История войны 1813 года за независимость Германии

Корпус Йорка, двигаясь вслед за войсками Витгенштейна, прибыл 22 февраля (6 марта) в Арнсвальде, на следующий день в Солдин, а 1 (13) марта пехота и кавалерия переправились через Одер у Гюстебизе, а вся артиллерия у Нидер-Вюцова. Корпус Бюлова, подчиненный (как уже было сказано) Йорку, выступив 18 февраля (2 марта) из Ней-Штетина на Штаргард и Гарц, переправился 2 (14) марта через Одер у Шведта; одна из бригад этого корпуса, под начальством генерал-майора Тюмена, переправилась там же днем позже и обратилась через Панкун к Штетину для обложения сей крепости с левой стороны Одера, до прибытия на смену померанских резервов генерал-лейтенанта Тауэнцина; а другая осталась на время близ Шведта; бригада Борстеля сперва обложила Штетин с правого берега Одера, а потом переправившись 3 (15) марта у Шведта, двинулась на Цеденик и Гранзее, к Ратенову. Корпус же Йорка направился от Гюстебизе прямо к Берлину и вступил в столицу Пруссии 5 (17) марта. Принц Генрих и граф Витгенштейн, с многочисленной свитой, выехали через Королевскую заставу за город, где ожидали их войска Йорка; туда же устремились несметные толпы народа навстречу своим воинам. По отдании чести принцу корпус вошел торжественно в город. Вечером жители снова иллюминовали дома свои, а при появлении генерала Йорка в театре все встали с своих мест и приветствовали его три раза обычным Hoch! («Ура!»).

Одновременно с этими торжествами, изгладившими из памяти прусского народа целые годы угнетений и бедствий, жители Берлина узнали о решительном намерении своего правительства ополчиться против Наполеона: объявлены воззвания «К моему народу» и «К моим войскам»; сделаны распоряжения для образования Ландвера. Прусские граждане вздохнули свободно[103 - Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 242–244; Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. B. I. S. 37–38.].

С таким же восторгом встретили жители Бреславля императора Александра. По объявлении Пруссией войны Наполеону уже не было никакого препятствия свиданию союзных государей. Император прибыл в Бреславль 3 (15) марта. Для встречи его на силезской границе, за местечком Вартенбергом, посланы были королем генерал-лейтенант Клейст, полковник принц Бирон Курляндский и президент правительственной комиссии Меркель с депутатами Силезии и с высшим духовенством. При императоре Александре находились граф Нессельроде, граф Аракчеев и обер-гофмаршал граф Толстой. Сам король, в сопровождении всех принцев своего Дома, встретил нашего государя в Эльсе (Oels), за четыре мили (28 верст) от Бреславля. Во всех городах и деревнях император был приветствуем радостными восклицаниями и колокольным звоном. Не доезжая города около полумили, оба монарха, со всей своей свитой, сели на лошадей и отправились верхом, мимо расставленных по дороге войск и собравшегося во множестве народа, в королевский дворец, куда прибыли уже в сумерки, около 6 часов пополудни. Колокольный звон и гром артиллерии сливались с шумными приветствиями жителей и возгласами войск. Так встречали жители Пруссии своего избавителя, и да будут памятны в жизни народов подобные торжества, соединяющие граждан соседних государств неразрывными узами военного братства!

Вообще Пруссия в это время представляла зрелище огромного лагеря. Во всех городах, на площадях и улицах, в великолепных чертогах и убогих хижинах, читали с жадностью воззвания короля «К моему народу» и «К моим войскам», увлекавшие всех и каждого, потому что в них были выражены общие чувства народа. Никому не было надобности скрывать их, и они обнаружились во всей силе. Сам король, в челе своих подданных, шел на брань, которая должна была решить вопрос о существовании Пруссии. «К оружию!», – возгласил он, и среди образованных сынов Германии наука не могла остаться безгласной: философия и поэзия сделались орудиями Марса. Мориц Арндт, прибывший вместе со Штейном из России в Кенигсберг, привез с собой написанное и напечатанное им в Петербурге сочинение «Катехизис для германского воина, объясняющий, каким образом должен вести себя и с помощью Божьей идти на бой христианский воин». Эта брошюра, преисполненная ненависти к Наполеону и французам, была перепечатана в Берлине и сделалась народной книгой[104 - Чтобы дать понятие о слоге и духе этого сочинения, приведу начало 6 главы: «И разверзлась бездна – гласит Господь, и изрыгли челюсти ада яд и змей ядовитых. И родися чудовище и вместе с ним сонм кровавых ужасов. И бысть имя ему Наполеон Бонапарте, имя бедствий, имя скорби, имя, обреченное проклятию вдов и сирот, имя, вызывающее их вопли. И если диавол есть отец лжи, то Бонапарте есть старший сын диавола» и т. д.]. Другое сочинение Арндта «Что значат Ландвер и Ландштурм?» также произвело глубокое впечатление не только в Пруссии, но и во всей Германии. Появились во множестве оды и песни, возбуждавшие народ к мести и презрению смерти. Ученые и литераторы вооружились на защиту отечества. В числе охотников были певец Ундины, барон де ла Мотт-Фуке, и герой Кернер. Профессор философии Фихте, возбудив дух своих слушателей чтениями об истинном значении войны, вооружился с головы до ног и стал в ряды Ландштурма. Директор Академии художеств Шадов собрал из своих подчиненных целую дружину. Даже духовные, вместо слова мира и любви, обращались к своим прихожанам с увещаниями – сражаться до последнего издыхания, и называли предстоявшую войну святой бранью за правое дело.

Союзная армия, под начальством генерала от кавалерии Блюхера, собранная в Бреславле, выступила оттуда в нескольких эшелонах, начиная с 4 (16) по 12 (24) марта, по направлению через Лигниц к Бунцлау, куда главная квартира была перенесена 10 (22) марта, между тем как русский корпус Винцингероде еще 8 (20) марта занял Бауцен. Корпус Милорадовича, в числе от 13 000 до 14 000 человек, обложил крепость Глогау, а потом был сменен, 18 (30) марта, прусскими войсками под начальством генерал-майора Шюлер[а] фон Зандена, и переправился через Одер у Мильтица. Отряд генерал-майора Гельфрейха, наблюдавший за крепостью Кюстрином, был сменен отрядом генерал-лейтенанта графа Воронцова (бывшей Западной армии) 5 (17) марта[105 - Состав отряда графа Воронцова:6 сводных гренадерских батальонов 9-й, 15?й и 18?й дивизий;13?й и 14?й егерские полки, под начальством полковника Красовского;конная рота № 13;казачьи полки: Барабанщикова, Пантелеева 2?го и Быхалова 2-го;Отряд генерал-майора графа Орурка:– Волынский уланский полк (4 эскадрона);– Павлоградский гусарский полк (4 эскадрона);– конные роты №№ 11 и 18 (всего 14 орудий);– казачьи полки Дячкина и Мельникова 5-го.См.: Предписание Барклая-де-Толли от 17 марта в исходящем журнале. № 526; см. также: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. B. I. S. 43–44.], и присоединился к войскам графа Витгенштейна 8 (20) марта, в Берлине. Главная же армия по-прежнему оставалась у Калиша, где находилась главная квартира императора Александра и князя Кутузова, как уже сказано, до 26 марта (7 апреля)[106 - Журнал военных действий за подписью князя Кутузова-Смоленского; Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. B. I. S. 48–50 und 84.].

По отступлении вице-короля за Эльбу войска, ему вверенные, заняли следующее расположение: правое крыло, под начальством генерала Рейнье, в числе 4500 человек, от Дрездена до Мейсена; саксонские войска, принадлежавшие к 7?му корпусу Рейнье, формировались в Дрездене и Торгау, под наблюдением саксонского генерала Тиле-мана; маршал Даву, прибыв с 3000 человек из Лейпцига в Дрезден, 1 (13) марта принял начальство над войсками, собранными в окрестностях сего города; маршал Виктор, с 5000 человек, возвратившихся из России, занимал Виттенберг, Росслау и Акен; Гренье, с 11?м корпусом, в числе 18 000, стоял у Виттенберга; генерал Лористон с 5?м корпусом, в числе 16 000, – у Магдебурга; генерал Вандамм, с дивизией Лагранжа Лористонова корпуса и с дивизией Морана, прибывшей из шведской Померании, всего до 6000 человек, – на нижней Эльбе; 1?й кавалерийский корпус генерала Латур-Мобура, в числе 1800 человек, стоял у Магдебурга; а 2?й кавалерийский корпус генерала Себастиани, в числе 1000 человек, формировался в Брауншвейге; следовательно, у вице-короля на Эльбе было собрано до 52 000 человек пехоты и до 3000 человек кавалерии, кроме гвардейской дивизии генерала Роге, в числе 2400 человек, находившейся при Главной квартире вице-короля в Лейпциге[107 - Состав армии вице-короля по отступлении его за Эльбу[1?й корпус Даву] 7500 чел.:– дивизия Дюрютта (2500 чел.);– Баварская дивизия Рехберга (2000 чел.);– войска 1?го корпуса, прибывшие от Лейпцига (3000 чел.).2?й корпус Виктора, составленныйиз кадров бывшей «Великой армии» 5000 чел.11?й корпус Гренье 18 000 чел.5?й корпус Лористона 16 000 чел.Корпус Вандамма 6000 чел.1?й кавалерийский корпус 1800 чел.2-й кавалерийский корпус 1000 чел.Всего: 55 300 чел.Кроме того, гвардейская дивизия генерала Роге (2400 чел.). См.: Vaudoncourt F. Histoire de la guerre soutenue par les Fran?ais en Allemagne, en 1813. S. 49–50.У Плото число войск вице-короля показано в 87 000 чел. См.: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. Beilagen. S. 57.].

