История Древней Армении

; „а там, говорит [ему Аршак], ум и мужество твое укажут тебе границы, ибо границы героям – их меч: сколько отрубит, стольким они и владеют“».

Вахаршак, широко установив власть свою и утвердив свое государство, пожелал узнать, кто и какие мужи владели до него Арменией, приходится ли ему занимать место храбрых или трусов? Поэтому, отыскав одного Сирина, [по имени] Мар Абас Катина, мужа разумного и сведущего в халдейской и греческой письменности, отправляет его к брату своему, Аршаку Великому, с достойными дарами, прося его открыть перед ученым мужем государственный архив; и пишет Аршаку следующее:

9. Письмо армянского царя Вахаршака к парсийскому царю Аршаку Великому

«Аршаку, царю земли и моря, образ и особа которого словно [образ] богов наших, а счастие и жребий выше [судьбы] всех царей, а ума обширность как [ширь] неба над землею – Вахаршак, младший брат твой и соратник, тобою поставленный царем в Армении, желает [тебе] здравия со всегдашней победой.

Я получил от тебя повеление заботиться о подвигах и мудрости: я еще ни разу не пренебрегал твоим советом; я заботливо старался обо всем, сколько позволяли мне ум и разумение мое. И теперь, когда я, благодаря твоим заботам, привел в порядок это царство, желаю знать: кто до меня владел Арменией и откуда нахарарства, в ней существующие? Ибо не видно, чтобы здесь были какие-нибудь порядки или служение при храмах; не видно, кто первый между главными лицами страны и кто последний; нет ничего определенного – все перепутано, все дико.

Поэтому прошу твое величество приказать открыть царский архив мужу, являющемуся перед твое мощное владычество, дабы он, найдя желанное братом твоим и сыном, доставил ему в скорейшем времени верные [сведения]. Удовольствие, причиненное исполнением нашей воли, твердо уверен я, доставит и тебе радость. Здравствуй, знаменитый сожительством между богами!»

Аршак Великий, получив письмо из рук Мар Абаса Катины, с большой охотой приказывает показать ему государственный архив, что в Ниневии, радуясь в то же время, что такое желание возымел брат его, которому вверил он половину своего царства. Мар Абас, рассмотрев все рукописи, нашел [между ними] книгу на греческом языке, носившую следующую, как говорит он, надпись: «Эта книга, переведенная, по приказанию Александра

, с халдейского на греческий язык, заключает в себе подлинные стародавние рассказы древних и предков».

Начало книги

Начало этой книги говорит о Зруане, Титане и Иапетосе. Тут по порядку в надлежащих местах приведены [имена] мужей из поколений именитых трех этих родоначальников, [мужей, живших] в продолжение многих лет.

Из этой книги Мар Абас Катина извлекает достоверную историю только нашего народа, [написанную] греческими и сирскими письменами, и приносит ее в Мцбин к царю Вахаршаку. Мужественный Вахаршак, искусный стрелометатель, собой красивый, речистый и разумный, считая эту [историю] первым своим сокровищем, принимает ее и тщательно хранит в своем дворце, приказав отрывок из нее начертать на столбе.

Вникнув в порядок сказаний, изложенных в этой книге, и убедившись в их достоверности, мы повторяем их теперь ради удовлетворения твоей любознательности

, доводя собственные наши нахарарства до халдейского Сарданапала и далее. Вот чем открывается помянутая книга:

«Страшны и дивны были первые боги – виновники величайших благ в мире. От них – начало мира и размножение рода человеческого. От них пошло поколение исполинов безобразных, крепкочленных и чудовищных. В них, чреватых высокомерием, зародилась нечестивая мысль о столпотворении, за что они принялись немедленно. Но ужасным божественным ветром, поднятым гневом богов, была разметана башня. Боги, дав каждому из людей непонятный говор, ввергли их в смятение. Один из этих (мужей) был Хайк Иапетосский, именитый и мужественный родоначальник, могучий метатель [стрел, владевший] толстым луком».

Но мы прекратим этот род повествования: нам предстоит не выписывать целиком всю историю, но стараться показать первых, коренных, исконных наших предков. Итак, следуя этой книге, скажу: Иапетос, Мерог, Сираф, Факлад, т. е. Иафет, Гомер, Фирас, Форгом. Далее тот же хронограф, продолжая, говорит о Хайке, Арменаке и о прочих по порядку, как мы сказали выше.

10. Восстание Хайка

«Этот, говорит, Хайк, статный, рослый, быстроокий

, с божественными кудрями, с крепкими мышцами, славившийся между исполинами храбростью, был противником всех, кто подымал руку единоличного господства над всеми исполинами и полубогами.

Он гордо выступил, поднял руку против самовластия Бэла [в то время], когда род человеческий распространялся по всей широкой земле, [выступил он] в среду множества исполинов безмерно неразумных и сильных. Ибо разъяренные люди, вонзая меч в бок своим собратам, думали господствовать друг над другом.

