Наше единственное лето

– Волнуюсь, конечно! А ты – нет.

– А я – нет. У меня личный учитель танцев на примете имеется.

– Какая роскошь! Можно узнать, кто же это? – спросила я.

Беспроигрышный вариант: начать задавать Тане вопросы, тогда она отвлекается и абсолютно забывает, что происходило десять минут назад.

– Не лопни от зависти! Это Даня Шустов! – моя подружка даже начала пританцовывать на месте.

Что?! Шустов? Да каким образом он снова появился в моем эфире?!

Я едва сдержалась, чтобы не выдать разочарованную гримасу.

– Личный учитель? Тань, ты не перестаешь меня удивлять! – вместо этого удивленно распахнув глаза выдала я.

Я давно знала Таню и понимала, что сейчас её просто распирает от каких-то новостей, которыми она непременно, до зубовного скрежета хотела поделиться! Иначе к чему она исполняет «танец нетерпения»?

Ну и отлично! Для меня это было кстати: пока она будет говорить, я отвлекусь и приду в себя после событий сегодняшнего дня.

– Я даже не начала удивлять тебя! Вчера на дискотеке я договорилась встретиться с Олькой из «Политеха», ну, той, помнишь, которая всё к нашему Диме прилипала в прошлом году? Так вот, пока слушала её, чуть не уснула. Тоска! Хорошо, что включили медленный и меня, представляешь, Шустов приглашает. Я чуть в обморок не упала! А он такой обходительный, внимательный, так крепко обнял меня, что если бы я и правда в обморок упала, то он бы точно меня удержал… – Таня мечтательно улыбнулась и даже остановила свой рассказ на секунду. – Про тебя, кстати, спрашивал: с кем встречаешься, куда поступать собралась, чем увлекаешься… А потом, ты не поверишь! Он предложил проводить меня до дома. Постояли, поговорили немного, вот тогда он мне и предложил обращаться к нему, если что. А я сейчас слушаю завуча, а сама и вспомнила, что Даня раньше в школу танцев ходил. Вот оно то самое «если что»! Ну, вот теперь удивила?

Таня всё говорила и говорила, а я зачем-то складывала вчерашние события в логическую временную цепочку: Шустов поужинал у нас, потом пошел в клуб, потом проводил Таню, а потом… снова пришел к нам? Какая-то глупость выходила, ей-богу!

– Удивила, конечно, – вяло отреагировала я. Таня поморщилась. Наверняка не такой реакции от меня ожидала.

– Ну, а вы с Сашкой чего там мутите?

– Сами пока не понимаем, Тань… Нечего еще рассказывать.

– Мое мнение ты слышала, я его вряд ли изменю, уж извини. Не верю я в эти «отношения на расстоянии». И одному, и другому они быстро надоедают. Но главное – не для нашего Сани мы тебя берегли столько лет!

Таня улыбнулась, было что вспомнить из нашего общего прошлого: и как она меня пару лет назад на дискотеке отбивала от одного слишком назойливого студента из соседнего города, и как мы обе влюбились в молодых физруков соседних школ и строили им глазки на городских соревнованиях по баскетболу, и как я чуть не согласилась встречаться с Сергеем из параллельного класса, но Таня вовремя выяснила, что у него уже есть девушка… Таких историй были десятки.

Получается, что мы с ней, действительно, берегли меня для кого-то более значимого?

Что-то сейчас от этой мысли радостнее мне не стало. Наоборот, захотелось быть хоть немного более опытной, чтобы с легкостью разобраться в том, что чувствует мое семнадцатилетнее сердце, а то еще немного и впору будет кричать: «Помогите!»

– Поживем – увидим, – не было у меня сил и желания отвечать что-то конкретное, а это выражение отлично ставит точку в любой беседе.

Глава 8

Следующие несколько дней прошли напряженно. Заданий по экзаменационным предметам становилось всё больше и больше, и всё чаще казалось, что я ничего не помню и нужно учить заново. Волнение росло.

Плюс к этому, я никак не могла привыкнуть, что Саша принял решение выйти из френдзоны. Да что там привыкнуть? Я дергалась и краснела по каждой мелочи! Зато Потапов шёл напролом, не обращая ни на кого, кроме меня, внимания.

Наши одноклассники одобрительно присвистывали, когда во время уличной репетиции он накидывал мне на плечи свой пиджак или ждал после уроков с зонтом на крыльце школы. Учителя с понимаем улыбались, навидавшись не одну парочку выпускников на своем педагогическом пути. Меня же не отпускало ощущение, что я совершаю что-то незаконное и вот-вот попадусь.

