Выбор. Уроки истории: повторение пройденного

По распоряжению Москвы Иван Шатов и другие члены Губисполкома переехали в Царицын, затем в Камышин, после назначения ликвидационной комиссии по ликвидации дел Ставропольского Губисполкома Москва Ивана Емельяновича отозвала и он был послан в Центральную школу Советской работы, где проучился около 4-х месяцев, там же окончательно оформил свое вступление в ряды ВКП (б).

События побудили школу распустить и Шатова направили в распоряжение Главного военно-санитарного управления, которое командировало его в распоряжение Санитарной части Первой Армии, получил назначение военкома Пензенского райэвакопункта. Прослужил с 1919 по 1921 год до ликвидации райэвакопункта Пензы. Оттуда Ивана Емельяновича направили с военным госпиталем в г. Ессентуки. С июня 1921 по декабрь 1921 года работал военкомом 770-го военного госпиталя. По его ликвидации с декабря 1921 по февраль 1922 года работал заместителем председателя райисполкома в Ессентуках.

В 1920 году в Пензе Иван Емельянович женился на 26-летней Екатерине Ивановне Калачевой, крестьянке из села Русса Новгородской губернии. Через год у них родилась дочка Галина.

Глава II. Мирошины

Урок четвертый: Пензенская губерния. Село Пачелма. Юность Петра. На польском фронте

В самом конце XVII века юго-западнее Пензы, в степи за валом, на поросшей дикой земле к лесу от речки Синдлей до леса Синбура через дорогу Ломовскую, которая ведет на речку Ворону, и дальше – вниз по речке Вороне до речки Пачелмы, да вверх по речке Пачелме до речки Вечамы, свободную землю по указу Великих государей Ивана и Петра Алексеевичей описали, измерили в десятины, положили в четверти и отдали выборного полку солдатам. Так появилось село Пачелма. Отсюда и пошли Мирошины.

Со временем село стало разрастаться. Земли эти впоследствии неоднократно перепродавались и приобретались помещиками. После отмены в 1861 году крепостного права в селе существовало несколько сельских обществ – государственных и казенных крестьян и несколько обществ – состоящих из крестьян, водворенных на землю того или иного помещика. Всего 300 дворов, где проживало более 1200 душ.

В 1900 году у Василия Мирошина родился сын, назвали его Петром. Следом родились еще сын и три дочери. Петя рос не по годам смышленым мальчиком. Вместе с другими соседскими ребятами поступил в церковно-приходскую школу. Учился хорошо. В свободное время со своим дружком Гришкой Ухватовым ходили на рыбалку на ближние речушки да озера. Гришка завидовал Петру: как это ему все удается успевать, и отцу помогать по хозяйству, и в школе быть первым учеником, но больше всего завидовал из-за Кати, которая дружила с Петей, хотя он и был моложе нее на три года. Гришка ревновал.

– Ты, Петька, на Катьку Митянину не заглядывайся. Я, когда вырасту, женюсь на ней.

– Не тебе решать.

– Сказано, не лезь, а то побью.

– Ну-ка, попробуй.

Сцепившись, мальчишки покатились по склону оврага.

– Дурак! Ну и дурак же ты, Гришка. Мы же друзья.

– Ну и что, что друзья. Я своего не упущу. Если будешь мне мешать, я не посмотрю, что друг. Так накостыляю, мало не покажется. Тоже мне, друг. Катька моя!

– Катя моя соседка, мы с ней с детства всегда вместе. Почему я должен не дружить с ней, только из-за твоих дурацких требований?

– Смотри, не отстанешь, хуже будет.

В 12 лет Петя окончил трехлетнюю церковно-приходскую школу, и с тех пор работал в хозяйстве отца. Зимой он ухаживал за быками, коровами и овцами. Выгонял на волю гусей и кур. Летом ездил с мальчишками в ночное: пасли лошадей. Но самое горячее время наступало весной, на пахоте. Отец пахал на быках, а Петя бороновал. Сеяли рожь и овес, разбрасывая зерна из лукошек. Через каждые шесть лет общество устраивало передел земли между хозяйствами, чтобы лучшие земли не были в одних и тех же руках, чтобы всем было по справедливости.

В поймах рек и по склонам оврагов землю не пахали, оставляли под сенокосы. Травостой был обильный, и кормов всем хватало. Даже свиньи паслись на подножном корме, добывая своими пятачками сочные коренья. Из-за этого мясо и сало свинины было необыкновенной вкусноты.

Постепенно дружба Петра с Катей переросла в юношеские романтические чувства. В один прекрасный зимний вечер они признались друг другу в любви, и поклялись на всю жизнь быть вместе, что бы с ними не случилось.

Отец выслушал сына, позвал жену.

– Послушай, мать, удумал наш Петя жениться на Катерине Митяниной. Что скажешь?

– А что сказать? Девка справная, на наших глазах выросла. Да и года подошли. Отца и мать ее мы знаем давно. Соседи добрые. Почему не породниться?

Но дальнейшие события отодвинули свадьбу на неопределенное время. Наступил 1917 год. В Пензе большевики установили Советскую власть в декабре, а состоявшийся следом губернский крестьянский съезд принял решение об установлении Советской власти во всей губернии. Мирошины, как и все односельчане, эти известия восприняли с воодушевлением. Теперь, считали крестьяне, они сами будут управлять своими делами, и жизнь станет лучше. По вечерам Петр ходил на собрания молодежи: обсуждали последние события, читали политическую литературу.

