Точка зрения. Дело № 36/4. Хрупкие кости

Тот сфинкс выглядел так же.

– А ты оказался умнее, лорд Фрост, – оскалился Горс. – Все-таки привел с собой подмогу. Но ничего. Вас все равно только двое. Займись собратом, Велад, а мы пока разберемся с человеком…

Но планам Йеша Горса не дано было осуществиться.

Рывком сняв с себя плащ, сфинкс на сцене укрыл им Киру. Из кармана выпала книга в мягком переплете и с яркой обложкой.

Капитан покачнулся, за долю секунды все понимая и осознавая.

Это действительно подмога. Отвернувшись от сцены, он стремительно подлетел к Горсу и, забыв про пистолет, вонзил в сердце бывшего руководителя оркестра кинжал.

Тварей нужно убивать.

И неважно, к какой расе они принадлежат.

Захрипев, Горс схватил было его за шею, но Капитан оттолкнул его и, больше не смотря на подонка, начал стрелять, не заботясь о том, что у его врагов тоже есть оружие. Если он умрет здесь – так тому и быть.

За спиной, там на сцене возле Киры, кипела схватка двух сфинксов. Слышалось рычание и жалобные стоны. Но Капитан не замечал этого. Он стрелял. Быстро, пока его противники не очухались.

Шесть патронов. И, считая зарезанного Горса, семь трупов.

Он ни разу не промахнулся. Отбросив ставший бесполезным пистолет, Капитан накинулся на оставшихся двоих. Держащий Нику подонок беспомощно глянул на него и отступил за спину изменившегося светляка.

Повеяло холодом, и Капитан почувствовал, как кинжал выпадает из мгновенно ставших деревянными пальцев. Зарычав, он сжал их в кулак и ударил со всей силы. Промахнулся. В отличие от него, светляк чувствовал себя в холоде прекрасно. Горло обожгло морозом, и Капитан закашлялся.

Все демоны преисподней, он не проиграет!

Сморгнув выступившие от кашля слезы, он нашел кинжал и сжал его замерзшими пальцами. К сожалению, согреться движением не получится – этот холод не настоящий. Но он сможет убить Тварь прежде, чем она убьет его.

Успеет.

Вот только все его движения были скованными и медленными. А светляк был так же расторопен.

На голову опустился кулак, и из глаз посыпались искры. Голова закружилась, но сознания, к сожалению врага, он не потерял. И использовал это. Схватив Тварь за шею, он с утробным рычанием, будто и сам был не человеком, вонзил кинжал в грудь светляка.

Промахнулся. Рана не смертельная. Но это помогло заставить врага отступить.

Прямо в объятия «серого» сфинкса, который без церемоний разорвал ему яремную вену своими львиными когтями. Ника была уже свободна. Она стояла посреди этого кровавого хаоса, прижав ладони ко рту.

Подняв голову, Капитан посмотрел на Джека. Во время схватки с собратом, пиджак и рубашка детектива превратились в лохмотья, и на покрытой львиной шерстью груди возле сердца красовалась полоска шрама.

Захотелось горько рассмеяться над своей слепотой и глупостью.

Подняв взгляд, он встретился со светящимися глазами Джека.

– Давай мы вытащим их отсюда, а потом ты меня добьешь, – глухо сказал тот.

Капитан покачал головой. Со смертью светляка холод исчез, вернув на место не только подвижность, но и разум.

Эта Тварь лишила его глаза.

– Как ты оказался в Рурке? Ты же воевал на стороне Тварей Унрайлы, – спросил он.

– Ты знаешь ответ, – ответил Джек. – Я был наемником, как и ты.

– Почему ты выглядишь моложе, чем есть?

– Ты знаешь ответ, – вновь сказал Джек. – Я – сфинкс. Мы стареем медленнее. На самом деле, я старше тебя почти на десять лет.

– Не буду я тебя добивать, – Капитан снял с себя плащ и протянул Джеку. – Только верни человеческий облик. Видеть тебя таким не могу.

Сфинкс моргнул, и начал изменяться. Став человеком, он взял плащ Капитана и натянул его поверх того, что осталось от одежды.

Капитан поднялся на сцену и, не глядя на лежащий рядом с Кирой разорванный труп Велада, склонился над ней. Отведя с ее лица спутанные волосы, он тихонько пошлепал ее по щекам.

– Она не очнется, – сказал Джек. – Не сейчас. Ее накачали «черным порошком». А еще они… эти подонки, они…

– Ничего не хочу знать, – сказал Капитан. – И вряд ли она захочет, когда придет в себя. Будем надеяться, что ее память окажется милосердной, и она ничего не вспомнит.

Завернув Киру в плащ Джека, он поднял ее и спустился со сцены.

– Пошли, – глухо произнес он. – Нас ждет экипаж.

Джек взял пистолет Капитана, сунул его в карман и обнял за плечи Нику.

– Я был уверен, что ты по-другому отнесешься к моей сущности, – заметил он и потянул девчонку к выходу. – Но я не чувствую в тебе желания меня убить. Почему?

Капитан кое-как открыл дверь. Вздохнул, глядя на безжизненную Киру.

– Ты знаешь ответ, – вернул он Джеку его присказку. – Ты отобрал у меня глаз, а я тебя убил. Думаю, выздоровление было долгим. Мы квиты.

Они покинули камерный зал, а потом и здание Оперы в молчании.

Томас

Проснувшись, Томас обнаруживает под дверью записку. Очевидно, посыльный не смог достучаться и оставил ее здесь.

Развернув бумагу, Томас замирает, глядя на короткое «Кира у меня», написанное рукой Капитана.

Облегчение накатывает на него волной, и он сползает на пол, не в силах стоять на ногах. Он ведь заснул под утро. Думал. Изводил себя тем, что он ничего не может сделать для спасения Киры. Казнил себя за грубые слова по отношению к Марле.

И сейчас он только и может, что плакать от счастья, размазывая слезы по лицу, так и не совершив ничего полезного.

Глупый шакал.

Жалкая шавка, недостойная называться даже Тварью, не то что человеком.

Когда его немного отпускает, он быстро одевается и спешит прочь из дома. Ему нужно увидеть Киру. Убедиться, что с ней все в порядке. А потом он отправится к Марле и упадет ей в ноги, моля о прощении. Потому что он сильно виноват перед кошкой. Потому что эта женщина согрела его, заставила почувствовать себя кому-то нужным, а он оскорбил ее, не справившись с эмоциями.