Что и случилось. А как иначе? Такая новость как «У Эли Даниловой отношения с Сашей Потаповым» не могла не попасть к моим родителям.

В тот же вечер за ужином мы обсудили этот вопрос на «семейном совете». Мама хмурила брови, бабушка разводила руками (что поделаешь, юность!), Дима активно подмигивал и балагурил, что выйду я замуж за Потапова, буду сидеть у окна и смотреть на пролетающие в небе самолеты, а он лишь иногда напишет мне в синем небе «Я тебя люблю». Папа просто молчал. И от этой его реакции мне становилось не по себе.

– И кто этот небезразличный человек, принесший тебе эту сплетню? – попыталась пошутить я.

– Какая разница кто, важно, что ты делаешь накануне выпускных экзаменов и поступления! – мама никак не могла перестать хмуриться.

– Что бы там тебе не наговорили, всё это вранье! – отрезала я как можно решительнее.

Мне было катастрофически неловко обсуждать то, что еще и не произошло, да и в принципе касается лишь меня одной. Просто я нравлюсь Саше – это факт. Зачем кому-то обсуждать это? И что вообще чувствую я?!

Для меня самой это был большой вопрос. Чем бόльшее количество людей узнавало о нас, тем сильнее мне хотелось начать отрицать происходящее. Я терпеть не могла находиться в центре внимания, а тут еще такой повод…

С четверга, как и пообещала завуч, начались репетиции вальса выпускников. Несмотря на скептические ожидания большинства, педагоги по бальным танцам оказались молодой парой с юмором, и легко нашли с нами общий язык.

Дело продвигалось неплохо. Мы разучили несколько основных движений и научились отсчитывать «раз-два-три» в нужном темпе. Вальсировать в одиночку оказалось совсем непросто. Даже находясь на расстоянии полутора метров друг от друга, мы умудрялись сталкиваться, безжалостно топтать обувь зазевавшихся «соседей», а особенно одаренные и падать прямо на пол спортзала, где проходили наши многострадальные репетиции.

Таня, явно выделяющаяся на фоне всех нас своей грацией и отточенностью движений, фыркала и закатывала глаза, если из-за таких вот «талантов» приходилось в пятый раз останавливать мелодию и начинать сначала. Я от всей души завидовала её природной женственности и мягкости движений. Моя подруга была, поистине, лебедем среди нас – гадких утят!

Саша, как и остальные парни-выпускники, был не в восторге от необходимости прилюдно танцевать, но стоически переносил все тяготы и старался поддержать меня, подавая знаки, на кого в тот или иной момент нужно посмотреть, чтобы не пропустить забавный момент. Я улыбалась и на несколько секунд отвлекалась, становясь более раскрепощенной. Моя внутренняя отличница бесновалась и топала ногами – ее явно не устраивал уровень моей танцподготовки!

Наступил волнительный момент разделения на пары. Делать это должны были наши педагоги по танцам, как люди понимающие в красоте и эстетике.

Вот уже в который раз я пробегала взглядом по стоявшим в ряд напротив парням, и сердце мое замирало от волнения: с кем же меня поставят в пару? Только бы не с лопоухим Ромкой или (не дай бог!) с угловатым Денисом Николаевым!..

Мой взгляд уперся в Сашу. Он, не отрываясь, смотрел на меня и, кажется, только и ждал того, что я, наконец-то, обращу на него внимание.

В груди слева потеплело. Ну, конечно, Сашка! Мой Сашка…

– Я выбираю тебя, – произнес он одними губами и улыбнулся.

Невозможно было не улыбнуться в ответ. Как бы было здорово, если бы мы…

– Саша Потапов и Таня Рыкова. Идеально! – раздался радостный голос преподавательницы танцев. Я даже не успела закончить свою мысль, а моя мечта уже разбилась вдребезги. Таня от радости взвизгнула, а лицо Саши стало непроницаемым.

– Что?.. – от неожиданности у меня дыхание перехватило.

Какая глупая и странная ситуация! Несколько моих одноклассников и наша завуч повернулись на мой голос. Если срочно не возьму себя в руки, то снова окажусь в центре внимания, только теперь как ревнивая истеричка! Вдох… Один, два… Выдох… Три, четыре. Вдох… Пять, шесть…

– Эльвира Данилова и Денис Николаев, – продолжала перечислять педагог «идеальные с эстетической точки зрения» пары.