С нашей стороны, по занятии Берлина, партизаны и передовой отряд генерал-майора барона Дибича наблюдали за крепостями Виттенбергом и Магдебургом; генерал-лейтенант Клейст с авангардом стал у Трейенбрицена; корпус генерала Йорка – в окрестностях Потсдама; корпус Берга – у Потсдама; дивизия Бюлова – у Шведта; бригада Борстеля – у Ратенова; небольшой русский отряд[108 - Состав русского отряда, блокировавшего крепость Шпандау:один пехотный полк;Нежинский конно-егерский полк;Польский уланский полк;батарейная рота № 28;сотня казаков.3 батальона Восточно-прусского пехотного полка;2 роты Восточно-прусского егерского батальона;отряд егерей 1?го Восточно-прусского пехотного полка;легкая (6-фунтовая) батарея.См.: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 44.] блокировал крепость Шпандау до 20 марта (1 апреля), а потом был сменен прусским отрядом генерал-майора Тюмена[109 - Состав отряда генерала Тюмена:]; главная квартира графа Витгенштейна оставалась в Берлине. Таково было расположение союзной армии до 14 (26) марта.

Причиной бездействия союзной армии, по занятии Берлина, было несогласие видов князя Кутузова с планом действий, составленным генералом Шарнгорстом. Получив от графа Витгенштейна донесение о намерении его переправиться за Эльбу, фельдмаршал напомнил ему диспозицию, присланную из главной квартиры за неделю перед тем, как ему, так и Блюхеру: Кутузов весьма основательно полагал, что переправа их через Эльбу, на значительном расстоянии между собой, подвергала вверенные им армии большой опасности, что графу Витгенштейну следовало переправиться не в соседстве Магдебурга, а несколько выше Мейссена, одновременно с переправой Блюхера у Дрездена, и что союзным армиям надлежало действовать сосредоточенными силами к Лейпцигу и Альтенбургу[110 - Повеление графу Витгенштейну от 17 (29) марта в исходящем журнале. № 515.]. Затем на изъявленное графом Витгенштейном намерение переправиться через Эльбу, как только наблюдавший за Магдебургом отряд Бюлова будет сменен другими войсками, фельдмаршал заметил, что, хотя силы французов, собранные у Лейпцига и Эрфурта, и могли быть опрокинуты к Рейну союзными армиями, однако же не следовало упускать из вида подкреплений, ожидаемых неприятелем. А потому, заключил Кутузов, нам следовало бы выждать прибытия наших резервов, не отдаляясь от Эльбы на значительное расстояние и ограничивая цель действий, во-первых, возбуждением германских жителей к вооружению против французов, и во-вторых – содержанием неприятеля в постоянном недоумении и бездействии[111 - Повеление графу Витгенштейну от 24 марта (5 апреля) в исходящем журнале. № 573.]. Почти в таком же смысле писал он и к генералу Винцингероде, объясняя ему необходимость воздержаться от опрометчивых действий, которые могли бы разрушить влияние прежних наших успехов на общее мнение в Германии. «Я не могу, – писал фельдмаршал, – говорить так откровенно с Блюхером, и потому предоставляю вам убедить его в необходимости принятого нами способа действий, не обнаруживая ему совершенно наши средства»[112 - «Permettez moi de rеpеter encore mon opinion sur la rapiditе de nos marches en avant. Je commence par vous joindre un extrait de ma lettre ? Mr. Witgenstein. Je sais que dans toute l’Allemagne chaque petit individu se permet de crier contre notre lenteur. On croit que chaque marche en avant еquivaut ? une victoire et chaque journеe perdue est une dеfaite. Moi, qui par les devoirs de ma place suis assujettis ? des calculs, je dois bien peser les distances de l’Elbe ? nos reserves et les forces de l’ennemi dans tout son rassemblement que nous pouvons rencontrer а telle ou telle hauteur. Des petites victoires remportеes sur de petits corps, que l’ennemi a en avant et qui se retireraient sur leur gros, le grossiraient comme un ballon de neige ? mesure de leur retraite. Je dois confronter notre affaiblissement progressif dans une marche rapide en avant avec notre еloignement progressif de nos ressources, et ceci m’impose le devoir d’inspirer la m?me dеfiance aux gеnеraux qui commandent des grands Corps, et soyez persuadе qu’un echec portе par l’ennemi ? un de nos Corps detruirait le prestige de l’opinion que nous avons en notre faveur dans l’Allemagne. Je ne peux pas parler avec toute cette confiance ? M-r. Bl?cher, mais c’est ? Votre Excellence de l’inful encer dans ce sens, sans lui faire une parfaite confidence sur nos moyens». [ «Позвольте мне еще раз повторить мое мнение о быстроте наших маршей вперед. Я начинаю с приложения выдержки из моего письма г-ну Витгенштейну. Я знаю, что по всей Германии каждый человечек вопиет против нашей медлительности. Они считают, что каждый переход вперед равен победе, а каждый потерянный день – поражению. Я же, обязанностями моего места принужденный делать расчеты, я должен тщательно высчитывать расстояния от Эльбы до наших резервов и собранные воедино силы неприятеля, который мы можем встретить на той или той высоте. Небольшие победы одерживались над небольшими отрядами, которые неприятель держал впереди и оттянет к основным силам, а они, по мере их отступления увеличат его, как снежный ком. Я должен бороться со все возрастающим нашим ослаблением в быстрых маршах вперед при нарастающем удалении от наших запасов, и это принуждает меня внушать ту же настороженность нашим генералам, командующим крупными отрядами, и, будьте уверены, что поражение, нанесенное неприятелем одному из наших корпусов, разрушит престиж общественного мнения, которое в Германии благоприятно нам. Я не могу говорить об этом с совершенной откровенностью с г-ном Блюхером, но ваше сиятельство должно влиять на него в этом смысле, не раскрывая ему полностью наши силы»].Извлечено из письма князя Кутузова генерал-адъютанту Винцингероде от 24 марта (5 апреля) из Калиша. См.: Исходящий журнал, № 574.]. Когда же граф Витгенштейн донес князю Кутузову о сборе у Магдебурга до 50 000 человек неприятельской армии, тогда осторожный полководец повторил свои опасения насчет переправы у Росслау и предложил Витгенштейну сблизиться как можно поспешнее с Блюхером, озаботиться устройством обеспеченной переправы у Мейссена и уничтожить мост у Росслау. «Повторить должен, – писал Кутузов, – то, что ваше сиятельство из прежних моих отношений видеть изволили, а именно: что быстрое движение наше вперед для главного предмета будущей кампании никакой пользы принести не может»[113 - Повеление графу Витгенштейну от 25 марта (6 апреля) в Исходящем журнале, № 579.].

В продолжение этой переписки наши партизаны распространили круг действий своих за Эльбу.

Полковник Тетенборн, посланный с отрядом из 4 слабых казачьих полков, 6 эскадронов и 2 конных орудий, в числе 1300 человек, должен был занять Гамбург, вооружить жителей сего города и страны, лежащей по левую сторону нижней Эльбы, против французов и уничтожить депо и склады, учрежденные неприятелем в северной Германии[114 - Диспозицию за подписью начальника штаба генерал-майора Довре.]. По прибытии в Людвигслуст Тетенборн заключил с герцогом Мекленбург-Шверинским договор, по условиям которого герцог обязался выставить ополчение против французов. Герцог Мекленбург-Стрелицкий также принял сторону союзников. В Лауэнбурге, ближайшем из ганноверских городов, тогда присоединенных к Наполеоновой империи, жители при появлении казаков сбросили французские гербы со всех общественных строений и вооружились за союзников. Полковник Тетенборн там получил известие, что Гамбург занят всего-навсего 1000 человек неприятельских войск и таможенной стражи, на усиление которой шел из шведской Померании генерал Моран, с 3000 человек и 17 орудиями, через Гадебуш и Мельн. Между тем командовавший в Гамбурге генерал Карра-Сен-Сир, опасаясь восстания жителей, не осмелился выждать прибытия нашего партизана и ушел по левому берегу Эльбы к Артленбургу. Несмотря, однако же, на то, Моран продолжал идти прямо к Гамбургу, но когда датский генерал Эвальд, стоявший с 3-тысячным отрядом на голштейнской границе, объявил, по настоянию Тетенборна, что его правительство не согласно на занятие Гамбурга французскими войсками, Моран обратился к Цолленшпикеру, чтобы переправиться там за Эльбу. Тетенборн, узнав об этом, сделал усиленный переход к Бергдорфу и, настигнув неприятеля на переправе 5 (17) марта, атаковал его спешенными казаками полков Денисова 7?го и Гребцова и отбил 6 орудий. Затем наш отряд, в тот же день, перешел к Бергдорфу. Туда прибыла из Гамбурга депутация с изъявлением покорности находившегося в этом городе французского управления. Но Тетенборн объявил депутатам, что Гамбург может надеяться на покровительство союзников только тогда, когда отложится от Франции и восстановит прежнее свое правительство. На следующий день явилась в Бергдорф новая депутация, предлагая вооружить на защиту города от французов 5000 человек, выдать из городских сборов на одежду и вооружение их 200 000 талеров и открыть на сей же предмет добровольную подписку. Вместе с этим депутаты приглашали Тетенборна, от имени своего сената и сограждан, прибыть в их город.

7 (19) марта наш небольшой отряд вступил в Гамбург. Еще за две мили (14 верст) от города его встретил конный отряд из граждан, потом – народная стража; а за полмили от заставы вышли огромные толпы жителей, приветствуя радостными восклицаниями казаков, оглашавших окрестности громкими русскими песнями. Впереди заставы были поднесены Тетенборну старшими сенаторами Кохом и Шульцем ключи города, а при въезде он был встречен девицами в белом платье, ожидавшими его с венками. Во все время шествия через город нашего отряда не умолкали шумные приветствия народа, звон колоколов, ружейные и пистолетные выстрелы; во всех окнах развевались знамена. Жители, теряясь в изъявлениях своего восторга, украшали зелеными ветвями свои шляпы и высоко бросали их либо подымали на длинных шестах, другие усыпали цветами путь, по которому шли наши воины. Знакомые и незнакомые обнимали и поздравляли друг друга; многие плакали от радости. На всех улицах были выставлены бюсты императора Александра I, увенчанные гирляндами из цветов и лаврами. Вечером до 2 часов ночи весь город был иллюминован. По выходе из театра народ выпряг лошадей из Тетенборнова экипажа и повез его на себе до самого дома, где была отведена ему квартира[115 - Журнал военных действий за подписью князя Кутузова-Смоленского; газета «Гамбургский корреспондент» 1813.].

