Солнце для принца

Девушки заняли в гондоле места в каюте, отец сел рядом, но уже снаружи. Сопровождающие их двое мавров еле уместились на краю лодки. Гримо, их молодой и сильный гондольер аккуратно вырулил на середину канала.

Палаццо графа Морозини находилось на площади святой Марии и отличалось огромными размерами и наличием своего театра, где во время карнавала граф устраивал театральные представления. Вход был только по специальным приглашениям и только для избранных аристократов города.

Они доплыли довольно быстро, но на улице уже стемнело и немного похолодало. Был конец ноября, и Тициана поплотнее закуталась в свой плащ.

Пристань у палаццо графа была заполнена яркими гондолами, и Гримо пришлось потрудиться, чтобы найти место для причала. Когда лодка плавно ткнулась в деревянный причал, лакеи графа уже протягивали руки, чтобы помочь выйти высокопоставленным гостям.

Тициана вышла вслед за Азалией и подала лакею свой плащ. Она краем глаза видела, как отец подает приглашения дворецкому, который стоял у входа в освещенный зал, и они прошли внутрь.

Девушка взяла отца за руку, и они вместе стали подниматься по лестнице наверх. Сцена театра Морозини напоминала римский Колизей, только была не круглой, а полукруглой и намного меньше. Зрительные места начинались со второго этажа и спускались вниз ступеньками. На все ступеньки были положены мягкие подушки, чтобы гостям было удобнее сидеть.

Представление уже начиналось и почти все места были заняты. Герцог Аньежио что-то тихо спросил у распорядителя и рукой им указали на их места. Чтобы дойти, пришлось спускаться вниз до самой сцены. Девушке было очень неудобно, она чувствовала недовольные сверлящие взгляды в спину и перешептывания, но не оборачивалась. Они сели и ее тут же захватило представление о глупом и хвастливом воине.

Глава 4

Когда Рам и Алессандро прибыли в театр, они узнали, что их места находились почти у сцены. Молодых людей это не устроило. Они попросили распорядителя посадить их подальше от сцены и поближе к выходу, что было немедленно выполнено. Несмотря на маски, имена в их приглашениях говорили о том, что это богатые аристократы, с которыми Морозини совсем не хотел ссориться.

У него самого было две дочери на выданье и оба молодых человека его устраивали в качестве зятьев. Это вообще были одни из самых завидных холостяков Венеции, и одни из самых богатых! Их незамедлительно пересадили на самый последний ряд.

Алессандро тут же принялся угадывать среди масок знакомых ему людей. Получалось, в основном, с дамами, чему Рам нисколько не удивлялся. Он, как всегда, принялся нашептывать другу о тех, кого узнал.

Рам был редким гостем на подобных мероприятиях, в отличие от друга. Несмотря на маскарад, Алессандро безошибочно кивал многим своим знакомым.

– После представления, – начал шепотом ему говорить Гавани. – Я представлю тебя графине Аскоррей. Смотри, она только что прошла мимо. Ей всего 28 лет, а муж в постоянных командировках на материк. Довольно красивая женщина, скажу я тебе. И чистоплотная, любовников себе выбирает очень тщательно, меня отвергла, представляешь?

Рама действительно заинтересовал этот необычайный факт, и он повнимательнее взглянул на проходящую мимо женщину. Стройная и высокая, в платье Коломбины, с черными смоляными волосами, убранными в высокую прическу, женщина не выделялась абсолютно ничем. Лицо было закрыто золотой маской, впрочем, как и у всех, а волосы в Венеции были у большинства жителей черными. Только чувство собственного достоинства и превосходства плыло за ней невидимым шлейфом отличия.

– Я познакомлюсь с ней только для того, чтобы ты отстал! – прошептал Рам.

– Договорились! – тихонько рассмеялся Алессандро.

Но тут началось представление и друзья притихли. Принц не очень любил греческие комедии, или просто актеры каждый раз попадались никудышные. И не давало покоя странное ощущение покалывания в затылке. У него возникало такое всякий раз при приближение опасности или когда в его жизни происходили большие перемены. Руки покрывались мурашками, обострялись зрение и слух. Рам начал потихоньку осматриваться, хотя сам понимал бессмысленность этого. Все были в масках и полумасках. Он незаметно проверил ножи, привязанные к щиколоткам, которые всегда брал с собой, независимо от того, куда идет.

Несколько входов в театр были ярко освещены и пустовали. Кроме одного. Принц пригляделся к мужчине, стоявшему в проходе театра на самом верху. Ничем не примечательная черная одежда городского нобиля, белая маска закрывала лицо полностью. Высокий, худой, волосы черные. Он ни чем не выделялся. Почему он не садится? И совсем не смотрит представление? Рам проследил за его взглядом… Ему было очень хорошо видно этого мужчину, он стоял прямо напротив него, а вот на кого он смотрел? Куда-то вниз. На кого-то в первом ряду? И даже сквозь маску был виден голодный и хищный взгляд. Пока Рам пытался разглядеть зрителей первого ряда, мужчина исчез. Внезапно и неожиданно, а вот ощущение опасности не пропало. Странно.

Он с трудом дождался конца представления, бесконечных аплодисментов и поклонов. Актеры несколько раз вызывались на сцену и никак не хотели уходить. Вместе с ними на сцену вышел граф Морозини. Маленький и толстенький итальянец с совсем лысой головой в костюме рыцаря выглядел просто нелепо. Он дождался тишины и объявил.