Я истерически хохотнула. Ну не подстава ли? Я же просила, эй, там наверху, «только бы не угловатый Денис Николаев» … Я словно на несколько секунд провалилась в колодец шока и не слышала, кто и с кем попал в пару дальше по списку.

Ребята вокруг начали негромко переговариваться, обсуждая расстановку и своих партнеров, я же просто смотрела в пол, пытаясь не показать виду, насколько расстроена. Поэтому я и не заметила подскочившую ко мне Таню:

– Элька, знаю, что ты недовольна, но… Я же везунчик! Самого высокого и пластичного парня в классе отхватила! Ревнуешь? Говори честно!

– Ревную, конечно, – пробормотала едва слышно, голос всё еще не слушался меня. Но вместо реальной, всепоглощающей ревности во мне множилось совсем иное чувство – расставание с мечтой моего детства.

После того как, будучи пятиклассницей, я увидела в Городском саду выпускниц в красивых пышных платьях, а рядом с ними симпатичных парней-одноклассников, я миллион раз представляла себе день своего выпускного. Конечно же, он был идеален и похож на настоящий бал (в лучших традициях жанра), все смотрели на меня с восхищением, а рядом со мной был самый прекрасный из всех прекрасных принцев… И вот у меня есть всё, чтобы «на меня смотрели с восхищением» и «самый прекрасный из всех принцев» практически есть, точнее, был…

– Да ладно ты, не парься! Николаев ничего так, подучится еще и на выпускном будет нормально… – Таня, кажется, искренне пыталась поддержать меня, но выходило только хуже. Я посмотрела на неё взглядом киборга-убийцы. Это значило только одно: остановись, иначе…

– Пойдем уже, – Саша почти оттащил Таню от меня, становясь на указанное учителем место.

Внешне он оставался спокойным, но я-то заметила, как сжимались его кулаки… Стоило попробовала взять себя в руки, чтобы не усугублять ситуацию и не превращать бурю в цунами. Еще один принцип, которому я неукоснительно следую в любой ситуации: как бы плохо, противно и обидно мне не было – никто не должен об этом догадаться…

Я даже выдавила из себя улыбку, когда неповоротливый Денис подошел ко мне и неловко протянул руку для приветствия. Никто не должен догадаться, что я огорчена.

Едва вытерпев сорок минут тактильных и танцевальных пыток в «объятиях» медведя Николаева (так и решила звать его про себя), при первой возможности я схватила рюкзак и почти бегом вылетела из спортзала.

– Элька-а-а-а-а! – Таня определенно играла с огнем, ибо на нормальный разговор я сейчас была не способна. Я резко повернулась, и моя подруга с силой врезалась в меня, больно наступив мне на ногу.

– А-а-а-а…

– Ой-й-й-й-й…

Пока мы сверлили друг друга сердитыми взглядами, каждая по своей причине, нас нагнали отличницы из параллельного 11«А»:

– Данилова, да неужто тебя с твоим парнем разлучили? Ай-ай-ай, какая досада! – ярко накрашенные губы девушек наигранно надулись. Что за пошлость, а? – Зато какой партнер тебе достался! На выпускном всех затмите, не иначе! Умираем от зависти!

Девушки двинулись дальше, смеясь и активно изображая, видимо, наши с Денисом виртуозные па, а я едва сдерживалась, чтобы не заплакать как маленькая обиженная девочка.

Только теперь Таня поняла, что меня лучше оставить в покое, подала мне лежавший на земле рюкзак и сделала шаг в сторону:

– Элька, прости! Я в последние дни сама не своя. Это напряжение, ожидания родителей… Достало всё! Вот и вредничаю. Поговорим завтра?

Я молча кивнула, не поворачивая головы, взяла рюкзак и похромала в сторону автобусной остановки.

Судя по расписанию, косо прибитому к столбу, автобус должен быть через двадцать пять минут. Долго. Слишком долго. Пережевывать события последних часов, стоя на остановке еще почти полчаса, я не хочу. Самое рабочее в подобных ситуациях средство – ходьба. Желательно быстрая. Голова проветривается отлично, и калории сжигаются.

Но сейчас с идеей быстрой ходьбы пришлось попрощаться – нога, на которую наступила досада моей подруги, все еще болела. Прихрамывая, я направилась в сторону дома.

На соседней улице в витрине магазина электроники на экранах телевизоров крутили рекламный ролик с моим любимым актером. Я остановилась, залюбовавшись такой очевидной красотой.

