Вскоре вернулась Сузелла и начала паковаться.
– Честно, мне не так уж хочется уезжать, – призналась она мне, доставая платья из шифоньера. – Мой дом скорее здесь, чем в Нью-Йорке.
Она окинула взглядом комнату и задумалась.
Я аккуратно сложила ее свитер и сунула в чемодан.
– Как жалко, что твои родители расходятся. А может… – сказала я.
– Да нет, ничего уже не может быть. – Сузелла покачала головой. – Я знала, что это случится.
– А ты с кем будешь жить?
– С мамой. – На меня она не смотрела.
Я ничего не сказала.
Она как-то виновато поглядела на меня, продолжая укладываться.
– Мне так будет легче, Кэсси. Если я останусь с мамой.
– Уж наверное. – Я пожала плечами. – Ты же мечтаешь считаться белой.
– Кэсси… пожалуйста, не начинай все сначала.
Я вздохнула:
– Как мне хочется, чтобы ты осталась!
– А я думала, ты ждешь не дождешься, когда я уеду, – засмеялась она.
– Нет, мне кажется… ты стала лучше ко мне относиться.
– Ты, кажется, тоже. Вы все. Недостает только одного… – Она запнулась.
– Чего?
Она схватила одну туфлю и стала с громким хрустом заворачивать ее в газету, чтобы скрыть дрожь в голосе.
– Чтобы до того, как я уеду, Стейси вернулся домой. – Встретившись со мной глазами, она приостановилась. – Когда он вернется, обними его за меня и… передай, что мне его очень недоставало.
Я протянула ей другую туфлю.
– Обещаю, – сказала я, глядя куда-то вбок.
И тут при мысли, что она вот-вот уедет, мне стало так одиноко! Я обогнула кровать, подошла к Сузелле и крепко обняла ее – вот уж чего от себя не ожидала!
Покончив со сборами, мы с ней вышли на переднюю веранду, где сидели Малыш и Кристофер-Джон.
– Сузелла, а ты ни за что не можешь остаться? – начал было Кристофер-Джон.
– Разве ты не слышал, что мама сказала? – буркнула я. – Не может она.
– Понимаю, – согласился он.
– Но мне бы правда очень хотелось, – призналась Сузелла.
– Мы будем без тебя скучать, Сузелла. – Малыш поспешно взглянул на нее и тут же отвел глаза.
Сузелла прикусила нижнюю губу и смахнула слезу. А потом встала между Малышом и Кристофером-Джоном и обняла сразу обоих.
– Я еще вернусь, – пообещала она. – И Стейси, и я – мы непременно вернемся.
Кристофер-Джон кулаком утер нос и кивнул на дорогу.
– Грузовик едет, – объявил он охрипшим голосом.
Вскоре грузовик свернул на подъездную дорогу. Из него вылезли мистер Тэйт Саттон и Чарли Симмз. А с ними еще и Джереми. Кристофер-Джон вскочил со скамейки и бросился в дом.
– Папа, к нам приехали белые, – сообщил он.
Не успели мистер Саттон, мистер Симмз и Джереми подняться по ступенькам, как папа и дядя Хэммер уже вышли на веранду. Кристофер-Джон следом за ними. Джереми кивнул нам, а мистер Саттон, вместо «здрасьте», только бросил:
– Дэвид, Хэммер.
Папа и дядя Хэммер также кивком поздоровались с ними. Последовало неловкое молчание. Затем мистер Саттон – его явно выбрали для выступления первым – заговорил:
– Полагаю, ты слышал, что союз вновь поднял голову?
– Союз? – удивился папа, будто слыхом не слыхал ни про какой союз.
Мистер Саттон мотнул головой.
– Ну да, тот, что организовал еще Моррис Уилер.
Папа промолчал, старательно изображая полное равнодушие. Дядя Хэммер стоял за ним, прислонившись к стене дома. Говорить он предоставил возможность одному папе.
– Когда Морриса Уилера подожгли, союзу пришел конец. Но, говорят, он опять объявился. Так ты слыхал об этом?
– Вроде нет.
– И знать ничего не знаешь, так, что ли? – с кислой миной переспросил мистер Симмз.
Джереми взглядом упрекнул отца. А мистер Саттон тут же бросился в атаку, не дав папе времени на ответ.
– Нам известно, что дела идут все хуже, потому мы и приехали к вам. И похоже, лучше не будет после всего, что вчера случилось на земле Уокера.
– А может, он и об этом ничего не слыхал? – с саркастической усмешкой прервал мистера Саттона Чарли Симмз.