Школа пыток

Лена прекрасно знала, что это такое. Их они называют чесоточными пластырями. Если наклеить такой, спустя некоторое время кожа начинает сильно-сильно чесаться. Волдыри и прыщи не появляются, но кожа становится красной и просто чешется. На неё никогда не наклеивали такой пластырь, но однажды помазали чесоточной жижей. Она всю ночь чесалась и не могла уснуть. И что самое ужасное, чесотка передавалась на другие участки её кожи. Мерзкий садист помазал её клитор, и пальчиками она всю ночь себя теребила. И кончала, и чесалась. Это было ужасное ощущение. Она знала, что он на это и рассчитывал. А потом у неё стали чесаться пальцы. Она чесала их пальчиками другой руки, а потом и те начали чесаться. Она не знала, куда деться от этих ужасных ощущений. Всю ночь стонала, пребывая в дикой истерике. А он всего лишь помазал её клитор ватной палочкой. Быстро помазал, буквально на секундочку приложил влажную ватку и всё, а потом она всю ночь мучилась, а сейчас Аркадий хочет наклеить на неё пластыри.

Лена сразу же подумала, что наверняка из-за пластыря её подмышки будут ещё сильнее чесаться. Но, может быть, в пластыре есть плюс? Может быть, благодаря пластырю чесотка не будет передаваться её пальчикам, но наверняка подмышки будут чесаться от пластыря гораздо сильнее, чем от жижи.

Лена пыталась себя утешить и пугливо смотрела на эти пластыри.

– Ну, пожалуйста, не надо ставить такие метки, – жалобно взмолилась Лена.

– А какие надо ставить? – ухмыльнулся Аркадий и вытащил из ящика зажим, на прижимной части которого была сквозная игла. – Есть ещё вот такая метка, прищепка на замочке! Сама её снять не сможешь!

Лена не сразу поняла, где именно замок, но Аркадий показал. На этой прищепке был малюсенький кодовый замок.

– И это больно, поверь мне, – ухмыльнулся Аркадий. Лена зажмурилась и слезливо захныкала:

– Эхе… эхе…

Аркадий потянулся к её промежности и пальчики через трусики начал массировать клитор.

– Я их нацепляю сюда.

– Ну, пожалуйста, не надо, – в испуге взмолилась Лена.

– Конечно, надо! – ухмыльнулся Аркадий. – Но ты сама выбирай: прищепка с иголочкой или пластыри?

– Пластыри, – промямлила Лена с закрытыми глазками. Она жутко боялась любых иголок и, конечно же, предпочла пластыри. Сразу же подумала, что сон сегодня ей не светит, а ведь она всего лишь хотела пописать, всего лишь пописать, а он так издевается над ней. Изнасиловал её сначала палкой, а потом своим толстым членом, а теперь ещё хочет наклеить на неё чесоточный пластырь.

Она смотрела на него и плакала, а сама послушно подняла свои руки.

– Вот и замечательно, – ухмыльнулся Аркадий. Он взял в руки пластырь, аккуратно отклеил его и налепил на её правую подмышку.

– А теперь давай на левую, – ухмыльнулся Аркадий. Он шустро отклеил второй пластырь от бумаги и налепил и на левую её подмышку. Потом вытащил из своего ящика синий маркер и сказал:

– А теперь подпишем. Пластырь можно носить ровно 3 дня, это максимум.

– А минимум сколько? – спросила Лена. Аркадий ухмыльнулся и игриво стукнул её по носику.

– А минимум тебе не светит! Я обожаю, когда вы долго-долго с ними ходите и мучаетесь, чешетесь и стараетесь не раздирать края. А если раздерёшь края…

Неожиданно он замолчал, а потом внезапно ладошкой хлопнул по столу. Так громко хлопнул, что Лена даже подпрыгнула от страха.

– Но расслабься, сейчас бить не собираюсь, я только предупреждаю.

Он ухмыльнулся и ладошками погладил её подмышки. Уже подписал маркером дату установки пластыря и был доволен. Он продолжал сидеть на своём кресле, откинул голову назад и посмотрел на неё снизу-вверх. Хитро улыбался.

– Ну, всё, можешь опускать ручки.

И Лена сразу же аккуратно опустила ручки, стараясь не задеть его. Потом закрыла глаза и тяжело вздохнула.