– Мала́я, посторонись! Тротуары для зрителей что ли? – с визгом и практически наехав на мою больную ногу, рядом затормозил велосипед.

Я посмотрела на довольного собой, кривенько улыбающегося сейчас Шустова и вместо привычного в наших отношениях хлесткого ответа совершенно неожиданно заплакала.

Я не планировала ничего подобного, особенно перед этим парнем, и никак не могла взять в толк, почему слёзы так неожиданно брызнули из глаз!

Наверное, я выглядела растерянно и жалко с покрасневшими глазами и закушенной до боли губой, потому что он удивленно смотрел на меня, а потом бросил велосипед прямо поперек тротуара и, подойдя вплотную, положил руки мне на плечи:

– Эй, ты чего? – голос Шустова звучал непривычно мягко и, мне показалось, обеспокоено. – Что-то случилось? Я, что, наехал тебе на ногу?

Я отрицательно помотала головой, вытерла не прекращающие течь слезы, развернулась и похромала дальше.

Хуже уже, точно, быть не могло. Разреветься как истеричка посреди улицы, да еще на глазах у Шустова?! Ситуацию могла спасти только возможность испариться, но…

Даня догнал меня через несколько шагов.

– Давай подвезу до поликлиники, похоже, что с твоей ногой что-то серьезное…

– Не надо, всё в порядке, – неприветливо буркнула я.

Мне очень хотелось остаться одной, а не вести диалогов ради приличия, особенно с ним.

– Не выглядишь ты как человек, у которого всё в порядке, – продолжал неугомонный Шустов, шагая рядом. – А если растяжение какое или перелом? Дай посмотрю!

После этих слов он снова бросил свой велосипед на тротуар и, оказавшись прямо передо мной, присел на корточки, дотронувшись до больной ноги.

– Ай-й-й-й-й! – от боли и неожиданности я отпрыгнула, да так резко, что потеряла равновесие и упала, если бы Даня не подхватил меня и не прижал к себе. Я впала в ступор от молниеносности всего произошедшего: близости мужского тела и такого знакомого запаха… Его запаха.

Первой здравой мыслью, вернувшейся мне в голову, было выбраться из этих неожиданных объятий, но его руки на моей талии словно окаменели. На своем виске я чувствовала теплое дыхание, а под моей ладошкой ритмично билось его сердце.

Что за черт?! Мои щеки опять предательски начали краснеть.

– Да что же это такое? – Шустов неожиданно отпустил меня, отчего я снова покачнулась, но он и в этот раз успел меня подхватить. – Прекрати это делать, иначе я за себя не ручаюсь…

– Делать что? – пискнула я и едва узнала свой голос.

– Краснеть, конечно же, – в голосе этого непробиваемого нахала слышалась улыбка. Сильные руки поставили меня на землю и исчезли, отчего мне стало как будто бы зябко.

– Я не…

– Садись уже, – Даня кивнул на багажник велосипеда, который когда-то успел поднять. – Поликлиника отменяется, домой поедем.

Говорит серьезно. Кажется, не шутит. Мое желание сопротивляться куда-то делось. Я молча подхромала к багажнику и села.

Глава 9

– Малая, ну ты и тяжеленная! – картинно пропыхтел Шустов, отталкиваясь и начиная разгон.

Мои щёки снова предательски запылали. Я даже голову в плечи поглубже втянула, чтобы казаться поменьше и полегче. Умеет он заставить чувствовать себя неловко! Ненавижу!

– Держись крепче! – добавил он и свернул в сторону парка.

Ехал Шустов медленно, старательно объезжая ямы и маневрируя между пешеходами. Я легонько ухватилась сзади за его джинсовку, пытаясь не тянуть на поворотах, дабы не нарваться на очередную порцию насмешек.

Перед пересечением дорожек, мы резко затормозили, и чтобы не оказаться на земле, я обхватила Даню руками за талию.

– Ну, наконец-то, – по интонациям в голосе я поняла, что он улыбается.

Ну нахал же! Явно сделал это специально и теперь самодовольно ликует!

Я постаралась разжать свои руки, но его крепкая и теплая ладонь, накрывшая их, не дала мне сделать этого.

– Не надо, – осторожно трогаясь с места, сказал он, – так безопаснее.

Голос звучал мягко, без привычных ноток иронии.

Я чуть ослабила хватку, но рук не разжала. Даня еще несколько секунд подержал их, словно убеждаясь, что всё останется на месте, и только потом отпустил.