Освобождение Гамбурга, первого по торговле города во всей Германии и богатейшего из всех городов европейского материка, произвело всеобщий восторг в Пруссии. Берлинцы торжествовали его, как большую победу, пушечной пальбой.

Полковник Тетенборн, на следующий же день по занятии Гамбурга, объявил о восстановлении свободной торговли и сообщения с Англией и отправил с известием о том в Лондон корабль, на котором был послан казак Витиченко как живое свидетельство успеха, одержанного русскими войсками. Появление этого казака возбудило любопытство и участие англичан, все желали видеть его, угощали наперерыв, давали в честь ему обеды, и суровый сын Дона, благодаря врожденной сметливости и руководству находившегося при нем чиновника, поддержал сочувствие к себе англичан во все время своего пребывания в Лондоне.

По занятии Гамбурга были высланы партии на левую сторону Эльбы, для возбуждения жителей к восстанию против французов. В ожидании этих вооружений Тетенборн остался в Гамбурге и приступил к укреплению города и к формированию войск. Положено было образовать Ганзеатический легион из двух батальонов, 6 эскадронов и двух батарей, в числе 2800 человек с 12 орудиями, и кроме того – народную стражу для непосредственной защиты города, в составе 6 батальонов, каждый в 1200 человек. Между тем подполковник Бенкендорф, посланный с казачьим полком в Любек, был встречен жителями сего города 9 (21) марта с таким же восторгом, с каким встречали Тетенборна в Гамбурге. Немедленно приступили к набору охотников в Ганзеатический легион, и в первые два дня явилось на службу более 500 человек, на экипировку которых тогда же внесено 60 000 талеров. Положено сформировать батальон и два эскадрона, в числе 1100 человек, что должно было, вместе с гамбургскими войсками, составить около 4000 человек. Но в действительности было собрано только до 2500; пожертвования деньгами ганзеатических городов были весьма умеренны. Восторг богатых, привыкших к удобствам жизни гамбургских граждан уступил место расчетам, не допускавшим увлечения. От этого – вооружения, ими сделанные, оказались недостаточны для обороны обширного города, вмещавшего в себе до 100 000 жителей. Что же касается до посторонней помощи, то она ограничилась гвардейским батальоном герцога Мекленбургского, числом в 400 человек, 200 солдатами прусской пехоты, примкнувшими к любекскому батальону, и кадрами английских войск для Ганноверского легиона[116 - Журнал военных действий за подписью князя Кутузова-Смоленского; Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 309–313.].

Жители Бремена готовились последовать примеру Гамбурга и Любека, но были удержаны в повиновении французам прибытием отрядов Карра-Сен-Сира и Морана и мерами строгости, принятыми начальником 32?го военного округа французской империи, генералом Вандаммом. О действиях его может дать понятие следующий приказ, им отданный 22 марта (3 апреля): «Положение, в котором находится вверенный мне корпус, заставляет меня прибегнуть к чрезвычайным мерам, указанным обстоятельствами: я должен исполнить их. С самого начала моего военного поприща, испытав всевозможные перевороты, я умел всегда поставить себя выше всяких случайностей. Место, занимаемое мной, налагает на меня тяжкие обязанности, но с содействием отличных сановников, участвующих вместе со мной в обязанностях служить верно нашему высокому монарху, я твердо убежден в том, что неприятель дорого заплатит за всякую против нас попытку. Будучи счастлив во всех моих предприятиях, я еще никогда не испытал неудачи. Никто не станет на меня жаловаться, ежели буду иметь возможность избежать того; но, действуя от юности на основании строжайших правил чести, не нарушу моего долга. Единственным руководством моим будут наши обязанности к Государю и отечеству. Надеюсь, что, сходно с моими желаниями, управления и жители вверенного мне департамента[117 - Bouches du Weser (Устье Везера) – административная единица Французской империи, охватывала земли Нижней Саксонии и Бремена. – Примеч. ред.] будут вести себя с благоразумием и осторожностью, которых требуют от них настоящие обстоятельства. В особенности же надеюсь на усердие и преданность доброго города Бремена, в которых порукой мне служит присяга вашего достойного мэра. Никто, вероятно, не станет подражать безумным поступкам гамбургцев. Я добр и справедлив, по врожденному характеру и привычке, но буду страшен при исполнении моих обязанностей, как прямой воин, пребывая верным своему долгу, не пощажу ничего, если воля моего Государя, польза отечества и слава нашего оружия того потребуют».

Еще до прибытия Вандамма из Везеля в Бремен французские генералы приняли меры для удержания в повиновении жителей окрестной страны. Карра-Сен-Сир двинулся к северу, разогнал Ландштурм и достиг Бремерлеге, при устье Везера; а Моран, с 2300 человек и 8 орудиями, направился к Гамбургу и 15 (27) марта уже был в одном переходе оттуда, в Тостедте. Здесь получено было известие о восстании жителей Люнебурга против французов. Действительно, как только казаки появились на левой стороне Эльбы, то люнебургские граждане выгнали французских чиновников и таможенную стражу, восстановили прежнее управление и сформировали стрелковый отряд. Французские жандармы, покушавшиеся 14 (26) марта вступить в город, были отражены с уроном. Генерал Моран, собрав в Тостедте до 2500 человек с 8 орудиями[118 - Состав отряда генерала Морана:2 батальона саксонского полка принца Максимилиана;1 французский батальон;2 роты таможенной стражи;отряд кавалерии в 75 человек;саксонская батарея из 6 орудий;2 французских орудия.См.: Prittwitz K. Beitr?ge zur Geschichte des Jahres 1813.По другим сведениям, у Морана было 3000 человек пехоты и 200 человек кавалерии с 15 орудиями. Cм.: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 56.], сперва имел намерение идти на Гарбург к Гамбургу, но, вместо того, направился к Люнебургу для наказания жителей сего города. По прибытии туда, 20 марта (1 апреля), французы тотчас посадили в тюрьму множество граждан. Моран нарядил военный суд и угрожал расстрелять на следующий день 50 человек. Но эти несчастные были спасены внезапно прибывшими в Люнебург русскими партизанами.

В числе их в это время находился генерал Дернберг, известный покушением своим в 1809 году – захватить короля Вестфальского в собственной его столице Касселе. Сношения его со многими из ганноверских жителей подали повод к отправлению его за Эльбу с наблюдавшим тогда крепость Виттенберг летучим отрядом генерал-майора Бенкендорфа, усиленным прусскими и русскими войсками до 1100 человек пехоты и 2000 кавалерии с 6 орудиями[119 - Состав отряда генерала Дернберга.Русские войска:– 1 батальон 2?го егерского полка;– 2 эскадрона Финляндского драгунского полка;– 4 эскадрона гродненских гусар;– 3 казачьих и 1 башкирский полк;– 2 конных орудия.Прусские войска:– фузилерный батальон 1?го Померанского полка;– 4 конных орудия.Показание самого Дернберга. См.: Prittwitz K. Beitr?ge zur Geschichte des Jahres 1813. Beitrдge. В. I. S. 279).]. Генерал Дернберг переправился в ночь с 13 (25) на 14 (26) марта через Эльбу у Квицебеля, против Вербена, но, будучи атакован прибывшим со стороны Магдебурга французским отрядом, был отброшен к Нейенкирхену и возвратился на правую сторону Эльбы через Шарпенлоэ. Между тем подошел к Гавельбергу наблюдавший за Магдебургом отряд Чернышева. Партизаны, съехавшись вместе, положили перейти за Эльбу и действовать совокупными силами. 17 (29) марта Чернышев переправился близ Белова (Behlow), несколько выше Виттенберга, на паромах и лодках, занял местечко Зеегаузен и отбросил неприятеля, снова появившегося на магдебургской дороге; а генерал Дернберг спустился по правому берегу Эльбы к Ленцену и также переправился 19 (31) марта в лодках на другую сторону реки. Затем оба отряда немедленно двинулись далее, по направлению через Данненберг и Вустров, прикрываясь со стороны Магдебурга казачьим отрядом полковника Власова, посланным через Зеегаузен и Арендзее. Узнав на марше об опасности, угрожавшей жителям Люнебурга, партизаны ускорили свое движение и, пройдя в 24 часа 70 верст, прибыли ввечеру 29 марта (1 апреля) в Биненбюттель (на расстоянии около 12 верст от Люнебурга), а на следующий день утром подошли к городу.

Люнебург, в коем считалось более 10 000 жителей, лежит на левом берегу реки Ильменау. Город был обнесен валом с 5 заставами, из которых две, Альтен-Брюкер-Тор и Люнер-Тор, обращены к востоку, на речную сторону, Бардевикская застава – к северу, Новая – к западу и Красная – к югу. Положено было повести главную атаку с восточной стороны, а для отвлечения оттуда неприятельских войск генерал Чернышев послал полковника Палена, с двумя казачьими полками, на левую сторону реки, к Новой Заставе; полковник Власов, с одним казачьим полком, направился по дороге в Целле, откуда ожидали прибытия Даву с значительным отрядом; наконец, один казачий полк был послан по пути к Данненбергу для прикрытия перевозных судов, отправленных, между тем, от Ленцена к Бойценбургу.

