В отражении тебя
Я встал с первыми лучами солнца, надел футболку, джинсы и вышел в коридор – мне нужен кофе. В это время поместье обычно пустовало – это радовало. Настроения с кем-то встретиться или тем более разговаривать не было.
Утром я часто злился, особенно когда возвращался домой. Здесь хранилось слишком много болезненных воспоминаний. Воспоминаний, которые преследовали меня, сколько я себя помню. И порой они становились невыносимым бременем. Однако, несмотря ни на что, именно здесь я чувствовал себя по-настоящему в безопасности.
По лестнице я спустился на первый этаж, направился в крыло, отведенное для прислуги, и на кухне с удивлением обнаружил миссис Фуллер. Она сидела за столом и сосредоточенно чистила картошку.
Мы обменялись настороженными взглядами, поприветствовали друг друга кивком. Миссис Фуллер никогда не вставала при мне, но это не дерзость, просто у нас другой уровень отношений. Итан – владелец Доунхилл-Хауса. У меня, как у его родственника, такие же права на поместье и власть над персоналом, но я предпочитал оставаться безрассудным братом, которого не стоит воспринимать серьезно. Для нашей экономки я – всего лишь второй сын хозяев. Неудачник. Думаю, она меня любит, но ее фаворит – непоколебимый Итан. Ведь это он взял на себя бразды правления и благодаря деловой хватке сохранил наследие Бердвистлов.
Миссис Фуллер указала ножом на кофейник.
– Он еще горячий. Бессонная ночь? – спросила она, когда я наполнил себе чашку.
Вряд ли миссис Фуллер подозревала о моей связи с Лиззи – Итан уже бы избавился от девчонки. Но очевидно, экономка мне не доверяла. Я сел с ней рядом.
– Ты же знаешь, я всегда плохо сплю здесь.
– Это место не для тебя, – заявила миссис Фуллер, не глядя на меня.
– Это мой дом, – напомнил я, прежде чем поднести чашку к губам.
Экономка молча согласилась.
– Могу ли я поинтересоваться, как надолго ты останешься?
– Уже хочешь от меня избавиться? – я одарил ее сардонической улыбкой.
– Хозяину необходимо сохранять концентрацию, – миссис Фуллер сложила чистые клубни в большую кастрюлю.
– Постараюсь не мешать вашим планам. – Судя по нерешительному взгляду экономки, мой тон ее не убедил, и я сменил тему: – Говорят, у Олив новая гувернантка. Как у нее дела?
Миссис Фуллер вздохнула и покачала головой:
– Скажем так, начало не задалось. В первый же день Олив вылила на нее чашку горячего кофе. Но мисс Редигьери полна решимости остаться: ей нужна эта работа. – Прежде чем продолжить, экономка сделала паузу. – Со стороны она похожа на ветку, которую легко сломать одним взглядом, но думаю, у нее есть все, чтобы справиться с Олив.
– А что говорит мой брат? Прошла неделя с тех пор, как девушка приехала. Он уже должен был составить свое мнение.
На самом деле я тайно наблюдал за гувернанткой, хотел понять, кто такая Амелия Редигьери. Она меня привлекала. Но чем? Мисс Фуллер права, худоба наводила на мысли, что девушка на грани срыва.
– Для него никто не равен его дочери.
Слова экономки вернули меня к реальности.
– А что думаешь ты?
Миссис Фуллер отвлеклась от картофеля и с подозрением уставилась на меня.
– Ты не интересовался раньше учителями мисс Олив.
– Я же просто поддерживаю разговор, Аннабель.
Вчера я был суров с Лиззи, но она права: миссис Фуллер действительно утомляет, особенно когда сомневается в моих намерениях.
– Не припомню, чтобы тебя тянуло к разговорам с утра пораньше.
– Итан требует, чтобы я держался от гувернантки подальше. Хочу понять почему.
– Мисс Редигьери здесь только чтобы выполнять порученное ей задание. Не нужно ее отвлекать.
Я ополоснул чашку под холодной водой, положил руки на раковину и на несколько мгновений замолчал.
– Не собираюсь я никого отвлекать. Олив – моя племянница, я имею право беспокоиться о ней, – буркнул я и развернулся.
Миссис Фуллер положила нож на скатерть, расстеленную на столе, и откинулась на спинку стула. По взгляду я понял – она собиралась сказать то, что мне не понравится.
– Ты всегда заботишься о мисс Олив, я знаю, тебе она дорога, и поэтому прошу, давай обойдемся без неприятностей, избегай встреч с новой гувернанткой.
– Я не чертов извращенец! – прорычал я.
Миссис Фуллер встала, засунула руки в фартук и подошла ко мне.
– Никто тебя им не считает, Джулиан, но сейчас важно, чтобы Олив успела доучиться к концу лета. Для этого ей нужен кто-то, кто о ней позаботится, кто-то, кто уделит ей внимание.
– Я ведь сказал, что не буду вмешиваться, – буркнул я.
– Так же, как с ее матерью?
– А при чем тут это? Черт возьми, это она пришла ко мне.
– Да, я знаю, что она приходила, но потом сбежала, бросив любящего мужа и, что еще важнее, свою дочь.
Взгляд миссис Фуллер задержался на моих сжатых по бокам кулаках. Я тут же ослабил хватку и отступил.
– Я не виноват, что она не смогла вынести правду.
– Не все достаточно сильны для таких чувств, – миссис Фуллер продолжала на меня смотреть. – Мы должны сохранить эту семью, понимаешь, о чем я?
Спустя долгое время я буквально выплюнул воздух из легких, сжал руками бедра и закрыл глаза.
– Мне нужна сигарета, – сдался я и ушел.
Глава 7
Джулиан
Доунхилл похож на меня, он – часть меня, часть моей истории. Он создан из моих тревог, из надежд или страхов и в итоге станет идеальной колыбелью моих будущих неудач. Внешне он элегантен и импозантен, в чем-то строг. Но никто не знает, что он хранит в себе сердце тьмы, а по коридорам бродят старые призраки и бередят открытые раны. Мои.
Этот дом – оплот моих страшных тайн, он – зеркало моих мук, место, где я вспоминаю, кто я и что сделал. Именно здесь мне все предельно ясно. Стоит же покинуть стены Доунхилла, как истина от меня ускользает, даже кажется, что я нормальный человек. Хотя на самом деле ни грамма нормальности в моей душе нет.
Сюда я возвращаюсь, чтобы наказать себя и наказать Итана. Мы оба не заслуживаем свободы. Я в большей степени. Но это не имеет значения, ведь мы оба лжем.
Я сидел на каменной скамейке и наблюдал за поместьем издалека. На этой же скамейке Олив читает книги, когда сбегает в розарий в поисках уединения.
В ее возрасте я поступал так же, прятался здесь от отца – ему не нравилось, что я интересовался литературой, что растрачивал время, вместо того чтобы развивать талант, связанный с цифрами. Да, к цифрам у меня была склонность, но читать я любил больше.
Я достал пачку сигарет из кармана джинсов, прикурил и сделал глубокую затяжку, чтобы прогнать неприятные воспоминания. Никотиновое облако постепенно рассеялось, и моему взору предстал образ: из окна на меня смотрела женщина.
Судя по тому, что в этом крыле комнаты для прислуги, это и есть мисс Редигьери. Хрупкий крапивник среди духов неблагоприятного места. Мне даже жаль ее. Жители поместья со временем научились принимать нашу с Итаном природу, но эта девушка – маленькая птичка, которая не подозревает, что происходит. Ей, должно быть, все кажется странным.
Я помахал ей рукой. Она опустила подбородок и тут же задернула штору. Наверняка ее предупредили обо мне, она заметила наше сходство с братом и поняла, кто я такой.
Несмотря на предостережения Итана и миссис Фуллер, мне захотелось встретиться с гувернанткой лично. Я сделал затяжку, пересек парк, вот только войти в одну из боковых дверей не успел – зазвонил мобильный телефон. Я посмотрел на дисплей и помрачнел, но не ответить не смог.
– Тебе не кажется, что для звонка рановато? Выпей хотя бы кофе, а уж потом набирай мой номер, – без приветствия высказал я недовольство из-за того, что меня отвлекли.
– К черту кофе, Джулиан, мне нужно поговорить с Итаном! – рявкнул Габриэль.
– Так позвони ему.
– Ты в Доунхилле?
– Как ты проницателен.
– И как надолго здесь?
Этот вопрос вызвал раздражение. Чтобы скрыть его, я закатил глаза и затянулся сигаретой.
– Что тебе нужно? – бросил я, выдувая дым.
– Это касается Беатрикс.
– Дочери мистера Раймера?
– Она вернулась в Лондон. Моя жена встретила ее в загородном клубе. Она скоро приедет в поместье и захочет увидеть твоего брата.
Я улыбнулся.
– Эта женщина не сдается, да?
– Итан уже несколько месяцев ведет переговоры с компанией Раймера. Убедись, что он будет в Доунхилле, когда приедет Беатрикс, иначе сделка не состоится.
– Его здесь нет.
– Заставь его вернуться, Джулиан, это слишком важно.
– Важно для тебя!
Они с Ричардом – две пиявки. Вытягивают деньги из кармана Итана. Только благодаря его самоотверженности семья Лэньонов не разорилась.
– Я оставлю ему сообщение, – сказал Габриэль на прощанье.
Я убрал телефон обратно в карман и зашел в дом.
Появление Беатрикс как нельзя кстати. Она отвлечет Итана, и я смогу получше узнать новую гувернантку. Единственное, надо выяснить, когда брат вернется.
Глава 8
Амелия
Прошла неделя, как я приехала в Доунхилл-Хаус. Эти семь дней дались мне непросто. По ощущениям, я прожила здесь целый месяц, и вовсе не из-за впечатлений, которыми можно заполнить страницы дневника, а потому, что это место будто замораживало время.
Каждый день проходил по одному и тому же сценарию: подъем в семь тридцать, короткий видеозвонок с Еленой во время чистки зубов, завтрак с миссис Фуллер, урок с Олив в библиотеке, в двенадцать обед со слугами, снова урок с Олив, в пять часов чай, прогулка в саду, если не шел дождь, ужин в семь тридцать снова со слугами, возвращение в комнату, просмотр фильма на «Нетфликс» или чтение книги, взятой из богатой коллекции Бердвистлов, сообщение Елене перед сном. Все.
Иногда я мимолетно встречалась с близнецом хозяина дома. Он всегда держался на расстоянии и вызывал противоречивые чувства, причину которых я не могла понять.
Я словно попала в бесконечно повторяющуюся временную петлю, но не жалела об этом – появилось время на себя. Я могла поразмышлять о своей жизни, о будущем, которого хочу, или просто полежать в постели, думая о космическом небытии. Не нужно было спешить к ученикам и бегать из одного конца города в другой, перекусывая на ходу. Не нужно было торопиться на появившуюся в последний момент смену в пиццерии, проклиная духоту в общественном транспорте.
Никогда не думала, что отправлюсь в такое необыкновенное приключение.
Порой охватывала ностальгия, стоило вспомнить Альберто. Я все надеялась, что он напишет. Он выложил в соцсети фотографию из аэропорта, значит, вернулся в Италию на лето и проведет его с семьей. Сейчас наверняка в Лигурии. Я не сообщила ему, что уехала, а он так и не вышел на связь. Видимо, не намерен ни разговаривать со мной, ни тем более видеться.
Неужели спустя четыре месяца он все еще не готов объясниться? Неужели пять лет отношений могут разрушиться в один миг?
Елена называет его трусом, не стесняясь использовать более красочные термины, и считает, что он никогда меня не любил, ему просто удобно было тусоваться со мной в университетские годы, потому что я нетребовательна. Предположения Елены ранили, но именно за откровенность я ее люблю.
Возможно, Елена права, я не отметала этот болезненный вариант, но все равно верила, что была и другая причина. Что-то произошло… Вот почему не могла ненавидеть Альберто, хоть он это и заслужил.
Альберто – первый и единственный парень, с которым у меня возникла прочная связь. Все предыдущие отношения были неинтересными и мимолетными, основанными сугубо на физических потребностях.
Честно говоря, мне сейчас не хватало контакта с мужчиной. Хотя его не хватало и в отношениях с Альберто. Секс с ним был простым и быстрым, если не считать первых нескольких раз. Я никогда не чувствовала себя по-настоящему желанной. Не было ничего похожего на сцены из любовных романов, где герои бросаются в объятия, охваченные пылающей страстью. Мы просто раздевались и переходили к делу. Использовали максимум две-три позы, а мне хотелось большего. Иногда я пыталась спровоцировать Альберто на эксперимент, но он не проявлял интереса.
Елена говорила, что у нее секс напоминал американские горки. Я же такого головокружения не испытывала никогда.