Мы молча ехали через сквер с пышно цветущей сиренью и совершенно пустыми дорожками. Под колесами шуршал песок. Май сдавал свои полномочия, подарив нашему городу тепло, яркую зелень, первые краски и за́пахи весны.

Мои руки обнимали красивого парня, и невозможно было не ощущать его запах и не испытывать при этом будоражащего всю меня волнения.

Просто весна, просто я устала, просто день сегодня непростой…

Я закинула голову и посмотрела на голубое, абсолютно безоблачное небо. Оно было таким бесконечным и глубоким, что невольно ощущалась вся незначительность моих недавних переживаний. Пройдет время, и я даже не вспомню из-за чего так расстроилась сегодня, а это небо по-прежнему будет надо мной.

Стало легко и хорошо. И обнимать Шустова показалось вдруг на удивление приятно.

Я и не заметила, как мы остановились у моего дома. Задумалась и еще несколько секунд не двигалась с места.

– Эм-м-м, я, конечно, совсем не против, – прозвучал над самым моим ухом Данин голос, – но мы тут не одни.

Не одни? У моего дома?! Соскочив, как ошпаренная с велосипеда, я практически упала в объятия бабушки.

– Здравствуй, Элечка. Здравствуй, Даня. Как неожиданно и приятно видеть вас вместе, – бабушка многозначительно улыбнулась.

А я опять начала краснеть. Ненавижу себя за это!!!

– Здравствуйте, Мария Петровна! Как ваши дела? – Даня был сама любезность, и как искренне у него это получалось!

– Спасибо, всё в порядке. Заходи, пообедаем вместе.

– Не, ба, он не голодный, – почти крикнула я, чем вызвала улыбку на бабушкином лице и смешок Шустова.

– Я и правда недавно ел, спасибо! – поддакнул он. Благодарю сердечно! – Я поеду, еще дела есть. До свидания, – он вежливо кивнул бабушке и подмигнул мне…

Подмигнул! Прям при бабушке?!

От такой наглости я даже рот открыла.

– Интересный парень, не находишь? – как бы между делом заметила она, когда Шустов скрылся за поворотом.

– Не заметила, – бросила я, направляясь, прихрамывая, к дому.

– Да? Так это, наверное, потому что ты сзади сидела. Ты при случае в его лицо красивое посмотри. Ну что за парень? Мёд для глаз, а? – бабушка будто бы с собой разговаривала, но адресовала всё явно мне. – Элечка, что с твоей ногой?

– Таня наступила. Случайно. Уже почти прошло.

Ноге и правда стало полегче. Наверное, из-за того, что до дома меня этот зазнайка подвез. Я шумно выдохнула и зашла в дом.

Тьфу! Мёд для глаз…

Вечером папа вернулся с работы, перевязал тугой повязкой мою злополучную ногу, и к утру пятницы я была уже вполне мобильна. И очень кстати, потому как на пятничный вечер у нас с ребятами были планы. Мы собирались на костер.

Как по мне, так я бы любую дискотеку променяла на один такой вечер у костра со своими друзьями. Так что даже сломанная нога не смогла бы остановить меня!

Проходя мимо, Дима стукнул в дверь моей комнаты, сигнализируя, что приехали ребята и пора выходить.

Стараясь все-таки не наступать на отдавленную Таней ногу, я подскочила к шкафу. Черные джинсы, белые кроссовки и моя бессменная серая толстовка с большим уютным капюшоном – я готова! Сердце томительно сжалось, чтобы через мгновение пуститься во весь опор.

Не помню, когда в нашей компании появилась эта традиция, но перед любой поездкой все стали встречаться у нашего с Димой дома. Баламутя соседей и заставляя молодежь и подростков завидовать, ребята парковали свои машины и мотоциклы на нашем газоне, громко болтая и слушая музыку, пока ждали нас с братом.

– Ну, барагозы… – разглядывая в окно наших друзей, улыбнулась бабушка. – Красивые все, молодые… Ух!

Я обняла её за плечи и выскочила на улицу. Уже с порога просканировала ситуацию, отмечая, что все в сборе.

Таня, одетая в ярко-красный спортивный костюм, строила глазки нашему скромному Леше, отчего тот сильно стеснялся, забавно отмахиваясь от её нападок:

– Таня, ну, не надо… Ну, Таня…

Света за что-то громко вычитывала Роме и Коле, а они лишь молча кивали на все её аргументы. Саша с Сергеем закрыли капот у Сережиных «Жигулей» и из-за чего-то спорили. Слегка подтолкнув плечом замершую на пороге меня, Дима подошел к Жене и Дане. Ребята пытались во всем этом гомоне настроить гитару.