Атака Палена не ввела в заблуждение Морана, который, обратив преимущественно внимание на оборону города с восточной стороны, занял силою Альтенбрюкскую и Люнерскую заставы и выслал батальон с двумя пушками на правую сторону реки. Этот небольшой отряд, неожиданно атакованный нашей конницей, был рассеян, с потерей 200 человек пленными и обоих орудий. Вслед за тем союзная артиллерия расположилась на возвышениях правого берега реки и открыла по неприятелю, занимавшему город, сильный огонь, под покровительством коего устремились в атаку майор Эссен с русскими егерями к Альтенбрюкской заставе, а майор Борке с прусским батальоном к Люнер-Тор. В продолжение двух часов кипел упорнейший бой у обеих застав; наконец прусские войска ворвались в город, овладели двумя орудиями и ударили в тыл неприятелям, оборонявшим прочие доступы; наша пехота и Изюмские гусары также пробились через Альтенбрюкскую заставу; но бой продолжался еще долго в тесных улицах Люнебурга. Жители приняли в нем участие, стреляя по неприятелю из окон. Моран, потеряв множество людей и почти всю свою артиллерию, успел выйти из города через Новую заставу, всего с 500 людьми и двумя орудиями; но едва лишь он достиг ближайшей деревни Реппенштедта, как был встречен предупредившими его по проселочной дороге русскими войсками. Поражаемый огнем четырех орудий и окруженный многочисленной конницей, Моран обратился назад к Новой Заставе, где встретили его союзные войска, занявшие город. Здесь неприятели, громимые картечью, стесненные отовсюду, понесли страшный урон. Сам Моран был смертельно ранен; остальные войска, с ним находившиеся, а равно и те, которые продолжали обороняться в городе, положили оружие. В этом деле, продолжавшемся более 7 часов, весь неприятельский отряд был уничтожен. Захвачены в плен: сам Моран (умерший 3 дня спустя в Бойценбурге), три полковника, 80 офицеров и 2200 нижних чинов. 9 орудий, три знамени и значительный обоз достались в руки победителям. Урон союзников вообще простирался до 300 человек: в числе убитых был майор граф Мусин-Пушкин; в числе раненых майор Эссен[120 - Донесение князю Кутузову-Смоленскому графа Витгенштейна от 24 марта за № 76; Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 54–58; Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 314–319; Vaudoncourt F. Histoire de la guerre soutenue par les Fran?ais en Allemagne, en 1813. S. 55–56.]. В этом бою убит первым из прусских охотников храбрый Хаазе. Приведем письмо его родителей.

«Наш сын Георг, на 22-м году от роду, поражен пулей в достопамятном навеки деле при Люнебурге. Находясь в числе охотников 1?го померанского полка, по свидетельству его мужественного командира, майора Борка, он сражался неустрашимо и решительно и пал за отечество, за независимость Германии, за честь нашего народа, за нашего возлюбленного короля. Тяжела понесенная нами потеря; но мы сожалеем еще более о том, что могли пожертвовать только одним сыном на великое, святое дело»[121 - F?rster F. Geschichte der Befreiungskriege, 1813, 1814, 1815. Dr. Aufl. I. S. 200.].

Император Александр I, получив донесение о деле при Люнебурге, пожаловал генерал-адъютанту Чернышеву бриллиантовые знаки ордена св. Анны 1?й степени, а генералу Дернбергу орден св. Георгия 3?й степени. Князь Кутузов, извещая Дернберга о сей награде, писал ему: «Его Императорское Величество во изъявление своего благоволения пожаловал вам орден св. Георгия 3?го класса. Я, как старый кавалер сего ордена, горжусь что имею такого товарища, как вы, столь блистательно отличившимся во многих случаях»[122 - Письмо князя Кутузова генералу Дернбергу от 28 марта (9 апреля) в Исходящем журнале, № 636. «Sa Majestе l’Empereur, pour tеmoigner Son contentement, vous a decorе de l’ordre de St. Georges de la 3-me classe. Moi, comme ancien chevalier de cet ordre, je me glorifie d’avoir un camarade qui a fait preuve d’un mеrite aussi distinguе que vous avez mis au jour ? plusieurs occasions».]. Граф Витгенштейн получил тогда же бриллиантовые знаки ордена св. Александра Невского[123 - В повелении князя Кутузова графу Витгенштейну от 28 марта (9 апреля) (см. Исходящий журнал, № 636) сказано: «Справедливость его императорского величества не могла оставить без внимания заботливости вашей, которая дала направления отрядам вашим, для оружия российского столь полезные, и для того приказано мне препроводить В[аше]му С[иятельст] ву бриллиантовые знаки ордена св. Александра Невского».].

Успехи восстания в северной Германии заставили французов принять более действительные меры для утверждения там своего владычества. Страна сия, весьма важная по богатству жителей, представляла возможность англичанам и русским делать высадки и привлечь окончательно на свою сторону датчан; к тому же, оставив прибрежье моря во власти союзников, невозможно было французам удержаться на Эльбе. Наполеон, не полагаясь нисколько на преданность своих германских подданных, поручил известному взыскательностью Вандамму управление так называемым 32?м военным округом и находившимися там войсками. В ожидании их сбора прибыл из Магдебурга в Люнебург, на следующий день по освобождении сего города союзными войсками, генерал Монбрюн (брат убитого при Бородино) с авангардом дивизии Лагранжа, поступившей под начальство маршала Даву. За ним следовал сам маршал с остальными войсками дивизии, состоявшей в числе 6000. Генералы Чернышев и Дернберг, не имея возможности удержать превосходного в силах неприятеля, отступили к Бойценбургу за Эльбу[124 - Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. B. I. S. 321; Vaudoncourt F. Histoire de la guerre soutenue par les Fran?ais en Allemagne, en 1813. S. 56.]. Желая предохранить ганноверских жителей от мщения французов, оба они писали к начальникам неприятельских войск, что за смерть казненных граждан будут отвечать взятые нами пленные[125 - Письмо генерала Дернберга к французским генералам. «Я узнал из переписки генералов Морана и Карра-Сен-Сира, что предположено принять строгие меры в отношении к жителям Ганновера, которые, будучи освобождены победоносным оружием е. в. российского императора, получили от его имени повеление признавать себя подданными своего законного Государя, и которым начальник русских войск дал положительное приказание вооружиться на защиту себя и страны своей. Исполнение этого приказания было их обязанностью. Если бы они отступили от своего долга, то навлекли бы на себя справедливую и строгую кару. И потому очевидно, что невозможно поступать ни с кем из ганноверцев как с мятежником, не нарушив народного права, признанного всеми просвещенными нациями. Не думаю, мм. гг., чтобы вы могли поступить столь жестоко. Но, на всякий случай, объявляю, что я решился прибегнуть к возмездию, и что все взятые мной пленные, а равно и те, которые впредь будут захвачены, от первого до последнего, будут отвечать собой за жизнь тех, которые, вооружившись по непременному приказанию начальства русских войск, исполняли свои обязанности к их Государю и Отечеству. Бойценбург, 5 апреля 1813».]. Впоследствии граф Витгенштейн сделал такое же объявление[126 - Объявление за подписью начальника штаба генерал-майора Довре от 12 (24) апреля.].

Между тем Вандамм успел собрать на Везере дивизии Карра-Сен-Сира, Дюфура и Дюмонсо, в числе 24 000 человек. В Бремене был учрежден военный суд над жителями страны, замешанными в действиях против французов: расстреляно более 20 человек; другие осуждены на каторгу либо подверглись заточению; на многие города и местечки наложены значительные денежные взыскания. Несмотря на угрозы наших партизан, Вандамм готовился наказать жителей Люнебурга; но, между тем, прибыл в Целле снова назначенный начальником 32?го военного округа маршал Даву, под начальство которого поступили все войска, находившиеся на нижней Эльбе, следовательно, и корпус Вандамма. Хотя маршал обходился с жителями менее жестоко, нежели его предшественник, однако же аресты, конфискации и произвольные налоги тяготели над прибрежьем северной Германии. Союзные державы, возбудив восстание против Наполеона, не поддержали его надлежащим образом: российско-прусские армии были направлены в Саксонию; Англия довольствовалась присылкой в Гамбург ружей и амуниции; наследный шведский принц нисколько не заботился о содействии германским жителям; Дания, сомневавшаяся в приязни союзников, по-прежнему осталась на стороне Франции. Богатые ганзеатические города, слишком надеясь на внешнюю помощь, не развили вполне своих средств на собственную защиту. Самые наши партизаны действовали не единодушно, а соперничали между собой. Для сосредоточения власти над всеми отрядами и ополчениями в северной Германии государь назначил начальником их поступившего в нашу службу австрийского генерал-лейтенанта Вальмодена[127 - Повеления: графу Витгенштейну и генерал-лейтенанту Вальмодену, от 18 марта. См.: Исходящий журнал, №№ 537 и 538. Глава IV], но войска, ему вверенные, были весьма малочисленны, а ополчения не могли вскоре устроиться. Это удержало в бездействии союзников. Только отряд Тетенборна оставался в Гамбурге до 18 (30) мая. Ганноверу и ганзеатическим городам суждено было остаться под игом французского владычества до всеобщего освобождения Германии.

Глава IV

Занятие союзниками Дрездена и взятие Ченстохова

Наступление левой колонны союзных войск из Силезии в Саксонию было совершено в трех главных эшелонах: впереди двигался корпус Винцингероде; за ним – корпус Блюхера; еще более сзади – корпус Милорадовича. Главная же армия, при которой находилась и главная квартира императора Александра и князя Кутузова, оставалась в Калише.

