Современный украинский вопрос и его разрешение согласно божественным и священным канонам
25-е правило Шестого Вселенского Собора повторяет: «Вместе со всеми прочими возобновляем и то правило, которое определяет: деревенские или сельские приходы в каждой Церкви должны неизменно оставаться у владеющих ими епископов, и в особенности если они, удерживая их в течение 30 лет без применения насилия, управляли ими. Если же за время этих 30 лет произошел или произойдет из-за этих приходов какой-то спор, то тем, которые говорят, что с ними относительно приходов поступили несправедливо, позволяется возбудить дело перед Собором митрополичьей области»[56].
Я твердо верю, что все приведенные нами исторические и канонические аргументы дают полный ответ на первый вопрос: какой церковной юрисдикции подчинена Украинская Православная Церковь? Все приведенные нами аргументы подтверждают и доказывают полное подчинение Киевской митрополии канонической юрисдикции Московского Патриархата, а следовательно, и независимость Киевской митрополии от Вселенского Константинопольского Патриархата. Именно по этой причине самочинный отзыв действующей Грамоты 1686 г. и антиканоническая узурпация Константинопольским Патриархатом юрисдикционного права на территорию Украины, равно как и предоставление «автокефалии» Украине являются вторжением на чужую каноническую территорию и находятся в прямом противоречии со священными канонами Православной Церкви, которые запрещают нарушение юрисдикционных границ и сосуществование на одной территории двух и более юрисдикций. Согласно священным канонам, одностороннее и самочинное вмешательство одной Поместной автокефальной Церкви во внутренние дела другой является правонарушающим деянием (πράξη παρατυπίας) – совершением канонического правонарушения, которое осуждают многие священные правила, как, например, 2-е правило Второго Вселенского Собора и 8-е правило Третьего Вселенского Собора. 2-е правило Второго Вселенского Собора говорит буквально следующее: «Епископы, управляющие диоцезами, да не простирают своей власти на Церкви за границами своего округа и да не смешивают Церкви, но, по правилам, Александрийский епископ да управляет только в Египте, епископы диоцеза Востока да начальствуют только в Восточном диоцезе, с сохранением преимуществ Антиохийской Церкви, признанных никейскими правилами»[57].
Особое внимание также следует обратить и на толкование отцов Третьего Вселенского Собора в Эфесе, которым они строго запрещают вмешательство Предстоятеля одной автокефальной Церкви в дела другой. 8-е правило Собора гласит: «Чтобы никто из боголюбезнейших епископов не захватывал в свои руки другую область, которая издавна и изначально не находилась в подчинении у него или, вернее, у его предшественников. Но если кто-нибудь захватил и насильно подчинил себе область, пусть ее отдаст, чтобы не нарушались правила отцов, и под предлогом священнодействия не проникала надменность мирской власти и чтобы нам незаметно, мало-помалу не утратить свободы, которую даровал нам Своей Кровью Господь наш Иисус Христос, Освободитель всех человеков»[58].
Поскольку в настоящем разделе, как уже было подчеркнуто, мы установили факт нарушения священных канонов либо их противоречивое – по собственному произволу, и всякий раз выборочное – толкование, замечание настоящего 8-го правила Третьего Вселенского Собора в Эфесе о том, «чтобы не нарушались правила отцов», представляет особый интерес и не должно остаться без комментария.
На строгом соблюдении священных правил с силой настаивает и 1-е правило Четвертого Вселенского Собора, которое говорит буквально следующее: «Мы сочли правым соблюдать правила, изложенные святыми отцами на каждом Соборе вплоть до нынешнего времени»[59]. Иначе говоря, данное правило определяет, чтобы все священные правила, которые были изданы святыми отцами на каждом Вселенском Соборе, имели непреложные авторитет и силу. Также и 2-е правило Шестого Вселенского Трулльского Собора предупреждает: «И никому да не будет позволено вышеуказанные правила искажать, или отменять, или принимать другие, помимо установленных, правила с ложным надписанием, которые составлены дерзнувшими торговать истиной. Если же кто будет уличен в том, что изменяет какое-либо правило из вышеуказанных или пытается его отвергать, то будет повинен против этого правила: он понесет епитимию, какую оно назначает, и через то, в чем преткнулся, получит исцеление»[60].
