Муж-манипулятор

– Вот увидишь, ни одного пятнышка не останется!

В этом он сомневался. Предполагал, что краситель вообще не вымывается. Даже если это акварель, она способна со временем впитываться в пластик так, что потом не отмоешь. А если масляные краски? Настя работала с разными красками и весьма небрежно. Он научился закрывать на это глаза. Весь день работал и возвращался только под вечер. Ему было не до этого. Только в выходные дни он находился с ней дома и сокрушался, когда видел, во что она превратила его квартиру. В маленькую комнату он теперь даже не заходил, но стал замечать, что беспорядок потихоньку перебирается в гостиную и на кухню. И это его не устраивало. Только Настя не замечала беспорядок, пыль и грязь, мусор под ногами. Маленькая комнатка казалась ей такой, какой должно быть гнёздышко-художника. Она проводила там целыми днями.

Настя обещала, что сегодня помоет полы на кухне и в гостиной, только совершенно не спешила этим заниматься. Держала в уме, что надо по-быстрому протереть полы, чтобы Кирилл не придирался, но откладывала это и откладывала. На неё накинулось вдохновение. Она решила, что ей обязательно нужно нарисовать клён за окном. Причём окно тоже нужно нарисовать.

– Да, это будет гениально, – думала Настя, улыбаясь и поглаживая губки запачканными красками пальчиками. Она уже нарисовала окно и на мутном фоне хотела изобразить клён, как вдруг раздался звонок. Это Кирилл позвонил ей на телефон. Она почти всегда держит телефон на вибро-режиме, чтобы звонки её сильно не отвлекали. И как результат редко поднимает трубку, а потом оправдывается, что не слышала. С утра Кирилл похозяйничал в её телефоне и изменил режим звонка. От неожиданности Настя вскочила со стула и начала оглядываться.

– Ну, Кир! – возмутилась Настя и вышла в гостиную за своим телефоном. Он валялся в постели рядом с её подушкой. Конечно, она бы не услышала, если бы стоял вибро-режим. А так ей пришлось поднять трубку.

– Привет. Как дела? – милым голосочком протянула Настя.

– Я хотел спросить у тебя то же самое, – игриво ответил Кирилл. – Ну, как ты там? Справляешься? Полы уже помыла?

Кирилл знал, что она точно не помоет полы, если он не позвонит и не напомнит. Настя машинально взглянула на часы и поняла, что время уже четыре. И в мыслях у неё пронеслось:

– О, нет, уже четыре…

Она и не заметила, как пролетело время. Вроде бы только недавно позавтракала, а уже вечер.

– Вообще-то я собиралась заняться ужином, – ответила Настя.

– Ужин подождёт. Наверняка вчерашний плов остался, – предположил Кирилл.

– Да, но он же вчерашний.

– И что с того?

– Мы же любим кушать свежую еду.

– Ничего не случится, если поедим вчерашнее. Я не привереда. Главное, полы помой и ещё кое-что.

– Чего ещё? – спросила Настя. Постаралась произнести это как можно более мило, хотя уже злобно сжимала губки из-за того, что он заставляет её мыть полы. Говорит, что это важнее, чем ужин. Как мытьё пола может быть важнее, чем ужин?

– Ты знаешь чего! – игриво ответил Кирилл. Конечно же, она поняла, о чём он. Просит, чтобы она принарядилась. Две вещи, чего она очень не хотела делать: это мыть полы и наряжаться. Ей никуда не нужно, вот и прихорашиваться не хотела. А ведь это ещё включает в себя обязательное принятие душа. И на всё это нужно много-много времени. Как она успеет? Не успеет, если сейчас же не возьмётся за швабру.

– Да, знаю, – милым голоском протянула Настя. Не хотела ругаться с мужем, ведь обещала, что будет стараться наладить отношения. Она положила трубку, нахмурилась и тяжело вздохнула. Потом неохотно сходила на балкон и отыскала половое ведро. Давно она его не брала в руки…

Полы Настя помыла максимально фальшиво, насколько можно это сделать. Набрала в ведро воды, окунула швабру всего один раз, а потом прошлась ею по всей кухне. По сути, смочила пол и разнесла пыль, которая потом собралась комочками и налипла в разных местах, в том числе и на швабру. Настя поболтала швабру в ведре с водой, немного отжала её, а потом ещё раз прошлась по полу. На этот раз уже собирая комочки, которые видела. И всё, мытьё полов на этом завершилось. Точно также за 3 минуты она помыла полы в гостиной. Сфальшила, и, тем не менее, в квартире стала ощущаться свежесть и чистота. Ей даже самой понравилось: быстро и чисто, хоть и нестарательно.