Партизаны Давыдов, Прендель и князь Мадатов, и за ними авангард корпуса Винцингероде, под начальством генерал-майора Ланского, были устремлены к Эльбе впереди левой союзной колонны. Давыдов и князь Мадатов приобрели громкую и вполне заслуженную славу в Отечественную войну: Давыдов прежде всех открыл партизанские действия; Мадатов, наездник по призванию, краса храброго Александрийского гусарского полка, сделался известным во всей армии отвагой и находчивостью в делах при Борисове и Калише. Совершенно иное говорят о Пренделе его ратные товарищи, современники – неумытные судии[128 - Неумытные судии – бескорыстные, честные свидетели. – Примеч. ред.] и ценители доблести. По свидетельству их, Прендель старался внушать страх к себе своей наружностью: его взоры метали молнию; его длинные усы, дребезг оружия и громкие угрозы поражали ужасом мирных граждан, но в продолжение всего своего боевого поприща он не только не сделал ничего замечательного, но едва ли подвергался какой-либо явной опасности. Вся партизанская деятельность его ограничивалась захватом в плен отдельно бродивших неприятелей и составлением из их показаний весьма замысловатых донесений[129 - Loewenstern L. Denkw?rdigkeiten eines Livl?nders, 1790–1815. B. II. S. 5.].

8 (20) марта Винцингероде занял своими главными силами Бауцен, выслав генерала Ланского и партизан к Эльбе, куда также шел направленный Милорадовичем на Гойерсверду отряд флигель-адъютанта ротмистра Орлова.

Генерал Рейнье, несколько дней командовавший войсками, успевшими собраться в Дрездене, в числе до 3500 человек, занял город и в особенности восточную часть его на правой стороне Эльбы (Нейштадт), приступил к сооружению там укреплений и объявил гражданам, что, в случае наступления неприятеля, ему предписано взорвать один из быков каменного моста. Затем французы стали было устраивать под мостом мину, но встретили сильное противодействие со стороны жителей, возбужденных к сопротивлению общей ненавистью немцев к Наполеону и желанием сохранить один из прекрасных памятников народного зодчества. Дело дошло до того, что народ, собравшись шумной толпой у Брюлевского дворца, занятого генералом Рейнье, выбил камнями несколько стекол в окнах его комнат и бушевал до глубокой ночи. Но вскоре после того, 1 (13) марта, прибыл в Дрезден Даву с подкреплениями, постепенно усилившими гарнизон до 12 000 человек. Получив от вице-короля приказание остановить на Эльбе неприятеля, но не вдаваться в решительный бой с превосходными силами Блюхера, а по прибытии союзной армии к Дрездену очистить сей город, а равно Мейссен, занятый баварским отрядом графа Рехберга, и разрушить оба моста, маршал продолжал деятельно минные работы. 30 рудокопов, присланных из Фрейберга, трудились по очереди днем и ночью над устроением кругом 4?го устоя 5 подкопов, глубиной от 8 до 10 футов. Сообщение с правой стороной реки было запрещено, и жителям Дрездена предписано находиться в своих домах безотлучно, как только раздастся за рекой первый пушечный выстрел, а с нарушителями этого распоряжения поступать как со шпионами; войскам приказано стрелять по жителям, собирающимся в толпы, и проч.[130 - Norvins J. Portefeville de 1813. В. I. S. 131–132; Guehеry L. Tagebuch der Begebenheiten in Dresden vom 13 bis 27 M?rz 1813. S. 4–13.]

7 (19) марта Даву, узнав о приближении к Дрездену передовых войск союзной армии, перевел войска и обозы из Нейштадта на левую сторону реки, кроме нескольких саксонских рот, оставленных там под начальством майора Ешка, и приказал взорвать часть моста, под которой была заложена мина. Действие мины, рассчитанное с точностью искусными французскими инженерами, ограничилось взрывом одного быка и двух ближайших к нему арок. Ни один из домов не был поврежден, ни одно из оконных стекол не было выбито, и даже лишь немногие из жителей слышали глухой треск взорванной мины[131 - Guehеry L. Tagebuch der Begebenheiten in Dresden vom 13 bis 27 M?rz 1813. S. 10–11; Va u – doncourt F. Histoire de la guerre soutenue par les Fran?ais en Allemagne, en 1813. S. 52. Д. Давыдов пишет ошибочно, будто бы дрезденский мост был взорван 8 (20) марта.]. В тот же день Даву выступил из Дрездена, поручив начальство над остатками бывшего 7?го корпуса, за болезнью генерала Рейнье, Дюрютту: войска, ему вверенные, состояли из собственной его дивизии и саксонской дивизии Лекока, всего до 3000 человек. Между тем полковник Давыдов, узнав от жителей окрестной страны о разрушении дрезденского моста и сообразив, что половина города, лежащая на правом берегу Эльбы, или вовсе оставлена неприятелем, или занята им слабо, подошел к городу ввечеру 8 (20) марта. Разместив свой небольшой отряд широкой дугой на высотах под Дрезденом и приказав казакам развести огромные бивачные огни, Давыдов послал на следующее утро в Нейштадт парламентером штабс-капитана Левенштерна с требованием сдачи города, угрожая приступом в случае отказа. Генерал Дюрютт, стоявший в Альтштадте, изъявил желание видеть штаб-офицера, уполномоченного начальником русского отряда на ведение переговоров. Следствием того было отправление в Дрезден Волынского уланского полка подполковника Храповицкого. Дюрютт, считая отряд Давыдова несравненно сильнейшим, нежели он был в действительности, и получив в продолжение дня известия о появлении союзных войск и о покушениях их переправиться выше и ниже Дрездена через Эльбу, утвердил в 9 часов вечера договор, подписанный уполномоченными обеих сторон. Положено было, чтобы русские войска 10 (22) марта в полдень заняли Нейштадт и чтобы военные действия были прекращены в городе и на расстоянии одной мили выше и ниже его; каждый из договаривающихся обязывался объявить противнику о возобновлении действий за двое суток до их открытия; наконец, Дюрютт согласился, чтобы саксонские войска, занимавшие Нейштадт, перед выступлением оттуда, отдали честь русским; но потребовал только не помещать этой статьи в капитуляции[132 - Копия с капитуляции находится при донесении генерал-адъютанта Винцингероде князю Кутузову от 13 (25) марта за № 501 (см. Журнал входящих бумаг. № 488).]. Таким образом, Давыдов занял ближайшую часть Дрездена, но возбудил тем неудовольствие генерала Винцингероде, который, отрешив его от командования отрядом, приказал ему сдать вверенные ему войска Пренделю и отправиться в главную квартиру. Поводом к тому послужили «переговоры с неприятелем, строго запрещенные еще в пределах России, и заключение перемирия, которое, – по словам Винцингероде, – будучи государственным преступлением, заслуживало примерного наказания»[133 - Давыдов Д. И. Сочинения, изд. 4-е. Т. I. Донесение князю Кутузову генерала Винцингероде от 13 (25) марта за № 501.].

На следующий день по очищении неприятелем Нейштадта, 10 (22) марта, саксонский отряд Лекока выступил из Дрездена в Торгау на присоединение к находившимся там войскам Тилемана; а на смену им прибыли несколько сот человек баварской пехоты. У Дюрютта было всего-навсего до 2000 человек с 18 орудиями; когда же французы, состоявшие в дрезденском гарнизоне, выступили в нескольких небольших эшелонах из города и для обороны его остались одни лишь баварцы, а между тем получено было известие о переправе русских у Ризы, Дюрютт, не осмеливаясь занимать долее Дрезден, отступил, в ночь с 14 (26) на 15 (27) марта, по направлению к реке Заале. Действительно, переправа через Эльбу партизанского отряда флигель-адъютанта Орлова при Дебельсдорфе ниже Мейссена и нескольких казачьих партий между Дрезденом и богемской границей заставили неприятеля опасаться за путь отступления и очистить саксонскую столицу. Пользуясь этим, Винцингероде переправил часть своих войск на левую сторону реки, занял дрезденский Альтштадт, 15 (27) марта приказал генералу Никитину построить плавучий мост и перешел с остальными войсками авангарда через Эльбу 19 (31) марта. Три дня спустя, 22 марта (3 апреля), Винцингероде расположился в Лейпциге, а 29 марта (10 апреля) было возобновлено сообщение в Дрездене по каменному мосту[134 - Донесение князю Кутузову-Смоленскому генерала Винцингероде от 15 марта за № 520; Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 348; Va u – doncourt F. Histoire de la guerre soutenue par les Fran?ais en Allemagne, en 1813. S. 52–53; Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. B. I. S. 48–49]. Прусский корпус Блюхера следовал непосредственно за авангардом и с 18 по 22 марта (с 30 марта по 3 апреля) прошел через Дрезден. При военачальнике, убеленном сединами, но бодром и крепком телесными и душевными силами, находился цвет народонаселения Пруссии; с ним вместе прибыли: брат короля принц Вильгельм, принцы Прусские Август и Фридрих и брат королевы, герцог Карл Мекленбург-Стрелицкий; а на следующий день приехал наследный принц Прусский.

Надеясь на содействие жителей Саксонии в общем деле Германии, Блюхер, при переходе через силезскую границу, объявил в воззвании к своим войскам что они должны поступать с саксонцами как с будущими сподвижниками[135 - F?rster F. Geschichte der Befreiungskriege, 1813, 1814, 1815. B. I. S. 224–225; Richter F. Geschichte des deutschen Freiheitskrieges vom Jahre 1813 bis zum Jahre 1815. B. I. S. 108–110.]. Но вместо содействия союзники встретили в Саксонии недоверчивость к себе и равнодушие к общей пользе[136 - Одной из главных причин недоброжелательства саксонцев к союзникам была прокламация Блюхера к жителям Котбусского округа, в которой он, от имени своего государя, объявил о присоединении к Пруссии этого владения, отнятого, по Тильзитскому трактату, Наполеоном в пользу Саксонии. См.: Richter F. Geschichte des deutschen Freiheitskrieges vom Jahre 1813 bis zum Jahre 1815. B. I. S. 110–111.]. Реквизиции необходимейших потребностей были удовлетворяемы с чрезвычайной медленностью. Отсутствие короля Фридриха-Августа и колебания правительственной комиссии, не знавшей, должна ли она была следовать прежней политике или действовать в пользу союзников, заставили Блюхера обратиться к народу и угождать общественному мнению; с этой целью он разрешил свободу тиснения и приказал выпустить из форта Кенигштейна дрезденских граждан, выбивших окна в Брюлевском дворце. Но все это нисколько не побудило саксонцев к принятию участия в коалиции против Наполеона.