В дополнение к этим правилам, 1-е правило Седьмого Вселенского Собора со строгостью повелевает: «С любовью принимаем божественные правила и храним в целости и без изменений их повеления, изложенные трубами Духа, всехвальными апостолами, а также шестью святыми Вселенскими Соборами и Соборами, собиравшимися поместно для изложения таких постановлений, и святыми отцами нашими. Все они, будучи просвещены одним и тем же Духом, определили полезное.
И тех, кого они предают анафеме, и мы анафематствуем; тех, кого извергают, – и мы извергаем; тех, кого отлучают, – и мы отлучаем. А кого они подвергают епитимии, – такую же епитимию налагаем и мы»[61].
Таким образом, верное и строгое соблюдение священных канонов – это требование святых отцов, которые собирались на Вселенских Соборах. И какой бы ни была причина, каким бы ни был предлог, мы не должны преступать их или толковать как нам заблагорассудится, в зависимости от предпочтений. Известно, что термин «правомерное» (νόμιμον) по-гречески является палиндромом, т.е. читается одинаково в ту и другую сторону. В переносном смысле можно наблюдать то же самое и в судебных тяжбах, где обращение к закону вызывает диаметрально противоположные интерпретации, в зависимости от человеческих намерений или выгоды. И к сожалению – как ни горько нам это признать, – подобное можно наблюдать в изучаемых нами фактах и в нынешней их интерпретации, которая своей мелочной казуистикой напоминает народную притчу о «печке Ходжи Насреддина», что поворачивается в любую сторону в зависимости от человеческой прихоти[62]. Священные каноны – это межевые камни[63], установленные и истолкованные на Соборах святыми отцами в Духе Святом, и мы должны сообразоваться с этими межами, если хотим, чтобы в Церкви был порядок. Ибо от того, верно ли соблюдаются священные каноны, зависит и нормальная работа соборно-иерархического демократического устройства, столь характерного для Церкви и руководствующего ею.
Не случайно приснопамятный профессор канонического права Амилкас Аливизатос[64] в предисловии к изданию собрания священных правил пишет: «С пожеланием, чтобы через правильное, верное и точное применение канонических и церковно-юридических предписаний было обеспечено благостояние церковной жизни, а Церковь явила себя как главнейший фактор действительного исправления общества в духе Христовом»[65].
А в своем введении к ранее упоминавшемуся труду о Вселенских Соборах выдающийся ученый добавляет следующее: «Решения Вселенских Соборов как по догматическим вопросам (сформулированные в так называемых оросах)[66], так и по административным (выраженные в так называемых канонах) или судебным (изданные в качестве определяющих решений высшей инстанции)… абсолютно обязательны для любой местной Православной Церкви. Их отличает то, что в догматических вопросах они непреложны и непогрешимы; а в административных и судебных – не подлежат пересмотру, и какие бы то ни было поправки к ним возможны только по решению нового Вселенского Собора»[67].
«Эти взгляды греческого ученого, – замечает протопресвитер профессор Димитрий Констанделос[68], – сообразуются с канонистами других Православных Церквей. Ограничимся одним лишь свидетельством. Русский профессор канонического права Николай Афанасьев[69], несмотря на то, что изначально демонстрирует некоторые противоречия в своих взглядах, пишет, что “канонические постановления, как и догматы, боговдохновенны, но из этого не следует заключать, что они совпадают друг с другом. Различие между догматами и канонами лежит не в источнике их происхождения, а в том, что первые суть абсолютно истинны, а вторые – приложение этих истин к историческому бытию Церкви”[70]»[71].
В заключение вновь и в особенной мере хотели бы обратить внимание на то, сколь обязательным является верное и строгое соблюдение священных канонов. Если ими пренебрегать, нарушать их, это привносит в Церковь не порядок, мир и единство, а беспорядок, смуту и разномыслие.