– А спасибо сказать? – игриво спросил Аркадий.

«За что я должна сказать спасибо? За то, что изнасиловал меня?» – нервно подумала Лена. Она крепко сжала свои маленькие кулачки, но сказала ему то, что он хотел услышать. Тихо вполголоса произнесла:

– Спасибо.

И Аркадий снова усмехнулся. Подушечкой указательного пальца погладил тыльную сторону её кулака.

– Злишься, девочка? Злишься! Но помалкиваешь, и правильно делаешь!

– Я могу уйти? – спросила Лена с закрытыми глазами.

– Конечно, можешь! – ухмыльнулся Аркадий. Она повернулась, чтобы отойти от него. И когда она уходила, он шлёпнул её по попке. И мысленно Лена снова разозлилась, но ничего не сказала. Только на мгновение замерла на месте, а потом потянулась к своей кофточке. Она уже не помнит, в какой момент её кофта упала на пол. Но она лежала на полу возле его стола.

Лена подобрала кофту, надела её и, наконец-то, ушла. Ушла с ноющей задницей и оскорблёнными чувствами, а ведь хотела всего лишь пописать. Шагала вдоль по коридору этого странного здания и всё повторяла себе: «хотела всего лишь пописать, даже это не дают сделать нормально». И так почти всегда.

Всякий раз, когда она приходит, чтобы сходить в туалет, над ней издеваются. И не только над ней, над остальными тоже. И поэтому туалет здесь находится только в одном месте, на первом этаже. И за туалетом всегда следит этот Аркадий. Контролирует всех, кто приходит и уходит. Всех наказывает за то, что они справляют нужду. На перемене все бегут сюда и зачастую ждут своей очереди, а Аркадий нагло пользуется этим. Выборочно наказывает за то, что они хотят в туалет. Это дико и бесчеловечно.

Впервые Лена напросилась в туалет во время урока и теперь так сожалела. Не спешила. Медленно шла в класс и содроганием думала о том, как же теперь Михаил её накажет? Прежде чем отпустить, он так смотрел на неё: насмешливо и злобно. Явно хотел наказать и хотел, чтобы она опоздала. Она даже знала, он только поэтому отпустил её в туалет, чтобы она опоздала, и чтобы был повод наказать её. Лена подумала об этом, и её глаза снова наполнились слезами.

Как только Лена зашла в класс, Михаил громко хлопнул ладошками и язвительно сказал:

– Явилась, не запылилась! На сколько минут я тебя отпускал?

– На пять, – низко пустив голову, ответила Лена. Михаил сразу же обернулся и показательно посмотрел на часы.

– И сколько тебя не было?

Лена тоже посмотрела на часы, мигом посчитала и виновато ответила:

– Где-то 35 минут.

– 33, – подправил Михаил. – Как думаешь, ты заслуживаешь наказания?

– Наверное, – тихо произнесла Лена и снова низко опустила голову, даже смотреть на него боялась.

– А ты ещё сомневаешься?!

– Нет, я заслуживаю наказания, – ответила Лена. Она знала, что он хочет услышать именно такой ответ, и лучше ему подыграть.

Михаил направил указательный палец на угол.

– Встань пока там и дожидайся звонка, а потом я тобой займусь.

Уроки у них длились по 3 часа непрерывно, а на перемену давали 30 минут. Довольно много, но за эти 30 минут не все успевали сходить в туалет. Поэтому большинство учениц постоянно сидели и терпели. На прошлой перемене Лена не смогла сходить и поэтому не стерпела и напросилась. Подумала, что лучше бы терпела… лучше мучиться и не писать, чем быть изнасилованной.

Глава 3. Урок

Лена встала лицом в угол, прижалась лбом к стене и тяжело дышала. Вспоминала, что с ней сотворил Аркадий и плакала. А ей говорили, что здесь могут изнасиловать. И говорили, чтобы она не сопротивлялась, если вдруг кто-то начнёт к ней приставать. И вот это произошло.

Лена всегда старалась вести себя послушно, чтобы её не наказывали. И вот она послушно разрешила себя изнасиловать. Ей было так обидно, ведь она даже не сопротивлялась. Сама раздвигала попу, чтобы он вошёл. И когда она думала об этом, вспоминала, хотела плакать всё сильнее и сильнее. И плакала. А ещё чувствовала, что её подмышки начинают чесаться.