22 марта (3 апреля) Блюхер выступил из Дрездена с последним эшелоном своего корпуса по направлению к Альтенбургу, куда его главная квартира прибыла 2 (14) апреля; войска его были размещены по квартирам на пространстве от Борны до Цвиккау; в таком расположении оставался прусский корпус целые две недели, до 16 (28) апреля[137 - Письмо к князю Кутузову генерала Винцингероде от 15 апреля (ст. ст.) в журнале входящих бумаг № 522; Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. B. I. S. 349–351; Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 37.].

Действия Фридриха-Августа в это время, по-видимому, клонились в пользу союзников. По свидетельству Шарнгорста, он прислал в Бреславль уполномоченного, которому было поручено уверить короля Прусского в готовности саксонского правительства содействовать общему делу, заметив, однако же, что оно находится в зависимости от обстоятельств, не позволяющих действовать решительно. Союзники предлагали Фридриху-Августу присоединить к их армии саксонские войска, собранные в Торгау, и объявить о решении, им принятом, вооружиться в защиту Германии, обещая, со своей стороны, поручительство в неприкосновенности его владений, за исключением Котбусского округа и Вестфальских земель, и уплату, либо вознаграждение, за все поставки для союзных войск. Но король в продолжение двух месяцев не только не дал никакого определительного ответа на эти предложения, но оставлял в совершенной неизвестности насчет своих видов и правительственную комиссию, и генерала Тиле-мана, командовавшего саксонскими войсками[138 - Pertz G. Das Leben des Minister Freiherr von Stein. В. III. S. 328; Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. B. I. S. 353–354.].

Положение Саксонии в отношении к союзникам изложено Штейном следующим образом: «Большая часть народа предана своему Государю и желает его возвращения. Не должно, однако же, полагать, чтобы люди, привязанные паче всего к своему имуществу, слабые и велеречивые, были способны к восстанию. Гнусно видеть, что порабощение и все бедствия их отечества для них менее тягостны, нежели невзгоды, сопряженные с войной, отсутствие короля и разорение дрезденского моста… В случае, ежели король будет упорно оставаться на стороне Наполеона, можно вверить управление государственному комитету и воспользоваться средствами страны на общую пользу. Такое распоряжение лучше, нежели присутствие короля гордого, слабого, упрямого, который затруднил бы ход дел во всех отношениях…»[139 - Извлечено из письма Штейна к графу Нессельроде от 11 апреля (н. ст.) из Дрездена. См.: Архив Министерства иностранных дел.].

По очищении Дрездена армия вице-короля отступила за реку Заале. 5?й корпус генерала Лористона был расположен на Эльбе, ниже Магдебурга, до Вербена; 11?й корпус генерала Гренье занимал Магдебург; несколько батальонов 2?го корпуса маршала Виктора стояли у Кальбе и Бернбурга; дивизия Дюрютта и баварский контингент Рехберга – у подошвы Гарца, близ Стольберга. Занятие оборонительной линии по реке Заале и нижней Эльбе, послужившее вице-королю к сосредоточению значительной части его сил в окрестностях Магдебурга, способствовало ему к наступательным действиям против графа Витгенштейна. Угрожая движением к Берлину, вице-король надеялся отвлечь нашего полководца от переправы в окрестностях Виттенберга и от движения к Лейпцигу, которое не только могло повести к совокупному действию обеих союзных армий, но и подвергало вице-короля потере сообщения с войсками Наполеона, собиравшимися на Майне и Рейне. Таким образом, принц Евгений опасался именно того, чтобы армия графа Витгенштейна не двинулась за Эльбу, по направлению, указанному князем Кутузовым[140 - Vaudoncourt F. Histoire de la guerre soutenue par les Fran?ais en Allemagne, en 1813. Р. 54 et 57.]. Граф Витгенштейн, со своей стороны, усилившись прибывшим от Штетина корпусом Бюлова, решился приблизиться к Эльбе. Войска его, выступив 15 (27) марта из окрестностей Берлина, расположились 21 марта (2 апреля) следующим образом: бригада генерала Борстеля – у Валица, в 1? милях (10 верстах) от Магдебурга; главная квартира и корпус Йорка – у Цербста; корпус Берга – у Лицова (Liezov); корпус Бюлова – у Цизара. Невыгоды такого расположения частей армии, в расстоянии от одного до двух переходов между собой, увеличивались дурным качеством дорог, по которым им надлежало двигаться к Эльбе[141 - Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. B. I. S. 333–334; Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 61–63; F?rster F. Geschichte der Befreiungskriege, 1813, 1814, 1815. В. I. S. 202. Виды, руководившие графа Витгенштейна, изложены в отзыве начальника штаба его армии, генерала Довре, князю Волконскому, следующим образом: «Я совершенно разделяю ваше мнение насчет оснований, вами предложенных для стратегических действий нашей армии, и нахожу применение этих оснований в настоящих обстоятельствах вполне основательным. Граф Витгенштейн также убежден в справедливости вашего заключения и никогда не уклонялся от него. Разногласие с образом ваших мыслей, вами замеченное, произошло от влияния обстоятельств, о которых, по значительному расстоянию вашей главной квартиры, не было возможности своевременно донести фельдмаршалу, оставаясь в ожидании его повелений.Цель его распоряжений заключалась в том, чтобы граф Витгенштейн соединился своевременно с генералом Блюхером и действовал с ним вместе, наступательно либо оборонительно.Для достижения этой цели граф пригласил к себе генерала Шарнгорста и согласно с ним составил предположение, которое было отправлено к фельдмаршалу 23 апреля.Значительное расстояние от Эльбы корпуса Блюхера; время, которое требовалось для возобновления им мостов на сей реке; сосредоточение у Магдебурга 30 000 (по другим сведениям – 50 000) человек неприятельской армии и виды вице-короля на Берлин, – все эти обстоятельства не позволяли графу Витгенштейну отдаляться от Бельцига прежде, нежели был отброшен корпус, готовившийся выступить из Магдебурга; надлежало также выждать, пока Блюхерова армия приблизится к Эльбе и пока из движений неприятеля объяснилось, на каком из берегов сей реки нам было выгоднее сосредоточить свои силы.Если бы граф Витгенштейн, выступив из Берлина 16 марта (ст. ст.), направился к Дрездену, то вице-король, заняв Берлин, непременно разграбил бы сей город, и в таком случае, кроме потери одного из важнейших складочных пунктов, мы поколебали бы доверие к нам наших союзников. Овладев Берлином, неприятель направился бы к Гюстебизе, где находится наш мост на Одере, и отрезал бы сообщение армии графа Витгенштейна с Кенигсбергом. Шпандау, Штетин и Кюстрин были бы освобождены от блокады.Сражение 24 марта (5 апреля) доказало безошибочность мер, принятых графом Витгенштейном. Это дело, имевшее столь важные последствия, рассеяло наши опасения. Вице-король, потерпев поражение, был принужден укрыться в Магдебурге.После этого боя граф Витгенштейн двинулся к Росслау, переправился через Эльбу и немедленно соединился с Блюхером.Из прилагаемых документов вы усмотрите меры, принятые генерал-лейтенантом Бюловым для обложения Магдебурга и для прикрытия Берлина, а равно приказания, данные по сему же предмету генералу Лестоку, сообразно с вашими наставлениями. Прилагаю также копию моего отзыва к генералу Шарнгорсту насчет сосредоточения нашей армии. Пока еще не объяснились виды неприятеля, мы должны ограничиться партизанскими действиями для очищения нижней Заале, обеспокоивания неприятельских сообщений и содействия графу Вальмодену; а между тем – войска графа Витгенштейна и Блюхера сосредоточатся на левом фланге противника, что поставит его в самое невыгодное положение: в случае неудачи он будет принужден отступить в Богемию и через это возбудит неудовольствие австрийского правительства; в случае же, ежели он одержит успех, союзники отступят к своим мостам на Эльбе».Письмо генерала Довре к князю Волконскому от 3 (15) апреля, из Дессау. Копия подлинного письма на французском языке помещена в журнале входящих дел под № 625.В ответ на сей отзыв князь Волконский писал генералу Довре от имени князя Кутузова, что «армия графа Витгенштейна, вместо прикрытия Берлина, переправы у Гюстебизе и операционной линии, пролегающей к Кенигсбергу, должна базироваться таким образом, чтобы операционная линия проходила через Кроссен к Плоцку, между тем как Главная армия действует по линии, ведущей от Дрездена, через Штейнау и Калиш, к Варшаве.Сосредоточив силы к левому флангу, мы всегда будем иметь возможность остановить неприятеля с фронта, ежели он направится к Дрездену, либо двинуться на его сообщения, ежели он пойдет к Берлину; в случае же неудачи отступим за Эльбу по мостам, устроенным у Дрездена и Мюльберга».Извлечено из письма князя Волконского от 8 апреля (ст. ст.), из Бунцлау. Копия подлинного письма на французском языке помещена в Журнале исходящих дел, под № 722.].