Кто обладает правом предоставления автокефалии, и на каких условиях?
Кажется, самый убедительный ответ на вопрос, кто имеет право предоставлять автокефалию Поместной Церкви и на каких условиях, дает сам Вселенский Патриарх Варфоломей. Согласно его утверждению в интервью греческой газете «Неа Эллада» в январе 2001 г., «автокефалия и автономия даруется всей Церковью решением Вселенского Собора. Поскольку же по разным причинам невозможен созыв Вселенского Собора, то Вселенская Патриархия, как координатор всех Православных Церквей, дарует автокефалию или автономию, при условии, что они это одобрят»[72].
Ту же самую позицию отражает и приснопамятный Вселенский Патриарх Афинагор в своем письме от 27 июля 1961 г. к тогдашнему Патриарху Болгарскому Кириллу, где он говорит: «…разумеется, с уверенностью и ожиданием, что в данном нашем решении относительно событий прошлого нам будут единомысленны и единогласны и остальные Блаженнейшие и честнейшие Патриархи и Предстоятели Православных Автокефальных Церквей»[73].
Та истина, что для предоставления автокефалии какой-либо Церкви необходимо всеправославное согласие, подтверждается и ближайшим сотрудником и консультантом Патриарха Варфоломея митрополитом Пергамским Иоанном (Зизиуласом)[74], который в качестве председателя Межправославной подготовительной комиссии в Женеве 9-17 декабря 2009 г. отмечал следующее: «Поскольку Вселенский Патриарх обеспечивает консенсус Поместных Православных автокефальных Церквей, заручившись их письменным согласием, он может подписать Патриарший Томос единолично… Если Вселенский Патриарх один подписывает Томос об автокефалии, этим нисколько не принижается всеправославный консенсус, поскольку, согласно уже принятым решениям, было бы необходимо предварительно получить согласие всех Предстоятелей – и, разумеется, Предстоятеля Матери-Церкви. На Вселенского Патриарха возложена задача координации, и он может выражать мнение всего Православия. Но делает он это после того, как согласует его с другими Предстоятелями. Это не имеет никакой связи с папским приматом. Папа выражает свое мнение, он не спрашивает других. Вселенский Патриарх стремится обеспечить мнение других и его выражает»[75].
Видные университетские ученые также подтверждают вышеизложенное. В качестве наглядного примера упомянем только двоих – В. Фидаса и В. Ставридиса. Профессор Власий Фидас в своей работе, изданной в 1979 г., говорит следующее: «Вселенский Собор или единодушное согласие всех Патриарших Престолов являются каноническим органом провозглашения автокефалии или автономии какой бы то ни было Церкви, а всякая иная процедура антиканонична и не только не служит единству, но, совершенно напротив, попирает каноническое Предание, подрывает и уничтожает единство Церкви в правой вере и любви»[76].
А профессор Василий Ставридис[77] в специальном исследовании по истории Вселенского Патриархата отмечает: «Патриарх обладает определенными правами… предоставления и признания автономного, автокефального и патриаршего достоинства церковных областей, ранее находившихся в его подчинении и имеющих для этого канонические предпосылки, при единогласном утверждении других братских Православных Церквей»[78].
На основании вышеизложенного мы можем вне всяких сомнений сделать следующий вывод. Вселенский Константинопольский Патриархат, согласно божественным и священным канонам (3-е правило Второго Вселенского Собора и 28-е правило Четвертого Вселенского Собора) обладает «первенством чести» среди всех Патриарших Престолов Востока. После Великого раскола 1054 г. Вселенский Патриархат оказывается первым Престолом в Единой, Святой, Соборной и Апостольской Православной Христовой Церкви и обладает каноническим правом на почетное председательство среди Православных автокефальных Церквей. В более специальном смысле Вселенский Константинопольский Патриарх как «первый среди равных» (primus inter pares) имеет право председательства на Вселенском Соборе и, соответственно, обязанность координации Православных Церквей. Он также уполномочен предоставлять автокефалию или автономию той или иной церковной области на определенных, ясных и строгих условиях, установленных церковным Преданием и согласных с православной экклезиологией и каноническим порядком. И эти условия идентичны с теми, по которым было достигнуто согласие представителей всех Поместных Православных Церквей на заседаниях Межправославной подготовительной комиссии в 1993 и 2009 гг., которая осуществляла подготовку к Святому и Великому Критскому Собору (2016)[79].
