Новый день рождения. Сборник иронических рассказов

Огромная толпа людей, как под гипнозом, начала вставать с колен и выходить из зала через два противоположных выхода.

Когда зал почти опустел, Шкет жестом остановил одного из служащих музея. Он спустился из саркофага, подозвал к себе перепуганного музейного работника, что-то у него спросил и неспешно вышел в служебный коридор.

Однако за этим действием внимательно наблюдала бойкая журналистка из CNN. Когда все выходили она спряталась за мраморной колонной зала. И, как только Шкет покинул зал она пулей подбежала к оторопевшему служащему музея.

Понимая важность информации, которой завладел работник музея, журналистка не раздумывая за сто долларов подкупила его и выведала этот важный секрет.

Поэтому, когда Шкет, как и положено ему по новому статусу, неспешно зашел в туалет, шустрая журналистка уже успела закрепить с помощью жвачки свой смартфон в углу туалетной кабинки.

Миша справил малую нужду и неспешно вернулся в зал, где стоял саркофаг. Теперь он превратился в его пьедестал. Он ждал подходящего момент, чтобы покинуть музей. Такая ситуация, как подсказывала ему интуиция, вот-вот должна была сложиться.

Но в момент, когда он только вышел из туалета, все новостные агентства мира сообщили сенсацию.

Воскресший в Египте обрезан! Он, возможно, мусульманин, но, скорее всего, он еврей.

Первыми к ясному пониманию, что воскресший именно еврей, пришли ортодоксальные раввины Израиля.

Во-первых, он обрезан, и, конечно, обрезан во времена, когда еще не существовал ислам. Во-вторых, он говорит на иврите. В-третьих, его имя – MISHA. И если перейти с английской транскрипции к буквам на иврите, а в иврите буквы Ш и С пишутся одинаково, так же как А и Э, то можно получить на иврите имя МОШЕ или МЕССИЯ.

Израильское правительство тут же потребовало от Египта немедленно вернуть их воскресшего гражданина на его историческую родину в Израиль.

Власти страны пирамид поначалу не хотели передавать воскресшую египетскую мумию евреям. Однако тайно выполненный экспресс анализ химического состава жидкостей в двух бутылях из отеля показал, что их состав весьма токсичен, но самое плохое – он на 70 процентов состоял из этилового спирта. А допустить связь Воскресшего, по воле Аллаха, с алкоголем, означало разрушить все фундаментальные основы ислама.

Весы принятия решения склонились в пользу сохранения религиозных догматов. После обеда «Воскресшего» с соблюдением строжайшей секретности специальным авиарейсом отправили в Иерусалим.

В дороге Мише подали кошерный обед и кошерное вино. Он переоделся в подходящую его положению одежду, и прямо из аэропорта его отвезли в особо охраняемый президентский номер отеля «Кинг Давид».

Встречали Шкета тихо и секретно десять самых авторитетных раввинов – знатоков и мудрецов Торы.

Семь часов религиозные авторитеты вели с Мишей беседу. Все складывалось почти хорошо. Но возникло одно принципиальное разногласие. Миша категорически не поддерживал запрета на работу общественного транспорта по субботам.

Еще не вязалось, что Миссия явился в Иерусалим не на белом осле, как написано в священной книге, а самолетом авиакомпании EL—AL. Но это было не так уж и существенно. Самолет – белого цвета и это, в принципе, вполне подходило.

Посовещавшись, мудрейшие раввины решили обратиться за помощью в разрешении разногласия по поводу субботнего транспорта к авторитетному каббалисту Иегуде Меиру.

Иегуда был не против помочь, но наступила ночь. А по ночам, как он объяснил, сила каббалистических знаний ослабевает, и разобраться во всем он сможет только утром.

– Я приеду для разрешения вашего вопроса через три часа после рассвета, – сказал каббалист и объявил сумму своего гонорара.

Платить раввинам не хотелось, но вариантов не было, а время работало против них. Слухи о прибытии Мессии могли в любой момент просочиться общественности.

До утра, после кошерного мясного ужина и насыщенного событиями дня, Миша Шкет, как младенец, уснул на мягких подушках отеля «Кинг Давид».

В назначенное время к нему в номер зашел умудренный великими знаниями каббалист – милый худенький старик с живыми умными глазами и приятными манерами. Они выпили с Мишей зеленого чая, побеседовали о разных вещах, и каббалист как можно мягче сказал:

– Я знаю, кто ты… Ты – Миша Шкет. А правильная твоя фамилия Шекет. Ты авторитетный вор, медвежатник. Родился ты в России в таком-то году от еврейки Розы. А зачатие твое произошло в такой-то день и в такой-то час месяца ниссан в подсобке мясокомбината.

Столь точные познания каббалиста Мишу ошарашили. Он смотрел на тщедушного седовласого иудея в полном изумлении. Даже он не знал, где и когда он был зачат. Но все остальное совпадало точно.

– Ты, Миша, не пророк и не Мессия. Но и мы не кровожадные римляне. Мы евреи. Очень гуманные люди, – каббалист тяжело вздохнул. – Поэтому давай сделаем так. Так будет лучше для всех нас и прежде всего для тебя самого.

Иегуда отпил зеленого чая, собрался с мыслями и высказал свое предложение.

– У тебя и твоей еврейской мамы есть право на репатриацию к нам в Израиль или, если захочешь, то в Соединенные штаты. Сегодня мы объявим, что в Египте воскрес Великий сын нашего народа – Моше. Со вчерашнего дня это уже неоспоримый факт. И он воскрес, чтобы повторить свой легендарный путь из Египта на землю обетованную, в страну Израиль. Как и тогда, длиною в сорок лет блужданий по пустыне. Все знают эту историю. Ты её тоже знаешь, – Иегуда сделал паузу, чтобы Миша проникся его словами.

– Наше с тобой соглашение мы сохраним в секрете. Я из своих средств помогу тебе купить на выбор: скромную квартирку в Израиля или дом с бассейном и лужайками в Америке. Ну, скажем, в пригороде Нью-Йорка или в Лос-Анжелесе.

Каббалист снова вздохнул, собираясь с силами закончить свое предложение. По-видимому, давалось оно ему нелегко.