В половине (в конце) марта вице-король собрал в Магдебурге и впереди сей крепости, на правой стороне Эльбы, пехотные корпуса Лористона и Гренье, 1?й и 2?й кавалерийские корпуса и гвардию, вообще в числе около 40 000 человек[142 - Norvins J. Portefeville de 1813. В. I. S. 135. По свидетельству его, у вице-короля было 60 000 человек, но в этом числе, по всей вероятности, показаны и все прочие войска, тогда расположенные на Заале и нижней Эльбе. См. также Vaudoncourt F. Histoire de la guerre sou-tenue par les Fran?ais en Allemagne en 1813. S. 49–50.]. Граф Витгенштейн, силы которого, за отделением отрядов в тылу армии, простирались всего-навсего до 35 000 человек[143 - Это число войск показано в донесении князю Кутузову-Смоленскому графа Витгенштейна от 14 марта (ст. ст.) за № 24 (см. журнал входящих бумаг. № 482). В сочинениях же Плото (B. I. S. 64) и Рихтера (B. I. S. 94) показано у графа Витгенштейна всего 27 000 человек.], решился, несмотря на превосходство неприятеля в числе войск, атаковать его с той целью, чтобы обеспечить Берлин от покушений вице-короля и, переправившись через Эльбу выше Магдебурга, открыть сообщение с корпусами Винцингероде и Блюхера. На основании этих соображений граф Витгенштейн и Шарнгорст составили общую диспозицию действий союзных войск.

Генералу Борстелю было приказано завязывать дела с неприятелем, но не вступать в решительный бой, стараться выманить вице-короля из выгодной позиции, им занятой впереди Магдебурга, и отвлечь его как можно далее от сей крепости; а между тем предполагалось обойти неприятельский корпус с правого фланга войсками Йорка и Берга и отрезать ему путь отступления. 21 и 22 марта (2 и 3 апреля) Борстель, атакованный превосходными силами, отступил в совершенном порядке к Глейне[144 - См. вклейку: Карта окрестностей Магдебурга.]. Но вице-король разгадал намерение противника и остался на своей позиции: в центре ее, на Недлицком плато, прикрытом болотистой речкой Эле (Ehle), был расположен корпус Гренье; правое крыло, у местечка Гоммерна, примыкавшее к помянутой речке, и левое, на дороге в Бург, у селения Гарвиша, также прикрытое болотами, были заняты войсками Лористона. В резерве, у Клюсской гати, весьма важной теснины через обширные болота, на дороге из Гоммерна в Магдебург, стала гвардия[145 - Донесение князю Кутузову-Смоленскому графа Витгенштейна от 23 марта (ст. ст.) за № 27, с приложением диспозиции (См.: Журнал входящих бумаг. № 561).].

Так как вице-король не трогался с места, то граф Витгенштейн сделал распоряжения к нападению на неприятельскую позицию и назначил к сему день 25 марта (6 апреля); а между тем, деятельно продолжалось сооружение мостов у Росслау. Но, когда 24 марта (5 апреля) пришло донесение с передовых постов, что неприятельские войска потянулись назад к Магдебургу, тогда Витгенштейн, не желая потерять случая к нанесению предположенного удара, решился неотлагательно атаковать вице-короля. Союзники выступили с мест своего расположения тремя колоннами: левая, состоявшая из корпуса Йорка, в голове которой двигался отряд генерал-майора Гюнербейна[146 - Состав отряда генерал-майора Гюнербейна:3 батальона 1?го Восточно-прусского полка;2 эскадрона 2?го лейб-гусарского полка;4 эскадрона 2?го драгунского полка;12 орудий;1 казачий полк.См.: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 63.], направилась через Лейцкау к Гоммерну; средняя, из войск Борстеля, двинулась от Цеперника к Веглицу, где она должна была соединиться с русским корпусом Берга, выступившим от Лицова; правая, из войск Бюлова, в голове которых шел генерал-майор Оппен с 1?м Лейб-гусарским полком, наступала от Цизара, по большой берлинской дороге, к местечку Мёкерну. Вообще же атаки были поведены на пространстве немецкой мили (7 верст), что не позволяло соблюсти надлежащее единство в действиях.

Генерал Гюнербейн, выждав прибытие главных сил Йорка от Цербста к Лейцкау, двинулся по дороге к Гоммерну и заставил неприятельские форпосты отступить к Данигкову. Впереди этого селения стояли два французских эскадрона; прусские лейб-гусары тотчас опрокинули их, но, подойдя к ближайшим домам, были встречены огнем стрелковой цепи и принуждены отступить. Прусские егеря кинулись было ко входу в селение, но были отбиты занимавшим его отрядом и батальоном, присланным со стороны Гоммерна по приказанию самого вице-короля. Генерал Гонербейн открыл огонь из 4 орудий и послал егерей снова в атаку на селение; но это покушение также не имело успеха. Так как неприятель поддерживал защитников Даннигкова свежими войсками от Гоммерна, то Гюнербейн, желая затруднить их передвижение, выслал влево от атакуемого селения, под прикрытием драгун, конную батарею поручика Гензеля, которая открыла продольный огонь по неприятелю; в то же время майор Лобенталь, с двумя батальонами 1?го восточно-прусского полка, атаковал его с фронта, а стрелки, переправившись вброд через речку Эль, зашли в тыл войскам, оборонявшим мост, что заставило неприятеля очистить селение и отступить к Гоммерну. Между тем майор Краммонд, направленный с фузилерным батальоном в обход на Дорнбург к Гоммерну, достиг этого пункта, но, встретив превосходные неприятельские силы, отошел назад и расположился на одной высоте с войсками Лобенталя. В 5 часов пополудни прибыли к Даннигкову граф Витгенштейн и генерал Йорк с 6 батальонами, драгунами полковника Юргаса и тремя батареями. Прибытие свежих войск способствовало Гюнербейну удержаться в Даннигкове, но бой ограничился канонадой, продолжавшейся до самой ночи. Урон левой колонны убитыми и ранеными вообще простирался до 140 человек, в числе которых было 3 офицера[147 - Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 64–65; F?rster F. Geschichte der Befreiungskriege, 1813, 1814, 1815. В. I. S. 204–206.].

В 4 часа пополудни, в то время уже, когда бой у Даннигкова был в полном разгаре, генерал Борстель, слыша сильную канонаду, гремевшую на этом пункте, выступил от Цеперника со своими драгунами и конной батареей на Вальвиц, к Веглицу, и приказал своей пехоте и пешей артиллерии следовать туда же как можно поспешнее. Селение Веглиц было обороняемо двумя батальонами; 4 орудия обстреливали мост и длинную плотину на речке Эле; позади селения стояла пехота в нескольких каре. По прибытии к неприятельской позиции Борстель нашел там корпус Берга, который, выстроившись по эту сторону речки, завязал довольно сильную канонаду; к этой артиллерии присоединилась конная батарея Борстеля; а потом подоспела и пешая батарея его. Таким образом, на этом пункте со стороны союзников действовали 24 орудия. В 5 часов получено было от генерала Йорка приказание овладеть Веглицем. По соглашению Берга с Борстелем союзные войска двинулись в атаку на селение тремя колоннами: обе крайние состояли из прусских войск[148 - Правая колонна состояла из двух батальонов Померанского пехотного полка, а левая из 4?го Восточно-прусского фузилерного и Померанского гренадерского батальонов. См.: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 66.], а средняя – из русских егерей 26?го полка и ратников Олонецкого и Вологодского ополчений под начальством генерала Рота. Переправа через болотистую речку была совершена вброд, по пояс в воде. Стрелки, рассыпанные впереди левой колонны, атаковали батарею, стоявшую у входа в селение, и захватили два орудия. Несколько неприятельских эскадронов кинулись на выручку потерянной артиллерии и отбили ее, но прусские фузилеры успели привести в негодность эти орудия, воткнув штыки в затравки и сломав концы их. Правее же плотины головной батальон перешел через речку в развернутом фронте и готовился перестроиться в колонну к атаке; в этот самый момент появились на правом фланге его несколько французских эскадронов; но прусская пехота успела свернуться в каре и, встретив неприятельскую кавалерию пальбой, в расстоянии 50 шагов, рассеяла ее и отбросила в беспорядке – частью к Веглицу, частью за речку к Лейцкау. Прусские драгуны полка королевы и Гродненские гусары преследовали опрокинутого неприятеля и довершили его поражение. Затем 2?й батальон Померанского полка овладел с боя Веглицом, а гренадерский батальон, 1?й батальон Померанского полка и войска Рота атаковали французов на высотах у Ветряной мельницы (Windm?hle), отбили орудие и опрокинули неприятеля к Недлицу. Урон Борстелевой бригады простирался до 250 человек, в числе которых было 6 офицеров. Русские потеряли вообще до 50 человек. У неприятеля захвачено в плен более 250 человек[149 - Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 66–67; Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 335–338. Водонкур (P. 59) пишет, будто бы союзные войска до самой ночи не переходили за реку Эле.].

Генерал-майор Оппен, двигавшийся с 1?м Лейб-гусарским полком в авангарде корпуса Бюлова, выступившего утром из Цизара, встретился с неприятелем у Цеденика (Zehdenick). Впереди этого селения, за глубоким оврагом, стояла кавалерия 7 различных полков, в числе около 1000 человек, с конной батареей; за ней пехота в 3 небольших каре. Генерал Оппен, выждав прибытие еще 4 эскадронов драгун (Литовского и Западно-Прусского полков), с конной батареей капитана Штейнвера, оставил один эскадрон гусар для прикрытия артиллерии, а остальные 7 повел в атаку на неприятельскую кавалерию. Французы открыли пальбу из карабинов по гусарам, которые, дойдя до рва, остановились. В это самое время Бюлов, подоспев на поле боя, послал в атаку майора Платена с литовскими драгунами, в числе 200 человек. Бешеный Платен (Der tolle Platen), как обыкновенно звали его, кинулся вперед, перенесся через ров с криком «Ура!» (Hurrah!), опрокинул несравненно сильнейшего неприятеля и захватил в плен 150 человек. Французская пехота, прикрывшая отступление кавалерии, будучи поражаема огнем прусской конной батареи, была принуждена отступить к Недлицу. Потеря прусской кавалерии в деле при Цеденике простиралась до 140 человек; а вообще во всех трех делах 24 марта (5 апреля) со стороны союзников убито и ранено 9 офицеров и около 600 нижних чинов. Со стороны же французов потеря одними пленными простиралась до 20 офицеров и около 1000 нижних чинов; число убитых и раненых также было весьма значительно; ранены генералы Гренье и Грюндлер[150 - Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 67–68; Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 338–339; F?rster F. Geschichte der Befreiungskriege, 1813, 1814, 1815. В. I. S. 207–208. По свидетельству его французы потеряли убитыми и ранеными 1200 человек. См. также Vaudoncourt F. Histoire de la guerre soutenue par les Fran?ais en Allemagne, en 1813. Р. 59.].