Это совместное решение Православных автокефальных Церквей о процедуре предоставления автокефалии, достигнутое на Предсоборных совещаниях по подготовке Святого и Великого Собора, было зафиксировано в документе «Автокефалия и способ ее провозглашения», подписано представителями всех Православных Церквей и во всем соответствует православной экклезиологии и каноническому порядку, предусматривая:
1) запрос той или иной церковной общности о предоставлении автокефалии;
2) согласие Матери-Церкви, от которой отделяется испрашивающая автокефалию церковная область;
3) одобрение со стороны остальных Православных автокефальных Церквей[80].
К сожалению, текст этого совместного решения не был представлен на Святом и Великом Соборе в г. Колимбари (Крит). Некоторые утверждают, что это произошло из-за несогласия Русской Церкви. Но Священный Синод Русской Церкви своим официальным заявлением от 17 октября 2019 г. сообщает нам, что «в действительности тема автокефалии была исключена из повестки Собора… по настоянию Патриарха Варфоломея»[81].
Таким образом, первейшее, что должна сделать Церковь, которая желает автокефалии, – это выразить от лица всей своей христоименитой полноты (клира и народа) желание автокефалии и представить его в виде прошения на рассмотрение Вселенской Патриархии. Здесь следует особо заметить, что обращаться с прошением об автокефалии должна вся полнота Церкви либо, по крайней мере, подавляющее ее большинство, а не группы меньшинства и неканонические, раскольнические группы.
Затем Вселенский Патриархат должен свериться с мнением Матери-Церкви: Церкви, от которой будет отделена испрашивающая автокефалии церковная область, – согласна ли она с данным прошением. Заручившись согласием Матери-Церкви, Вселенский Патриархат должен препроводить прошение об автокефалии остальным Православным Церквам, чтобы был достигнут всеправославный консенсус. Другими словами, Вселенский Патриархат, как координационный центр Православия, должен вступить в переговоры со всеми другими Православными автокефальными Церквами, чтобы гарантировать согласие всех Церквей по вопросу предоставления автокефалии.
В частности, что касается вопроса Украины, о котором мы говорим сейчас, следует отметить следующее. Принять к рассмотрению прошение об автокефалии Вселенский Патриарх мог бы только от одной церковной структуры в стране, и то если она соответствует каноническим требованиям. Как нам всем известно, единственной канонической церковной структурой Украины является возглавляемая митрополитом Онуфрием и признанная всеми Православными Церквами (а до недавнего времени и Вселенским Патриархатом) автономная Украинская Церковь, в которую входит 90 епископов, 12 500 приходов, 250 монастырей, 5 000 монашествующих и десятки миллионов верующих, представляющих подавляющее большинство православного украинского народа.
Но эта каноническая автономная Церковь, с 1686 г. подчиняющаяся церковной юрисдикции Московского Патриархата, имея на то всякое право, ни у кого не просила автокефалии. И никогда ни от кого никакой автокефалии не принимала.
Автокефалии Украинской Православной Церкви добивались, запрашивали и получили две раскольнические структуры:
1. «Украинская православная церковь, Киевский патриархат» (УПЦ КП)[82], вопреки канонам отколовшаяся от Русского Патриархата, во главе с изверженным из сана и анафематствованным бывшим митрополитом Киевским Филаретом Денисенко.
2. «Украинская автокефальная православная церковь» (УАПЦ)[83]во главе с нерукоположенным Макарием Малетичем, «в прошлом изверженным священником Русской Церкви, чья лжеепископская “хиротония” ведет свое начало от одного изверженного епископа и одного изверженного из сана диакона Русской Церкви Викентия (Виктора) Чекалина[84] – драматического персонажа с богатой “историей”, побывавшего “православным” лжеепископом, униатом, пастором-протестантом, отбывшего заключение за деторастление и получившего пенсию по психической инвалидности в Австралии»[85].
