, если призадуматься. Так что незачем орать!

Он снова её шлёпнул, а потом сказал:

– Пойду, перекушу, а ты давай, старайся. Нечего попку подставлять.

Последнее он сказал язвительно, с насмешкой. Насте стало обидно и унизительно, и страшно. Она ведь не знает, что за уколы делает этот аппарат. Снова подумала, что наверняка это вредно. А вдруг после этого у неё начнётся заражение? Неважно, что он протёр спиртом её попку. Это не гарантия стерильности и безопасности. Уколы ведь не делают бесконтрольно много. И это точно не должно быть средством наказания.

– А-а-а… – снова и снова кричала Настя. Смотрела на песочные часы и кричала. И она так не хотела тянуть перекладину вниз. Не хотела вставлять в свой рот резиновый член, но понимала, что выхода нет. Если она не затолкает в рот эту резиновую игрушку и не нажмёт носиком на кнопку, то получит ещё два укола в попу. А потом получит их ещё и ещё. А ведь они такие болезненные…

Иглы этого аппарата явно толстые. Теперь она это ощущала. Когда они вонзались, будто резали её плоть тонким ножом. Настя как огня боялась уколов, и поэтому, невзирая на страх и боль, заталкивала в рот игрушку всякий раз, когда песочные часы норовили остановиться. И она кричала каждый раз, когда вытаскивала игрушку изо рта.

На её удивление Дима далеко не ушёл. Он отлучился на соседнюю комнату-кухню. Сидел, кушал бутерброд и краем глаза поглядывал на то, как кушает она. Всякий раз, когда Настя носиком нажимала на кнопку, маленькая порция еды стекала прямо в её горло. Когда это произошло в первый раз, она будто бы это ощутила. Но теперь от страха и боли она перестала обращать на это внимание. Но всё равно в какой-то степени её организм насыщался. Есть она уже не хотела, хотя приехала сюда голодная. И она не хотела думать о том, что за еду он перемолол ей в блендере? Это казалось не таким уж и важным, ведь то, что происходит сейчас, – это ужас наяву. Это самое страшное.

Настя снова и снова притягивала перекладину к себе и заталкивала в рот резиновую игрушку. Ей стало казаться, что минуты короткие и мигом пролетают. И ей так хотелось, чтобы время остановилось.

Минут через 15 Дима вышел из кухни и язвительно сказал: