Мила кокетливо улыбнулась, игриво похлопала глазами и продолжила рассказывать следующий анекдот: «Солнышко. – Да, котик. – Рыбонька, сделай мне завтрак. – Конечно, медвежонок. – Спасибо, ласточка. – Не за что, козлик. – Я тебя, люблю, киска. – И я тебя, зайчишка. – Постой, – Мила понизила голос, – ты, что тоже не помнишь, как меня зовут? – Не помню».
Все рассмеялись. Алим смеялся. Грант смеялся.
– Вечером из кабака выходят двое игроков: один голый, другой только в трусах. Один другому говорит: (Мила сделала пьяный вид и заплетающимся языком закончила, обращаясь к Антону): – Сеня, вот за что тебя уважаю (через одежду быстро слегка дёрнула у себя за резинку трусов), что ты можешь вовремя остановиться», – Мила икнула.
Все рассмеялись. Алим громко смеялся. Грант смеялся, закрыв лицо руками.
Мила встала, посмотрела на всех: «Если дипломат говорит «нет» – это означает может быть. Ели он говорит «может быть» – это означает да. Если дипломат говорит «да» – это не дипломат. Если военный говорит «да» – это означает да. Если он говорит «нет» – это означает нет. Если военный говорит «может быть» – это не военный. – Лукаво и кокетливо продолжила. – Если женщина говорит да – это означает может быть. Если она говорит может быть – это означает нет. Если женщина говорит нет, – Мила кокетливо посмотрела на Алима, сузив глаза, произнесла, – это не женщина!»
Все смеялись. Алим смеялся. Грант смеялся.
– И ещё, – Мила потерла указательным пальцем переносицу, немного подумала. – Еврей заказывает звонок в Нью-Йорк на пять секунд, телефонистка удивляется, но заказ принимает. – Иза, ты какаешь? – Да! – Да? Всё, пока, – положил трубку. У телефонистки челюсть отвисла, а еврей ей в ответ: – Что вы удивляетесь? Какает – это значит кушает, а раз кушает, значит деньги есть, а раз деньги есть – значит всё хорошо».
Мила рассказывала эмоционально, меняя тембр и ритм голоса…
Все смеялись. Алим засмеялся и похлопал в ладоши. Грант смеялся.
Гарик толкнул Бориса в плечо. Борис не реагировал, медленно попивая минеральную воду из фужера, не сводил глаз с Милы.
– Боря, очнись, – Гарик сжал локоть друга.
– Что? – очнулся Борис.
– Она рассказала без передыха уже двадцать анекдотов, с ума сойти, как она их помнит, во дает, – шептал Гарик.
– Сколько? – нахмурился Борис.
– Я насчитал двадцать, а сейчас уже больше.
– Да, она удивительная… – Борис, не отрываясь, смотрел на Милу.
– Боря, ты не слишком пристально смотришь на невесту друга?
– Что?
– Я говорю, ты не слишком долго смотришь на невесту друга? – Гарик, улыбаясь, смотрел на Бориса. – Это вредно для зрения, так долго смотреть в одну точку.
Борис смутился: «Почему в одну точку? Я смотрю на всех участников».
– Ну да, ну да, – улыбнулся Гарик, – а то я не вижу.
– Ничего ты не видишь. Брось, Гарик, – смущенно улыбнулся Борис, – не вздумай свои выдумки вслух произнести.
– Произнести вслух, кому?
– Никому не надо вслух произносить свои выдумки, – Борис, сузив глаза, посмотрел на друга.
– Тогда я тебе тихо повторю, она невеста твоего друга.
– И, что? – прищурился Борис.
– Ничего. Просто я тебе напоминаю, чтобы ты не забывал об этом.
– Спасибо за напоминание, – задумчиво произнес Борис.
Гарик, взглянув на друга, улыбаясь, ударил его по плечу.
Мила встала: «Я думаю хватит? Сколько я рассказала?» – посмотрела на Алима.
– Тридцать! Вы рассказали тридцать анекдотов и Грант пятнадцать, итого сорок пять, – восторженно произнёс бакинец.
– Людмила, вы молодец. – Алим встал. – Вы знаете много анекдотов про евреев, вы их любите или наоборот?
– У меня брат еврей, вот кто кладец этих анекдотов. Вот кто бы побил все рекорды по их рассказыванию.
– Брат? Значит вы еврейка?
– Нет.
– Как нет? Брат же…
Мила сузила глаза, ухмыльнулась: «И, что? Тогда вы хотите сказать, что Исаакиевский собор в Питере – это синагога?»
Все рассмеялись. Алим захохотал. Грант, смеясь, встал.
Антон зло посмотрел на неё, подошёл и ехидно спросил: «Девушка, значит среди евреев вы еврейка, среди русских вы русская, среди азербайджанцев вы своя. А среди дураков ты кто?»
Мила зло посмотрела на него: «А около дурака я впервые».
Антон вспыхнул: «Что?»
Мила игриво добавила: «Антон, раз вы умный, скажите, как звали колобка?»
Антон растерялся, потом пробормотал: «Серый волк».
– Он от бабушки ушёл, он от дедушки ушёл, а от тебя, умный серый волк, тем более сбежит. Что, слабо? Вот и ответ. – Мила засмеялась, посмотрела на Алима.
– Людмила, вы просто молодец. – Алим похлопал в ладоши.
Антон, зло посмотрев, отошёл от Милы. Грант зло посмотрел на него, сжал кулаки.
Мила обратилась к участникам и жюри: «Спасибо всем. Я рада, что мои анекдоты немного посмешили вас и улучшили настроение в этот дивный вечер. До свидания. Алим муэлимм, – посмотрела на него, – а брат названый, – подмигнула ему. – Всем приятного вечера, а мы пошли».
Все, смеясь, встали вслед за ней. Мила подошла к Борису и Гарику.
– Люда, ты просто молодчина, ты рассказала анекдоты, которые всех смешили. Вы с Грантом рассказали больше всех и смеялись над вашими анекдотами больше всех, – тараторил ей радостный Гарик.
– Людмил, у меня слов нет, ты так здорово их рассказываешь, все смеялись, Как ты их запоминаешь, как они в твоей голове держаться, фантастика. А вот тот муэлимм, он здесь главный, он смеялся над всеми твоими анекдотами, – Борис хитро смотрел на Милу.