Доунхилл-Хаус – не место для поиска утех, но время от времени меня преследовали эротические фантазии, главным героем в которых оказывался неуловимый Джулиан Бердвистл. Мужчина, от которого мне следовало держаться подальше.
Из положительного радовало, что ситуация с подопечной улучшилась. Не то чтобы Олив внезапно загорелась желанием чему-то научиться, но теперь она хотя бы терпела мое присутствие.
Миссис Фуллер рассказала, что за эпизод с кофе отец решил наказать Олив, и я вмешалась. Убедила мистера Бердвистла передумать. Ведь наказание только усугубило бы неприятие девочки.
Прежде чем составить план обучения, чтобы помочь Олив наверстать упущенное, я написала бывшим сокурсникам. Оказалось, что двое из них живут недалеко от Кембриджа и у них есть контакты преподавателей из частных колледжей.
Мне удалось собрать некоторых на видеовстрече. Я объяснила ситуацию Олив, а они помогли понять местные методы обучения. За два дня я составила концептуальную карту тем, которые предстояло охватить, и придумала несколько практических упражнений, чтобы заинтересовать «тасманского дьявола» в учебе. Но на этом не остановилась.
Олив – избалованная и озорная девочка, при этом достаточно сообразительная. Ее капризное поведение, скорее всего, связано с нехваткой внимания – мать уехала, отец почти всегда на работе. Она практически все время проводила с обслуживающим персоналом, а по сути, оставалась одна. Олив напомнила меня в детстве, и, возможно, поэтому я приняла ее ситуацию близко к сердцу.
Утром на днях я пробралась к подопечной в комнату и, помимо писем из Франции, спрятанных в шкатулке, нашла стопки книг в жанре фэнтези – это натолкнуло на одну мысль. Обеденный перерыв я провела в интернете, искала тематические мероприятия недалеко от Доунхилла. Там Олив сможет встретиться со сверстниками с похожими увлечениями и пообщаться на интересные ей темы.
Правда, чтобы организовать поездку, придется получить разрешение ее отца, а это сложно. По словам миссис Фуллер, мистер Бердвистл опекал дочь настолько, что Олив в редких случаях покидала поместье без его присмотра. Вот только присутствие отца не помогало девочке выстраивать отношения, когда он был рядом, Олив чувствовала молчаливое дозволение вести себя с другими грубо.
Перспектива встретиться с Итаном Бердвистлом так взволновала, что я проснулась на рассвете, а ночью спать мешали тревожные звуки. Не знаю, что это было. Когда я вышла проверить, то столкнулась в коридоре с мистером Миллером, он объяснил, что это шумел ветер. Третий этаж требовал ремонта, износились некоторые оконные рамы, и сквозь щели пробирался сквозняк.
Я подошла к окну, от вида, открывающегося в этот час, захватывало дух. Поляну накрывал туман, настолько плотный, что создавалось впечатление, будто его можно потрогать. Верхушки деревьев выглядывали из-за серого одеяла и напоминали пальцы, которые тянулись к облакам.
Краем глаза я заметила движение в саду, отодвинула штору и прильнула к стеклу. По тропинке шел Джулиан Бердвистл. Я не привыкла шпионить, но Джулиан настолько загадочный, что я не смогла устоять и стала наблюдать за ним, забыв про осторожность.
Они с братом во многом похожи: одинаковый рост, телосложение, даже длина волос. И все же Джулиан другой, и сейчас он выглядел странно. В движениях угадывалась надменность, но внешний вид с ней не сочетался – он небрежный, волосы взъерошены, а настороженный взгляд бегал по сторонам. Джулиан то и дело тер лицо руками, пинал камень, фыркал, пока не дошел до каменной скамейки. Сел на нее и уставился в пустоту. Взгляд потемнел, стал зловещим, как у человека, затерянного в клубке волнений.
На нем повседневная одежда: черные узкие джинсы и белая футболка, подчеркивающая подтянутую фигуру. Его телосложение нельзя назвать скульптурным, как у мужчин в спортзалах, но все же мать-природа его одарила – я не могла отвести взгляд от его изгибов.
У Альберто приятная внешность, но она уступала братьям Бердвистл. Мне еще никогда не приходилось иметь дело с двумя такими красивыми мужчинами – воображение так и рисовало греховные картины.
Меня настолько очаровало темное обаяние Джулиана, что я не заметила, как прилипла носом к стеклу, а когда он поднял глаза – перехватило дыхание.