– Дорогие друзья, я рад приветствовать всех вас в моем палаццо. Рад, что вам понравилось представление. А теперь вас всех ждет бал-маскарад и прекрасные закуски! Праздник продолжается!

Снова раздались бурные аплодисменты, но Рам уже встал с места и потянул друга за собой.

– Эй, куда мы так торопимся? – Алессандро даже запнулся.

– Хочу занять наблюдательный пост получше.

– Не понял тебя….

– Сейчас поймешь!

Рам быстро вышел из высоких двойных дверей и спустился по широкой лестнице. Он уже бывал здесь, поэтому путь в бальный зал не вызвал затруднений. Молодой принц зашел в огромную комнату.

Кроме музыкантов, которые настраивали свои инструменты для танцев, здесь находились только слуги. Зеленые ливреи и зеленые маски выдавали в них принадлежность дому Морозини.

Рам снова вышел в холл и огляделся. Аристократическая публика не торопилась покидать театр.

– Рам, ты свихнулся? – Маркиз Гавани не выбирал выражений, следуя попятам за другом.

– Алессандро, ты знаешь насколько обострено у меня чувство опасности? – Рам остановился за высокой колонной в холле, закрывавшей лестницу и двери в бальный зал.

– Да, очень хорошо! Но что тебя насторожило?

– Я сам не знаю. – Рам задумчиво рассматривал лениво спускающихся гостей. По бокам лестницы стояли лакеи и держали на подносах чаши с вином, элем, квасом и водой. – Чувствую, что что-то должно произойти.

– Если бы я не знал тебя так хорошо, я решил бы, что ты просто выпил лишнего! – Гавани с ужасом наблюдал за заполняющимся залом. Скоро гостей стало так много, что молодые люди перестали наблюдать. Это было просто невозможно. – Если здесь произойдет что-то нехорошее, то это чертовски плохо! Так много народу.

Раму очень понравилось такое безоговорочное доверие друга. Его интуиция много раз спасала им жизни. Но увидеть опасность в доме высокопоставленного чиновника, окруженном охраной со всех сторон. Где находились только богатые вельможи по приглашениям… Странно. Театральное представление, бал-маскарад, танцы, приятная музыка приглашали расслабиться и наслаждаться. Смех и веселые разговоры со всех сторон окружали молодых настороженных людей.

– Ну что? – спросил через некоторое время Алессандро.

– Я не знаю… – задумчиво ответил Рам.

– Ты мог ошибиться?

– Нет! – это молодой принц мог сказать безошибочно и Гавани это знал.

– Что будем делать? Может, уйдем? – друг потер руки и весело подмигнул. – Если будет драка, не хочу испачкать костюм! Он мой любимый!

– Драки не будет. – Рам продолжил прислушиваться к своим внутренним ощущениям. – Опасность грозит кому-то одному…

Глава 5

Тициана держала отца под руку, пока он разговаривал с графом Морозини и бароном Флавио де Понте. Они столкнулись с ними в дверях бального зала, который быстро наполнялся смеющимися людьми. Заиграла музыка, первые пары начали танцевать. Азалия чуть раньше отошла от них поприветствовать своих знакомых.

Отец очень дружил с графом, а вот с де Понте герцога связывали только деловые отношения. После того случая, когда барон предложил ей выйти за него, Тициана больше этого мужчину не видела. Спасибо папе, он сделал все, чтобы Тициана избежала общения с ним.

Но даже здесь папа умудрился начать разговор о поставках соли в Европу. Дела превыше всего. Ох уж эти мужчины. Обычно такие разговоры были интересны девушке, но только не сегодня. Она глазами искала Амадею или Патрицию, дочерей графа Морозини. Она давно не виделась с подругами, и Тициане не терпелось обсудить последние новости, что нового произошло в их жизни. Назначена ли дата свадьбы у Амадеи с ее итальянским графом. Помогла ли Патриции новая диета, которой девушка начала придерживаться, чтобы похудеть. Что вообще нового в Венеции, о чем отец ей никогда не расскажет. Просто потому, что его такие вещи не интересуют.

Девушка в который раз поймала тяжелый взгляд де Понте. Пришлось приложить усилие, чтобы не поежиться. Неприятные мурашки побежали по коже. Это как же можно так смотреть, возмутилась про себя Тициана. Она чувствовала себя грязной только от одного жадного взгляда.

Тициана прекрасно понимала, что совсем избежать с ним встреч не получится. Тем более сейчас, когда наступил сезон. Де Понте, как завидного холостяка, будут приглашать на многие мероприятия, где будет Тициана. Очень жаль, но придется потерпеть. Она хорошо знала нормы поведения в высшем обществе. Поэтому глубоко вздохнула и постаралась мило улыбнуться барону. Он узнал ее сразу, девушка поняла это по его восхищенному взгляду.

Больше терпеть не было сил. Тициана незаметно пожала руку отцу, и он отвлекся.

– Дорогая, я вижу, что тебе не интересно. – герцог накрыл ее руку своей, прерывая свой разговор. – Дай мне немного времени, и я буду в полном твоем распоряжении.

– Ваша дочь сегодня просто прекрасна, Аньежио. – барон сказал это, не отрывая от девушки глаз. – Но как бы она не гримировалась, ее глаза не узнать просто невозможно. Или спутать с любыми другими.

– Спасибо. – ответил герцог, явно выдавливая из себя слова благодарности. – Мои дочери, это моя гордость. Думаю не осталось в Венеции людей, кто бы не знал об этом.