Тут представлялся Бэлу удобный случай захватить в свои руки всю землю. Хайк, не желая покориться Бэлу, после рождения сына его, Арменака, в Вавилоне, двинувшись, пошел в землю Араратскую, что в странах севера, с сыновьями, дочерьми и сыновьями своих сынов – мужами сильными, числом около трехсот, в сопровождения домочадцев и пришельцев, приставших к нему со всем их скарбом.

[Здесь] он поселился у подошвы одной горы на поляне, где жило уже небольшое число еще прежде рассеявшихся людей, которых Хайк подчинил себе. Здесь он строит дом – обиталище и отдает его в наследство Кадмосу, сыну Арменака».

Это оправдывает древние устные сказания.

«Сам же Хайк, говорит, с другими домочадцами направляет свой путь на северо-запад, поселяется на высокой поляне и именует эту горную равнину Харком

, что значит: поселившиеся здесь суть родоначальники племени дома Форгома. Он строит также одну деревню и называет своим именем Хайкашэном»

.

Упоминается и здесь следующая история: «На южной стороне этой равнины, близ горы с продольным основанием, еще прежде жило небольшое число людей, которые добровольно покорились полубогу».

И это также оправдывает устные сказания.

11. Сражение с Бэлом и смерть его

Продолжая далее свой рассказ, говорит: «Утвердив власть свою над всеми, Бэл титанид отправляет в северную страну одного из сыновей своих в сопровождении преданных мужей с предложением Хайку – покориться ему и жить в мире. „Ты поселился, говорит он [Хайку], посреди холодных ледников: согрей, смягчи холод оцепенелого, гордого твоего нрава и, покорившись мне, живи в мире в стране, мною обитаемой, где только будет тебе угодно“». Но Хайк отослал посланцев Бэла с суровым ответом. Посланный возвращается в Вавилон.

Тогда Бэл титанид, собрав рать, состоявшую из полчища пеших воинов, приходит на север в землю Араратскую к дому Кадмоса. Кадмос бежит к Хайку, послав наперед добрых гонцев. «Да будет известно тебе, о великий из полубогов, – приказывает сказать, – что Бэл идет на тебя в сопровождении бессмертных каджов и высокорослых бойцов-исполинов. Узнав о приближении его к моему дому, я убежал и поспешно иду к тебе. Итак, немедля подумай, что тебе делать».

«[Меж тем] Бэл с дерзновенной и чудовищной силою своего полчища, словно бурный поток, низвергающийся с крутизны, спешит дойти до места жительства Хайка, уверенный в мужестве и силе мощных [своих] мужей. Тут умный, разумный, быстроокий исполин с божественными кудрями поспешно собирает сыновей своих и внуков – мужей храбрых, луконосцев, числом очень небольшим, [присоединив в ним] и других, бывших под его властью; доходит до соляного озера, изобилующего мелкими рыбками. Собрав своих воинов, он говорит им: „При встрече с полчищем Бэла постарайтесь проникнуть туда, где в толпе героев находиться будет Бэл. Или умрем, и домочадцы наши поступят в рабство Бэлу, или же, показав на нем меткость перстов наших, рассеем его полчище и явимся победителями“. И, двинувшись вперед и прошед все пространство, они достигают равнины меж высочайших гор и укрепляются направо от вод потока на возвышенном месте. Подняв глаза вверх, они увидали множество беспорядочного наплыва полчища Бэла, в разброде стремительно несущегося по лицу земли; [увидали] Бэла, стоящего посреди сплошной и неподвижной толпы налево от вод на бугре, как бы на наблюдательном пункте. Хайк узнал вооруженную дружину, во главе которой предшествовал своему полчищу Бэл, сопровождаемый немногими избранными. Большое пространство отделяло Бэла от полчища. На голове у него была железная шапка с блестящими привесками; медные наперсники и нараменники защищали грудь и лопатки, а поножи и локотники – икры и длани; чресла были опоясаны; при левом бедре – обоюдоострый меч; в правой руке – ретивое копье, в левой – щит; по обеим сторонам его – избранные [мужи]. Хайк, завидев титанида в [таком] сильном вооружении, окруженного с правой и левой сторон избранными [мужами], ставит Арменака с двумя [его] братьями направо, Кадмоса с другими двумя своими сыновьями налево – они искусно владели мечом и луком, – сам [становится] впереди их; остальных же своих ратников ставит за собой и, выстроив их треугольником, спокойно двинулся вперед.