Он поприветствовал меня рукой. Я бы хотела ответить взаимностью, но отвлек звонок телефона. Пришлось оторваться от стекла, оставив на нем ореол конденсата. Я закрыла штору и подошла к мобильнику.
Пожелав подруге доброго дня, отправилась на кухню, там встретила миссис Фуллер. Завтракать с ней уже вошло в привычку. Экономка Доунхилла любила поболтать, но сегодня, кажется, была не в духе.
– У вас все в порядке?
Она вздохнула, села рядом со мной, обвела пальцем ободок чашки с кофе.
– Как у тебя складываются отношения с мисс Олив?
– Наконец-то перестала меня дразнить, – хмыкнула я. Миссис Фуллер нечасто вмешивалась в наши дела. – И, если честно, пока я не поняла – это часть стратегии или безоговорочная капитуляция.
– Не принимай ничего на веру, – сохраняя задумчивый вид, миссис Фуллер поднесла чашку к губам.
Я прочистила горло.
– Олив сказала, что ее мать во Франции. Где именно?
Этот вопрос не давал мне покоя с тех пор, как я узнала, что она уехала. Если я хочу помочь Олив, стоит попробовать докопаться до истины.
– Где-то на юго-востоке, – ответила экономка.
– В комнате Олив я мельком видела несколько писем. – Миссис Фуллер знала, что я пробралась туда тайно, чтобы внимательно осмотреть каждый уголок. Это не этично, но другого способа проникнуть в мысли ученицы не было. – Письма прибыли из Гренобля.
Миссис Фуллер кивнула, покачала головой и снова уставилась на стол.
– Это я их написала. Хотела, чтобы Олив не скучала по матери слишком сильно. Я придумываю удивительные истории, чтобы оправдать, почему ее здесь нет, почему она не присматривает за дочерью сама. Но скоро Олив поймет правду. Она взрослеет.
– Мистер Бердвистл знает?
– Нет, и ни в коем случае не должен узнать, – предупредила миссис Фуллер, требовательно посмотрев на меня.
Я кивнула и откусила бисквит с маслом.
– Какой она была? Я имею в виду мать Олив.
– Какая есть, – поправила миссис Фуллер. – Ее зовут Грейс, и она, несомненно, красива, обладает уникальным и необыкновенным шармом. Грейс очаровала нас своими манерами. Она всегда останавливалась и разговаривала с каждым, называя нас по имени. Они с хозяином очень любили друг друга.
– Почему она ушла? – мое любопытство распалялось.
Миссис Фуллер пожала плечами.
– Женщине, полной энергии, находиться здесь трудно. После рождения Олив она почувствовала себя в клетке.
– Она разлюбила мистера Бердвистла?
– О боже, так много вопросов ранним утром! – запротестовала миссис Фуллер и встала.
– Как мать может не беспокоиться о дочери? Не представляю, как можно уехать в самый неподходящий момент! Ведь она могла взять с собой Олив, – я решила разобраться в ситуации.
– Хозяин никогда бы этого не позволил.
– Значит, она хотела?
– Она пыталась, но предпочла деньги.
Я нахмурилась.
– Они могли бы переехать куда-нибудь, если Грейс здесь не нравилось.
– У них были проблемы посерьезнее, – признала миссис Фуллер.
– Например?
– В их отношениях было слишком много людей.
– Он ей изменял?
– Хозяин – не такой человек! – выпалила экономка.
– Значит, у нее был любовник, – поделилась я мыслями вслух.
Миссис Фуллер сурово посмотрела на меня, подошла, забрала из-под носа завтрак и бросила тарелки в раковину, повернувшись ко мне спиной.
Я встала, направилась к выходу, но остановилась.
– Кажется, сегодня утром я видела Джулиана Бердвистла. Он был под моим окном.
Миссис Фуллер обернулась, на лице читалась обеспокоенность.
– Держись от него подальше, ради твоего же блага, – сказала она устрашающим тоном.
Мне хотелось спросить почему, но я побоялась, что исчерпала свое время и ее терпение.
Кроме того, что Олив любит читать, она любит еще и сочинять. Воображение у нее развито очень хорошо, это особенно видно, когда она выкручивается.
Вот уже третье утро девочка рассказывает, почему не выполнила домашние задания. Вместо того чтобы признаться, что ей неинтересно, что не хочет делать упражнения, она сочинила целую историю.