Петра привлекала романтика революционной борьбы рабочего класса за устройство новой жизни. Разговоры в семье с отцом и матерью о необходимости переустройства деревни, не встречали у родителей никакого понимания. Наоборот. Их пугали слова о диктатуре пролетариата, говорили, что им и так хорошо, лишь бы не мешали жить.

Как гром среди ясного неба прозвучали слова Петра, что он с февраля устроился рабочим на железнодорожную станцию Пачелма Сызрано-Вяземской железной дороги. Зачем и почему, не мог взять в толк отец.

– А как же хозяйство, Петя? – причитала мать. – После работы на станции буду помогать – отвечал Петр.

Что не устраивало, что не так? – думал отец. Хозяйство справное, крепкое, живем не хуже других, не зажиточные, но и не бедствуем, обходимся своими силами.

В конце мая 18-го случилось восстание Чехословацкого корпуса. Группировка численностью почти семь тысяч штыков с боем взяла Пензу, разогнала Советскую власть, и ушла в сторону Самары. И хотя народная власть была восстановлена, вооруженное выступление Чехословацкого корпуса привело к созданию Восточного фронта. В сферу его действий вошла и территория Пензенского края, ставшая базой для формирования и обеспечения частей Красной Армии. В июне 1918 года здесь был сформирован 1-й советский пехотный полк. В июле началось укомплектование частей 1-й армии Восточного фронта, которую возглавил М. Н. Тухачевский.

В июне 1919-го Петр вступил в комсомол, и добровольцем пошел в Красную Армию, чтобы с оружием в руках защищать Советскую власть. Тем временем, пока Красная Армия была занята борьбой с Антоном Деникиным, Польша начала наступление на Белоруссию и Украину, некогда входивших частью Речи Посполитой.

Один за другим польская армия заняла: Вильно, Слоним, Пинск, Гродно, Минск, Бобруйск. В ходе решительных действий Пилсудского была занята вся Галиция. В конце апреля 1920-го началась советско-польская война. Красная Армия начала наступление на Украине. Особенно эффективно действовала конница Будённого, которая сумела вытеснить поляков из Киева, Житомира и Бердичева. Пока Будённый успешно продвигался вглубь Украины, Тухачевский начал наступление на Белоруссию. В середине августа 1920 года началось сражение за Варшаву. Готовясь к удару, большевики недооценивали польскую армию и способности вражеской разведки. В августе польская армия перешла в наступление. Пилсудскому удалось прорвать фронт и смять основные силы большевиков. Та легкомысленность, с которой Тухачевский относился к Пилсудскому, обернулась для красного командира полным провалом. Армия стремительно отступала, теряя людей, технику и снаряжение. Петр оказался в составе пятой стрелковой дивизии западного фронта, участвовал в боях у города Лепель и в варшавской операции.

Урок пятый: Ранение Петра. Женитьба. Землеустройство. Секретарь райкома

– Ну, что, солдатик, отвоевался? – спросил старый доктор, подойдя к койке Петра. – Ничего, не унывай, главное, что жив остался. Из твоей роты, почитай, всех перебило. А без ноги тоже можно жить. Сделаем тебе деревяшку, и будешь еще за девками бегать.

Хмурым декабрьским утром Петр неловко слез с подножки вагона на перрон станции Пачелма.

– Вот я и дома – тоскливо подумал он, забрасывая на спину вещмешок.

– Вернулся, соколик – окликнула его знакомая тетка на привокзальной площади – эко тебя покалечило… Степаныч – крикнула мужику в тулупе – подвези хлопца до дому.

Увидев Петю без ноги, мама и сестренки заплакали, а отец сурово нахмурился: – Ничего, Петро, люди и в наше время калеками становились, защищая Отечество. Мне-то пришлось на японской многое повидать. Не боись, проживем…

– Катерина твоя, каждый день бегала к нам, – утирая глаза съехавшим с головы платком – сказала мать, все тебя дожидалась. Девка она хорошая, небось, не бросит.

– Прекратить нытье – прикрикнул отец – радость у нас, сын с войны пришел. Ну-ка, мать, мечи все на стол.

Прослышав о возвращении Петра, пришли и ближние соседи.

Из погреба достали квашеную капусту с мочеными яблоками, соленые грузди, солонину, и много всего, от чего Петр успел отвыкнуть на фронте. На деревянной лопате мать достала из русской печи круглый душистый хлеб, ухватом вынула горшки со щами и кашей. Поставили самогон и бражку.

– Ну, гости дорогие, давайте поздравим Петра Васильевича, сына моего, с возвращением. Слава Богу, живой – сказал отец.

Выпив и закусив, начались расспросы, что да как там на войне, и почему эти поляки полезли на наши земли. Сперва Петр отвечал нехотя, тяжко было вспоминать, что их как скот погнали в атаку на артиллерийскую батарею, как от разрывов снарядов наших парней рвало в клочья, но потом, видя, что односельчане ничего не знают про ту войну, начал рассказывать.

– После революции товарищ Ленин дал Польше независимость. Должны бы сказать «спасибо», так нет, захотели вернуть и те земли, за которые русский народ еще при царях кровь проливал.

– Ну, и как же теперича будет? – послышались голоса.

– Землю русскую Советская власть не отдаст! – твердо ответил Петр. Гости загалдели все разом в знак согласия.

– Анютка, – позвал Петр младшую сестренку, прошептал ей на ухо: – беги к Митяниным, позови Катюшу.

Отец взял гармошку, запел:

«Степь да степь кругом.

Путь далек лежит.