Страсти по Ангелине. Мелодрама, эротическая проза

Ангелина любила детей, подолгу могла возиться с ними, рассказывать им детские истории, которые она читала или придумывала на ходу сама.

Ребята чувствовали её любовь, и платили ей тем же, всем сердцем тянулись к ней, бегали за ней гурьбой, и никогда не оставляли её в покое. Вот и сейчас не прошло пяти минут, как она приступила к своему рассказу, а вокруг неё уже собралось десятка два мальчишек и девчонок.

– На земле тогда жили красивые, благородные, добрые, хорошо воспитанные и доброжелательные люди, которые относились друг к другу с большим уважением. Всего у них было в достатке, закрома и погреба ломились от хлебов и всевозможных кушаний. Люди работали, охотились, а в те времена разных зверей водилось в лесах не в пример нашим дням, и этим люди зарабатывали себе на жизнь.

Войны тогда происходили редко, и то лишь по вине подстрекавшей людей биться друг с другом злой силы. Но часто так случалось, что люди объединялись и шли войной против этой силы, и всегда выходили победителями. Одним словом, добро побеждало зло.

После этого Ангела ненадолго задумалась, словно пытаясь представить те добрые времена, которые отчётливо и ясно рисовало ей её богатое воображение.

Помолчав и подумав, что она будет говорить дальше, она посмотрела на ребят, и ничуть не удивилась, когда увидела, что вокруг скамейки стало ещё теснее.

Дети окружали её со всех сторон, они тихонько толкались и старались пробраться поближе к своей любимой вожатой. Ангела попросила тишины и продолжила, время от времени загадочно меняя интонацию своего голоса.

– И вот в одном государстве, где правил добрый, справедливый и мудрый король Саян, – говорила Ангела, поглядывая на ребят. – Где каждый день светило ласковое солнышко, обогревавшее землю, а вместе с ней тела и души людей, даря им радость и самое лучшее, что в этом мире есть у человека – жизнь. В один из таких дней, недалеко от столицы той страны, на самой высокой горе, усеянной густым лесным массивом, цепляющим плывущие мимо низкие голубовато-золотистые облака, появилось страшное-престрашное чудовище.

Тяжёлые дни наступили для жителей этой страны. Горе и печаль поселились теперь в их домах. В первый же день после появления чудища навсегда исчезло солнце. С горы подул сильный и холодный, пронизывающий до самых костей, мерзкий ветер.

Чёрные тучи густо обложили землю, и на неё посыпались большие хлопья холодного белого снега, желая, по-видимому, уничтожить не только всю земную растительность, но и животных, людей, попрятавшихся в своих домах, испуганных резкой сменой погоды и непривычным для них холодом.

Надо ли говорить о том ужасе, который охватил людей. Страх и смятение поселились в их когда-то смелых, пылких и горячих сердцах. В первый же день Змей Горыныч посетил город. Казалось, что огромная, заросшая густой чёрной колючей шерстью, страшная, низвергающая из широкой, усеянной клыками, пасти, огонь, туча вошла и врезалась в узкие городские улицы.

Чудовище как вихрь пронеслось над городом, сея вокруг панику и принося разрушения. Оно схватило своими острыми, большими, словно ножи, когтями сразу две девушки, которые оказались на улице, и унеслось в свои владения.

После этого случая люди стали прятаться и перестали выходить из домов на улицы.

ГЛАВА 6 В столовой

Ангела прервала рассказ, внимательно посмотрела на ребят, которые слушали её, затаив дыхание, стараясь не пропустить ни одного её слова. Потом она посмотрела на часы, что находились на её руке.

– Ребята, на обед пора, – сказала она, вставая.

– Ангелина Александровна, Ангелина Александровна, – со всех сторон раздались жалобные детские голоса. – А что было дальше, расскажите, пожалуйста.

– После обеда расскажу, хорошо, ребята? А сейчас строиться на обед.

В небольшой столовой было шумно. Дети были почему-то возбуждены больше обычного, сидя за накрытыми столами, баловались и стучали ложками, болтали, передразнивали друг друга и незлобно переругивались.

Глядя на них со стороны можно было подумать, что им в течение длительного времени не позволяли разговаривать и общаться между собой, и только несколько минут назад дали на это разрешение.

Пройдясь между рядов, и внимательно посмотрев, всё ли есть на столах детей, Ангела подошла к своему обеденному столу, за которым всегда завтракали, обедали и ужинали воспитатели и вожатые.

