Эдем

– Увидимся в другой жизни, или, когда я умру, отправь мне розы.

– Мне хочется, чтобы мы были вместе, хочу наслаждаться твоей красотой, твоими глазами, хочу видеть, как ты улыбаешься, хочу чувствовать твой запах, прикасаться к твоему телу, ласкать тебя, хочу почувствовать прикосновение твоих губ. Я не знаю, что со мной происходит.

Вот так они ругались.

Бог подарил женское тело и мужской характер. Одно с другим не особо сочетается. Но если не было бы мужского характера внутри, то уже давным-давно не было бы этой хрупкой снаружи девушки.

Во сне я часто попадаю во Вторую мировую войну, где я пятилетняя девочка, которой дали кусок хлеба. И я часто гуляю по обрушенным зданиям. А иногда попадаю в будущее. Там я видела то ли роботов, то ли дронов, без ног, но с человеческим лицом. Есть ли у них душа? Не знаю.

Как вкусно пахнет дождь и какой он вкусный сам по себе! Нужно его попробовать, и только тогда можно это понять. Какое счастье – стоять под дождем без зонтика!

– Я не хочу смотреть ему в глаза, он исчерпал мои силы и мое доверие.

– Чего тебе хочется сейчас больше всего?

– Я соскучилась по семье и по нему, хочу шампанское.

– Он, наверное, тоже хочет тебя и шампанское…

Переписка с другом, которого не существует.

***

Таинственный город любви без времени и пространства. Адель обожала эти парижские духи Dior Jadore и Gio Aqua, а он всегда пахнет Bulgury Davidoff – этот запах притягивал и путал ее мысли.

А знаешь, что больше всего притягивает меня к нему? Его эрудированность. В детстве у меня была игрушка «Эрудит», там все буквы алфавита и доска – на ней ты мог составлять слова. Было захватывающе.

Мы с ним сели на газоне рядом с университетом Fudan, решили поиграть и отдохнуть.

Составляли слова. Он написал слово «доверие», я написала – «вера» Он написал слово «любовь». Ветер ласкал наши лица. Это была наша поездка в Шанхай.

Иногда ее сердце билось в унисон с городом, иногда отстукивало сигнал SOS. На него никто не отвечал, кроме города.

И в эти моменты я иду к своему психологу, и мы общаемся на разные темы.

Я просто задаю вопросы.

– Почему в одном месте люди пируют и жиреют, а в то же время где-то умирают от голода? Мир совсем не такой, каким мы его себе представляем, и мы просто делаем вид, что все нормально, а на самом деле живем в дурдоме?

Пауза со стороны моего психолога. Он обдумывает, почему в голову этой женщины лезут такие дикие мысли и откуда они взялись.

Когда сердце стучит и говорит «SOS, спаси меня», я занимаюсь спортом или танцую. Либо выпиваю бокал шампанского и засыпаю.

Хожу к своему мастеру, он делает мне прическу, какую я захочу, а после парикмахерской иду делать маникюр и по магазинам покупать каждый раз новое платье, пить кофе и после этого сижу, греюсь на солнышке.

Психолог с умным видом объяснил мне, что борьба двух начал в моей душе – гедониста и аскета – неизбежно обрекает меня на хаос. Мужское и женское перемешано. Многие художественно одаренные люди слабовольны и противоречивы. И я в том числе противоречивая и, может быть, кое в чем слабовольна. Иногда забываю, что происходило вчера.

Комната, где идет сеанс. Стены белые, диваны темно-голубого цвета, запах сандалового дерева. Это всегда меня успокаивало. И всегда звучала Fur Elise Бетховена.

Мы недолго жили в Шанхае.

Я заказала такси и приехала к Jin Mao Tower, он находится на Century Avenue 100. Собрались журналисты и любители сигар. Все дружно посмотрели ролик, как где-то далеко на Кубе катают сигары вручную. Пили французское вино.

Он снова заговорил о жизни, Адель молчала и делала вид, что не слышит его.