Якобы в тот момент, когда она раскрыла учебник по математике, в комнату влетел порыв ветра и подхватил листочки с уже решенными задачками. Олив попыталась поймать их, но не успела – записи вылетели в окно. Она поспешила во двор, а там увидела, что решенные задачки жует мастиф садовника. Олив попыталась уговорить пса отдать бумагу, но тот, как назло, взял и убежал. Догнать его не получилось, мастиф направился в дальнюю часть поместья, куда Олив запрещено заходить. Расстроенная, Олив вернулась в свою комнату, собиралась заново выполнить упражнения, хотела доказать, что не так уж сильно отстала, как все думают, но… учебника в комнате не оказалось – он пропал.
– Почему же тогда учебник сейчас здесь, лежит прямо у тебя под носом? – я кивнула на книгу, которую нужно было изучить.
Олив пожала плечами.
– Джейн принесла сегодня утром. Сказала, что нашла учебник в саду, когда ходила собирать помидоры для салата.
К счастью, Олив отказалась от привычки говорить по-французски, хотя иногда использовала его, чтобы посмеяться надо мной.
– Странно, учебник не выглядит потрепанным, – я полистала нетронутые страницы.
– Должно быть, он упал на сухую полоску земли. Если ты не заметила, дождя не было уже несколько дней.
– Какая сострадательная погода, – усмехнулась я.
– Это вовсе не удача, это случайность, – сардонически добавила Олив.
Неглупая девочка, она поняла, что я не купилась, но продолжила врать без малейшего угрызения совести.
Я размышляла о ее потенциале, пока наблюдала, как она пыхтела и выполняла упражнения, склонив голову над бумагой, как по пальцам завершала сложение. Учителя, с которыми я разговаривала, советовали обратить внимание на ее способности, и одна из них, безусловно, творчество. Незадолго до обеда я попросила Олив написать рассказ. У этого упражнения двойная цель: помочь освоить синтаксис и побудить открыться мне.
– И что мне рассказать? – в ее глазах читалась озадаченность.
– Все, что пожелаешь. О волшебниках, эльфах, феях… Неважно, придумай.
Я оставила Олив одну, дошла по коридору до лестницы. Оглянулась. Интересно, выполнит ли Олив мою просьбу в этот раз? Предыдущие попытки провалились, но хочется верить в чудо. Нужно подстегнуть девочку, сделать для нее что-то приятное. А для этого поговорить с ее отцом.
Встреча с мистером Бердвистлом беспокоила. Я не смогла выяснить у миссис Фуллер, когда он планирует меня пригласить в свой кабинет, – это был шанс рассказать про ярмарку. Очень хотелось сводить Олив туда: эта вылазка позволит узнать девочку получше.
Елена, правда, отругала за чрезмерную инициативность. Во время одного из наших видеозвонков она упрекнула:
– Ты проецируешь свои детские травмы на девочку.
Может, и так. Не знаю. Просто здесь слишком много времени для размышлений, а сосредоточенность на Олив помогала держать под контролем старые, болезненные воспоминания из детства.
Я не знала своих родителей, но их отсутствие повлияло на мое развитие. Я была вспыльчива, непредсказуема, моя внезапная бурная реакция не облегчала наше сосуществование с Редигьери. Если бы не Лоранди и не встреча с Еленой, я бы так и осталась бунтаркой, ворчуньей, «человеком, которого следует избегать», как любила говорить про меня тетя Сара.
Думаю, Олив нужен кто-то, кому небезразлична ее судьба. И я хотя бы попытаюсь стать этим человеком. Прежде всего чтобы выполнить поставленную задачу по обучению, иначе я только зря потрачу здесь время, а значит, вернувшись в Италию, буду вынуждена забыть про магистратуру.
Я пошла вверх по лестнице, но на полпути замерла – на последней ступеньке стоял Джулиан Бердвистл. Понять, что это он, легко. Братья похожи только внешне, в остальном они разные. Взять хотя бы манеры и образ жизни. В отличие от Итана, Джулиан не носил очков, и насыщенная синева его глаз привлекала внимание даже на расстоянии.
Прислонившись к перилам, он чистил яблоко. Джулиан смотрел на фрукт, но интуиция подсказала: он почувствовал мое появление. Если я развернусь, чтобы уйти, то Джулиан это заметит и сочтет за грубость. В конце концов, он брат хозяина дома.