Она была довольна своей работой. Слила грязную воду, а потом ведро и швабру отнесла обратно на балкон. Неохотно направилась в душ. Со всем этим она справилась за час с лишним. Потом поняла, что у неё остаётся время, чтобы приготовить какой-нибудь скромный ужин. Ещё утром за завтраком она успела вытащить из морозильника свиную шейку и теперь поставила её запекать.

Готовить она тоже любила лениво и быстро. Почти всегда покупала мясо в маринаде. Кусок шеи был довольно большой, 600—700 г. Она положила его целиком на сковороду, налила немного воды и включила на конфорке максимальный огонь. Возможно, по инструкции это шейку нужно было готовить как-то иначе, но у неё был свой способ. Она запекала её буквально 25—30 минут, пока жидкость в сковороде не испарится через закрытую крышку, а потом уже подавала на стол. Мясо получалось сочное. На её взгляд идеально, вкусно и быстро.

Настя была очень голодная. Она собиралась подождать Кирилла, чтобы они вместе поели. Она обычно всегда его ждёт, но сегодня решила этого не делать. Вспомнила, как он вчера с ней обошелся, разозлилась и начала трапезничать без него. И это несмотря на то, что у них якобы намечается особенный вечер. Ей стоило только представить, какой именно особенный он будет и всё, желание ждать его отпадало.

Настя наелась и даже объелась, а потом пошла в гостиную отдыхать. Валялась в постели с телефоном в руках, а между тем время тикало. Наступил момент, когда Кирилл вернулся с работы. У порога она его не встречала, и он уже давно к этому привык. Вошёл, запер дверь изнутри и начал разуваться. Как только Настя услышала щелчки замочной скважины, сразу же вскочила и подбежала к зеркальцу. Накраситься-то она не успела!

Настя быстренько намазала губы жидким блеском и припудрилась. Сегодня на ней был голубой атласный халат. Не то её домашнее платье, перепачканное в краске. И это уже его радовало. Конечно же, он понял, что она не накрасилась и сейчас делает это впопыхах. Улыбнулся, а потом игриво сказал:

– Привет, я дома.

Настя замерла на месте и медленно опустила флакончик с духами, а потом обернулась и посмотрела на него.

– Да, привет, – с улыбкой сказала Настя.

– Вижу, ты старалась, ждала меня.

– Конечно, я каждый день тебя жду.

Она подошла и быстро поцеловала его в губы. Они часто так целуются, буквально секунду. А потом он подошёл к шкафу и начал раздеваться.

– Вкусно пахнет.

– Да, я всё-таки не послушалась тебя и запекла нам свиную шейку.

– Ну, молодец! А полы помыла?

– А ты что, не видишь? – возмутилась Настя. Кирилл натянул губы в хитрую ухмылку и начала оглядываться.

– Вот если честно, не могу понять.

Местами пол казался ему чистым, а местами таким же, каким и был. Он вытянул указательный палец в сторону стены возле шкафа и сказал:

– Вон та зубочистка там уже полгода валяется.

Потом он рукой указал в сторону кровати:

– А вон тот фантик ты уронила на прошлой неделе и затолкала под кровать.

Настя сразу же подобрала фантик и нервно скомкала в руке.

– Ну, извини, его не заметила. И под кроватью я не мыла полы! Под тумбочками и шкафами тоже. Так что не надо их поднимать и говорить, что под ними грязно.

Кирилл усмехнулся, подошёл к ней и начал обнимать.

– Ну, хватит обижаться, я просто сделал замечание.

– Я мыла полы и не вру тебе.

– Ну, хорошо. Мыла-мыла! Вижу, что мыла, – согласился Кирилл и поцеловал её в щёчку. Потом плавно прильнул губами к её ушку и шёпотом игриво сказал: – но зубочистку потом тоже спрячь.

– Ну, хватит! – с наигранной обидой протянула Настя и хлопнула его по плечу.

Как всегда они игриво заигрывают друг с другом. Им весело, хорошо, но ведь он хотел другого. Собирался быть строгим и требовательным. Филипп говорил ему:

– Ты должен почувствовать себя главным.

Он тоже хотел почувствовать себя главным, но всё ещё поддавался её женским чарам или своей влюблённости. С этими мыслями направился на кухню. Переодеваться не стал. Только снял с себя деловой костюм и пошёл в одних трусах.