В ночь неприятель отступил к Магдебургу, уничтожив мосты на Клюсской плотине и даже плавучие мосты на Эльбе. Очевидно было, что вице-король совершенно отказался от своего покушения наступать к Берлину, и это подтвердилось на следующий день движением французских войск по левому берегу Эльбы к нижней Заале[151 - Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 69.].

Дела 24 марта (5 апреля) не только обеспечили Берлин и способствовали графу Витгенштейну приступить к переправе через Эльбу, но поселили в прусских войсках доверие к себе и начальникам своим.

К сожалению, граф Витгенштейн не мог воспользоваться этой победой. Магдебург, Виттенберг и Торгау требовали наблюдательных отрядов; крепость Шпандау была обложена; таким образом, союзники находились в необходимости ослабить и без того уже незначительные силы, которыми они готовились действовать за Эльбой. Войска Бюлова и Борстеля были оставлены под Магдебургом; генерал-лейтенант Клейст, с российско-прусским отрядом, в числе 7000 человек, с 40 орудиями[152 - Состав Клейстова отряда (2000 русских и 5000 прусских войск, с 24 русскими и 16 прусскими орудиями):Русские войска:– 23?й и 24?й егерские полки;– батарейные роты №№ 14 и 21;– казачий полк.Прусские войска из корпусов Йорка и Бюлова:– 2?й Восточно-прусский пехотный полк;– Кольбергский пехотный полк;– 3?й гусарский полк;– 6-фунтовая пешая батарея капитана Циглера.См.: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 73.], под Виттенбергом; с остальными же войсками корпусов Йорка и Берга граф Витгенштейн перешел через Эльбу близ Росслау 29 марта (10 апреля) и расположил их у Дессау и Кетена[153 - Beitzke H. Geschichte der deutschen Freiheitskriege in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 340.].

Граф Витгенштейн, желая иметь более обеспеченную переправу на Эльбе, открыл сношения с саксонским генералом Тилеманом, которого войска занимали Торгау; но Тилеман, хотя и выказывал преданность общему делу Германии, однако же не мог сдать союзникам вверенной ему крепости, имея повеление короля Фридриха-Августа не впускать туда ни французов, ни противников их. Между тем Витгенштейн, получив от Тилемана сведения о возможности овладеть без больших усилий Виттенбергом, решился штурмовать сию крепость и назначил к тому день 5 (17) апреля. Действительно, укрепления Виттенберга были довольно слабы, и гарнизон ее состоял всего-навсего из 1500 человек польских войск генерала Домбровского и 1000 французов. Но комендант этой крепости генерал Лапойп (Lapoype), ветеран революционных войн, подтвердил упорной обороной Виттенберга известную истину, что главная сила всякой крепости заключается не в стенах ее, а в мужестве гарнизона и в твердости духа начальника войск[154 - Norvins J. Portefeville de 1813. В. I. S. 134 et 135; Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 72.].

Французы и поляки, составлявшие гарнизон Виттенберга, занимали крепость, лежащую, как известно, на правой стороне Эльбы, и тет-де-пон[155 - Тет-де-пон (от фр. t?te de pont) – предмостное укрепление, позиция, оборудованная для прикрытия переправы. – Примеч. ред.] на противоположном берегу. Граф Витгенштейн, прибыв к войскам Клейста накануне дня, назначенного для нападения на неприятеля, находился 5 (17) апреля при штурме и взятии предместий. Затем союзники бомбардировали город в продолжение двух дней, между тем как генерал Казачковский покушался овладеть тет-де-поном. Но все эти попытки были безуспешны. Потери с каждой стороны простирались до 300 человек[156 - Vaudoncourt F. Histoire de la guerre soutenue par les Fran?ais en Allemagne, en 1813. S. 62; Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 73–77.].

7 (19) апреля граф Витгенштейн, получив известие о наступлении Наполеона, имевшем целью сосредоточение его армии с войсками вице-короля и разобщение союзных корпусов, решился оставить на правой стороне Эльбы только самые необходимые отряды, а все прочие силы собрать на левой стороне этой реки для совокупного действия с Блюхером. С этой целью корпус Йорка от Кетена, и за ним генерал-майор Гельфрейх, с Тенгинским и Эстляндским полками, должны были двигаться на Цербиг и Дюбен; корпус Берга от Дессау – также к Дюбену; генерал Клейст, оставив под Виттенбергом наблюдательный отряд[157 - Под Виттенбергом оставлены [войска] под начальством прусского майора Зигольма:1?й и 2?й батальоны 2?го Восточно-прусского пехотного полка;эскадрон гусар;конная батарея № 3 поручика Фишера;казачий полк.См.: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. S. 80.], и другой отряд[158 - У Росслау оставлены русские войска: 23?й и 24?й егерские полки, 21?я батарейная рота. См.: Plotho С. Ibid.] для охранения тет-де-пона у Росслау, выступил с остальными войсками на Дессау к Галле. Прибытие на Эльбу русских отрядов графа Воронцова и генерала Гарпе – первого от Кюстрина и Франкфурта к Магдебургу, а второго от Пиллау к Виттенбергу – позволило графу Витгенштейну перевести корпус Бюлова и войска, оставленные Клейстом под Виттенбергом, на левую сторону Эльбы. По взятии же Шпандау бригада Тюмена двинулась к Эльбе на присоединение к корпусу Бюлова[159 - Состав отряда графа Воронцова под Магдебургом (5500 чел.):– 13?й и 14?й егерские полки, под начальством полковника Красовского;– 6 сводных батальонов: 9-й, 15?й и 18?й дивизий;– батальон Севского пехотного полка;– Павлоградский гусарский и Волынский уланский полки, под начальством генерал-майора Орурка;– 11?я и 13?я конные и 26?я легкая рота;– 6 казачьих полков.(См.: Журнал исходящих бумаг, № 526; Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. Beilagen. S. 97.)Состав отряда генерала Гарпе под Виттенбергом (2000 чел.):– Навагинский и Тульский пехотные полки;– 21?я батарейная рота (из отряда, оставленного у Росслау);– 2 казачьих полка.(См.: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. Beilagen. S. 96.)Состав отряда генерала Тюмена, под крепостью Шпандау (до 2300 чел.):– 3 батальона 4?го Восточно-прусского пехотного полка;– 2 роты егерей и отряд волонтеров;– 6-фунтовая пешая батарея капитана Людвига;– Нежинский конно-егерский и Польский уланский полки;– легкая рота подполковника Зальцмана;– сотня казаков.(См.: Plotho С. Der Krieg in Deutschland und Frankreich in den Jahren 1813 und 1814. В. I. Beilagen. S. 84–85.)]. Таким образом, в половине апреля (или в конце этого месяца по н. ст.) союзные войска, состоявшие в числе до 30 000 человек под начальством графа Витгенштейна, войдя в связь с войсками Блюхера, расположились следующим образом: главная квартира графа Витгенштейна и корпус Берга в Лейпциге; корпус Йорка в окрестностях Шкейдица; отряд Клейста в Галле, корпус Бюлова у Кетена, за исключением бригады Тюмена, остававшейся на правой стороне Эльбы.

Обратимся к изложению событий в тылу союзной армии, расположенной к Саксонии. В то время, когда Блюхер и граф Витгенштейн перешли за Эльбу, многие пункты в пройденной ими стране еще были заняты неприятельскими войсками: на правой стороне Вислы – Замостье; на Висле: Данциг, Торн и Модлин; на Одере: Штетин, Кюстрин и Глогау; на Эльбе: Магдебург, Виттенберг и Торгау. Варшава была занята отрядом графа Палена; под Данцигом собирался значительный осадный корпус герцога Александра Вюртембергского; крепость Торн была обложена Барклаем-де-Толли; Модлин и Замостье также находились в блокаде. Отлагая описание осад до взятия крепостей союзными войсками, ограничусь изложением военных и политических событий в Польше.

Положение этой страны было весьма сомнительно. Давно уже многие из поляков были убеждены в неизбежности соединения Польши с Россией. Император Александр I привлек к себе сердца их. Забывая вековую вражду, разъединявшую одноплеменные народы, благороднейшие сыны Польши желали соединиться под державой младшего брата российского государя. Князь Адам Чарторижский, бывший российским министром иностранных дел и впоследствии членом Государственного совета, возвратившись, при открытии войны 1812 года, в Польшу, и будучи по-прежнему удостоен доверенности императора Александра I, старался убедить своих соотечественников в великодушии видов российского монарха, но партия князя Понятовского, поддержанная влиянием католического духовенства, уничтожила все миролюбивые покушения России и Пруссии. Занятие Данцига и Модлина в 1813 году французскими войсками поддерживало мечты поляков, считавших все еще Наполеона своим освободителем, несмотря на многие примеры его двуличия и равнодушия к судьбе Польши. В Познани, в Белостоке, в герцогстве Варшавском ожидали прибытия завоевателя с новой армией и готовились к поголовному восстанию. Положено было, в один и тот же день, истребить во всем герцогстве немцев, русских и жидов. Носились слухи, будто бы Наполеон, получив известия о вооружениях Пруссии, сказал: «Дом Гогенцоллернский недостоин обладания престолом; прусская монархия распадется на части: Восточная и Западная Пруссия отойдут к Польше, Силезия будет возвращена Австрии, прочие области присоединятся к Вестфальскому королевству». Католические проповедники, вместо слова мира, возбуждали в своих прихожанах ненависть к русским и пруссакам. Положено было начать восстание в Страстную пятницу[160 - Droysen J. Das Leben des Feldmarschals Grafen York. В. II. S. 162–163.].