Страшно сколебалась земля от столкновения исполинов обеих сторон и от воинственного натиска. Образом своих нападений они наводили друг на друга ужас. Немало крепкочленных исполинов падало там с обеих сторон от лезвия меча – и для обеих сторон победа оставалась сомнительною. При виде такого неожиданного случая царь-титанид в недоумении, объятый страхом, подаваясь вспять, начинает подыматься на тот холм, с которого было спустился, думая укрепиться там посреди полчища, пока приспеет вся его воинская сила и он возобновит нападение. Луконосец Хайк понял это; устремившись вперед, приблизился в царю и, туго натянув широкий, как озеро, лук, угодил в наперсник Бэла стрелой с натрое расщепленным наконечником; железо пробилось насквозь меж плеч и упало наземь. Гордый титанид, пораженный таким образом, грохнувшись оземь, испускает дух. Полчище, видя такой ужасный подвиг мужества, обращается в бегство по направлению лица своего. Но довольно об этом.

На месте [этого] сражения Хайк построил усадьбу и в память одержанной победы назвал ее Хайк

. Поэтому теперь область эта называется Хайоц-Дзор

. Холм же, где пал Бэл с своими бойцами-героями, Хайк наименовал Герезманк

, и теперь он называется Герезманком.

Расписанный какими-то красками труп Бэла Хайк приказал, говорит, отнести в Харк и похоронить на возвышенном месте, на виду жен и сыновей своих».

Страна же наша по имени предка нашего Хайка называется Хайк.

12. Потомки и поколение Хайка и деяния каждого из них

Помимо этого еще многое рассказывается в той книге; но мы приведем [из нее] только нужное для нашего сборника.

После этого Хайк, говорит [летописец], внуку своему, Кадмосу, дает большую часть от оставшегося [на поле] сражения, также мужей именитых из своих домочадцев; приказывает ему жить на прежнем месте своего жительства. Сам же возвращается на место прежнего своего жительства, названное Харк.

Как мы уже сказали, в Вавилоне у него родился Арменак; после чего, прожив еще много лет, умирает, поручив весь [свой] народ сыну своему, Арменаку.

[Этот последний] оставляет двух из своих братьев, Хора и Манаваза, со всеми их домочадцами, равно как и сына Манаваза – База, на месте, называемом Харк. Из них Манаваз наследует Харк, а сын его, Баз, северо-западный берег соляного озера и называет море и область своим именем. От этих последних, говорят, произошли нахарарские роды: Манавазеан, Бзнунеан и Ордуни, которые, как рассказывают, истребили друг друга в усобицах после святого Трдата. Хор же, размножившись на севере, устраивает свои селения, и от него, говорят, идет великий нахарарский род Хорхоруни – мужей храбрых и именитых, каковы они и в наше время.

Арменак, взяв все множество [своих], отправляется на северо-восток, останавливается в глубокой равнине, окруженной высоковершинными горами, по которой с запада протекают журчащие реки. Поле, что на востоке, расстилаясь далеко, тянется к стороне солнца. У подошвы [тех] гор бьет множество прозрачных ключей, воды которых, сливаясь, образуют спокойные реки и окружают подошвы гор и окраины поляны, словно юноши, обходящие молодых дев. Но южная гора, над которой солнце совершает свое течение, с белоснежной вершиной прямо возникает из земли, заканчиваясь остроконечием. О ней один из наших сказал: «Муж крепко опоясанный [едва] в три дня обойдет ее». Действительно, это гора старая между молодыми горами. Арменак, поселившись в глубине этой поляны, обстроивает часть ее на северной стороне, [равно как и] подошву горы на той же стороне; гору же, применительно к своему имени, называет Арагатц

, а владения [свои] – Арагатц-Отн.

Но историк говорит нечто [достойное] удивления: «До прихода коренного предка нашего, Хайка, во многих местах нашей страны разбросанно жило небольшое число людей».

Этот Арменак, прожив несколько лет, родит Армаиса и умрет после многих лет жизни.

Сын его, Армаис, строит себе жилище на холме, [возвышающемся] на берегу реки, и по имени своему называет его Армавиром, а реке дает название Ерасх

по имени внука своего, Араста. Сына [же] своего, Шарая, многородящего и прожорливого, со всеми его домочадцами отправляет на близкую, добрую и плодоносную поляну, по которой протекают многие воды, за хребтом северной горы, названной Арагатцем. По имени его, говорят, и область названа Шираком. Этим оправдывается поговорка, повторяемая между поселянами: «Коль у тебя глотка Шарая, у нас не Ширакские амбары». Армаис, прожив несколько лет, родит Амасию, после чего, прожив еще несколько лет, умирает.

Амасия, поселившись в Армавире, через несколько лет родит Гехама; после Гехама [родит] мужественного Пароха и Цолака. После рождения последних, перейдя реку, идет к южной горе и там у подошвы ее в ущельях строит, с большими затратами, два дома: один на востоке от истоков ключей, бьющих у подошвы горы; другой на западе от того же дома, на расстоянии полудневной ходьбы мужа-пешехода. Эти [дома] отдает он в наследство двум сыновьям своим – мужественному Пароху и резвому Цолаку. Они, поселившись в них, называют те места своими именами: от Пароха – Парахот, от Цолака