Удержать Лето

– Ой, а это у тебя кто?

– Иногда ей нравится быть волчицей, иногда рысью.

– Здорово, – шмыгнула моя собеседница носом. – Ко мне вот никак не хочет магический зверь прибиваться. Я их часто вижу, но пока никого не приманила. Ты новенькая?

– Ага. Приехала на курс «Природоинженерии».

– Самый сложный выбрала. А я уже вторую неделю аграрное дело изучаю. Аня, – представилась она.

– Иветта. Проводишь меня до общежития?

– Прости. Не могу. Мое лицо после слез всегда покрывается отвратительными красными пятнами, а глаза превращаются в узкие щелочки.

– Тогда действительно стоит переждать, прежде чем показываться на людях. Увидимся, Аня, – шагнула я обратно к брусчатой дорожке.

– Увидимся, Иветта, – уже не плакала моя новая знакомая. – И… спасибо за цветок.

– Пустяки.

Вход в студенческое общежитие сделали с другой стороны, не там, где он был раньше. Да и вообще облик здания поменялся в сравнении с моим последним пребыванием здесь. Тут явно сделали ремонт. Песочные стены с розовым отливом еще сохраняли запах краски. Все оконные рамы сверкали белизной, а не обсыпавшейся штукатуркой. И новая, без прорех крыша.

Не знаю почему, но у меня неожиданно зачастил пульс, и в ожидании забилось сердце, но не так, как бывает, когда я собираюсь усмирить погоду. То ожидание напряженное, с примесью страха, что не справлюсь. А это ожидание было каким-то новым, тягучим, приятным.

Причина моего состояния стала понятна мне буквально через минуту.

Толкнула тяжелую дверь, предъявила крупной женщине вахтерше документы, и пока та переписывала мои данные в толстый журнал, сцепилась взглядом с незнакомцем.

Двое молодых мужчин, старше меня года на три-четыре, вели меж собой какой-то свой разговор в круглом холле, заставленном информационными стойками-стендами, столиками и диванчиками, на одном из которых они и устроились.

Один темноволос, слегка небрит, хорош собою. Второй… Второй не совсем блондин. Скорее, темный блондин с пепельным оттенком. Кажется, такой цвет называется русый. Волосы убраны в короткий хвост. Тонкие черты лица, резко очерченные скулы. И серые, как мокрый асфальт, глаза. Он не отводил от меня этих глаз. А я от него.

Как и говорила мамочка, сердце подскажет. Почему именно он? Не знаю. Просто он и все. Так сердце решило.

– Твои ключи и пропуск, – вернула меня в реальность вахтерша. – Тебя велено поселить в улучшенные комнаты. А улучшенные у нас на шестом этаже. И, смотри, чтобы зверь твой без тебя не шастал.

– Не будет шастать, – пообещала я.

Шагнула в холл и наткнулась на преграду.

Он оказался высок. Фигура не атлетическая, но шея и торс привлекали внимание своей мощностью. Одет неброско, но дорого и с легким шармом.

– Привет. Я Рикстон Омильяди, – смотрел он на меня так, будто между нами все уже решено.

– Привет, Рикстон Омильяди, – немного дрожал мой голос, дрожал от предчувствия наступления новой главы в моей жизни.

ГЛАВА 3. ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

– Иветта, – представилась я. – Иветта Балтийская.

– На каком этаже тебя поселили, Иветта? – продолжал держать меня в плену взгляд мужчины.

– Шестой. Шестой этаж, – заставила себя сделать шаг в сторону в попытке обойти Рикстона.

Но он опять преградил мне путь.

– Я тоже живу на шестом. Как и мой друг.

– Дмитрий Кампанеец, – приблизился к нам друг.

Брюнет поцеловал мои пальчики, без опаски погладил Олесю и сказал, весело глядя на своего товарища:

– Рик, увидимся в зале.

Он ловко перепрыгнул через ограждающий турникет и скрылся за пределами общежития. Дежурная вахтерша только рукой махнула. Видимо, Дмитрий не первый раз игнорировал правильный выход через ограждающие перила. Всего-то и надо было приложить пропуск к специальной панели на турникете.

– Отнести твой багаж? – предложил свои услуги Рикстон.

– Ты не похож на слугу, – позволила я себе немного подразнить его.

– Почему же? – краешком губ улыбнулся Омильяди. – Мужчина всегда слуга той женщины, которая вскружила ему голову.

– И как часто кружится твоя голова?

– Только от вина, – рассмеялся он. – И совсем не часто. Но сегодня таким вином стала ты.

– Тогда мне жаль, что мой багаж уже доставили в комнату. Хотелось бы посмотреть на то, как сын герцога и прославленного воеводы самолично таскает сундуки.

– Знаешь, кто я? – прищурился он.

Говорил Рикстон негромко, но с той интонацией, которая обычно заставляет собеседника слушать и слушаться. Это обстоятельство, как и его фамилия, как и то, что поселили Рика на том же этаже, что и меня, позволили сделать предположение о его личности.

– Нетрудно догадаться. В радионовостях часто фигурирует имя Кристофера Омильяди, руководителя заслона. Мелькает и имя его сына Рикстона.

– Все так, – вдруг сжал он мое запястье. – Только вот девчонки обычно не слушают тех новостей, где мелькает фамилия Омильяди. Пойдем, потолкуем в другом месте, – кинул Рикстон быстрый взгляд на шумную компанию студентов, появившихся в холле.

Подчинилась ему, послушно двинулась за ним к широкой лестнице, думая лишь о том, как приятно мне его прикосновение – твердое, крепкое и в то же время… ласковое.

Олеся послушно трусила рядом. Если бы от сына герцога исходила явная угроза, ее поведение выглядело бы совсем иначе.

Лестница оказалась оживленным местом. В мой прошлый приезд в Академию, она была узкой и сумрачной, а теперь на ней можно было совершать променад, между пролетами даже латунные скамейки установили и лежаки для зверья.

– Почему мы не воспользовались подъемной кабиной?

– Замкнутое, тесное пространство. Вот почему, – ответил Рикстон.

Он так и держал меня за руку. Шел чуть впереди.

– Не переносишь замкнутых пространств?