Не имеющий вообще никакой канонической епископской хиротонии и самопровозглашающий себя «митрополитом Киевским и всея Украины» Макарий Малетич возглавлял «движение», идущее от Василия Липковского (1921) и возрожденное в 1980 г. самопровозглашенным «патриархом» Мстиславом, проживавшим на Западе[86].
«Липковство» – движение, созданное в 1921 г. советскими властями, которые стремились разделить Украинскую Православную Церковь и ослабить позиции Русской Церкви и Патриарха Тихона. Лжеепископ Василий Липковский[87] отвергал священные каноны семи Вселенских Соборов и усвоил себе новые, собственного творения каноны, именовавшиеся «Киевскими». Так, он учредил женатый «епископат» без апостольского преемства, согласно воспринятой им теории идеолога и лидера «Братства рабочих Слова» Владимира Чеховского, по которой не епископы имеют на себе благодать Святого Духа, но Церковь, т.е. сообщество верующих, и по этой причине означенное сообщество верующих способно само собой, без участия епископов рукополагать кандидата и наделять его благодатью и дарами Святого Духа. Точно таким же способом был рукоположен «во епископы» и сам Василий Липковский – не епископами, а пресвитерами, иеродиаконами и мирянами: «Старший по возрасту протоиерей читал освятительную молитву, а все члены собора клали на плечи друг другу руки, а те, что стояли на солее, на плечи диаконам, те на плечи священникам, а священники – на ставленника. При пении церковном и молитвах одели посвящаемого в архиерейские ризы»[88].
Говоря по чести, невозможно понять, каким образом сейчас Вселенский Патриарх Варфоломей – вопреки тому, что сам провозглашал еще не так давно, до возникновения вопроса – в одностороннем порядке, без предварительного согласия и утверждения других Православных автокефальных Церквей (в том числе и Русской Матери-Церкви, от которой отсоединилась бы Украинская Церковь), предоставляет автокефалию; и притом не канонической Украинской Церкви во главе с митрополитом Онуфрием, а двум раскольническим группам – изверженного Филарета и не имеющего апостольского преемства, нерукоположенного Макария.
Сперва священный Вселенский Патриархат одним деянием якобы «восстановил в каноническом статусе» это сборище изверженных, анафематствованных, «самосвятных» и не принесших покаяния раскольников. После он перешел к созыву общего так называемого Объединительного собора,[89] который избрал в качестве «предстоятеля» «митрополита» Епифания Думенко, имеющего «хиротонию» от изверженного и анафематствованного Филарета Денисенко. А затем Вселенский Патриархат предоставил новой структуре, возникшей в результате этих действий, статус «автокефалии», назвав ее «Православной церковью Украины». И все это в то время, когда каноническая Православная Церковь под управлением митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия, объединяющая подавляющее большинство православных христиан Украины, подвергается ущемлению в правах и гонениям.
Все эти экклезиологически неприемлемые и антиканонические действия, имевшие место на территории Украинской Православной Церкви, по меньшей мере, ошеломляют. Разве Вселенский Патриарх может единолично, самочинным деянием снимать прещение с тех, кто был извержен на канонических основаниях и всеправославно признан изверженным? Разве он может единолично «уврачевать» отсутствие апостольского преемства у самосвятов, а затем предоставить этим нераскаявшимся раскольническим сообществам «Томос об автокефалии»?
