Суррогат любви. Substitute for love

– Где кольцо? – спросил он, окинув её изучающим взглядом.

– А разве сегодня надо его надевать? – неуверенно уточнила Милана.

– Дай-ка сюда, – попросил Аркадий.

Она подошла к тумбочке, на которой аккуратно лежали её вещи, и, взяв кольцо, в нерешительности приблизилась к Аркадию. Он уверенно надел бриллиант на её безымянный палец, который после Ибицы приобрёл очаровательную едва заметную кривизну, и поцеловал ладошку изумрудного цвета.

– Всегда носи, ясно? – строго сказал он, глядя ей в глаза.

– А твой папа? – спросила Милана.

– А папу просветим, – заверил Аркадий.

Не знаю, что мне за это светит, но я теперь в ответе за свои слова.

Огорчать Милану не было желания: её счастье было таким хрупким

    16 июля 2010

Mercedes SL 63 скользил по сумеречной столице. Впереди ехал отцовский Maybach, позади – охрана. Милана сидела рядом, смотрела на Аркадия и улыбалась.

– Чё довольная такая?

– Люблю, когда ты рулишь!

Эта новая перемена, произошедшая с ней, приятно удивляла Аркадия: Милана больше не стремилась водить и не боролась с ним за самостоятельность. Почти.

– Машина чёткая, – Аркадий улыбнулся, наслаждаясь вождением.

– Рада, что тебе нравится.

Нравится, только всё это немного странно. Подарок нам? Если это и вправду так, значит, Милане удалось решить острый вопрос, ставший причиной её конфликта с дедом. Если нет – она врёт красиво, а мне приятно в это верить – тоже не по кайфу быть внешним. Хотя сама Милана заявляет, что я и есть её семья, всё равно чувствую, что она психует из-за возникшего противостояния. Замечаю это, но сделать пока что ничего не могу – она попросила не вмешиваться, и Антоний посоветовал не вникать.

В любом случае сейчас Милана рядом – роскошная и дорогая, и у нас по плану выстраивание отношений с моим отцом. Расставим приоритеты и не будем распыляться на нерешаемые проблемы…

Милана молча смотрела в окно. В тишине всё ещё звучал их разговор, и потому Аркадий не включал музыку. Ему хотелось додумать свои мысли на скорости, вспомнить вытесненное прошлое и понять, что именно так зацепило его в настоящем.

– Знаешь, а бабушка прикольная была…

Он не знал, зачем и почему ему захотелось поделиться с Миланой внезапно нахлынувшими воспоминаниями. Возможно, его подталкивала грусть, завладевшая сердцем, возможно, раскаяние, отравляющее мысли, возможно, то, что Милана была единственным человеком, с кем он мог поговорить на такую тему.

– Да? – Милана взглянула на него. – Расскажешь про неё что-нибудь?

– В детстве она меня бесила, – признался Аркадий. – Лет до четырнадцати. Потом взяла и умерла.

– Вы часто виделись? – спросила Милана.

– По праздникам, – сказал Аркадий, глядя на номера отцовского Maybach. – Дни рождения всякие, в курсе? Новый год больше всего запомнился.

Милана ничего не сказала, но её молчание располагало к откровенности.

– Она приходила раньше всех гостей, щипала меня за щёки и говорила: «Ути-пути, мой щладкий, какой ты стал большой. Как учишься? Весь в папу»…

– Щладкий?!

Милана рассмеялась. Аркадий кивнул.

– Терпеть не мог эти встречи, – сказал он. – А щас вдруг понял, что скучаю. Не по ней – по запаху.

– По запаху?

– Да. От её шубы всегда пахло зимой.

Полный бред. Лучше заткнуться.

– Чётко так, – Милана улыбнулась. – Можно будет пощипать тебя за щёчки?

– Нет! – твёрдо сказал Аркадий.

Она взглянула на него и хихикнула:

– Щладкий мой.

Аркадий начал искренне жалеть, что рассказал Милане эту детскую историю, но, к его удивлению, она мгновенно выровняла ситуацию.

– Чёткое воспоминание. Уютное очень, – сказала она с такой согревающей искренностью, что Аркадий улыбнулся.

По сути, уютное. Как Новый год в шале. Смоленская, мандарины, сноуборд, ёлка, снежки. Семейная нормальность.

– Без неё мы больше не праздновали Новый год вместе с отцом, – вслух подумал Аркадий.

Милана задумчиво смотрела на ехавший впереди Maybach.

– Знаешь, а ты счастливчик, – неожиданно сказала она. – У нас на Новый год всегда было много тех, кто называл меня красивой сладкой девочкой, но почему-то никто не рискнул ущипнуть за щёчки.

Аркадий фыркнул.

– Тебя пощипать?

– Только если взаимно, – улыбнулась Милана и вдруг спросила. – А как я пахну?

– Вкусно!

– Ну, в смысле, зимой или летом? – она посмотрела на него, ожидая ответ. Он пожал плечами.

– Всем самым чётким.

Милана немного смутилась. Заметив, что она нюхает своё запястье, Аркадий рассмеялся.