При этом разговоре рядом с нами сидел случайный знакомый, представитель какого-то журнала. Он делал вид, что не обращает внимания на наш разговор, хотя прекрасно понимал, о чем идет речь. Мы разговаривали на английском, а вот с нашим новым другом говорили по-китайски. Беседовали о старом Шанхае, какой он был и как здесь жили нынешние старики, когда они были молоды. Мы ностальгировали по богемным вечерникам того времени.

Кстати богемные вечеринки тогда проходили в отеле Рeace Hotel, который находится на улице Нанжинг. Это пешеходная улица, по которой все ходят на набережную посмотреть на новый Шанхай. А за спиной – все старинные здания.

Мы наслаждались сигарами и вином.

Я иногда люблю одиночество и выпиваю с городом и со зданием. Я в такие дни обычно разговариваю со зданиями или памятниками.

Как всегда, я была в черном платье, надела жемчуг и, когда готовилась к выходу, нанесла легкий макияж.

Мы вышли на улицу и думали прогуляться до набережной. Он не захотел. Мы решили пойти на другую террасу, где никого не было. Он сделал для меня несколько фото и поцеловал нежно в щеку.

– Я хочу, чтобы мы собой попутешествовали!

– Не хочу!!!

– Ну, тогда в Таиланд, во Вьетнам или Бали?

– Никуда сейчас не хочу!

– Давай тогда поедем в Москву?

– Может быть!

Я не раз бывала в Москве. Мне нравится город, река и памятник Петру I, что расположен на искусственном острове. Я не хотела снова ехать в город, где мы с ним проводили время. Мы были там зимой. В феврале было очень холодно, но мы решили прогуляться по набережной Москвы-реки. Катались по ночной Москве, играя, толкали друг друга в сугроб, а люди спешили домой, гуляли с собаками.

Мы с ним решили поесть. В Шанхае очень много разной кухни, начиная от традиционно китайской, много русских и европейских ресторанов, разных баров. Обычно я не привередлива, ем все.

Сегодня мы решили попробовать вьетнамскую кухню. Он заказал лапшу с мясом, а я – жареную траву и рис.

Рис я съела весь, не оставив в тарелке ничего, ведь его растили далеко и приложили очень много сил.

Он хотел заплатить. Но заплатила я. На данный момент в моей жизни он был для меня другом. У него была страсть, а у меня преданность. Дождь понемногу закапал, мы взяли такси и поехали ко мне. Он открыл холодильник и сказал, что его нужно заполнить, чтобы я не голодала. Он ведь знает, что у меня сейчас нет работы. Я наслаждаюсь городом, город – мною, а он почему-то хочет быть между нами? Город наполнял мою душу спокойствием, а он – любовью. Это, наверно, божественное предопределение, что мы встретились с ним, и если бы не он, я бы я тогда была? Он спас мою душу и тело.

Когда душа девушки витает в облаках, ее платье и прическу треплет ветер. Ощущение непонятного комфорта и божественное состояние.

Я бы перекрасила белые стены в голубой цвет. Хотя нет. Я бы заменила белые стены на остров и лазурный берег. Любовалась бы голубыми облаками и нежилась, купаясь в теплой воде, а он в это время смотрел бы на меня и любовался.

Мы расстались в аэропорту Гонконга: он полетел по делам в Москву, а я уехала в Шанхай. Мы договорились вновь встретиться в Гонконге, так как уже встречались раньше и на Бали, и в Джакарте.

В Джакарте они жили в отеле Kempinski. Адель пошла прогуляться и дошла до кафедрального собора. Тихо зашла в собор и увидела молящегося человека, который был один. Она тоже часто молилась. Молилась, чтобы ее спасли от нее самой. Иногда молилась, чтобы не было третьей мировой войны. Ведь если произошла бы мировая война, наверно, город любви был бы стерт с лица земли. И не только город любви, но и весь мир.

Мы с ним поднялись на самое высокое здание в Шанхае, которое назвалось Shanghai Tower. После этого пошли в ресторан под названием Aura. А затем в итальянский Scene. Было очень интересно. Мы пили итальянское белое сухое вино и смотрели на город и реку. В зале звучал джаз. Он подарил розы. Но я хотела, чтобы эти розы были живыми, чтобы я их сама посадила в нашем саду и вырастила целый розовый сад, в котором бегали бы наши дети.