– Наша очаровательная старшая пионервожатая как всегда приходит с опозданием, позже всех. На первом месте у неё работа, дети, ответственность, а уже потом свой желудок, и всё остальное, – с улыбкой сказал Коля, коротко подстриженный крепыш, спортивного телосложения парень.

Он учился в пединституте на факультете физвоспитания, и в пионерском лагере, так же как и Ангела с Ритой, проходил этим летом обязательную для студентов педагогическую практику.

– На первом месте должны быть дети, а только потом уже мы, – сказала Ангелина, присаживаясь за стол на свободный стул.

Старшей пионервожатой она была назначена всего несколько дней назад – руководство лагеря заметило её усердие по отношению к детям. К тому же в пионерском лагере, который в этом году был открыт впервые, не хватало работников.

Ангела искала глазами на столе ложку, и не нашла её:

– Ложки нет.

– Сейчас принесу, – подхватился со своего места Гена.

Он работал в музыкальной школе, и в пионерском лагере отвечал за всё, что было связано с музыкой. Проводил музыкальные утренники, концерты, пел с детьми песни, в том числе патриотической направленности.

Он был широкоплечим юношей, с острым подбородком и открытой улыбкой, что говорило о его мягком и покладистом характере.

– Забыли мы про тебя, вернее не забыли, а просто как-то… не обратили внимание… Рита виновато наклонила голову. Ей почему-то сделалась неудобно перед подругой.

– Ничего, не смертельно, – перебила Ангела хотевшую ещё что-то сказать подругу. – Можно и не поесть разок. Худеть пора давно. А то разъедимся с тобой Ритка на казённых харчах, приедем в училище, а девчонки не узнают.

– Они может быть побольше нас с тобой за лето станут.

– Да куда уж вам, тоже мне разъелись. Одна кожа да кости. Что у вас и осталось, так это улыбки, ослепительные и красивые, – сказал Коля, и пожал Рите руку ниже локтя. Рита ответила тем же.

Вот уже почти месяц, как они были с Колей любовниками. Парень постоянно оставался ночевать в комнате у девушек, спал с Ритой на одной койке, и среди темноты ночи она вдруг начинала недвусмысленно поскрипывать. Ангеле первое время не нравилось такое соседство, которое к тому же мешало отдыхать после трудового дня, но ничего поделать с этим она не могла. Она иногда не сдерживалась, и спрашивала Риту, когда не слышал её кавалер: «Как ты так можешь?» На что неизменно получала один и тот же ответ: «А что? Один раз живём. Надо брать от жизни всё, пока есть возможность»… А потом Ангела и сама стала пускать к себе в койку своего нового кавалера – Гену. Правда, близости между ними не было, а только ласки.

Вернулся Гена и положил на стол перед Ангелой алюминиевую ложку.

– Спасибо, – кивнула девушка, и благодарно посмотрела на парня.

– Давайте на речку после обеда сходим, – предложил Гена, когда уселся за стол. – Жара стоит такая, что так и хочется искупаться.

Коля внимательно посмотрел на Гену.

– А что, давайте, – поддержал он коллегу.

Он отчётливо увидел себя на берегу неширокого старого русла, заросшего белыми и жёлтыми кувшинками, тянущимися от берега почти до самой середины реки. Представил тихо шепчущийся сосновый бор, отражающийся тёмными полосами в воде, небольшой полу-челнок. В челноке ребята катались по «старику» и удили рыбу, когда находили на это время. Его всегда привязывали цепью к одному из деревьев, которые росли почти у самой кромки воды.

– А дети? – спросила Ангела, возвращая Николая в душную и шумную столовую с её запахами первого и второго блюд.

Она отодвинула от себя тарелку с борщом, а вместо него поставила перед собой второе: кашу геркулесовую, шницель и небольшой кусочек свежего огурчика.

– И зачем я тебе только ложку принёс? Ничего не ела. Так как ты ешь, можно и вилкой борщ хлебать, – подосадовал Гена.

Рита рассмеялась.

– А что дети, что с ними за пару часов станет? – продолжал настаивать Коля, не обращая внимания на сказанное Ангелой. – Они спать должны.

– Как мне эта каша надоела, – изрекла Рита, глядя в свою тарелку. – Всё время одна и та же. Неужели нельзя ничего другого приготовить.

– В самом деле, каша эта уже в горле стоит, – разделила её справедливое негодование Ангела.

– Так мы пойдём или нет? – ещё раз спросил у всех Коля.

– Я – нет. Я обещала ребятам сказку рассказать. А потом, во время тихого часа, может и сходим.