Все мы знаем, что в нашей Православной Восточной Церкви нет папской системы, согласно которой папа обладает правом определения (definimus), а остальные подчиняются. У нас в Православной Церкви есть демократическое соборное устройство, согласно которому все автокефальные Церкви под председательством Вселенского Патриарха Константинополя принимают решение на Соборе об уврачевании раскола и «по икономии» делают распоряжение относительно хиротоний. Вот почему на «интронизации» Епифания, кроме Вселенского Патриарха, не присутствовало ни других Предстоятелей иных Православных автокефальных Церквей, ни их представителей, и ни один из Предстоятелей не направил поздравительных писем. И дело неслыханное в истории Церкви: в течение целого года ни одна Православная Церковь не признавала псевдоавтокефалию, предоставленную вопреки канонам местечковому раскольническому сообществу!
Даже сейчас за исключением двух Церквей: Александрийского Патриархата и Элладской Церкви, через год пошедших на признание по своим причинам – все остальные Церкви по-прежнему выступают против и отказываются признать Епифания.
Как и следовало ожидать, надругательство над священным институтом автокефалии, имевшее место в случае Украины, не только не привело к искомому церковному примирению и единству, но напротив, внесло еще большее смущение и разделение в жизнь украинского народа, проходящего столь тяжелые испытания, а также вызвало глубокий кризис как в Украинской Православной Церкви, так и во Вселенском Православии.
Сейчас на Украине существуют: канонический митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий; Епифаний, в качестве «предстоятеля» якобы «Православной автокефальной церкви Украины»; и «Почетный патриарх» Филарет, получивший этот титул на «Объединительном соборе». Последний, впрочем, расторг заключенное с ним изначально соглашение и не принял так называемый Томос об автокефалии, не согласившись с отменой «патриархата», который сам некогда провозгласил.
Некоторые иерархи Элладской Церкви утверждают, будто Вселенский Патриарх Варфоломей не решился бы на предоставление автокефалии «церкви Украины», если бы Московский Патриархат не игнорировал приглашение и не отсутствовал бы на Критском Соборе 2016 г. Дескать, тогда бы Собор озаботился вопросом предоставления автокефалии и, если бы его обсудили сообща, решение нашлось бы, и не было бы проблемы…
Да разве может здравомыслящий человек оправдывать неправославное, антиканоническое, одностороннее и волюнтаристское предоставление автокефалии в качестве мести за то, что Московский Патриархат не явился на Святой и Великий Критский Собор? Акт предоставления автокефалии нельзя использовать в наказание тем, кто оказал неповиновение или не признаёт власти. Пренебрежение священными канонами, нарушение их приносят в Церковь не порядок, мир и единство, но беспорядок, смущение и разномыслие.
Итак, подводя итог, отметим, что ни одно из трех базовых условий предоставления автокефалии не было соблюдено в случае Украины:
1) предоставление автокефалии было испрошено не всеправославно признанной Украинской Церковью под предстоятельством митрополита Онуфрия, а двумя намного меньшими раскольническими группами;
2) роль Матери-Церкви, каковой для Украины является Русская Церковь, была полностью проигнорирована и не принималась вовсе во внимание;
3) Вселенский Патриарх Варфоломей приступил к предоставлению автокефалии без каких-либо контактов и переговоров с Предстоятелями других Православных автокефальных Церквей.
Обладает ли Вселенский Константинопольский Патриархат каноническим правом принимать апелляционные ходатайства вне своих пределов?
Вопрос, имеет ли Вселенский Патриархат каноническое право принимать апелляционные ходатайства от клириков всех степеней вне своих пределов, т.е. не только из своей собственной юрисдикции, но из юрисдикции других Патриарших Престолов и автокефальных Церквей – занимал Вселенскую Церковь после Собора в Сардике (современная София) в 343 г. Этот Собор укрепил власть епископа Рима, предоставив тому право и привилегию принимать апелляционные ходатайства епископов и других клириков из остальных Церквей, находящихся вне пределов собственной канонической юрисдикции.
Вселенский Константинопольский Патриархат в доказательство того, что он обладает компетенцией и имеет каноническое право принимать и судить апелляционные обращения от клириков других Поместных Православных автокефальных Церквей, ссылается на 3-е, 4-е и 5-е правила Сардикийского Собора. Он настаивает, что Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне предоставил епископу нового Рима – Константинополя равные привилегии с епископом ветхого Рима.