– Мы готовы! – сложив руки рупором прокричал мой брат. – Можно ехать!

Ребята зашевелились, заметив меня, махали руками и громко здоровались. Я вышла к ним и сразу же натолкнулась на внимательный взгляд Шустова, следящего за моей левой ногой. Кажется, он остался удовлетворен осмотром, потому что слегка улыбнулся и отвернулся, чтобы убрать гитару в машину.

– Элька, ты как? – Таня взяла меня за руку и внимательно, точно сканируя, посмотрела в глаза. – Настроение норм? Перестала дуться? А то сегодня в школе ты была как лимон кислая…

Ну что у меня за подруга-то такая? Опять она на чем-то своем зациклилась и думает, что все кругом делают то же самое.

– Все отлично, проехали, – кивнула я.

– Татьяна, ты бы переживала, как мала́я чувствует себя после того как ты по ее ноге прошлась, как танк, а не про какую-то…фигню спрашивала, – голос Шустова прозвучал неожиданно резко и громко, отчего почти все ребята остановились.

– Эля, у тебя что-то с ногой? – Саша тут же оказался рядом, явно обеспокоенный. – В школе же всё в порядке было…

– Слышь, мала́я, что-то твой парень и лучшая подруга не очень-то заботятся о тебе, не думаешь? – глаза Дани как будто бы потемнели, а в голосе появилась сталь.

Саша бросил на него предупреждающий взгляд:

– Даниил, позволь мы разберемся в ситуации без тебя.

Это Сашино: «Даниил» говорило само за себя. По ходу он был сильно рассержен и явно намекал – пора остановиться, иначе…

– Ребята, всё с моей ногой в порядке, я сама виновата, остановилась слишком резко, вот Таня и влетела в меня, – я растянула губы в улыбке.

Эля-миротворец на страже спокойствия в нашей компании!

Даня хмыкнул и посмотрел на меня так, что я как будто мысли его услышала: «Ну и дурочка! Всем и всё всегда спускаешь и прощаешь! Тряпка…»

– Мир, дружба, жвачка. Элька, поехали со мной, – Дима уже завел нашу «Яву» и, сидя, придерживал мотоцикл ногами. Я быстро заняла привычное место, обняв брата.

– Дим, я с вами, – Саша не спрашивал, а предупреждал. Меня осторожно, но уверенно подвинули на сиденье, и всей своей спиной я почувствовала тепло и твердые неровности Сашиного тела. Снизу вверх по спине взметнулись мурашки, а щеки снова предприняли попытку покраснеть. – Может, расскажешь, откуда Шустов знает про твою ногу? – это уже мне, твердо и как будто с выговором.

– Нечего рассказывать. Видел, как я вчера хромала к дому, – перекрикивая рев мотоцикла, ответила я.

Дима погазовал ещё, красуясь перед ребятами и «с буксом» рванул с места. И хотя за грохотом ревущего мотоцикла едва ли мои слова были слышны еще кому-то кроме Саши, я почувствовала на себе прямой взгляд Шустова. И чего это он вдруг завелся и на Таню наехал?

Я думала об этом еще какое-то время, но теплый ветер, бьющий мне в лицо, быстро отвлек и настроил на совсем другой лад.

Глава 10

Пока мы с Димой и Сашей делали крюк через магазин, все уже были на месте. Подъезжая к месту встречи, я с каким-то щемящим чувством окинула взглядом привычный, но вместе с тем каждый раз по-новому проявляющийся пейзаж: высокий берег с бегущей вдоль него дорогой, вечернюю гладь реки, похожую сейчас на огромное зеркало, в котором отражались розовые облака, железнодорожный мост вдалеке и очертания березовой рощи. Смеркалось, и отблеск костра с силуэтами моих друзей вокруг были видны издалека.

Сердце сбилось с ритма. Я закусила губу, пряча непрошеные слезы.

Дима заглушил мотоцикл. Женя уже сидел с гитарой и перебирал аккорды, ребята устраивались на своих любимых местах, Таня со Светой раздавали чипсы и сухарики.

В прошлом году мы обустроили это место на высоком берегу реки – поставили лавочки, столик в стороне и оборудовали мангальную зону с безопасным кострищем. Теперь мы чувствовали себя здесь полноправными хозяевами.